Древнелезгинская мифология и языческая религия

• 1. Мифология — средство для исследования истории
• 2. Мифология и язычество хурритов — предков северо-восточно- кавказкоязычных, в том числе лезгиноязычных народов
• 3. Лезгиноязычные племена являются участниками создания древнегреческой мифологии
• 4. Язычество этрусков
• 5. Параллели между лезгинским и египетским язычеством.
• 6. Миф о сотворении лезгинского народа.
• 7. Миф об амазонках.
• 8. Идентификация Страбоном языческих богов лезгин с греческими богами
• 9. «Храмовая область», «иеродулы», «маги», «хуци», «пили», «одержимые божеством», «хора» и о др. терминах
• 10. Раизм — самобытная система мировоззренческих учений лезгиноязычных народов.
• 11. Храмы лезгинского язычества.
• 12. Обряды лезгинского язычества
• 13. Иерархия лезгинского языческого пантеона божеств

1. Мифология — средство для исследования истории

Как справедливо отмечает Э.Б. Тайлор, «мысль о непрерывности циви­лизации вовсе не какое-то сухое философское положение. Всякому желающему понять свою собственную жизнь, необходимо узнать последовательные ступени, которые привели его воззрения и привычки к их настоящему состоянию, и ни­какая идея не может быть понята без ее истории (210, стр. 30).

Так называемые «малочисленные народы» бывшего Советского Союза, в том числе лезгины, больше нуждаются в достоверной информации о жизнен­ном пути собственного народа, предков, чем другие. Потому что над головой лезгинского народа давно висит «дамокловый меч» — опасность ассимилизации — исчезновения.

В деле познания истории духовного развития народа имеют методоло­гическое значение труды известных ученых XIX века А. Фергюссона и Э.Б. Тайлора.

В 1768 г. шотландский философ А. Фергюссон разделил историю на эпохи дикости, варварства и цивилизации, различающиеся между собой харак­тером хозяйства и степенью развития отношений собственности. Несмотря на отдельные факты деградации, основной тенденцией культуры от первобытных до новейших времен оказывается движение ее от дикости к цивилизации. Ци­вилизация, в понимании Тайлора, это культура. «Культура или цивилизация, — пишет Тайлор, — в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некото­рых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом обще­ства» (210, стр. 18).

Для науки является важным анализ Тайлора первобытной мифологии и религии. Он создал развернутую теорию происхождения и развития религии. Тайлор ввел в этнографию понятие «первобытный анимизм». Анимизмом он назвал веру в духовные существа, составляющую первоначальный «минимум религии». По мнению Тайлора, первобытные люди, задумываясь о таких явле­ниях, как сновидения или смерть, заключили, что в каждом человеке имеется некая особая субстанция, душа, которая может временно или навсегда поки­дать свою телесную оболочку. Из представлений о душе, связанной с челове­ком, развились представления об отдельно существующих духах, ставших оли­цетворением природных стихий, растений и животных. Отсюда идет прямая линия к политеистическим представлениям о пантеоне богов, олицетворяющих силы природы, и, наконец, к монотеистической вере в единого бога. Свою ани­мистическую теорию происхождения религии Тайлор проиллюстрировал впе­чатляющим сравнительным этнографическим и историческим материалом, при­званным показать распространение анимизма на земном шаре и его эволюцию во времени. Он привел немало фактов, свидетельствующих о связи анимизма с Другими религиозными представлениями первобытности — фетишизмом и тоте­мизмом (210, стр. 14-15), которые, с точки зрения современной науки, являются первоначальным пластом религиозных верований.

Религиозные представления у отсталых или религиозные системы у более развитых народов древности до нас дошли в форме мифологии. Лезгин­ское язычество сохранено частично в адатах, обрядах, но более обширно на языковом материале и мифологии.

Ученые считают, что это связано с целенаправленной деятельностью жрецов. Первоначальные примитивные религиозные воззрения были обработа­ны жрецами. В дальнейшем эти мифы, опять с помощью жрецов, получили ха­рактер исторических легенд, в которых переплетались деяния богов, мифиче­ских существ и реальных правителей (207, стр. 5). В древности большая часть мифов и легенд имела поэтическую форму и передавались из поколения в по­коление в высокохудожественных формах поэм, гимнов, эпосов. После приня­тия христианства большинство из этих произведений запрещались новым духо­венством. Также были уничтожены идолы богов, статуэтки, величественные храмы (или превращены в христианские). Еще в середине XIX века, исследова­тели поняли, что «пользование мифологией как средством для исследования истории законов человеческого познания является научной отраслью» (210, стр. 123). Люди в течении многих веков более или менее сознавали, что между верой и неверием пролегает огромная умственная область, в которой достаточ­но простора для всякого рода мифических толкований, как верных, так и не­верных. Например, философ Бекон объяснял классические мифы Греции как моральные аллегории. Наверное, аллегория играла определенную роль в разви­тии мифов. Но ошибка рационалистов заключается в том, что они придают ал­легории слишком преувеличенное значение. Но вместе с этим в мифах нельзя искать чистую историю.

По мнению Н.М. Дьяконова, события эпохи ранней древности трудно понять, если хотя бы приблизительно не представить себе, как мыслили и чув­ствовали древние, что они думали о мире и о самих себе. Есть, пожалуй, одно объективное средство, с помощью которого можно проникнуть в механизм мышления людей первобытности и ранней древности — это изучение языка. Язык выражает категории мышления: исследуя, как построены наиболее арха­ичные языки, какие приемы они используют для того, чтобы выразить отноше­ния человеку к миру и его явлениям, можно обнаружить некоторые механизмы самого тогдашнего мышления (211, стр. 62).

В этом смысле богатый материал собран в лезгинском фольклоре, осо­бенно в мифах. Исследование мифов более всего нуждается в широте познаний, а толкование их с узкой точки зрения всегда оказывается несостоятельным перед широким воззрением. Лезгинская мифология для исследователей состав­ляет непочатый край. Нам предстоит с громадным упорством и искусством ис­следовать древнелезгинский язык, поэзию и фольклор.

Древнелезгинский язык и лезгинский фольклор скрывает в себе необыкно­венно стройную и ясную картину того времени, когда мифология еще находи­лась на первых ступенях своего развития, а лезгинский народ создавал еще самого себя.

Ученые считают, что происхождение и первоначальное развитие мифа должны были быть продуктом человеческого ума в его раннем детском состоя­нии. Развитие мифа есть неизменная часть развития культуры «Первая и глав­ная причина превращения фактов ежедневного опыта в миф есть верование в одушевление всей природы — верование, которое достигает высшей своей точки в олицетворении ее» (210,стр.129). «Развертывание словесной метафоры в миф относится к более поздним периодам цивилизации (210,стр.138). Есть мнение, что объяснение естественных природных процессов в мифологической форме — это обращение науки раннего периода цивилизации в священные догматы -идеологию последующего времени. И главную роль в этом надо отнести к жре­цам-идеологам-философам древнего общества. Ибо не только христианство и мусульманство, но и буддизм, и другие языческие религии, также как и раизм формировались как идеология общества.

В этом смысле в лезгинской мифологии скрывается не только миропо­нимание наших предков, но и, в известной мере, история народа, история обра­зования лезгинского государства, и все это идеологизировано. Жрецы раизма — лезгинского язычества заботились об этом веками, а храмы раизма , назы­вающиеся домами солнца являлись культурными, идеологическими центрами древнелезгинского общества.

«Конечно, наивно объяснение рационалистов XVIII в. да и многих ан­тирелигиозников XX в., которые видели причину живучести язычества прежде всего в сознательном обмане народа жрецами. Нет сомнения, что жрецы, как социальная группа, ни в какие времена не забывали о собственных интересах. Но следует учитывать, что верующими в те времена были все без малейшего исключения, и, конечно, жрецы в том числе» (311, стр. 55).

Лезгинские мифы не только отражают идеологию государства созданно­го великим Алупом, но и одновременно высокохудожественны, остроумны и поучительны.

Почему из хурритских племен именно лезгиноязычные создали одно из самых передовых идеологий для своего времени — религиозно-философскую систему?

Ответ на этот вопрос заключается в том, что историческое развитие имеет свою логику. Не является исключением и тот факт, что на сравнительно небольшом пространстве могут жить одновременно с племенами бродячих охот­ников и собирателей — имеющих примитивный образ жизни, также народы, ко­торые создали высокие цивилизации и сложили государства. Доказательством тому является Американский материк в момент его открытия Колумбом. Тогда рядом с кочевниками жили «оседлые земледельческие народы: ацтеки, майя, инки и чичба — народы, создавшие высокую культуру» (207, ст. 4). Более веро­ятно, что и другие родственные народы имели пантеоны своих божеств, но рано распались Урарту и Манна, и по этой причине язычество потомков урартцев и маннеев — родственных нам народов не превратилось в целостную идеологиче­скую систему.

2. Мифология и язычество хурритов -предков лезгиноязычных народов

Мифология и язычество хурритов мало изучены. Исследователям из­вестны некоторые божества распространенные в городах-государствах Верхней Месопотамии. В этих городах-государствах проживали этнически неоднородные племена и почитались боги не только хурритского (среди хурритских племен тоже не было тождества в отношении верований), но и семитского, и шумерско­го происхождения. На формирование раизма, как системы, несомненно, влияла шумеро-акадская языческая религия: боги Солнца и Луны, бог Неба (Ан — у шумер, Ану — у аккадцев), божество мирового океана, на котором плавает Земля (Энки — у шумер, Эйя — у аккадцев), божество наземных сил (Энлиль — у шу­мер, Эллиль — у аккадцев) и другие. Наши предки были знакомы с божествами шумеров и аккадцев еще с III тыс. до н.э.

Часто в пантеоне божеств одного племени оказывались боги совершен­но разного происхождения, или в родственных по языку племенах (общинах почитались боги, которые отличались друг от друга. Некоторые боги почитались и за пределами одной-двух общин. Кроме общих божеств, каждая община имела своих богов-покровителей.

