Истории Албании Кавказской / Мовсэс Каганкатваци

 

КНИГА ПЕРВАЯ

ИСТОРИИ СТРАНЫ АЛУАНК

Pages: 1 2 3

ГЛАВА XI

ПОСЛАНИЕ ЕПИСКОПА ГЮТА СВЯТОМУ ВАЧЭ

Преисполненному небесной милости Божьей желаю здравия!

Небесною силою я исполнен желания рассказать о твоих добродетелях в речах святой любви к тебе, и вот я решил приступить к этому. Но объял душу мою страх великий и неимоверный, более высокий, чем небеса, и более глубокий, чем недра земли. Со всех сторон осадил он меня – снизу и сверху, спереди и сзади, справа и слева. Не могу уйти, но и углубиться страшно: как бы не погрузиться мне, подобно апостолу Петру, в пучину моря. Разве что протянет мне руку помощи Господь Иисус (Матфей, 14, 29-31). Лишь с этой [надеждой], несколько ободренный, вступаю я на непроходимую [стезю]. Ибо есть дело у меня на уме, лишь бы нашлось хоть что-нибудь [в моей] плоти от вдохновенных добродетелей мужей бесстрашных, которые привели в удивление [даже] ангелов и без писаных правил сами послужили себе примером, и без правил познали Господа в небесах, познали, что все сущее подвластно законам, и без предводителя, без какого-либо пророка или ангела небесного стали боговидцами.

И вот, чего я страшился, к тому подхожу движимый любовью, приближаюсь с надеждой, укрепляюсь верой бесстрашной и начинаю [свое повествование], откуда следует его начинать.

Когда любовь Христова поселилась в предке вашем, в Урнайре, божественная ревность, привела его к армянскому царю Трдату. Ведь он слышал о великих чудесах и знамениях, совершаемых святым Григором в Армении, и о том, как из множества троп заблуждения они [армяне] без промедления вступили на стезю единого истинного Бога. Благодаря познанию Бога и Его благоволению они сбросили тягостное ярмо язычества, встрепенулись, воспряли, окрылились, вспорхнули и взлетели к небесам.

Храбрый Урнайр, услышав обо [всем] этом, не стал [более] медлить или откладывать и не через посланцев своих, а сам великий царь со своими вельможами, нахарарами и множеством войск прибыл в Армению и предстал перед исполином Трдатом, царем [армянским]. Тот принял его по-братски, с любовью и радостью, встретил со всеми своими приближенными и раскрыл перед ним все помыслы свои, при святом Григоре и всем множестве армянского войска. Поклонился царь ваш [Урнайр], встал на колени перед ним, обнял ноги его, припал к руке св. Григора, рассказал обо всех заблуждениях языческих и покаялся во всех прежних грехах, совершенных по неведению.

Ободрил его святой Григориос пришествием Сына Божьего во плоти, сошедшего ради отпущения, а не осуждения, ради спасения, а не умерщвления, обещающего жизнь [загробную] погребенным в землю. И услышав об этом, царь ваш сам и все его войско, находившееся при нем, сорок дней предавались посту, отрекаясь от всех прежних деяний, поступков, достойных порицания. И на пятидесятый день после того, как они уверовали в Святую Троицу и отреклись от дьявола и всех его дел, царь со всем своим войском вошел в пресвятую воду. И совершил над ними первосвященник обряд возрождения – осыновления небесами, и вышли [они из воды], все преисполненные Святого Духа. В это самое время некоего мужа блаженного, родом из Рима, прибывшего [в Армению] вместе с царем Трдатом, тут же рукоположили в епископы и отправили [в Алуанк].

Так, преисполненный небесных благ возвратился Урнайр в страну Алуанк, учил и совершал над жителями обряды согласно апостольским канонам. Все приняли помазание небесное и были внесены в книгу жизни. Из страны вашей были изгнаны демоны, прекратились жертвоприношения и смрад, устыдилось заблуждение и воспряла истина, воцарился свет невидимый, и мрак добровольный [был] изгнан, было установлено [нести] в дар церкви, первые плоды – десятину с токов и давилен, с полей и из погребов и от всяких домашних животных. Даже от земель выделил десятины [церкви], и установился правильный порядок при предках ваших блаженных, дедах и бабках и при отце твоем, до времен твоего дивного правления.

Старый дракон времен первого человека увидел чудесное возрождение природы твоей, первое – из отечественной веры и второе – из надменной власти.

Большое сомнение вкралось в душу злобного врага: как бы не возродилась и не распространилась истина в стране Алуанк теми же [людьми], через которых жизнь вошла в Восточную страну, он торопился, тревожился, недоумевал больше, чем в дни праведного Иова. Собрал он свои темные силы и открыл им злой умысел, который терзал его. Все устрашились, содрогнулись и, объединившись, стали искать выход. «Не следует, – говорят ему, – тревожиться так, о, доблестный! Наше заблуждение [существовало] раньше, чем истина его. [С помощью] слабого зверя ты победил первого человека, неужто [теперь ты] не сможешь противостоять этим младенцам с помощью великого царя?». Сказав это, они двинули на тебя бескрайнее море: подули ураганные ветры и началась буря, взволновалось море и вздыбились волны. Рассвирепело оно и вышло из берегов, разлилось и осквернило поля и горы. Напало на тебя огромное множество народов языческих со страшными зверями и разными знаменами, с разнозвучными трубами, гулом охотничьих рожков, лесом копий, блистающими мечами, щитами с золотыми пупками, крепкими и толстыми пиками. [Люди] земнородные угрожали вам – людям духовным, подлежащие тлению желали погибели вам – нетленным, нечестивые желали под корень срубить божественный росток – тебя. Дважды, трижды они были побеждены, но не устыдились.

А Тот, который восседает на небесах и видит весь мир, и, взирая [на него], взвешивает дела тех, кто придерживается добрых законов, и [тех], кто попирает их, лишь тебя нашел благопристойным примером и позволил окружить тебя пылающим пламенем печи. Вспыхнули [враги твои], воспламенились и сгорели, как тернии в огне. Ты же уподобился трем отрокам в огненной печи и погасил силу огня, жар искр превратил в нежность розы, копоть дыма обратил в белизну лилии, сжигающую природу огня – в творящую силу, с небес на землю призвал себе на помощь третье лицо – Бога. Мудрецы их оглупели, храбрецы оробели, угрозы прекратились, герои попрятались, силы иссякли.

Блажен ты и блаженны все, кто подле тебя. Был ты числом мал и стал несметным множеством, мал был видимым и стал несметным невидимым. Твое копье – копье Иисуса Навина (Иисус Навин 8, 18), оружие твое – оружие воителя Божьего. Звук трубы твоей, как звук [трубы] архангела Божьего, который с ним вместе снизойдет с небес в день воскресения. Голос этот поколеблет землю и свалит камни, разрушит могилы и воскресит мертвых, обновит дряхлых и свершит суд, направляя одних влево, других – вправо. Это лишь Богу одному пристойно. Тебе же, как преданному слуге, как любимцу, как наследнику царства [небесного], Бог [заранее] даровал небесную милость, как в день воскресения. Тот, кто гордился злодеяниями, встревожился, дерзкий в заблуждениях одурел. У твоих соратников все двойного свойства, если латы их для защиты тела, то это латы и для защиты веры; если шлем для защиты от меча, то он и шлем спасения; если щит твой для защиты плеч широких, значит, есть у тебя и щит терпения веры. Когда из крепких [рук] твоих стрела летела метко, то с ней же немедля [взлетали] и твои святые молитвы с просьбами выше небес, к Богу; когда в добродетельной длани твоей сверкал меч, то вместе с ним сверкала среди ангелов и твоя светлая вера. Знамена твои – знамена небесные, а блеск наконечника пики твоей – как серебристый луч солнца.

Вот почему я был объят страхом в начале своего повествования, ибо не знал сумею ли я рассказать о том, что выше слов?