Люди почитали бесчисленное количество мелких добрых и злых бо­жеств, связанных с зерном и скотом, с домашним очагом и хлебным амбаром, с болезнями и напастями. Они по большей части были различными в каждой из общин, о них рассказывали разные противоречившие друг другу мифы.

По повествованию авторов-исследователей первоисточников, в Север­ной Сирии (Митанни) хурритская община почитала бога Тешшуб (Тешшуба) • ТIиш ба (бог грома), его супругой была Хебат, сыном Шар-рума. В хурритском городе-государстве Киццувадне почиталась иная триада — Тешшуб, Хебат и се­стра Тешшуба — Шавушка (Ша-вучда) дословно «приходи — не приезжай». Имя этой богини напоминает название крепости албанской эпохи «Ша-аку». (На современных картах название этой крепости почему-то пишется в переводе на азербайджанский язык — «гелерсен-гюрерсен» (приходи, увидишь)). В некото­рых общинах Тешшуб назывался “Нергал» — нер (нос) + кьал (деревянный) (315). Не исключено, что в древности на месте будущей Дербентской крепости находился храм хурритского божества Нергала. Это древнелезгинское название, сохранившееся в памяти народа позже (XVI — XVII вв. н.э.) было произнесено туркменскими племенами осевшими в Дербенте в соответствии с тюркским языком в форме «Нарын кала». Лезгинское название реки Рубас — «Нерен» «Неран», а также топоним в области Мушкур «Нережан» тоже связаны с име­нем божества хурритского языческого пантеона.

Обожествление конкретных исторических личностей — выдающихся жрецов, философов, полководцев, царей было присуще язычеству древних лез­гин. В языческих храмах исполнялись гимны в честь богов и обожествленных людей (особенно в честь царей).

Троицу Тешшуба + Хебат + Шаррума древние хурриты выражали сим­волами: бык-корова-теленок, или баран-овца-ягненок. Может быть в имени Хе­бат («хеб» на лезгинском языке «овца») сохранился след этой символики. Не случайно, на наш взгляд, имя хурритки — митаннийской принцессы, ставшей женой царя хеттов — Пуде-Хеба. Она была жрицей храма бога солнца Ра, и, ве­роятно, духовные лица того времени принимали второе имя, связанное с язы­ческими божествами. «Хеба» в имени жрицы, наверное, указывает ее происхо­ждение от богини Хебат, или означает, что она служит именно этой богине. Имя «Шаррум» состоит из двух слов «Шар» и «рума». Первое из них означает на языке шумеров «царь» и в этом же значении был принят хурритами в древно­сти. Шаррума символизирует то, что, якобы, царская власть у хурритов имеет божественное начало, предки царя были богами.

Египетский царь с момента коронации становился богом; он, однако, не входил в пантеон, а олицетворял понятие божественности, был воплощением одного из существующих богов. Месопотамские же цари, начиная с Нарам- Суэна, (XXIII в. до н.э.) обожествлялись. Они оставались сами собой и почита­лись под собственными именами: например, бог Нарам-Суэн (118, стр. 384). Митаннийские хурриты называли своего царя, подобно Месопотамской тради­ции, например: бог Шуттарна. Предком этих богов почитался Кумарве, (в зна­чении «камар вегь» — будь в движении) — символ вечного движения. В литера­туре пересказывается один из сюжетов хурритской мифологии (миф о Кумар­ве). При смене враждующих поколений богов Ану (бог шумеров), спасаясь от Кумарве (от вечного движения, от естественного развития), взмыл на небо, а тот ухватив его за ноги, откусил Ану гениталии, проглотил их и расхохотался. На это Ану ответил проклятием, обещая беды от всего того, что породит Кумарве.Из всех своих порождений Кумарве больше всего дорожил Улликуммом(дословно “большой шаг”-движение), на которого надеялся как на мстителя богам. Улликумме слеп и глух, как сама страсть, он скала, он как меч и стреми­тельно растет, грозя всем гибелью. Иштар (богиня шумеров) — Шавушка, по­сланная богами для его обольщения, бессильна: неодолим он и в прямом бою для всего воинства Тешшуба, так как корень его скрыт под водой. Узнал о его основании бог вод Эйя, владыка разума, и нашел средство спилить Улликумме под корень тем ножом, которым при мироздании было отделено небо от земли. Таким образом, разум побеждает вечное движение — происходит невозможное.

В этом сюжете нашел отражение процесс развития — совершенствование языческих верований и появление новых божеств в пантеоне богов под влия­нием переднеазиатских культов.

«В новохеттский период было переведено на хеттский язык значитель­ное число произведений литературы народов Ближнего Востока («Эпос о Гильгамеше», хурритские мифы). Наибольшее значение имеет хурритское эпическое повествование о царстве на небесах, в котором рассказывается о переходе вла­сти от одной династии богов к другой, и хурритская эпическая поэма об боге Кумарве — «Песнь об Улликумме». Эти произведения служат звеном, связы­вающим древнюю литературу Ближнего Востока, в том числе хурритскую, с древнегреческой мифологической и поэтической традицией, в частности, с «Теогонией» Гесиода. Сюжет поэмы, о смене четырех поколений богов на не­бесах, аналогичен рассказу Гесиода о переходе власти от Урана к Кроносу и от Кроноса к Зевсу. Сюжет «Песни об Улликумме» очень похож на гесиодовский миф о Тифоне» (297, стр. 233).

3. Древнелезгинские племена и античная мифология

Так как прародиной северо-восточно-кавказоязычных народов (лезгин, даргин, авар, лакцев, чеченцев, ингушей и других) в лице хурритов являются и острова Эгейского моря Кипр, Крит, Лемнос и др., а также восточное побере­жье Средиземного моря и Восточная Анатолия, логически оправданным будет, если мы начнем наш рассказ о древнелезгинской мифологии и языческой рели­гии … с древнегреческой мифологии. Тем более, что албанский историк VIII в. н.э. Моисей Дасхуринви связывает алупанцев по происхождению с римлянами, латинянами, родийцами, македонянами (1, стр. 23). Это утверждение  автора, с одной стороны совпадает с высказываниями исследователей, о том, что в III- II тысячелетиях до н.э. хурритоязычные (северо-восточно- кавказоязычные)племена обитали и на островах Средиземного и Эгейского мо­рей, некоторые из них, например, пеласги и этруски поселились даже на полу­островах Балканы и Апеннин, и с другой стороны, дают ключ к объяснению параллелей в лезгинской и греко-римской мифологиях.

Согласно греческой мифологии, « … в начале существовал лишь веч­ный, безграничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни. Все воз­никли из безграничного Хаоса — весь мир и богиня Земли — Гея. Далеко под землей родился мрачный Тартар — ужасная бездна. Из Хаоса родилась могучая сила, все оживляющая Любовь — Эрос. Безграничный Хаос породил вечный мрак — Эреб и темную Ночь -Нюкту. А от Ночи и Мрака произошли вечный Свет — Эфир и радостный светлый день — Гемера. Свет разлился по миру, и ста­ли сменять друг друга ночь и день.

Могучая, благодатная земля породила беспредельное голубое Небо — Урана, и раскинулось Небо над Землей. Гордо поднялись к нему высокие Горы, рожденные землей, и широко разлилось вечно шумящее Море (143, стр. 15). Дальше древнегреческий поэт Гесиод излагает (в поэме «Теогония») как родились грозные титаны, и титан Гиппериона и Тейя дали миру детей Солнце-Гелиоса, Луну — Селену, и румяную Зарю — разоперстую Эос (Аврора). От Астрея и Эос произошли звезды, которые горят на темном ночном небе, и ветры: северный ветер Борей, восточный Эвр, южный Нот, западный ласковый ветер Зефир.

От Урана происходит коварный Крон — всепоглощающий время (хронос), и отнимает у своего отца власть. Крон и не был уверен, что власть навсегда останется в его руках, и безжалостно проглатывает всех своих детей: Гестию (богиня жертвенного огня и огня домашнего очага), Деметру (богиня плодородия), Геру, Аида и Посейдона.

Рея (жена Крона) не хотела потерять и последнего ребенка; по совету своих родителей, Урана-Неба и Геи-Земли, она удалилась на остров Крит, и там, в глубокой пещере, родился у нее сын Зевс (143, стр. 16-17).

Таким образом Зевс — могучий бог греческой мифологии рождается именно на острове Крит — прародине восточнокавказоязычных народов. Неслу­чаен, также такой факт, что Гомер в поэме «Илиада» могущественного бога Зевса называет пеласгическим, т.е. его относит к пелазгам, одному из догреческих неиндоевропейского происхождения  племен: «Зевс пеласгический, владыка додонский» («Илиада» XVI, 223, см. 4, стр. 207). Один из основных божеств древнелезгинского язычества — Алпан  имеет много общего с Зевсом. Зевс свергнув своего отца Крона восстанавливает в мире справедливость. Алпан в лезгинской мифологии также является гарантом справедливости и называется богом справедливости. Кро­ме этого и Зевс, и Алпан имеют грозное оружие — гром и огонь. Они оба карают грешников огнем. На лезгинском языке понятие гром передаются словами: ЦIайлапан — огонь Алпана.

Богиню из лезгинского языческого пантеона Ал паб — Алдин паб — Алу­пан паб, дословно жена Алупа, так же можно сопоставить с богиней Герой — женой Зевса. По греческой мифологии Гера покровительствует браку и охраня­ет святость и нерушимость брачных союзов. Она посылает супругам многочис­ленное потомство и благословляет мать во время рождения ребенка.

А в лезгинской мифологии богиня Алдин паб (название богини не со­хранилось) — яркая противоположность богини Геры. Алдин паб — жена Алупа всячески старается вредить женщинам во время родов, высасывать кровь мате­рей. По всей вероятности, до принятия христианства, жена Алупа — богиня Ал­дин паб имела свое имя, предположительно имела бы те же самые качества, что и богиня Гера. Та негативная характеристика жены Алупа, дошедшая до нас, имеет явный отпечаток антиязыческой пропаганды христианских идеоло­гов и относится ко времени после IV века н.э. У Моисея Дасхуринви достаточ­но доводов, доказывающих ведение целенаправленной пропаганды со стороны церковников против язычества, против отдельных культов и обрядов, в VII в. н..э.

Интересно отметить, что Геру особенно почитали в Аргосе, где находил­ся знаменитый храм. Страбон сообщает, что «и Фессалия называется пеласги­ческим Аргосом, потому что некогда пеласги владели этой страной» (4, стр. 207). «Кроме этого, Эсхил в «Умоляющих» или «Данаидах» выводит их (пеласгов) происхождение из Аргоса, что около Микен» (4, стр. 208).

Гера одна из древнейших богинь Греции. «В культе Геры сохранились следы тотемизма: например, ее иногда изображали с головой лошади» (143, стр. 29). Интересно отметить, что и богиня Алдин паб окружена мистическими предрассудками. По лезгинской мифологии она ночью садится на чью-нибудь лошадь и до утра гоняет бедное животное. Это можно узнать, якобы, по такой примете: если волосы гривы лошади сплетены, значит на этой лошади ездила Алдин паб.

Вероятно, эти высказывания, дошедшие до нас в виде отголосков, видо­измененные остатки тотемического образа богини, который она имела в созна­нии народа в древности.

По греческой мифологии боги обитают на горе Олимпе. А по лезгинской мифологии боги живут в первом мире — там, где находится величественный дворец Верховного бога Ра — Солнца. Но боги лезгинского языческого пантеона общаются с людьми через вершину горы Гъуцарсув (современный Шардаг).

Близость основных богов лезгинских и греческих пантеонов очевиден. Можно предположить, что лезгинские племена, по всей вероятности, прямо или косвенным образом участвовали в создании древнегреческой мифологии и языческой религии.

Еще одним доказательством сказанного может быть появление бога Аполлона в древнегреческой мифологии. По свидетельству исследователей «культ Аполлона не был известен ахейцам. По-видимому, он был заимствован греками после заселения ими западного побережья Малой Азии. После того, как была прочитана древнехеттская письменность, установили, что у хеттов было божество Апелюн» (143, стр. 31). Как известно из источников, «официальный хеттский пантеон состоял из богов, восходивших к хурритской религии» (122, стр. 258).

Если сопоставить слова «Алуп» и первую часть слова «Апол-лон» или «Апел-юн», то можно предположить, что «Алуп» и «Апол» по звучанию очень похожи друг на друга, и в такой ситуации легко спутать местами звуки «л» и «п», особенно тогда, когда речь идет об заимствовании, сперва хеттами, потом греками названия этого божества. В долгом пути заимствований Аполлон пре­вратился в греческого бога — бога света, бога покровителя искусств, играющего на кифаре. (Интересно отметить, что в лезгинской мифологии и боги, и люди играют не на кифаре, а на кфиле. Несмотря на созвучие названий, они разные: кифара -струнный инструмент, кфил — духовой (свирель)).

Как было изложено в предыдущих главах древнегреческие мифы об амазонках прямо связаны с алупанским народом, с его образом жизни (к при­меру, «миф об амазонках» в труде Страбона).

В одном из них говорится, что Тесей — герой Афин, сын царя Афин Эгея (Эгейское море носит имя этого царя) участвовал в походе Геракла против ама­зонок. «Когда был взят город амазонок Фемискира (по сообщению Страбона гаргары и амазонки поселились на исторической территории Алупании именно из Фемискиры) Тесей увел с собой в Афины как награду за храбрость царицу амазонок Антиопу. В Афинах стала Антиопа женой Тесея. Пышно отпраздновал герой свою свадьбу с царицей амазонок.

Амазонки же замыслили отомстить грекам за разрушение их города и освободить царицу Антиопу от тяжкого, как думали они, плена у Тесея. Боль­шое войско амазонок вторглось в Аттику. Афиняне вынуждены были укрыться от натиска воинственных амазонок за городские стены. Амазонки ворвались даже в самый город и заставили жителей скрыться на неприступном акрополе. Амазонки разбили свой лагерь на холме ареопага и держали в осаде афинян. Несколько раз делали вылазки афиняне, пытаясь изгнать грозных воительниц. Наконец, произошла решительная битва.

Антиопа, якобы, сражалась рядом с Тесеем против тех самых амазонок, которыми раньше она повелевала. Антиопа не хотела покинуть героя-мужа, которого горячо любила. В этой грозной битве гибель ждала Антиопу. Сверкну­ло в воздухе брошенное одной из амазонок копье, его смертоносное острие вон­зилось в грудь Антиопы, и она мертвой упала к ногам своего мужа. В ужасе смотрели оба войска на сраженную копьем Антиопу. Склонился в горе Тесей над телом жены.

Расселение хурритских племен в период
великого переселения народов (XIII-X вв. до н.э.).

Прерван был кровавый бой. Полные скорби, похоронили амазонки и афиняне молодую царицу. Амазонки покинули Аттику и вернулись к себе на далекую родину. Долго царила печаль в Афинах по безвременно погибшей пре­красной Антиопе». (Н.А.Кун. «Легенды и мифы древней Греции», стр. 217).

В этом мифе, по всей вероятности, отражены события, происходившие еще во второй половине II тыс. до н.э., до того, когда под предводительством Алупа предки лезгинских народов переселились на историческую терри­торию Алупании. Этот миф еще одно доказательство непрерывных контактов между хурритскими и греческими цивилизациями в период предшествовавший великому переселению народов.

Возникает вопрос: Неужели все эти параллели являются отголосками древнегреческой религии сохранившейся в лезгинской мифологии и языческой религии? По мнению ученых, скорее наоборот.

Как справедливо отмечают исследователи, «благодаря этнокультурным связям многие достижения народов Древнего Востока не оставались изолированным явлением в конкретном регионе, но далеко вышли за географические и хронологические рамки Передней Азии. Они, «говоря словами академика Б.Б. Пиотровского, «как бы по эстафете» были переданы греко- римскому миру» (6, стр. 5).

4. Язычество этрусков и раизм

Приводит к интересным размышлениям сопоставление некоторых мо­ментов этрусской и древнелезгинской языческой религии. Как известно, ученые отно­сят этрусков к северовосточно-кавказской языковой семье. Многие исследова­тели относят этрусков к пелазгам — древнелезгинскому племени, по неясным об­стоятельствам разделившемуся на три части: одна часть ушла из Северной Ме­сопотамии к островам Эгейского моря, а затем в Италию. Их-то и называют этрусками; другая часть перешла в конце II тыс. до н.э. на территорию истори­ческой Алупании, а часть пелазгов поселилась в Палестине.

По сообщениям историков главными божествами этрусского пантеона были Тин, Уни и Мен-рва. Тин был божеством неба, громовержцем и соответ­ствовал греческому Зевсу (24, стр. 380), т.е. лезгинскому Алпану. (У некото­рых хурритских племен это божество называлось Лилури) (6).

Мен-рва, по мнению исследователей, постепенно был принят в Риме под именем Минерва, Мен-рва соответствует богине лезгинского язычества Мен (Яргъи руш — богиня любви).

По мнению исследователей, «в ходе истории римская религия испытала на себе влияние многих религий, но больше всего этрусской …» (224,стр.38). Кроме многочисленных высших богов этруски почитали добрых и злых демо­нов, которые во множестве изображены в этрусских гробницах. «Подобно хурритам … этруски представляли себе демонов в виде фантастических птиц и животных, а иногда и людей с крыльями за спиной. Например, добрые демоны лазы, считались у этрусков покровителями домашнего очага и представлялись в виде молодых женщин с крыльями за спиной» (24, стр. 380). В этой информа­ции есть очень ценные сведения о лезгинской языческой религии. Дело в том, что источники, рассказывая об Алупанской армии, часто подчеркивают рисунки в знаменах воинских отрядов. Они твердят, что изображения на знаменах от­дельных отрядов были звероподобными, т. е. знамена были украшены рисун­ками разных мифических и реальных птиц, зверей. Но никто еще до сих пор не давал объяснения по этому поводу. Оказывается, каждый отряд, сформирован­ный как принято из воинов одного населенного пункта, носил знамя с изображениями демона в виде зверя и птицы. По преданию, рисунок доброго демона,

принятый данным населенным пунктом, должен был помочь лезгинам, а рису­нок злого демона — вредить врагам и запугать их.

В вышеприведенной цитате, есть еще одно религиозное имя доброго демона — «лаз». В лезгинском языке и мифологии это слово обозначает сущест­во, прилетающее с неба, с добрым характером и связанный с Верховным богом лезгинского язычества Ра -исполнительница его добрых поручений. И назва­ние, и религиозное назначение «лаза» у этрусков и у лезгин созвучны и во многом совпадают.

Общехурритские религиозные корни в верованиях этрусков — пелазгов — лезгин налицо.

Все исследователи едины во мнении, что хетты  приняли хурритский пантеон божеств. Поэтому желательно ознакомиться и с хеттским язычеством. «Главным божеством был бог грозы, именуемый «царем неба, господином страны Хатти» (211, стр. 234). Это божество аналогично лезгинскому Алпану.

Интересно отметить, что Солнце — верховный бог раизма, несмотря на то, что оно творец, бесполое существо. Но когда исполнялись разные религиоз­ные обряды и ритуалы, статуэтку солнца изображали в головном уборе женщи­ны с красным бушме (буьшме — шелковый платок). А хетты считали, что Солн­це есть «госпожа страны Хатти, неба и земли, госпожа царей и цариц Хатти» (211, стр. 234), т.е. они также представляли солнце в женском обличии.