Слова могут лишь отразить мир, [состоящий] из четырех элементов, и то не всем это под силу, а тем, кто смело вошел в дебри наук – искусства исчисления, геометрии, астрономии, медицины, а затем дошел до самых высот пророческих, апостольских и евангельских [книг], в которых само начало и исход. И хотя были у меня все знания, объясняющие вещественность, ты, некогда бывший из плоти, теперь уподобился бестелесным. Сравню ли я тебя с Венерой – ты гораздо ярче сверкаешь, чем она. Она [лишъ] шесть месяцев светит на [утренней] заре, [другие же] шесть месяцев она является вечерами. Ты же светишь ежедневно и ярче, чем Венера. Венера появляется на утренней заре лишь, ты же светишься и днем, и ночью, все двадцать четыре часа. А если с Луной сравню я тебя, то [это] слишком смешным покажется мудрецам. Двенадцать раз в году она рождается недозрелой, изъедена ржавчиной, серповидна, полукругла, влажна, бледна, болезненна, движется ночью, подобно летучей мыши, любит тьму и ненавидит свет, недовершает свой путь, страдает от огня и часто скрывается [от нас]. Ты же преширокий, высокий, лучезарный, приносящий благую весть, ангелоподобный, радующий, бодрящий, светлый, красивее всех своих сверстников – друзей. Ни с чем не сравнить тебя. Скажу только, что ты превосходишь солнце. [Не хочу] обижать его или тебя хвалить, но расскажу тебе о природе его: сбивающееся с пути, блуждающее, пристрастное, бросающее тень, проживающее на юге, терзающее [людей] зимой и палящее летом, дождливое весной, засушливое осенью, скрывающееся ночью, рождающееся утром, опаляющее цветы, иссушающее ростки, в полдень сгоняющее животных в тень, делящее сутки на две половины. Справедливо греки назвали его Аполлоном. А если припомнишь тусклые лучи его, то знай, что оно скрывается ночью, заходит за облака, мрачнеет от пыли, волнуется от вихрей. Ты же уподобился Солнцу: через Отца стал могущественным, через Сына – бесстрашным и через Духа Святого – озаренным. Ты видим ночью, и днем исходят лучи твоей веры.

Обращусь к тебе со словами образными. Во всех отношениях ты совершенство! Ты зорче орла, слух твой острее, чем у самого пугливого зверя. Ты увидел не только небеса, но и великого в небесах, малыми же пренебрег. Оставил преходящее и обрел вечное, отверг золотую корону царскую, и вот для тебя оставлен венец нерукотворный, который примешь ты из святейших рук Христа. И всякий, кто ради Евангелия оставит отца, или мать, или братьев, или сестер, или все достояние свое, получит во сто крат [больше] и наследует жизнь вечную, непреходящую (Матфей, 19, 29). Нищему нетрудно так поступить, но мужу такому, как ты, царю – невозможно. А если же кто и поступит так, как это сделал ты, то людям это покажется невероятным, ангелам – удивительным, достойным Бога, оставившего несметный сонм ангелов, сошедшего в бренном человеческом облике. Дела твои достойны Бога. Он [Христос] стал жизнью и спасением для всего мира, а ты открыл всему миру дверь жизни и спасения. Сохранилась вера отцов твоих в родной стране – церкви целы, часовни мучеников безмятежны, священники [заняты] богослужением, жертвы на алтарях, пророки в чтениях, апостолы [в готовности] утешать, псалмопевцы в благословении, девицы в целомудрии, крещенные в святости и всякий [занят своим делом] согласно сану своему. Молва о благих делах твоих дошла от востока до Гадирона, от юга до севера.

Страдальческое имя твое записано на золотой плите рядом [с именами] всех апостолов и первомучеников, патриархов и архиепископов, а также в книге жизни на небесах. Так будь же осторожен, о, великолепный, удостоенный величия такого и достигший небесных высот. Будь непоколебим в своей надежде, да не иссякнет любовь твоя. Будь терпелив в истинной вере, дабы дохлый дракон не мог потрясать своим хвостом над жизнью твоей. Ибо, если будучи отроком ты победил его, то возмужав, я уверен, ты растопчешь все его злые ухищрения. Если бы пришлось всю мою любовь к тебе выразить словами, то пришлось бы израсходовать много пергаменту. Много раз бывало из любви моей я хотел прийти [к тебе], и теперь ходатайством нашим и всей братии святой церкви, поручаем тебя Святому Духу. Господь с тобой, аминь.

[Второе послание Гюта тому же царю].

Тебе, страдальцу Христову, разделяющему его страсти на кресте, облаченному ангелами в ризы славы, пречистому чаду моему Вачэ, царю Алуанка, епископ Гют [желает] радости в Господе Боге.

Из-за постыдной лености [своей] я не смею говорить слова утешения тебе – победителю в невидимой войне. Ты ведь не от людей получал ободрение, но призвал на помощь грозную силу Христову и, намного превзойдя весь мир, оказался превыше всех остальных.

И вот теперь, увещевая тебя к терпению, молю также, чтобы приветствие мое показалось тебе приятным и сладостным. Довольный твоим превосходством, о, воин Христов, [сознаю], что не готов я в своем невежестве, не смогу со своими [скудными] знаниями собрать необходимое и соткать одеяние похвалы тебе, благородному. Если бы даже все ораторы и философы Греции собрались вместе, то и они не смогли бы воздать должной хвалы твоей духовной победе. Ибо ты познал Господа Бога, любя его всем сердцем твоим и всею душою твоею, и всеми силами твоими. (Второзаконие, 6, 5). Все достояние и величие свое ты променял на одного Бога – Бога всех. А будучи в мире с ним ты насладился не только одной землею, но и всем величием небес. Отказавшись от смердящих жертвоприношений идолопоклонников-язычников, ты стал благоуханием во Христе, которое распространилось до Запада, ширясь и торжествуя обрадовало души всех. Оставив величие земное, служившее причиной грехов, ты унаследовал справедливость вместе с величием Небесным. Отказавшись совершенно от земных наслаждений, ты приблизился ко Христу – [достиг] мирной гавани. И собрав воедино слова мои, скажу я, что был ты человеком и стал ангелом, имел родственников на земле и сделался братом Христа на небесах, был ты смертным, а стал бессмертным. Однако не один ты бессмертен, но можешь дать жизнь и многим смертным, ибо ты имеешь смелость перед Христом. Ты желанен ангелам, вожделен людьми, но еще желаннее мне, удаленному [от тебя], ибо я не [был] твоим соратником в невидимой войне со злейшим дьяволом.

Теперь, не говорю уже, чтобы ты не обижался про себя, не поминал о моей лени, но молю тебя озарить мою печаль своим приветственным письмом. Ты, что стал страдальцем Христовым, уподобься ему во всем. Если он просил отпустить грехи распятых [вместе с ним разбойников], тебе тем более пристало простить мою леность. Ибо Тот, кто создал тебя крепким душой и здоровым телом, и счел достойным своего усыновления, Тот даст нам видеть тебя в мире здоровым телом и душой, и наслаждаться твоей благодатной и добродетельной жизнью. Будь здоровым во Христе, и да пребудешь ты долгие годы [в молитвах] за нас и преисполненный христовой любви. Аминь!

ГЛАВА XII

ВОЙНА ТРДАТА С ЦАРЕМ БАСЛОВ В СТРАНЕ АЛУАНК. ВОЦАРЕНИЕ САНАТРУКА В АЛУАНКЕ И [ЕГО] СОПРОТИВЛЕНИЕ АРМЯНАМ, ПРИБЫТИЕ ХОСРОВА С ВОЙСКАМИ НА ПОМОЩЬ, ЗАВОЕВАНИЕ АЛУАНКА И ВЗИМАНИЕ ПОДАТЕЙ

Трдат великий, царь армянский, собрав войско, сошел на поле гаргарийцев и жестокой битвой встретил северян. Царь баслов вышел на единоборство с ним, набросил аркан на храброго Трдата, но не сумел одолеть его, и сам был разрублен им пополам. Трдат, истребляя, гнал их до [страны] гуннов. Пали многие и из армянского войска, пал также спарапет армян Артавазд Мандакуни. Трдат взяв там заложников и присоединив к себе северные народы, двинулся на персидского царя Шапуhа.