5. Параллели между лезгинским и египетским язычеством

Одним из интересных моментов, открывающихся при исследовании лез­гинской языческой религии — это ее связи с древнеегипетским язычеством. В предыдущих главах мы рассказывали о том, как в начале II тыс. до н.э., власть в Египте захватывали «правители чужеземных стран» — гиксосы. Хурриты — предки северо-восточно-кавказоязычных народов, составляли основную массу гиксосов. Они правили Египтом больше века. Именно в этот период верховный бог древнелезгинских племен Ра — Солнце становится и верховным богом Егип­та. Египтяне считали бога Ра творцом истинного порядка и справедливости. «С точки зрения новой идеологии (идеологии гиксосов — хурритов — пастушеских племен, вторгшихся из Азии), учреждения и ведомства воплощали установлен­ный богом Ра порядок. Каждое из них имело определенную власть, источником которой был уже не царь. При такой постановке вопроса, вполне естественно, усилилось стремление чиновников к независимости и освобождению от обязан­ностей по отношению к государству» (122, стр. 151).

На Египет через Синайский полуостров обрушились гиксосы на рубеже XVIII — XVII вв. до н.э. Это тот период, когда на Ближнем Востоке господствуют хурриты. Естественно, они преобладали среди гиксосов (211, стр. 270). Они гос­подствовали в Египте около 100 лет. С основателем новой XVIII династии Амасиса I (XVI в. до н.э.) начинается новая история Египта. Именно с этого перио­да Верховный бог Египта — бог солнца Ра именуется Амон — Ра. А в конце XVIII династии, примерно в 1400-1375 гг. до н.э., в результате религиозной реформы Аменхетен IV провозглашает нового общеегипетского бога. После изгнания гик­сосов (хурритов) некоторое время царская резиденция оставалась в Фивах, — духовном центре юга Египта. «Фиванский бог Амон стал главным богом ново­египетского пантеона. Являясь символом возрожденного Египта, отождествлен­ный со старым (время правления гиксосов — хурритов) богом Ра, солнечный бог Амон — Ра стал воплощением всех богов Египта» (118, стр. 237). На первых порах имя нового бога (древнейшего местного бога Фивы — юга Египта) употребляется не в одиночку, а вместе с именем, утвержденным в северной части страны, хурритского бога Ра. Эти события совпадают по времени с ослаб­лением хурритской империи и влияния хурритов на Ближнем Востоке.

Возникает вопрос: Каким образом хурриты «заставили» египтян при­нять Ра как своего верховного бога. Это было возможно, потому что, по мне­нию исследователей, религиозная рознь в условиях господства политеизма не имеет оснований. Все люди, поклоняясь богам своей общины, были уверены в существовании множества других богов, богов других общин. В дальнейшем широко распространилось представление о том, что все это — одни и те же боги, только у разных народов они имеют разные имена. Такое представление осно­вывалось на значительном сходстве или тождестве «функций» тех или иных богов. Завоеватели, как правило, относились к богам покоренных народов с уважением, что также облегчало создание империй. Лишь с появлением догма­тических религий, исключающих веру в какого-либо другого бога, возникает религиозная рознь и насильственное обращение в свою веру. Первыми из дог­матических религий были зороастризм в Персии и иудаизм в Палестине (319, стр. 11). И. А. Лапис, рассуждая о культуре, особенно о религии, древнего Егип­та, пишет: «Издревле во многих местах сложились культы солнечных богов. Эти боги представлялись в различном облике: в одной местности это был крылатый диск, летящий по небу, в другой — огромный жук, катящий по небу солнечный диск; иногда солнечный бог мыслился в виде сокола, иногда в виде человека с соколиной головой. Имена этих божеств были различны, но независимо от того, назывался ли тот или иной бог Ра, Атум, Хепри или Гор, в основе их лежало поклонение великому светилу. Постепенно многие солнечные божества слива­лись. Иногда эти слияния пытались объяснить, трактуя, например, Хепри как утреннее солнце, Ра — как дневное, а Атума как вечернее» (303, стр. 294).

В лезгинском языке можно наблюдать похожую картину. Утром когда начинает светлеть, лезгины говорят «Лаз ягъазва» или «Лаз акьунва» … А днем солнце на всех языках лезгинской группы имеет идентичное название «Ра», «Рагъ», «Ригъ» и т. д. Наряду с этим на некоторых диалектах (например, кюринский диалект) сохранено другое название бога солнца — «Атар». Это слово чем-то напоминает египетское название солнца более поздне­го времени «Атум». Не исключено, что в древней Алупании верховного бога — бога Солнца называли разными именами (как в Египте) в зависимости от вре­мени суток: Утром — Лаз, днем — Ра, вечером Атар. Тем более, что в древности не было «ни постоянной эры для отсчета лет, ни постоянных подразделений суток: дневное время просто делилось на утро, полдень и вечер, а ночь — на не­сколько «страж» (дежурства воинов) в зависимости от гарнизонных обычаев (311, стр. 54).

Одновременно и лезгинский пантеон языческих богов пополняется древнеегипетскими богами. Один из них Сет. В период правления гиксосы ус­воили египетский язык, развили традиции египетской письменности, изучали верования египтян. Особого почитания удостоился бог Сет. Его культ был наи­более развит в восточной части Дельты, где гиксосы осели раньше и где впо­следствии они основали свою столицу Аварис (118, стр. 180). Сет — древнейший бог пустыни, олицетворял в солярном культе Гелиополя (город в северном Египте, III — II тыс. до н.э.) зло и беззаконие. По гелиопольскому мифу, вначале из первобытного хаоса возник творец Атум, двуполое существо, олицетворявшее вселенную и пустоту. От его дыхания произошли и другие боги — Шу (Сушь), Тефнут (Влага), Нут (Небо), Геб (Земля). (Надо отметить, что бог земли в лез­гинском языческом пантеоне называется «Ген» и созвучен с египетским назва­нием). Все боги вместе сотворили мир. А Сет был древнейшим богом верхнееги­петских пастухов. По преданию Сет убивает своего брата Осириса. Жена Оси­риса Исида собирает останки своего мужа. Из которых до их погребения таинственным образом рождается ее сын Хор. Он вступает в борьбу за наследство отца, побеждает Сета и становится владыкой Египта. Осирис же делается царем подземного царства.

Древнеегипетский бог Сет как символ зла и беззакония остался в пан­теоне лезгинских языческих богов. Лезгины связывают самые страшные беды в судьбах личностей и народа с именем Сета. Есть на лезгинском языке также выражение «Сет хьана», т.е. случилось непоправимая беда. Или один из самых грозных проклинаний на лезгинском языке звучит так: «Ваз сет хьурай». До­словный перевод этого выражения примерно такой: «Окажись в руках Сета!» или «Окажись в беде!». Надо отметить, что многие топонимы на территории, населенной лезгинами, образованы с участием имени этого бога: Сетан кек (с.КьепIир), Сета тала (с.Питидхуьр) и т.д.

Интересно отметить, что имя «неблагоприятного» бога на этрусском пантеоне звучит как «Сатре». «Сатурнус» на латинском языке является заим­ствованием из этрусского. На хурритском языке глагол «проклинать» звучит как «сед», а заклятие, проклятие как «сидар-ни» или «седарин». Эти слова со­звучны с именем языческого бога раизма Сета, и словами на лезгинском языке «себ» — проклятие, «себарун — себ гун» — проклинать (320, стр. 213-215).

Есть сходные сюжеты в древнеегипетской и лезгинской мифологии. Вот один из них: Солнце с утра до вечера плывет в небе на коне. Вечером оно меня­ет своего коня и плывет на другом коне до утра. Чтобы утром снова появиться сияющим на небосклоне, оно каждую ночь борется со злым духом — берущего свою силу от грехов людей.

В лезгинской мифологии эта борьба продолжается и днем, чего нет в древнеегипетской. По лезгинской версии эту борьбу мы видим в виде сцены, когда солнце разгоняет черные тучи, окружающие его с целью погасить в мок­ром объятии.

Исследование показывает, что между лезгинскими, египетскими, этрус­скими, римскими и греческими божествами (например: Алпан — Зевс, Алдин паб — Гера), местами их обитания (Гъуцар сув (г.Шардаг) — г.Олимп) имеются параллели. Некоторые божества возродились из общего корня: (Алуп (у лез­гин) — Аполюн (у хеттов) — Аполлон (у греков); Мен (у лезгин), Мен-рва (у этрусков), Минерва (у римлян). Добрый демон «лаз», также божество Сет идентичен у этрусков, лезгин и египтян.

Эти и другие совпадения в мифологии вышеназванных народов не яв­ляется случайностью. В наличии того факта, что в определенный исторический период прародиной хурритов (северо-восточно-кавказоязычных народов) явля­лись и острова Средиземного и Эгейского морей, Балканы, юго-западная Ана­толия, Северная Месопотамия, эти параллели приобретают закономерный ха­рактер.

Некоторые древние авторы прямо связывают алупанцев – предков лезгинских  народов с римлянами, латинянами и родийцами. Дасхуринви пишет, что от сына Иавана (сын Иафета) Китриса «пошли римляне, латиняне и родийцы… От них, от китийцев (от сыновей Китриса), отделились и ушли на языческие острова киприоты, живущие же в северных странах — соплеменники киттийцев, от них происходят алуанцы (алупанцы) (1, стр. 23). По мнению того же автора афиняне, т.е. греки произошли от другого сына Иавана Елиса (брат Китриса) «(1, стр. 23).

В основе этих утверждений лежит историческая правда о том, что пред­ки лезгиноязычных народов — хурриты, по меньшей мере, были близкими сосе­дями с ахейцами, римлянами, латинянами.

Существование множества сюжетов о лезгиноязычных народах в древ­негреческой мифологии (версии о происхождении лезгинского, народа, мифы об

Эхнатон (царь Египта, союзник Хурри) с женой и детьми под лучами Атона

амазонках и др.), еще один веский довод доказывающий историческую связ] между албанами (лезгиноязычными народами) и греками. Основываясь на сказанное, на труды античных историков (Страбон, Солин и др.), литераторов(Гомер, Гесиод), и современных исследователей, уверенно можно сказать, что лезгиноязычные народы являлись не только объектом для античного фольклора, но сами участвовали в формировании древнегреческой мифологии. Или древнегреческие авторы пользовались сюжетами хурритско-лезгинской мифологии.

Параллели между лезгинским и египетским язычествами (взаимное обогащение: Ра является верховным богом и лезгин, и египтян. Сет — бог зла, беззакония в обеих религиях, идентичность мифа о борьбе солнца со злым духом и др.) является результатом активности хурритов в первой половине II тыс до н.э. в Передней Азии и прямо связано с завоеванием гиксосами (в их составе  доминировали хурриты, особенно лезгиноязычные племена) Египта в XVII в до н.э.

И еще об одном. Источники однозначно утверждают, что Кавказская Албания начиная с начала I века до н.э. до начала IV в.н.э., — в течении более,чем четырехсот лет, находилась под влиянием римской империи, и это тоже оста­вило свой отпечаток в процессе развития общественной мысли, в том числе и мифологии и языческой религии лезгиноязычных народов.

* * *

Интересно отметить, что раизм оказал влияние и на язычество восточ­ных славян. «Для славян, судя по «Книге Велеса», весь Кавказ — это Белогорм и Златогороье. Это земля, «где Солнце спит в ночи», то есть царство солнечных богов, по которому течет солнечная Ра- река. Здесь же правят Солнце, его сын и внук…» (329, стр.54). Добавим, что по язычеству славян внука Солнца (Сурья — Ра) звали Ярило или Яр (там же). «Издревле русы называли себя  «внуками царя Солнца. Солнце же русы называли Сурьей, Ра, Хорсом, Ярилой»(329,стр.4). Солнце Ра, по язычеству русов, — это сын Рода. То есть Солн­це суть второй лик в изначальном Триглаве: Род — Ра — Рожаница, в коем отец и мать (Род и Рожаница) слились в единого бога Рода (там же). «Сурья — это второе имя бога Солнца Ра. Он — Сурья — Ра, то есть сильный Ра. И сия сила истекает от Бога… молочной рекой Ра- Сурьей. И эта река на небе — суть Млеч­ный Путь»(329,стр.4-7).

6. Миф о сотворении лезгинского народа

Лезгинская мифология богата разнообразными сюжетами о деяниях бо­гов. Эти сюжеты в основном дополняют друг друга и входят как составные час­ти в общую мифолого-религиозную систему. Одним из основных сюжетов, за­нимающих особое место в этой системе, является миф о сотворении лезгинского народа Верховным богом Ра. Не безынтересно отметить, что Солнце как Бог — творец популярен среди многих народов. Многие народы мира на разных кон­тинентах считают себя детьми Солнца (207, стр. б).

Как отмечают ученые, в эпоху бронзы среди племен северо-западного Ирана и юго-восточного Закавказья был широко распространен культ Солнца. Это отражено в орнаментах ремесленных изделий и памятниках изобразитель­ного искуссива (208, стр. 170). Рисунки лодок с сияющим солнцем на носу в Гобустане датируются учеными II тыс. до н.э. и связываются с распространени­ем солярного мкфа (209).

Что касается древнелезгинских  племен, культ Солнца у них существует не позднее второй половины III тыс. до н.э. Археологические исследования доказывают, что уже «к II тыс. до н.э. восходит символическое изображение солнца в виде круга из камней и плит над погребениями. С солнечным культом было, как известно, связано поклонение огню. Над могилой часто жгли костры, приносили очистительные жертвы … Умершие посыпались красной краской. Иногда ее находили в коробочке или ямке возле умершего. Краска, по видимо­му, символически обозначала огонь или кровь (140, стр. 15-16).

В эпоху бронзы солнце, как источник жизни, света, тепла было одним из главных культовых объектов древних лезгиноязычных племен. Появление общего бога среди лезгиноязычных племен, начиная с раннего периода эпохи бронзы, на огромной территории от Северной Месопотамии до Большого Кавказского хребта связано, прежде всего, с возникновением на данной территории крупных этнических объединений. В этот период общинно-родовые отношения в основном распались, им на смену пришли зависимые отношения, опирающие­ся на сильную патриархальную власть (208, стр. 195).

Возникновение первичного варианта мифа о сотворении лезгинского народа, возможно, относится к II тыс. до н.э. В поздний период жрецы раизма отшлифовали этот миф.

По преданию Верховный бог Ра одной рукой сеял семена людей на землю, а другой рассеял в небе души людей. Через год в день яр — первый день’ весны — из земли появились тела первого поколения лезгин. Но они еще не  имели душ и поэтому были еще дикими. Они проживали на земле бездушными ровно год. Через год, в день яр, Верховный бог Ра соединил души и тела первого поколения лезгин и приказал богу справедливости Алпану:

— Покажись людям на глаза и доведи до их сведения мои табу!

Бог справедливости Алпан опустился на вершину горы Гъуцарсув (современный Шардаг) и передал людям волю Верховного бога Ра:

— Кас! (Человек) Слушай, помни и исполняй табу Великого Ра!

— Гъуцарилай аси жемир! — Не перечь богам! Те, кто перечит богам, вредят самим себе.

-Жуван руьгь рекьимир! — Не убивай свой дух (душу)! Тело без духа (души)подобно слепому глазу,

— Садазни лукI жемир! — Никого не делай себе рабом и сам рабом не становись!

— Гьахъдилай элкъвемир! — Держись за правду! Если будешь лгать, то ты нарушишь естественную связь в мировом движении.

— ЧIал чIатIунихъ маса гумир! — Не меняй язык на еду!

— Хайи чилиз Ватан лагь! (Возможно, первичный — хурритский вари­ант был такой: Хайи чилиз Хуьррэ лагь!) — Называй родиной родную землю! Человек, не признающий Родину, (Хуррэ), уподобляется хитрецу, отрицающему своего отца.

— Масадан къулал яд иличмир! — Не затуши чужой очаг, чтобы твой собственный не потушили.

Согласно мифологии с этого дня и началась история лезгинского наро­да . В каком веке это было сказать трудно. Но одно бесспорно: хурритско- лезгинская цивилизация является одной из самых древних на Ближнем Восто­ке. Доказательствами этому являются:

1. Одну из самых древних империй Ближнего Востока — Хурри создали восточно-кавказоязычные, в том числе лезгиноязычные племена (II тыс. до н.э.).

2. Одним из первых государственных образований в Закавказье (начало I тыс. — до н.э.) было государство лезгиноязычных народов — Алупания.

3. Лезгины являются одним из немногих народов земного шара еще до нашей  эры создавших свой алфавит.

4. Еще одним доказательством является языческая религия лезгин — раизм имеющая свою философскую основу и достаточно развитую систему.

5. Собственный метод летоисчисления, сельскохозяйственный (времен года) и астрономический календари созданные до н.э., так же являются доказа­тельствами древности лезгинской цивилизации.

7. Миф об амазонках

Страбон пишет: «Как говорят, в горах над Албанией обитают амазонки. Феофан, который сопровождал Помпея в походе и посетил страну албанцев, рассказывает, что скифские племена гелов и легов живут между амазонками и албанцами и, что в этой стране протекает река Мермадалида посередине между этими племенами и амазонками. Другие писатели, тоже прекрасно знакомые с этими местами (среди них Метродор Скепсийский и Гипсикрат), утверждают, однако, что амазонки живут в соседстве с гаргарейцами в северных предгорьях тех частей Кавказских гор, которые называются Керавнийскими. Все остальное время амазонки употребляют для себя, выполняя отдельные работы, как пахо­та, садоводство, уход за скотом, и в особенности, за лошадьми, наиболее силь­ные из амазонок занимаются, главным образом, охотой верхом на лошадях и военными упражнениями. С детства у всех выжигают правую грудь, чтобы сво­бодно пользоваться правой рукой при всяком занятии, прежде всего при мета­нии копья. У них в ходу также лук, боевой топор и легкий щит; из шкур зверей они изготовляют шлемы, плащи и пояса. Весной у них есть два особых месяца, когда они поднимаются на соседнюю гору, отделяющую их от гаргарейцев. По некоему стародавнему обычаю и гаргарейцы также восходят на эту гору, что­бы, совершив с женщинами жертвоприношение, сойтись с ними для деторожде­ния; сходятся они тайком и в темноте, кто с кем попало; сделав женщин бере­менными, гаргарейцы отпускают их домой. Всех новорожденных женского пола амазонки оставляют у себя, младенцев же мужского пола приносят на воспи­тание гаргарейцам. Каждый гаргареец принимает любого принесенного ему младенца, считая его по неведению своим сыном». «Со сказанием об амазон­ках произошло нечто странное. Дело в том, что во всех остальных сказаниях мифические и исторические элементы разграничены. Ведь старина, вымысел и чудеса называются мифами, история же — будь то древняя или новая, — требует истины, а чудесному в ней нет места оно встречается редко. Что же касается амазонок, то о них всегда, — и раньше, и теперь были в ходу одни и те же ска­зания, сплошь чудесные и невероятные. Кто, например, поверит, что когда- нибудь войско, город или племя могло состоять из одних женщин без мужчин? И мало того, что состояло из них, но даже могло делать набеги на чужую землю и побеждать не только соседние племена, так что это войско дошло до тепереш­ней Ионии и могло предпринять даже заморский поход вплоть до Аттики? В самом деле, это допущение равносильно тому, если сказать, что тогдашние мужчины были женщинами, а женщины мужчинами. Более того, такие же ска­зания об амазонках распространены и теперь, и наша склонность верить боль­ше древним сказаниям, чем современным, еще более усиливает упомянутую странность. Во всяком случае, передает об основании амазонками некоторых городов и о названиях их, происходящих от амазонок, например, Эфес, Смирна, Кима и Мирина, а также о их могилах и других памятниках. Все называют Фе- мискиру, равнины около Фермодонта и горы, возвышающиеся над ними, стра­ной амазонок, утверждая, что они были изгнаны отсюда. Что касается тепереш­него местопребывания амазонок, то только немногие сообщают об этом лишь бездоказательные и неправдоподобные сведения. Таков, например, рассказ о царице амазонок Фалестрии, с которой, как говорят, Александр вступил в сно­шения в Гиркании и даже сошелся, чтобы иметь от нее детей. Ведь этот рассказ не все принимают за достоверный: из множества источников те, кто более лю­бит истину, ничего не говорят об этом, даже те, которые сообщают этот факт, рассказывают о нем по-разному. По словам Клитарха, Фелистрия даже прибы-

Страна амазонок (по Страбону).