А после смерти Трдата некий Санатрук воцарился в Алуанке в городе Пайтакаране и восстал против армян. Хосров, сын Трдата, призвал Антиоха с греческими войсками, Багарата с войском Запада и Миhрана, бдешха Иверии. Объединившись со всеми с ними, он двинулся на Алуанк. Санатрук, оставив в городе Пайтакаране многочисленное войско, с остальными алуанскими войсками поспешно перешел к персидскому царю Шапу hу. Антиох, взяв большую добычу и подати царские, возвратился к императору. Улучив время, Санатрук, по повелению Шапуhа, собрал алуанское войско числом около тридцати тысяч воинов и вторгся в Армению. Один из полководцев его, копьеносец, великан безобразный, одетый в войлок, смело дрался в битве на скалистой местности близ Ошакана. Когда ему наносили удары оружием, оно не поражало [его], а отскакивало. Тогда храбрый Ваhан Аматуни, взглянув на церковь, воскликнул: «Приди на помощь!» и, направив копье в круп лошади его, повалил наземь страшного великана.

ГЛАВА XIII

[О ТОМ, КАК] ШАПУh ВОЗВОДИТ В ЦАРИ ТИРАНА, КАК ОН ИЗБАВЛЯЕТ [ЕГО] ОТ СЕВЕРНЫХ НАРОДОВ, А ЗАТЕМ ОСЛЕПЛЯЕТ. О НАБЕГАХ СЕВЕРНЫХ НАРОДОВ. СМЕРТЬ АРШАКА И ВОЦАРЕНИЕ ПАПА, ГИБЕЛЬ МЕhРУЖАНА И РАНЕНИЕ УРНАЙРА В ТОЙ БИТВЕ

Воцарившись в Армении, Тиран установил мир с персами, и Шапуh помог ему избавиться от набегов северных народов, которые, живя в Алуанке в течение четырех лет, тревожили армян. Затем из-за нрава своего злой Тиран был ослеплен Шапуhом, и царем стал Аршак, сын [Тирана].

В то время северные народы тревожили Шапуhа, и тот прибыл в Вифинию. Однако, пробыв там много месяцев, не сумел ничего поделать с ними. Тогда на берегу озера он воздвиг столп, а на нем [поставил] льва, у лап которого лежала книга. Лев обозначал Персию, а книга – римлян.

Умер Аршак, и воцарился Пап. Восстал Меhружан Арцруни, уготовив себе гибель Ахитофеля (2 Царств. 17, 1-23). Произошла страшная битва между Папом и Меhружаном, во время которой храбрый Шергир, царь леков, пал от руки Спандарата Камсаракана. Там был тяжело ранен также и Урнайр, царь Алуанка, рукою Мушела Мамиконеана, сына Васака. Молитвами святого Нерсэса сдох и Меhружан от руки Смбата-спарапета, который увенчал его раскаленным железом.

ГЛАВА XIV

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О ГРИГОРИСЕ – ПРОСВЕТИТЕЛЕ АРМЕНИИ И О БЛАЖЕННЫХ СЫНОВЬЯХ ЕГО, А ТАКЖЕ О РУКОПОЛОЖЕНИИ В КАТОЛИКОСЫ АЛУАНКА И ИВЕРИИ СВЯТОГО ГРИГОРИСА, СЫНА ВРТАНЭСА, ВНУКА СВЯТОГО ВЕЛИКОГО ГРИГОРА, О ПРИБЫТИИ ЕГО В АЛУАНК ДЛЯ ПРОСВЕЩЕНИЯ СТРАНЫ. О МУЧЕНИЧЕСТВЕ ЕГО И ВОЗВРАЩЕНИИ ЕГО МОЩЕЙ

Один из учеников Господа, Фаддей, которому, как мы уже упоминали выше, досталась в удел часть Армении, просвещал некоторые стороны Восточного края, пока не прибыл туда достославный поборник [веры] и трижды блаженный Григориос. После смерти армянского царя Хосрова, коварно убитого отцом Григора, Анаком Парфянином, утонувшим при бегстве в водах реки Ерасх, некоторые из наставников [Хосрова] спасли блаженного Григориса [и увезли] в страну греков. И случилось это провидением Бога великого, по примеру первопророка Моисея, который в корзинке из тростника спасся в водах [реки] от рук нечестивого фараона (Исход, 2, 1-10), чтобы [впоследствии] спасти народ Божий от тяжкого рабства египетского. Подобно ему всесвятой Григор, спасшийся от меча армянских нахараров, был сохранен [Богом] в стране греков для спасения Армении и всего Восточного края, как избранная стрела, прибереженная в колчане, пронзенный которой враг невидимый был [впоследствии] истреблен. Он был избран [Богом еще] в чреве матери, [еще] в утробе освящен победителем-мучеником и апостолом благолепным, данный стране Торгома и сынам Асканаза как первосвященник.

И вот, благоденственный Григориос, выросший и воспитанный в христианской вере, предстал перед армянским царем Трдатом с апостольской и вдохновенной смелостью, дабы служить ему смиренно и с любовью, следуя словам Павла: кроткой храбростью служить господам вашим по плоти как и Господу Сил не с видимою только услужливостью и повиновением (Послание к Колос., 3, 22; Послание к Ефес., 6, 5-6). Там и родились у него два сына – Аристакэс и Вртанэс. Но царь, исступленный в скверном поклонении разнообразным идолам, с помощью злого дракона взялся за всесильного мученика Христова, желая принудить его к гнусному служению своим богам в пропасти гибельной. Подвергая святого множеству всевозможных пыток, он не мог добиться ничего из-за непоколебимой веры блаженного, который, борясь храбрее с каждым днем, получил в награду победу как над невидимыми, так и над видимыми врагами. И когда [царь] не сумел найти никакого средства, чтобы заставить добродетельного отречься от истинной веры во Христе, по внушению злого духа злые слуги [царя] увели и бросили св. Григориса в глубокую яму [хор вирап] в городе Арташате, где он тринадцать лет жил в кишащем змеями месте, до тех пор, пока и другие девицы – блаженные hРипсимэ и Гайанэ, с тридцатью пятью подругами своими, не были замучены тем же армянским царем. И тела блаженных были брошены под открытым небом, без погребения.

Тогда всесильный Бог посетил блаженного Григориса и блаженных мучениц, святых [подруг] hРипсимэ и кару жестокую наслал на страну Армению. Но это [был] признак великой милости, а не наказание [подобно тому], как [отец] наставляет любимого сына, а пасынка отчужденного презирает. Те же дьяволы, которым они поклонялись, [принося] дары и жертвоприношения, нападали на них, как на врагов и, доводя их до исступления, заставляли пожирать свои тела. А еще царя их [Бог] обратил в свинью, и тот убежал в тростниковые заросли. Тогда страх великий и ужас объяли всех так, что они ждали конца света. И покуда все, от мала до велика, были объяты страхом и содроганием, женщине одной, по имени Хосровидухт, сестре Трдата, царя армянского, во сне явился ангел милости Божьей. «Нет спасения вам, – сказал [ангел], – от этих ударов, разве лишь [спасетесь] рукою св. Григора. Пойдите, вытащите его из рва глубокого». Проснувшись, она рассказала им свой сон. Тогда все стали укорять ее и заставили замолчать, говоря: «И ты, значит, взбесилась? Возможно ли теперь хотя бы кости его найти?» Но когда тот же сон приснился ей дважды, трижды, тогда, испугавшись опасности [новых] бед, поднялись нечестивые и пошли к яме и, заикаясь, стали повторять слова Божьи: «Выходи, коли жив ты еще». Тот немеделя отозвался: «Жив!»

С великой радостью вытащили его [из ямы] и привезли в Нор калак – в престольный [град] армянского царя. Затем, людей, которые в исступлении пожирали свои тела, дьяволы погнали против их воли перед великим Григором. Из тростниковых зарослей дьяволы вывели также царя и привели пред [очи] святого. Здесь царь, став на колени перед святым Григором, в слезах стал просить всемилостивого Бога о спасении страждующего народа. И тут же молитвами святого, все немедленно были исцелены от телесных страданий, а вместе с тем получили и духовное просвещение.