ла к Александру от Каспийской области до Фермодонта больше 6000 стадий» (4, стр. 477 — 479).

Страбону было очень трудно отделить мифические от исторического и реального в этом сообщении авторов древности. Но нам — имеющим достаточ­ную информацию об образе жизни лезгинского народа этот рассказ Страбона, дает дополнительные сведения и объясняет некоторые до сих пор непонятные мо­менты в истории народа. Здесь запечатлен образ жизни примерно в начале I тыс. до н.э., и явно чувствуются элементы матриархата.

Если описать — пересказывать этот миф об амазонках на современном языке, получится такая картина: основные населенные пункты лезгин, деревни (хуьр) и города (к1еле) находятся в горах. Семьи — женщины и дети проживают в горах — Суве. Это гарантирует им безопасность и спокойствие. А мужья, в ос­новном, скотоводы и земледельцы, и они со стадами, начиная с «зулун яр — с середины сентября (месяц «мара» по-лезгински) спускаются в низменность, носящую названия Мукан (Муганская), Милан (Милская), Шарван (Ширванская), т.е. в «Ккал». Они возвращаются, примерно, в мае месяце — ста­да поднимаются в летние пастбища — «Сув». Возвращение мужей, сыновей, же­нихов в Сув — в родные деревни, превращается в настоящий, давно желанный праздник и отмечается подобающим образом. Мужчины — хлеборобы тоже за­канчивают свои дела и возвращаются с богатым урожаем примерно во второй половине — в конце июля. Это тоже большой праздник и отмечается по достоин­ству. Но возвращение пастухов (хпехъанар) со стадами отмечается особенно, может быть потому, что они по счету первые (земледельцы возвращаются вто­рыми).

К возвращению пастухов в деревни и стад на летние пастбища женщины и дети готовятся заранее. Они шили и ткали для своих мужей и сыновей новую одежду, пекли разные сладости. С возвращением мужчин устраивались пиры, их встречали музыканты (ц1имбилар) и ашуги (мазанар). Народ пировал. По­сле возвращения земледельцев с новым хлебом, начинались свадьбы. Был та­кой языческий обряд: перед свадьбой женихи и невесты проводили несколько дней на природе, причем под надзором служителей храма солнца — Великого Ра. Народная память сохраняет элементы этих мероприятий в обычаях, обря­дах и языке по сей день: праздник цветов в конце мая, скачки юношей и деву­шек во время свадьбы, обряд под названием «сер» — пребывание жителей де­ревни всеми семьями в начале лета — опять же в мае, на природе с ночевкой, и наконец, лезгинские мифы и сказания, песни — лирлияр, сохранившие до наших времен иногда даже тонкости обычаев, обрядов и поведения в разных меро­приятиях разных возрастных групп населения.

В этом рассказе Страбона кроется еще много информации о жизни лезгин в древности. Прежде всего это гимн в честь лезгинок, отличавшихся и умом, и красотой, и физической силой, и умением, ставших в действительности опорой для мужчин. Страбон пишет что, когда мужчины находятся в ккале, лезгинки- амазонки выполняют отдельные работы, как пахота, садоводство, уход за ско­том и в особенности за лошадьми; наиболее сильные из амазонок даже зани­маются охотой «верхом на лошадях и военными упражнениями». Здесь речь идет о приусадебном хозяйстве, о содержании в течении всего года крупнорога­того и мелкорогатого скота в Суве, о табунах, которые имелись в каждом насе­ленном пункте. Между прочим, лошадей содержали и для воза, и для войска. Страбон сообщает, что женщины не только упражнялись и обучались военному мастерству, также из шкур зверей изготавливали шлемы, плащи и пояса для себя и для своих мужей, сыновей, женихов.

В действительности, женщины и дети оставались в Суве не одни. С ними оставались и старики, и определенная часть военнообязанных мужчин, подро­стки, делами в селе (хуьр) или городе (к1еле) руководил во времена язычества верховный жрец (ч1ехи хуц1и) местного храма солнца — Великого Ра. Но про­цесс рождения сказок, легенд, мифов связан с таким художественным приемом, когда какие-то детали, не нужные по мнению сказителя, уменьшаются и даже убираются, а другие умышленно подчеркиваются. Следовательно, и в мифе об амазонках женщинам присуждены такие качества, которых фактически не бы­ло в действительности .

Из сказаний Страбона узнаем, что перед брачной ночью жених и невес­та на высоком холме — священном месте совершали жертвоприношение богам. Страбон не называет имени бога, но по лезгинской мифологии мы знаем, что речь идет об Яргьи руш (или Мен) — богине любви. Из слов Страбона становит­ся известным, что они (лезгины-албаны-гаргарейцы) с женщинами сходятся тайком и в темноте. А когда наступает осень и многим мужчинам приходится спускаться с отарами, стадами в Ккал, амазонки-лезгинки «приносят на воспи­тание гаргарейцам» и вместе с ними отправляют достигших определенного воз­раста мальчиков (может быть 13-14 лет), а девушек оставляют с собой.

Как видно из сказанного, вопреки мнению Страбона, в мифе об амазон­ках, в действительности, мифические и исторические элементы четко разграни­чены. В связи с этим хочется обратить особое внимание на одно предложение: «Что же касается амазонок, то о них всегда — и раньше и теперь были в ходу одни и те же сказания». Отсюда явствует, что Страбон исчерпал информацию из нескольких источников, относящихся к разным эпохам. Он пользовался и древнегреческой мифологией и письменными источниками V — II вв. до н.э., не поверив их сообщениям, или с целью уточнить прочитанное — услышанное он, наверное, обратился к источникам I века до н.э., не только читал их, но и рас­спрашивал, наверное, очевидцев сопровождавших Помпея и других полковод­цев в походах. По словам Страбона, и старые источники, и современники- очевидцы «прекрасно знакомые с этими местами», т.е. с Алупанией, подтверди­ли одно и то же. Это показание Страбона не оставляет сомнения в достоверно­сти многих деталей и позиций в мифе об амазонках; речь идет именно об идеа­лизированном образе жизни лезгинского народа.

А почему образ жизни лезгин римским и греческим авторам-очевидцам показался таким романтичным. Вероятно, одной из причин является то, что в Алупании, в отличие от Греции и Рима не было рабства. Еще и то, что Алупанский народ почитал 7 заповедей Великого Ра, заменявших им конституцию. Еще одна причина — великодушный характер лезгинского народа, который «не мелочен». Также образ жизни царей, полководцев Алупании, мало чем отли­чающийся от образа жизни простого народа.

В Алупании существовала военная демократия, укрепленная идеологи­ей — духовными устоями раизма. В сравнении с рабовладельческим строем эти особенности должны были привлечь внимание греческих путешественников и восхищать их разум.

Исследование доказывает, что греческий миф об амазонках складывал­ся еще во времена обитания части предков лезгиноязычных народов на остро­вах Средиземного и Эгейского морей, западном побережье Малой Азии, Север­ной Месопотамии. История общения лезгин и греков охватывает несколько тысячелетий. Древние греки знакомы с хурритами достаточно близко. Поэтому локализация Страбоном места обитания амазонок в стране Алупания не слу­чайна. В древнегреческом эпосе «Аргонавты» Ясон и его товарищи встречают амазонок на острове Эгейского моря Лемносе — прародине хурритоязычных народов. «Там правила юная царица Гипсипила. Ни одного мужчины не было в Лемносе. Всех своих перебили лемниянки за их измену» (143, стр. 247). Геродот пишет, что скифы называли амазонок «эорпата» — по-эллински «мужеубийцы») (286, стр. 110).

В поэмах Овидия «Героини» и Вергилия «Энеида» красочно описаны сцены битв греков с амазонками — союзницами защитников Трои. Царицей храбрых амазонок является прекрасная Пенфесилия. Она «похвалялась, что сразит всех славных героев Греции, прогонит из-под Трои греков и сожжет их корабли … На следующий день выступили амазонки в блестящем вооружении во главе троянского войска против греков … Началась кровопролитная битва. Подобно бурному вихрю носилась по рядам греков Пенфесилия со своими ама­зонками. Одного за другим сражала она героев. Дрогнули греки и начали от­ступать. До самых кораблей оттеснила их Пенфесилия …» (143, стр. 384). В этот момент появился могучий Ахилл и смертельно ранил прекрасную амазонку и вторично пронзил ее копьем.

Появление в Малой Азии амазонок тоже не случайно. Лезги­ноязычные племена обитали в Северной Месопотамии и Анатолии в течении почти всего II тыс., как сказано выше.

Очевидно, отдельные сказания об образе жизни лезгинок-амазонок появились еще в III — II тыс. до н. э. в Передней Азии, но завершение этого мифа относится уже к тому периоду, когда греки переселились на нынешнюю территорию Греции и в Малую Азию.

Битва греков с амазонками.

Ахил убивает Пенфесилию.

8. Идентификация Страбоном языческих богов раизма с греческими богами

В древности степень развития религиозной системы определяла уровень развития общей культуры данного народа. Религиозные догмы являлись неотъ­емлемой частью повседневного сознания, отражались в образе жизни народа. Естественно, что античные авторы во время военных походов, сопровождая именитых полководцев, или во время путешествий в близкие и далекие страны, старались изучить религию данного народа, или хотя бы познакомиться с рели­гиозными обрядами, пантеоном богов и сопоставлять изученное со своими соб­ственными мировоззрениями.

Первое — самое раннее упоминание о религии албан дошло до нас в пе­ресказе Страбона, пользовавшегося отчетами — летописью Феофана Милитевского и других историков. Страбон сообщает, что албаны поклонялись Солнцу, Селене, Зевсу. Как известно, албаны не поклонялись ни Селене, ни Зевсу. Албаны называли своих богов по-своему.

Упоминали ли Феофан Милитевский и другие летописцы имена ал­банских богов на языке албанском, т. е. на древнелезгинском языке? Нам неизвест­но. Но, по всей вероятности, ему рассказывали миф о происхождении албано-лезгинского  народа. Жрецы называли имена богов на албанском  языке. Феофан Милитевский слышал имена Верховного бога ра­изма — бога солнца Ра, бога справедливости Алпана, бога тайн Варза, богини красоты Яргъи Руш, богини плодородия, защитницы материнства и детей Арчан, бога — труженника Тарласа и др.

Постараемся разобраться: почему древние авторы, вернее Страбон, не назы­вает в своем труде имена албанских богов в том звучании, на котором произно­сили их сами албаны.

Если Страбон идентифицирует древнелезгинских богов Ра, Алпана и Варза с греческими Гелиосом, Зевсом и Селеной, значит он (вернее авторы его источни­ков) имели исчерпывающую информацию о божествах лезгин: чтобы иденти­фицировать, надо знать функции этих богов. Возможно, Страбон относился к информации о лезгинских божествах, точно так же, как относился к информа­ции об амазонках — это ему показалось невероятным, или он считал это сооб­щение ошибкой Феофана Милитевского. Верховный бог — бог солнца Ра ему напомнил о боге солнца египтян Ра, а читая о боге справедливости Алпане, на­верное, подумал: что за страна, где народ называется албаны (алпаны), страна называется Албания (Алупания), а имя бога тоже Алпан. Наверное, Страбон счел целесообразным заменить имена лезгинских богов греческими. Поэтому в книге «География» Страбон пишет дословно следующее: «Из богов они (алупанцы) почитают Гелия, Зевса и Селену, в особенности же Селену, святи­лище которой находится вблизи Иберии. Обязанность жреца у них исполняет самый уважаемый человек после царя; он стоит во главе большой и густонасе­ленной священной области, а также распоряжается рабами храма, многие из которых, одержимые божеством, изрекают пророчества. Того из них, кто, став одержимым божеством, в уединении скитается по лесам, жрец приказывает схватить и, связав священной цепью, пышно содержать весь год: затем приго­товленного в жертву богине умащают благовониями и вместе с другими жерт­вами подвергают закланию. Жертвоприношение производится следующим об­разом. Кто-то из толпы, хорошо знакомый с этим делом выступает со священ­ным копьем в руке, которым по обычаю можно совершать человеческое жерт­воприношение, и вонзает его сквозь бок в сердце жертвы. Когда жертва валится наземь, они получают известие предзнаменования по способу его падения и объявляют всем.Затем приносит тело в известное место и все топчут его ногами, совершая обряд очищения». (4, стр. 477).

К.В. Тревер сопоставляет описание «большой и густонаселенной свя­щенной области» с такими же храмовыми объединениями как Комана и Зела в Понте, Комана в Каппадокии, Анатакан и Асппис в Армении. Храмовыми об­ластями называются в исторической литературе «храмовые объединения, рас­положенные обычно в замкнутой плодородной долине, где посвященный опре­деленному божеству храм являлся не только культовым центром, но и админи­стративным, и юридическим, и военным. Во главе такой области стоял жрец, пользовавшийся полнотой власти» (13, стр. 150).

Вернемся к рассказу Страбона. Имена богов он перечисляет по порядку соответственно местам в иерархии языческих богов. На первом месте называется имя Верховного бога древних лезгин Ра (Гелий по-гречески). Вторым идет имя Алпан (Зевс по-гречески) бога справедливости и огня, а третьим Варз (Селена по-гречески) — бог тайн и мудрости. Можно предположить, что перво­начально — когда формировалась языческая религия древних лезгин раизм, после Вер­ховного Бога Ра, второе место занял Варз. Но имя Алупа — предводителя, вождя племенного союза и впоследствии создателя алупанского государства и первого царя, со временем обожествлялось и заняло второе место в пантеоне  богов, и Варз, изначально второй в иерархии, переместился на третье место. Может быть, то определение, до сих пор сохранившееся в лезгинской мифоло­гии (называющее Варза не только богом тайн и мудрости, но и двуликим бо­гом) — остаток того времени, когда культ Алупа — предводителя и легендарного царя Алупании постепенно перерос в бога и стал претендовать на второе место в пантеоне языческих богов древних лезгин.

Страбон, перечисляя языческих богов древних лезгин, особо отмечает третьего по списку из них Варз (Селену). Возникает вопрос: почему «особенно Селену»? Объяснение есть у самого Страбона: источники, которыми пользовался Стра­бон, сообщили ему только один факт о языческих храмах Алупании, и этот факт связан со святилищем Варз (Селеной) вблизи границы Иберии, а информацию о храмах, построенных в честь других богов языческого пантеона, Стра­бон просто не нашел. По этой причине слово «особенно» является журналист­ским приемом в пересказе Страбона.

Можно предположить о возможности и других вариантов. Если эта хра­мовая область находится вблизи Иберии, является приграничной областью, может быть, там проживали родственные с иберами племена, или одно из ал­банских племен, но предпочитающее, по какой-то причине или обычаю, бога тайн и мудрости Варз (Селену).

Еще об одном существенном моменте хочется высказаться. У Страбона сказано «затем приготовленного в жертву богине умащают благовониями и вместе с другими жертвами подвергают закланию». Дело в том, что по лезгин­ской мифологии Варз представляется не женщиной, а мужчиной. Слово «богиней это ошибка переводчика (переводчиков) или Страбона. Слово «Селена», употребленное еще до Страбона им было воспринято в женском роде. Не случайно, исторически Варз это мужское имя, его носили всегда мужчины. Назову некоторых известных личностей по истории Алупании (VII в.н.э.): царь Варз Трдат (Тиридат), архитектор Варазо и др.

9. «Храмовая область», «иеродулы», «маги», «хуци», «пили»,
«одержимые божеством», «хора» и о др. терминах

Особенное выделение бога Варз (Селены) у Страбона, его предшест­венников и современных исследователей имеет еще одну причину: в древности в Малой Азии, в Каппадокии и Понте находились храмовые области, посвя­щенные божеству Луны (Селены). Страбон в «Географии» описывает эти хра­мовые области, взаимоотношения внутри этих общин (4, кн. XII, гл. 2, 3; гл. 3, 32). По Страбону население храмовых областей состоит из богоносителей и иеродулов. Жрец возглавляет и область, и иеродулов. Население находится в прямом подчинении жреца. К.В. Тревер обращает особое внимание на слова Страбона «одержимы богом» (а не богиней — Ф.Б.), «богоносители», «вещают» и высказывает предположение, «что при храме Селены (Варз) в Албании име­лось прорицалище, в котором ответы вопрошающим давали эти «богоносители» (13, стр. 152). В лезгинской мифологии, действительно, имеются факты, под­тверждающие это явление. В храмах верховного бога Великого Ра (в Алупании храмы строились именно в честь верховного бога Ра и назывались «Ракъин кIвал» (Дворец солнца, по-лезгински) имелась и служба прорицателей. В ми­фе о жреце храма Ра ТIиптIисе (или ТIилбисе) говорится, что в храме жил жрец — старик, которого все называли Пили — не по имени жреца, а по зани­маемой должности в храме. (В некоторых лезгинских деревнях словом «пили» обозначают мистических существ — демонов, охраняющих родники.) Народные предания гласят, что верховный жрец храма Ра занимался только религиозны­ми вопросами, был верховным судьей, следил за соблюдением табу великого Ра, т.е. обычаями, обрядами. А второй по иерархии жрец — в храме пили (должность его называлась так), занимался и прорицанием, и руководил хо­зяйственной жизнью храма (23). Пили совмещал должности и оракула в хра­мах Малой Азии, и хозяйственного руководителя. А верховный жрец храма считался священным, он действительно являлся самым ученым, мудрым и пре­данным раизму всем телом и душой человеком.

Жрецы раизма занимались и магией. Магия и маги существовали еще до формирования раизма — древнелезгинского язычества. Маги жили своим колдовст­вом и поддерживали веру в него. Они изучали свою профессию добросовестно и сохраняли веру в нее до конца жизни, «являлись в одно и то же время обман­щиками и обманутыми», соединяя в себе «энергию верующего с хитростью ли­цемера» (210, стр. 105).

Раизм не выступал против магии. Жрецы занимались магией так же, как медициной и астрологией. Раизм также связывал магию и все «неестественные» происшествия с действиями богов и духов.

В языческих храмах обучали детей младших возрастов религии и пись­му. По преданию, в храмах обучались девочки и мальчики 13-15 лет, они изуча­ли правила хорошего поведения в обществе (на свадьбах — мехъер, субботни­ках — мел, похоронах — йикьар и т.п.), учились вести домашнее хозяйство, по­знавали тонкости религиозных праздников, ритуалов, обычаев (23).

Интересно отметить, что «функции вождей — жрецов исходно несли «хуци» в горной Грузии, которые были главами общины и ведали ее культово- религиозной жизнью» (127, стр. 98). Слово «хуци» очень напоминает слово на лезгинском языке «гъуц», «гъуцар». И на древнелезгинском языке термин «жрец» (или «верховный жрец») выражался именно тем же словом. Источники однозначно отмечают, что в древности восточная часть современной Грузии  имела очень тесные связи с Алупанией и древнелезгинскими племенами (а конкретно с племенами «гьер» — предками современных апутов, крызцев, жеков).