Не оповещенный никем о блаженных девицах, я говорю о hРипсимэ и ее сомученицах, увенчанных венцом подвижниц, Григор, находясь еще в глубокой яме, пророческим оком своим видел мученическую смерть блаженных подвижниц Христа, и теперь спросил: «Где мощи святых?» А люди удивленно спросили: «О каких святых он говорит?» И когда услышали от него имена мучениц, то, вспомнив [о них], показали благородные и всесвятые мощи. Взял Григор и завернул мощи [святых] в их же разорванные платья, не позволяя никому приблизиться к телам блаженных до тех пор, пока они не выйдут очищенными из купели спасения. Он положил их в покоище на том месте, где были увенчаны святые.

Затем поучал и наставлял всю Армению, осенял животворным крестом и просвещал крещением в купели спасения, сделав их достойными принять благодать Духа неизреченного, причащением животворным тела и крови Божьей. И когда он не захотел принять трон первосвященника, тогда ангел Божий явился великому Григорису и сказал ему: «Ослушаться и упорствовать в кротости [не следует], но еще больше ободриться этим и принять вторично непреходящую почесть, которой удостаивает Бог, [избрав тебя] первосвященником». Приняв затем сан первосвященника [страны], пошел он просвещать страны Иверию и Алуанк. Прибыв в гавар hАбанд (гµ³Ý¹), он поучал и наставлял не преступать заповеди Сына Божьего. Здесь начал он постройку церкви в Амарасе и назначил работников и мастеров, чтобы закончить ее. Вернувшись в Армению, он освятил и возвел вместо себя на свой трон первосвященника сына своего Вртанэса, преисполненного отцовских достоинств, который, живя согласно [христианскому] учению, наказывал и наставлял всех тех, кого находил в ереси идолопоклонства. Укорял он и супругу царя за ее безобразное распуство. И когда [однажды] в гаваре Тарон он вошел в церковь, чтобы отслужить службу Господню, [там] собралась большая толпа злобных идолопоклонников с целью убить блаженного Вртанэса по наущению царской супруги. Когда же они ворвались в притвор церкви, [гонимые] бесами, по велению Бога благодетельного, они были накрепко связаны и скованы, со свернутыми шеями, так они и оставались безмолвными и [неподвижными] до тех пор, пока блаженный, закончив божественное таинство, не вышел и, [увидев их в оцепенении], был весьма изумлен. Спросил он причину [того], и они признались в злом умысле своем, [рассказав] о желании царицы. Тогда стал он молиться и, касаясь рукою каждого, исцелил их, наставляя не творить больше зла, но раскаянием снискать милость [Божию].

У него было два сына. Одного из них звали Иусик. Был он добродетельного и святого нрава и кончил [жизнь] той же мученической смертью, ибо, достигнув отцовского трона первосвященства, он порицал царя за его грехи и злодеяния. И царь приказал там же в церкви убить его дубинами. Второго [сына] звали Григорисом, по имени деда, [нравом] подобного и равного добродетельной жизни [деда] своего. Он не женился по мирскому обычаю, а мечтал [быть достойным] отцовского духовного наследия, и еще с юношеских лет упражнялся в чтении священных книг, усмиряя чувственность постом и молитвами, а душу просвещая любовью к вере. И вскоре принял чрезвычайно высокие оба достоинства деда своего, великого Григора – трон и славу первосвященства и венец великолепной славы мученичества. Ибо юный Григорис, рукоположенный еще в пятнадцать лет в епископы стран Иверии и Алуанка, отправился [туда] и просвещал обе страны, и утвердил их в христианской вере. Построил он церкви в городах, рукоположил и священников, увещевая их служить святым, и всегда, первым долгом отправлял он литургию в день поминовения святых. И благой ревностью следовал он примеру апостолов, исполнял повеление Сына Божьего во плоти, обходил всех язычников, крестил их во имя Отца, Сына и Святого Духа, учил их соблюдать заповеди Господни не брать с собою ни золота, ни серебра и меди, ни сумы, ни даже посоха (Матфей, 10, 9-10).

Остерегаясь всего этого, сам блаженный взял с собой прекрасный и весьма благородный запас – частицу пречистой крови великого первосвященника и мученика Захарии – отца Иоанна и мощи святого Пандалиона, исповедовавшего благую веру Христа и удостоившегося венца мученика в городе Никомидии. И увез он [Григорис] всесвятые мощи мучеников в Цри, в большой город княжества Алуанк, построил [там] небольшую церковь и с великими предосторожностями поместил в ней толику крови Захарии и часть мощей святого Пандалиона. И поставив там священника одного по имени Даниел служителем и блюстителем мучеников Христа, взяв с собой учеников благонравных, покорных повелениям Христовым, и оставшуюся часть мощей святого Захарии и блаженного Пандалиона, он отправился в страну мазкутов и предстал перед Санесаном, царем мазкутов, сородичем Аршакидов. И проповедовал он там единую силу Творца – неизреченную Троицу и воплощение Слова Божьего, рассказывая о множестве различных чудес, сотворенных на земле [Христом], о Его распятии, смерти и о воскресении на третий день, о вознесении всем телом на небо, а также о втором пришествии Его, чтобы вершить суд над живыми и мертвыми. С радостью приняли они [эти] проповеди и первыми уверовали в евангельское слово.

Но злейший сатана, прокравшись в сердца их, стал подстрекать воспротивиться животворному повелению слова Господа. И те стали клеветать на истинно поучительные слова блаженного, ибо в своих проповедях он выражал волю милостивого Бога не грабить, не похищать и не красть, но трудиться руками своими и наслаждаться по-человечески, быть угодным Богу. И говорили они. «Это лукавство армянского царя, чтобы запретить нам грабить Армению. Чем же мы будем жить, если не будем грабить и похищать?» Затем и царя [своего] они склонили к злобному коварству своему. Тогда, схватив юного Григориса, они привязали его к хвосту свирепого коня и пустили по полю Ватнеан. Так был увенчан святой. И ученики его взяли [тело] и привезли в городок Амарас, что вгаваре hАбанд. Там они положили его в церкви близ алтаря, с северной стороны. Затем в один стеклянный сосуд поместили святую кровь Захарии, а в другой – мощи блаженного Пандалиона. Положив оба сосуда вместе с пресвятыми мощами отрока Григориса, сами спаслись бегством [и укрылись] в Армении. Ибо Санесан с огромным и несметным войском гуннов двинулся на Армению. Но божественное благодеяние придало сил нахарарам Армении и они отомстили за кровь святого отрока Григориса. Все огромное войско [нападавших] пало от меча, и не уцелел [из них никто], хотя бы вестник какой, чтобы оповестил страну мазкутов о происшедшем, но все они были истреблены мечом его соплеменников.

В то самое время укрепленный город Цри восстал против царя Алуанка и подчинился персидскому царю. Пришли аргесцы и взяли город. Нашли там священника Даниела, служителя святых, рукоположенного св. Григорисом и отрока одного, чилба, найденного священником и возрожденного христианским крещением. Этот, слушая [проповеди] о вере Христовой, уверовал в Христа, принял христианское крещение и стал учеником священника, желая вести жизнь, достойную христианства.

Бросив обоих в темницу, [аргесцы] пытками стали принуждать их поклониться пеплу и поганым дэвам. И когда не смогли насилием добиться своего, стали уговаривать отрока чилба, говоря; «Ты же человек из нашей страны, исполни нашу волю, и мы будем почитать тебя под нашей властью». И блаженный ответил: «Лучше мне умереть во имя Христа раньше священника [сего], чем жить под кровом грешников». Оба они немедленно были обезглавлены мечом и приняли венец блаженства и торжество победы прекраснейшего мученичества вслед за своим духовным отцом, отроком Григорисом. Некие сирийские иноки, подобрав их [тела], увезли в село hАку [гÏáõ]. Там похоронили их в могиле и на том месте построили монастырь. По сей день, говорят, там находятся мощи блаженных.

Случилось это при храбром Вачэ, царе Алуанка. И до царствования Вачагана Третьего Благочестигого, царя Алуанка, сына hАзкерта, брата Вачэ, царя святого, пресвятые мощи блаженных мучеников были сокрыты там. Ибо от храброго Вачагана до Вачэ в Алуанке было девять царей. Десятым по счету царем Алуанка был боголюбивый царь Вачаган Благочестивый.

ГЛАВА XV

ПЕРЕЧЕНЬ ИМЕН ПРАВИТЕЛЕЙ, ВЛАСТВОВАВШИХ В АЛУАНКЕ ОТ ИАФЕТА И АРАНА ДО ВАЧАГАНА ТРЕТЬЕГО

Иафет, Гомер Фирас, Торгом, hАйк [гÛÏ], Арманеак, Арамаис, Амасиа, Гелам, hАрма [гñÙ³], Арам (при нем был Авраам), Ара Прекрасный (при нем – Исаак), Анушаван, Парэт, Арбак, Заван, Парнак, Сур (при нем – Иисус Навин), hАвнак [гõݳÏ], Ваштак, hАйкак [гÛϳÏ], Амбак, Арнак, Шаварш, Норайр, Встамкар, Горак, hРант [Ðñ³Ýï], Ындзак [ÀÝÓ³Ï], Гзак, hОро [ÐáñáÛ], Зармайр, Перч (при нем – Давид), Арбун, Базук, hОй [ÐáÛ], Иусак, Кайпак, Скайорди (этот получил корону от царя Вавилонского), Паруйр, hРачеа, Парнаваз, Пачуйч, Корнак, Павос, другой hАйкак [гÛϳÏ], Еруанд Сакавакеац, Тигран.

Из их же рода был Аран, назначенный правителем Алуанка. Число царей от Арана до Вачагана Храброго, который был из великого рода Аршакуни, неизвестно. И о том, из какого рода они, достоверного я ничего не могу сказать. Вот по порядку имена тех, кто царствовал над страной Алуанк: Вачаган Храбрый, Вачэ, Урнайр, Иавчаган [Ú³õã³·³Ý], Мерhаван, Сато, Асай, Есвален, Вачэ, далее Вачаган Благочестивый – царь Алуанка. Многие из них были христолюбивыми и, прожив добродетельной жизнью, почили каждый в свое время. Однако никому из них не было дано обрести сокрытое божественное и духовное сокровище, а только последнему Вачагану Благочестивому царю Алуанка. По повелению Пероза, царя персидского, Вачэ построил великий город Перозапат, именуемый ныне Партавом.

ГЛАВА XVI

ЖИТИЕ И ДЕЯНИЯ ЦАРЯ АЛУАНКА ВАЧАГАНА, УСТРОЙСТВО АЛУАНКА ВАЧАГАНОМ. ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ СВЯТЫХ

В продолжение тридцати лет, от Вачэ до Вачагана Благочестивого, страна Алуанк оставалась без царя, потому что злейший и надменный царь персидский Пероз неистовствовал в исступлении, как взбесившийся пес и хотел уничтожить все царства земли, разрушить церкви, упразднить религию христианскую и прочно утвердить исступленное поклонение дэвам во всем своем царстве. И потому его нечестивой рукой немало было пролито невинной крови блаженных и святых страдальцев Христовых. Неисчислимое множество невинных было истреблено мечом злодея. Даже женщины с детьми в слезах и рыданиях были угнаны в полон, в чужие края, на горькое рабство. Он погубил [души] многих нахараров Армении, Иверии и Алуанка, обратя их в веру могов, поклоняющихся дэвам – кого насилием, а кого наделив дарами и великой властью княжеской. Во многих местах построил он капища и усилилось служение скверным богам [перед] огнем. Множество ересей злородного дьявола, умножившись, терзало несчастных людей страны Алуанк. Обвиняя их в намерении восстать, этот прескверный томил их в оковах и тюрьмах, вынуждал их против воли обратиться в религию могов. Вместе с ними и Вачаган против своей воли был вынужден принять религию могов, уступив бурной и страшной злобе царя [персидского], но втайне он постоянно пребывал в молитвах и в постах, исповедуя веру Христа, до тех пор, пока не посетил нас всемилостивейший Бог, дабы [отомстить] за кровь, пролитую святыми мучениками Христовыми, за разрушение святых церквей, за истребление невинных старцев и отроков, за полон женщин и детей, за гибель невинных душ, которые терзались, приняв религию могов.

Жезлом гнева своего он поднял на насильника, на кровожадного царя персидского племена ефталитов, которые, напав [на Персию], умертвили и истребили надменных князей персидской страны вместе со сбродом простолюдинов и бесчисленным множеством войск.

Быть может об этом пророчил блаженный Исайя в видении своем о Вавилоне. «Вот идут исполины утолить гнев мой. Радуются идут вместе и враждуют. Господь сил повелел многим народам прийти из отдаленной страны и настиг Господь со своим войском. Рыдайте все скверные, злые дети, ибо день Господа близок, и кара Божья настигла вас. Оттого руки у всех опустятся, муки рождения схватят вас, как рожениц.

Ибо, вот уже день Господа настиг тебя, ужасный человекоубийца, чтобы неисцеляемым гневом лишить тебя потомства на земле и тебя устаревшего во злобе и в убийстве, спустить во ад, чтобы твое гордое высокоумие смирить и уничтожить, рушить на землю [твою] надменность, [о, нечестивый]. Ибо всякий, кто попадается из племени злодеев, будет поражен, а собравшиеся вместе – перебиты мечом, и младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены пред глазами их, [так] домы их наполнятся криками и воплем. Племя злодеев, готовьте детей своих к истреблению за беззаконие отца их, чтобы они не восстали, не завладели землею и не наполнили ее войнами. И восстану на них, говорит Господь Сафаоф и истреблю их имя с земли, племя и детей. Все цари народов, все лежат с честью, каждый в своей усыпальнице и сыновья унаследуют царства их. Ты же будешь повержен на горах, как смердящий труп среди множества трупов, зарезанных мечом и низвергнутых во ад, ибо ты осквернил землю мою и беспощадно истребил народ мой. Да не останешься ты во веки!» (Исайя, 13, 3-16; 14, 18-22).

И верно, пророчество это сбылось во второй раз над презлейшим Перозом, царем персидским. Ибо ефталиты, народ богатырский, по велению божественной силы двинулись на царя персидского, чтобы утолить гнев Божий. Прежде всего на его же глазах ударами меча были убиты его сыновья, дети злодея, все князья и наместники страны, с ними и [его] несметное войско, а затем и сам царь – я говорю о презлейшем Перозе – который был разрублен мечом, а [труп его] затерялся среди бесчисленных трупов и не удостоился погребения подобно ослу. А накопленное нечестивым несметное богатство было разграблено и увезено, их жены были обесчещены, [ефталиты] не щадили детей их, не жалели сирот их. И подлинно утолили они великий гнев Господен. Возмездие за [все] злодеяния, которые кровожадный Пероз творил над всеми народами, в семидесятикратном размере обрушилось на его же голову. Тогда блаженством наполнилась церковь Божья, ибо, схватив сыновей гневителей злодеев, не о камни бросили, но [предали] лезвию меча врагов, и те ушли из жизни, приняв гнусную смерть. А его самого, скверного [царя] вместе с сыновьями-злодеями, пронзив мечом, предали мучительной смерти и согнали со света.

ГЛАВА XVII

ВОЦАРЕНИЕ ВАЛАРШАКА. ОТ НЕГО ВАЧАГАН ПОЛУЧАЕТ ЦАРСТВО АЛУАНКА

После того, как злодей Пероз ушел со света гнусною смертью, вместо него воцарился брат его Валаршак.

И при Вачагане сбылись слова Божьи: «Кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесам» (Матфей, 5, 19). Именно так и поступал боголюбивый царь Вачаган. Прежде всего сам он отвратился от грешных деяний и злого пути, творил множество всевозможных добрых дел, а затем и многие страны [отвратил] от поклонения злым дэвам обратил на святой и истинный путь богопочитания и добрым раскаянием поучал [других] добродетелям. Своими увещеваниями и наставлениями он убеждал исповедовать истинного Христа нахараров своей страны, совершенно осквернивших разум и души свои омерзительной верой могов, а тела – распутным развратом. Примерами из Святого Писания поучал, что воистину будет воскресение усопших по велению Сына Божьего Иисуса, и свершится Страшный суд во веки веков неугасимым огнем над отступниками, неверующими и нечестивыми злодеями, и будут удостоены награды вечной и неизреченной славы исповедующие непостижимое Божество, воскресшие за свои благодеяния по воле того же Бога. И тех, кто после благодати купели спасения перешел в огнепоклонство, он склонил к раскаянию. А тех, кто с малых лет следовал по пути гибели, он приказал просвещать в купели спасения и причащать пресвятой плоти и крови животворящего Сына Божьего.

И сам он весьма радовался не столь своему царствованию, сколь присоединению всех нахараров своей страны к братии святой церкви, памятуя о животворной заповеди, о том, что [если] обратит кто уклонившегося от истинного пути и приучит его к добродетельной жизни, тот «спасет душу свою от смерти и покроет множество грехов» (Послание Иакова, 5, 20).

И день за днем, вдохновляясь в боголюбивом служении, он неустанно отправлял службу в память святых. Вслед за этим он повелел жителям Арцаха, страны труднодоступной, находящейся под его властью, оставить обряды идолопоклонства и жертвоприношения, и поклонения скверным идолам.

Будучи весьма благомыслящим, благодетельным, миролюбивым [человеком], созидающим, он направил повеления во все стороны своего царства, многие области которого были отторгнуты злодеем Перозом, а многие князья лишены родовых владений, и возвратил каждому его владение.

Тогда нахарары Алуанка, получившие свои владения, объединившись, взяли с собой [в Персию] мужа из царского рода своей страны бесстрашного, мудрого, ученого и благоразумного, ростом высокого и стройного Вачагана, сына Иазкерта, брата царя Алуанка Вачэ, и возвели его на царский престол через Валаршака, царя персидского.

Вернувшись в Алуанк, он стал думать, как бы оставить отвергающую Бога религию могов и открыто исповедовать Христа – Бога истинного.

И тогда провидение великого Бога внушило царю [персидскому], и царь персидский Валаршак повелел, чтобы каждый твердо держался своей веры, по своей собственной воле, и чтобы никого насильно не обращали в мога. Услышав об этом, благочестивый и боголюбивый царь Вачаган с великой радостью и ликованием поспешил в церковь Божью, где неустанными молитвами и в слезах восславлял вечную и неизречимую Святую Троицу. И очень просил он епископов и иереев, монахов и всю братию духовную быть сострадальными и молиться с ним вместе, дабы помирить с собой всемилостивого Бога. Сам же предался посту и молитвам, щедро раздавал бедным милостыню, следуя примеру блаженного Петра, который после отречения (Матфей, 26, 74, 75; Марк, 14, 29; Иоанн, 13, 38, 21, 45-48) все же сумел стать во главе апостолов, а также привратником и князем Царства Небесного. И еще другой из учеников Господа [Христа], который вначале усомнился, а затем, признав его Господом и Богом, получил апостольский сан. Также и многие другие, [усомнившиеся] и грешившие вначале, пошли [по пути] добродетели и унаследовали блаженство вечного царства.

Следуя их примеру, благочестивый царь Вачаган очистился [от грехов] добродетелью чистой веры, истинным обращением в веру в истинного Бога. И для многих других он стал целителем, обратившим их к Богу Иисусу Христу, и избавителем от тяжкого рабства дьявола. Ибо тот врач искусен и более сведущ в искусстве врачевания, кто сам перенес тяжелое ранение мечом и вылечился, испытав на себе различные лекарства и травы, которыми он сумеет быстро исцелить и других раненых. Точно так же [человек] согрешивший, который затем всем сердцем приходит к Богу и исцеляет душу свою раскаянием, этим самым животворным лекарством – исповеданием и покаянием, может стать целителем и обновителем души и тела других [грешников], может всецело обратить их в святую и всесмиренную веру христианскую.

[Вачаган] установил строгие наказания и пени тем, кто строил капища или занимался колдовством, или поклонялся каким-нибудь скверным кумирам, кто не хранил в целости и незыблемости порядки христианские. А если колдуны и чародеи, и жрецы после неоднократного наставления все же продолжали те же гнусные дела, то, подвергая ужасным пыткам, избивая прутьями, на привязи, приводили их к царскому двору, и царь их тяжко наказывал. Таким образом, многих из колдунов, чародеев и жрецов он велел калечить или изгонять [из страны], или обращать в рабов, а еще многих поучал и, совершая христианское крещение, обращал на путь познания Бога. Из них он назначил в разные места епископов, священников и настоятелей. В Камбече и Алуанке утвердил он эти строгие порядки, назначая епископов, священников и иереев. Вся церковная братия была возвеличена и почитаема в годы царствования Благочестивого Вачагана.

ГЛАВА XVIII

ОБ УЧРЕЖДЕНИИ ШКОЛ ЦАРЕМ ВАЧАГАНОМ ДЛЯ ЗЛОРОДНЫХ ДЕТЕЙ КОЛДУНОВ, О РАСКРЫТИИ СКВЕРНОЙ СЕКТЫ ПЕРСТОРЕЗОВ И ИХ ИСТРЕБЛЕНИИ

Венчанный волею Божьей Вачаган повелел собирать детей колдунов, чародеев, жрецов, персторезов, отравителей и отдавать их в школы, обучать божественной вере, и жизни христианской, дабы утвердить их в исповедании Троицы, направлять по пути богопочитания их отцовский неверующий род. Многих же отроков он собрал в своем собственном селении Ростак, выделил им на пропитание и назначил над ними учителей, приказав обучить их и сделать знатоками христианских порядков.

И каждый раз, когда царь приезжал в свое селение совершать богослужение в память святых, он заходил и в школу, собирал вокруг себя детей колдунов и жрецов, и те окружали его большой толпой, кто с книгами, кто с пнакитами в руках. Тогда царь приказывал им громко читать хором, а сам слушал и, радуясь, гордился ими больше, чем человек, нашедший огромный клад.

[Затем] он взялся разыскать, обличить и расследовать дела злой секты персторезов и отравителей, ибо это были секты, губящие людей. И когда он вознамерился сделать это, милосердный Бог пожелал открыть злую секту [персторезов] рукою боголюбивого царя стереть с лица земли злую секту [персторезов]. Ибо с давних времен, как слышал Вачаган, существовало это злодеяние в Алуанке. Предыдущие цари Алуанка или не могли схватить их, или просто пренебрегали ими. А проклятые и злые персидские марзпаны хоть часто и ловили их, но ослепленные взятками, отпускали их на волю.

Однажды, когда люди этой секты совершали свое злое дело персторезания в лесной пещере на берегу реки Куры, привязав отрока одного к четырем колам за большие пальцы, и живьем сдирали с него кожу, в это самое время мимо них по дороге проходил другой юный отрок и, услышав вопли [несчастного], пробрался тайком в пещеру и стал свидетелем злодеяния человекоубийц. [Заметив его], те бросились за ним в погоню, желая схватить его. Спасаясь от них, юноша бросился в великую реку Куру и, заметив дерево на островке посреди реки, незаметно от злодеев подплыл к нему и залез на него. Людей же этих он запомнил. Спасшись таким образом, он переплыл великую реку и, придя к царю, торопясь, рассказал ему обо всем [увиденном].

Услышав об этом, царь стал молиться и благодарить человеколюбивого Христа, повелел братии церковной поститься и молиться Богу, чтобы раскрылось и было искоренено в его стране злое поклонение дьяволу, ибо дьявол так властвовал над мыслями своих послушников-злодеев, что невозможно было кого-либо из злой секты заставить признаться в том. И царь повелел схватить тех людей, которых видели при умерщвлении и еще многих других, о которых знали по слухам. А потом подвергли их избиению и пыткам, но не смогли заставить злодеев признаться. Тогда по велению царя, повалив преступников наземь и смешав едкий уксус с селитрой, стали вливать его им в ноздри до тех пор, пока зрачки их не стали совсем белыми и глаза не начали вращаться во все стороны. Но даже под этими страшными пытками они не сознавались и, запираясь, твердили: «Нет!»

Но так как Бог содействовал царю, чтобы его рукою, как было сказано выше, злая секта была стерта с лица земли, царь решил мудростью заставить их признаться. Он приказал отвести всех их на место убиения. Там царь велел привести к себе одного из них, самого юного и твердо поклялся ему: «Я велю не убивать тебя, если ты признаешься и точно расскажешь подробности бесопочитания». И отрок, опустив голову, начал раскрывать тайны злого верования и говорит: «Приходит дьявол открыто, в образе человека, и повелевает разделиться на три хора и схватить по три человека из каждого хора. Но не калечить и не убивать их, а живьем содрать с них кожу вместе с большим пальцем правой руки. Затем [велит] снимать кожу с груди до левого мизинца, и снять также мизинец левой руки. Также поступить и с ногами, пока человек жив, и лишь после этого [велит] убивать его, снять [всю] кожу, выделать и положить в корзину.

А когда наступает время злого служения, готовят железный складной стул, с ножками, похожими на человеческие ноги, который многие из нас уже видели. На стул кладут роскошные одеяния. Приходит дьявол, наряжается [в одеяния], и садится на стул. Затем, взяв кожу с пальцами девяти убитых людей, он рассматривает их. И если не могут принести долю его [дьявола], он приказывает содрать кору с дерева, и те, зарезав телка или барана, приносят ему в жертву. Он ест и пьет вместе со злыми служителями своими. В это время там держат наготове оседланную и взнузданную лошадь. И сев на лошадь, он [дьявол] скачет до тех пор, пока [уставшая] лошадь не остановится, и тогда он исчезает. И так из года в год». И юноша показал на мужчин и женщин, [принадлежащих] к злодейской секте. А потом пришли и другие члены этой секты и повторили то же. Тогда царь велел отроку тому, рассказавшему все это: «Дарю тебе жизнь, как уже я клятвенно обещал, но только, как они поступали с другими, так поступи с ними и ты». Получив повеление царя, он, перед многочисленной толпой, поступил с ними согласно их обычаям. И как он рассказал, так и сделал со многими перед многочисленной царской свитой. Остальных же [царь велел] гнать каждого в свое селение и убивать на глазах у родственников. Выловив и многих отравителей, царь велел их тоже убивать, ибо они также принадлежали к секте, [поклонявшейся дьяволу], дьявол заставлял их раз в год отравлять одного человека. И если те не могли отравить кого-либо постороннего, то дьявол так неволил их, что те давали смертоносную отраву кому-нибудь из своих родственников.

Были и другие обряды бесопочитания. Один бес ослеплял, другой поражал проказой тех, кто отказывался служить злу. И если злые дьяволы чародейством своим опутывали и других, то и на них обрушивали эти бедствия – слепоту и проказу. Царь хватал их и, [подвергая] страшным пыткам, истреблял в своей стране. Он искоренил в Алуанке и других вредных суеверов и разбойников, как это делает заботливый и трудолюбивый земледелец, который с нежной любовью обрабатывает свое поле, выкорчевывая терние и плевелы, чтобы засеять на нем добрые семена и размножить их, дабы получить урожай в тридцать, в шестьдесят, во сто крат (Матфей, 13, 23) больший. Тогда милостивый, щедрый и довольный Бог, взглянув на всеобъемлющую благопристойность нрава мужа сего и увидев его старания в исполнении божественной воли, раскрыл ему, где именно сокрыты несметные духовные сокровища – мощи святых мучеников Христа.

ГЛАВА XIX

ЯВЛЕНИЕ МОЩЕЙ СВЯТОГО ЗАХАРИИ – ОТЦА ИОАННА И БЛАЖЕННОГО ПАНДАЛИОНА, УВЕНЧАННОГО [ВЕНЦОМ МУЧЕНИКА] В ГОРОДЕ НИКОМИДИИ, УВЕЗЕННЫХ ОТРОКОМ ГРИГОРИСОМ В СТРАНУ ЧИЛБОВ

Много совершилось знамений и чудес в городе Цри, где находились мощи блаженных подвижников Христа. Однако никому не было известно точное местонахождение мощей святых. И хотя жители страны были язычниками, однако страдающие лихорадкой и другими недугами ходили в церковь, где лежали мощи святых, брали землю оттуда и получали полное исцеление. Но злейшая и безмолвная вера персидская всегда шла наперекор церкви Божьей. [И вот] некий перс, по религии мог, как-то вошел в церковь, где находились эти мощи, и хотел справить нужду, чтобы осквернить церковь. Но как только он развязал гачник, вывалились кишки его, и он в страшных муках испустил дух. Об этом знамении рассказал епископ гуннов Иунан, [муж] правдолюбивый, бывший в стране мазкутов, который сам был очевидцем того.

А в hАку, где находились мощи блаженных подвижников, замученных в Цри перед аргесским персом, – священника Цри и отрока – чилба, [обезглавленных, а затем перевезенных в hАку], настоятелю этой церкви Иакобу, ночью во сне явились муж в светлом образе, внушительный с виду, да еще отрок, также со светлым дивным ликом и говорят ему: «Пойди в Цри к правителю города Хочкорику, нахарару алуанскому и расскажи о видении. Мы и ему явим это же видение. Мы, святые, находимся в той церкви, извлеките нас ты да он». Но иерей не придал значения этому видению. Тогда тот же сон повторился во второй, в третий раз, а тот все не обращал никакого внимания. И тогда, его одолел страшный недуг, и он был почти при смерти. И опять явились ему те же мужи ангелоподобные, со светлыми ликами и говорят иерею: «Знаешь ли ты, почему умираешь? И он отвечает: «Нет, владыки!» А те говорят: «Потому что ты упорствовал и не поехал в Цри к Хочкорику, чтобы извлечь наши мощи оттуда. Вот почему умираешь ты!» И иерей стал молить об исцелении дабы немедленно поехать и исполнить повеление. Тогда они, прикоснувшись к нему рукою и осенив его знамением креста, приявшего животворца [Христа], тотчас же исцелили его. Исцелившись, тот поднялся и пошел в город Цри. Когда иерей нашел Хочкорика, правителя города, тот, ни о чем не расспрашивая, принял его как человека Божьего. И так как в видении иерею было сказано, что тот же сон приснится и Хочкорику, то он ничего не сказал ему. Когда они встали из-за ужина, [Иакоб] вместе с другими двумя иереями, бывшими при правителе, пошел в церковь и заснул там. А Хочкорик уснул в своем монастыре с двумя юношами. Явились Хочкорику те же мужи с дивными ликами и говорят ему: «Встань, пойди в церковь, ведь святые – там. Извлеките их ты и иерей».

Проснувшись ото сна, он подумал: «Я рано, наверно, пришел в монастырь, оттого и видение». И тут же вновь заснул. И вновь повторилось видение. Тогда говорят ему: «Мы не о том говорим, что ты рано пришел, но о том, что наши мощи находятся в церкви той, пойди с иереем и извлеки их!» Вновь проснулся он, охваченный ужасом, и все же опять сладко заснул. Тогда в третий раз пришли те же мужи светозарные, с ярко светящимися ликами и говорят: «Встань и иди в церковь, там ты увидишь яркий свет, следи за тем светом, где соберется свет – там и находятся мощи наши». Тот же сон в это самое время приснился и иерею. И вышел иерей из церкви, чтобы пойти к Хочкорику, а между тем и Хочкорик шел к нему, чтобы рассказать о видении. Встретившись, они признались [что встали и идут в монастырь] по одной и той же причине и рассказали друг другу о видении. Затем иерей Иакоб, нахарар по имени Хочкорик и другие два иерея, которые находились при горцакале, да еще двое юношей, осенив себя животворящим крестом, пошли к церкви. Вошли они в притвор церкви, где над дверьми было изображение креста. Здесь они опустились на колени, поклонились кресту, и когда подняли головы, увидели в церкви ослепительно яркий свет. Крайне изумленные, они пали ниц перед Святым Крестом и не могли поднять головы из-за новоявленного чудесного света. Они прочитали один псалом и попробовали встать, но не смогли. Прочитали второй псалом, но и на этот раз все еще не в силах были, подняться. И лишь тогда, когда прочитали третий – пришла помощь от всемогущего Бога. Будто пришел кто-то и поднял их всех. Ободренные милостью Всевышнего и осенив себя знамением Креста Господня, они пошли в церковь, наполненную ярким светом, и стали вести службу до самого утра. К рассвету весь этот свет стал собираться [снопом] на алтаре и, передвигаясь, сосредоточился на том месте, где находились всесвятые мощи блаженных мучеников Христовых. Затем свет начал тускнеть и, подобно лампаде, то вспыхивал, то угасал на том самом месте, где были святые мощи, до тех пор, пока они не заметили это место. Раскопав [землю], они нашли мощи блаженных. На куле, в котором находились мощи святых, была надпись: «Я, Григорис, привез мощи святых, блаженного Захарии – отца Иоанна и великого мученика Христова – Пандалиона, принявшего мученичество в городе Никомидии. А я умер здесь». Взяли они мощи святых, омыли, затем помазали благоухающими маслами. Запечатал Хочкорик куль своим перстнем, сел на прекрасного коня, прибыл к царю Алуанка Вачагану Благочестивому и рассказал о явлении чуда.

И боголюбивый царь, возрадовавшись великим ликованием, пребывал в молитвах и благословлял великого Бога, возносил благодарение за дары великие. Немедленно собрав епископов, монахов, пустынников, он совершил великолепную службу в память святых, щедрой рукой стал раздавать милостыню нищим, а епископов и иереев одел в пышные одеяния. Придворного же своего иерея Манасэ, мужа весьма преданного, с другими своими служителями он тотчас отправил за всесвятыми мощами мучеников. И когда подходили мощи святых, сам царь с царицей, вместе со многими служителями, со сверкающим Крестом Господним и ладаном и неисчислимой толпой народа с пышными цветами в руках, пешком вышли им навстречу и, воскуривая ладан, при посредничестве добродетельных мучеников Христа, духовными песнями благословляли и славословили Иисуса Христа – Бога истинного.

Затем [он велел] убрать разными царскими тканями раку святых и украсить ее золотом, серебром и драгоценными каменьями. Он велел также сделать деревянную складную скинию и обить ее ярко-красной кожей и белым полотном, а внутри приготовить покоище для святых и место для хранения всех книг заветов.

А Шушаник, госпожа страны Алуанк, женщина глубоко верующая и добродетельная, приказала разбить свой большой шатер из ярко-красной кожи, который в зной давал прохладу, а в дождь – защищал от влаги, над скинией святых, в виде церкви, где [во время службы] находились служители, сам царь и многие из народа. Большой шатер занавесили вокруг полотняной завесой, как стеной, куда во время службы входила царская свита, и [они все вместе] перед всесвятым крестом и блаженными мучениками Христовыми коленопреклонно молились Богу и слушали Святое Писание.

И так как [царь] всегда возил с собою мощи блаженных, он велел изготовить балдахин для святых и отделать его ярко-красной кожей и белоснежным добрым полотном. Он велел также сделать золотой крест, усыпанный драгоценными каменьями, на котором выгравировали имя царя и установили над балдахином. От имени царской короны много было подарено кресту разноцветных парчевых тканей, которые переливались [на солнце] и колыхались [на ветру]. А из царских конюшен [царь] велел отобрать белых, красивых, превосходных лошадей, тех, которые особенно нравились ему, хвосты которых он велел выкрасить в красный цвет. Он назначил также служителей для ухода за балдахином и лошадьми. Он велел кроме мощей святых, Евангелия и Ветхого завета ничего не класть под балдахин. Чтобы перевозить шатер святых, он велел также изготовить повозку и впрячь в нее белых быков. А при царском дворе содержал многих иереев, дьяконов, чтецов и псалмопевцев, которые непрестанно, денно и нощно отправляли службу во имя святых.

Когда царский лагерь передвигался, впереди выступал балдахин святых, покрытый белым полотном, с укрепленным над ним золотым крестом, увенчанным царской короной. На белых лошадях блистала разноцветная парча, отделанная красной каймой. Каждая из царских лошадей везла на спине корону. Множество служителей с крестами в руках двигалось впереди и позади балдахина с пением псалмов хором славословя единую силу Троицы. Вслед за ними двигался балдахин госпожи страны [Алуанк], а вместе с нею ее придворная свита. Когда лагерь останавливался, то сперва разбивали ярко-красный шатер святых с золотым крестом, а над ним – большой белый шатер. Прибывших затем святых вносили туда на покой с великой осторожностью под сладкое пение псалмов, при курении благоухающего ладана. И лишь после того разбивали царский шатер с необходимым убранством. Сам царь с царицей, со всем своим лагерем днем и ночью бодрствовали в молитвах и славословили святых. Поскольку у боголюбивого и благочестивого царя Вачагана не было сыновей, то он вместе с братией монахов молился Богу, дабы Он подарил ему сына. И человеколюбивый Бог, воздающий добро, внемля молитвам его, подарил ему сына. С великой радостью принял он от Бога дар этот через заступничество святых мучеников. И нарек он сына своего Пандалион, по имени [святого] Пандалиона – воина и мученика Христова, и велел воспитывать его в страхе Божьем, чтобы он всегда бодрствовал и служил всесвятым мученикам Христа.

И каждый раз, благодетельный царь, садясь обедать, повелевал поставить перед царским столом еще два больших серебряных стола полных царской еды. И царь своими руками наливал вина в большую серебряную чашу из дворцовой утвари и ставил на царский стол. У царского стола стоял дьякон и от всех кушаний, которые подавались царю, он брал и ставил на те [серебряные] столы. Когда заканчивался царский обед, дьякон брал еду и раздавал нищим.

А по воскресениям, когда собирались служить божественную службу и читать животворные слова Евангелия перед многочисленной толпой, не разрешалось приходить с пустыми руками. Сам царь также не с пустыми руками приходил приветствовать Евангелие. И в самом деле, он всегда был исполнен страха Христова и без устали постился и молился вместе с царицей и всеми придворными, неустанно совершал службу в память святых, уговаривая всех пребывать в вере Христовой, радуясь присно, он укреплялся всегда надеждой в непроходящее милосердие Христово во веки.

ГЛАВА XX

ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ БЛАЖЕННОГО ГРИГОРИСА, КАТОЛИКОСА АЛУАНКА, УВЕНЧАННОГО [ВЕНЦОМ МУЧЕНИКА] РУКОЮ ЦАРЯ МАЗКУТОВ САНЕСАНА В СТРАНЕ МАЗКУТОВ

Сильно было желание у царя Алуанка Вачагана Благочестивого обрести мощи святого отрока Григориса, ибо он знал из повествований древних историков, что святой Григорис принял мученическую смерть на поле, именуемом Ватнеан, на берегу великого моря, а затем несколькими учениками был перенесен в Амарас и погребен близ церкви, построенной Григором Великим. Однако место захоронения не было отмечено из опасения, что разбойники уничтожат мощи святого или кто-нибудь перенесет их в другое место. И так как прошло уже много лет [с тех пор], место погребения мощей святых было позабыто. Посоветовался царь со своими придворными иереями, чтобы найти способ вновь обрести [мощи] – так страстно желаемое добро. Призвал царь к себе иерея церкви того селения и спросил: «Есть ли примета на какой-нибудь могиле близ церкви, или нет?» И тот ответил: «Много могил ныне вокруг церкви, ибо из-за огромных размеров церкви основанной Григором Великим, и из-за набегов разбойников никто не мог достроить ее». И сказал царь: «Я приказываю рыть землю [у церкви]», но потом, впав в раздумье, сказал: «Быть может, из-за множества могил [мы сейчас] не найдем всесвятую могилу блаженного, и потому нам следует [пока] поститься и молиться и многими мольбами просить об этом всемилостивого Бога, помятуя о слове Господнем, что добрая просьба тотчас же исполняется щедрым Богом (1 Послание Иоанна, 5, 15).