Многие авторы –В.В.Латышев,Н.Г.Адонц, М.П.Ростовцев, Я.А.Манандян, З.И. Ямпольский, А.Г. Периханян, А.И. Болтунова, К. Алиев, Ф. Мамедова, К.В. Тревер и другие высказывали свои мнения по поводу иеродулов; од­ни исследователи принимают их как храмовых служителей, другие пишут, что они священные рабы, некоторые даже подразумевают под иеродулами закре­пощенных крестьян.

З.И. Ямпольский предполагает под термином иеродулов непосредствен­ных производителей, но открытым оставляет вопрос о том, являлись ли они рабами или общинниками, имели ли право на собственность, продавались ли они (80, стр. 14-15).

А.И. Болтунова не считает иеродулов рабами, называет их людьми, жившими на храмовой территории и повинными вносить оброк жрецу (81, стр. 157).

Армянские авторы Я.А. Манандян и А.Г. Периханян, исследуя вопросы, связанные с общественным строем и храмовыми объединениями в Армении до н.э., тоже высказывали свои соображения по этому вопросу. Манандян на хра­мовых землях не усматривает рабовладельческие храмовые хозяйства (82, стр. 7), а Периханян, наоборот, иеродулов идентифицирует с храмовыми рабами и объявляет их общинной собственностью (83, стр. 53).

В Малой Азии и Армении храмовые земли, вероятно, отличались от Алупанских. В Алупании, рабовладельческого общества в классическом смысле слова не было. В лезгинском языке есть слово «лук1» — раб, но это относится к военнопленным, а не рабам в классическом смысле. Права К.В. Тревер, считав­шая, что при рассмотрении вопроса о храмовых землях и иеродулах Закавка­зья, следует учитывать в каждом данном случае конкретную обстановку (13, стр. 154). А конкретная обстановка Алупании во многом отличалась не только от Малой Азии, но и от Армении. Одним из самых главных постулатов раизма является — «Никого не делай рабом и сам рабом не становись». По раизму сущ­ностью человека является свобода. Поэтому, храмовые об­ласти как таковые, в Алупании не существовали. В Алупании были священные места и храмовые земли, но в первом случае речь идет конкретно о всем из­вестных местах поклонения богам, прежде всего, верховному богу Ра, о местах жертвоприношения в честь богов, также о братских могилах — курганах погиб­шим воинам. Священные места можно дифференцировать по отношению к по­хороненным (или похороненному). Например, в древнелезгинской книге, отно­сящейся к VII-VIII векам н.э., и переписанной в XIII веке, говорится о кургане- могильнике погибшим воинам в сражении с Пумпи (Помпеем) в I веке до н.э. Это захоронение находится вблизи Кабалы. По всей вероятности, Ялойлотепинский могильник является могилой-памятником воинам-алупанцам, погибшим в сражении с римлянами.

Вторая категория священных мест связана с именами царей и знаме­нитых полководцев. Одно из таких священных мест находится севернее Дер­бента, а другое между Белиджи и Касумхуром: Шара к1унт1 — т.е. холм шарвала (царя). Возможно, на этих холмах находятся могилы первых царей албано-лезгинского государства, где они погибли в сражении с врагами.

Третья категория священных мест связана с именами мудрых жрецов, игравших в судьбе албанского народа значительную роль. Шалбуздагский священный комплекс относится именно к этой категории. Шалбуз (Шарбус, дословно «царь Бус») по лезгинской мифологии был не только мудрым прави­телем, но и жрецом, и лекарем, «лечившим и дух, и тело людей» (23).

Кроме того, имеются места массового служения верховному и прочим бо­гам, места на которых исполнялись какие-то массовые обряды, например, жертвоприношение, моление богам с просьбами о вызове или прекращении дождя, о богатом урожае, о прекращении эпидемии и т.д.Одно из таких мест­ почитается до наших дней жителями с. Т1игьир Кусарского района. Это место находится на вершине холма, называемого «Гумбет» (гуьмбет) — дословно памятник. Такие священные места имелись вблизи многих населенных пунктов лезгин во времена язычества, многие из них, пережив христианство и ислам сохранились по сей день.

А что касается храмовых земель, можно предположить, что храмы име­ли свои хозяйства. По лезгинской мифологии известно, что в храмах находи­лись не только ч1ехи фекьи — верховный жрец, но и прорицатель — пили, воспитатели-наставники и люди, занимавшиеся непосредственно хозяйственными делами. Но в древних мифах часто упоминается о добровольном оброке населе­ния в пользу храма — Дома солнца. В древнелезгинских языческих храмах не было необходимости содержать большое количество работников и обрабатывать большие участки земли так как все население деревни считало своим долгом служить храму (отождествляющегося с домом богов) и помогать всем, чем мо­жет. А подчиненность населения верховному жрецу имело чисто духовное нача­ло. Административной главой населенного пункта (территориальной общины) являлся совет старейшин. Исполнителем воли совета старейшин, вероятно, был гъвеч1и кьашат (или ругул) -дословно, младший полководец. Эти люди во вре­мя нашествия иноземных завоевателей собирали и командовали отрядами на­родного ополчения данного населенного пункта. Младший полководец отвечал перед вышестоящей властью и в мирное время — за сбор налогов.

Итак, по нашему мнению, «храмовая область» в Алупании не являлась территориальной теократической общиной, а каждая община имела свой храм — Дом солнца. И страна имела свой главный храм. Вначале этот главный храм, по всей вероятности, находился в Алупанской долине (Самурская долина), или в первой столице государства — г. Чуре.

Армянский автор рассказывает о постройке в I в. до н.э. в Кабале вели­чественного языческого храма — Дома Великого Ра. Вероятно, до этого верхов­ный жрец Алупании находился в г. Чуре и постройка нового храма связана с переносом столицы государства из Чура в Кабалу.

Теперь о второй части рассказа Страбона о храмовой области в Алупа­нии вблизи границы Иберии. В этой части Страбон пишет об обитателях храма, которые «одержимые божеством изрекают пророчества». Того из них, кто, став одержим божеством, в уединении скитается по лесам, жрец приказывает схва­тить и, связав священной цепью, пышно содержать весь год, затем приготов­ленного в жертву богине (богу) умащают благовониями и вместе с другими жертвами подвергают закланию» (4, стр. 477).

Кто эти «одержимые»? А. Крымский предполагает, что они юродивые и полоумные, и по этой причине местное население передавало их в храм, и они проживали на территории храма за счет общины (84, стр. 370).

По некоторым деталям этого описания учеными высказаны интересные мнения. Так Г.М. Асланов слова Страбона о священной цепи сопоставляет с обнаруженным в 1952 году в Мингечауре (Мингечан вир — дословно, по- лезгински озеро Мингеча. Этот топоним — гидроним подтверждает нахождение на месте построенного в 40-е годы водохранилища наличие в древности озера, причем, искусственного и принадлежащего хозяину этих мест Мингечу) костя­ком с железными кандалами на ногах (85, стр. 245). Но это погребение датиру­ется монетой IV-V вв. н.э. Это захоронение можно сопоставить с могилой вели­кого мученика, албанского католикоса, философа, борца за свободу и незави­симость албанского народа Нерсес — Бакура, убитого в 704 году н.э. арабами, после долгого истязания и перед смертью завещавший похоронить его в канда­лах, так как это символизирует положение албано-лезгинского народа после завоева­ния арабами и ликвидации автокефальности албанской христианской церкви со стороны армянского католикоса при поддержке арабов.

Последняя часть рассказа о священном копье, об убиении человека с другими жертвами, гадание по падению трупа и наконец перенесение тела в определенное место и совершение процесса очищения, перешагивая, переступая труп, толкуются исследователями по-разному.

Обобщая сказанное, К.В. Тревер делает следующие выводы: «мы имеем основание полагать, что при албанском храме имелось прорицалище, куда от населения поступали вопросы к божеству; ответы на них давались «богоодержителями», которые являлись также толкователями разных примет, связанных с вещанием. Такие оракулы, как говорилось выше, имелись при ар­мянском храме в Армавире и на территории албанов — утиев, в городе Араниака (Анариака) (по утверждению этого же автора в некоторых источниках назва­ние города написано как «Хани» и «Ханхани». Мы имеем дело с аналогичным случаем, когда название лезгинских сел Филифар пишется как «Филфилли», а село «Хъалар» как «Халхал», Ханахар как «Ханхани» (13, стр. 143), как об этом рассказывает Страбон, добавляющий, что прорицание здесь производи­лось в состоянии сна.

Возвращаясь к вопросу о социальной сущности иеродулов, следует от­метить, что раб не мог являться толкователем, оракулом, вещателем при храме, и если они были слабоумные, кликуши и юродивые из состава общины, кото­рые содержались за счет доходов с храмовой земли, то они едва ли являлись рабами. Таким образом, текст Страбона об албанской храмовой земле и об иеродулах мог бы подтверждать точку зрения тех, кто в этих храмовых или «божьих» рабах усматривает членов общины, а не рабов как социальную кате­горию» (13, стр. 156-157).

В связи с этим уместно будет критическое изложение некоторых посту­латов книги З.И. Ямпольского «Древняя Албания». З.И. Ямпольский начинает свою книгу с определения значения слова «хора». Опираясь на древнегрече­ских авторов, также на работы авторов А.И. Болтуновой, Ф.Г. Мишенко, В.Н. Левиатова и других, З.И. Ямпольский объясняет использованный в древнегре­ческих текстах в связи Кавказской Албанией термин «хора», как «земля», «земельные угодья», «поместья» и говорит о значительно большой территории храмовых земель, даже о храмовой области в древней Кавказской Албании. Автор приходит к выводу, что под термином «хора» следует понимать «страну», и «именем «хора» обозначается сама Кавказская Албания» (127, стр. 15). Автор дальше приводит дополнительные аргументы. «Есть еще дополнительные тек­стологические аргументы, подтверждающие этот вывод. В этой храмовой облас­ти Кавказской Албании античный автор, сообщающий о ней, в той же книге отмечает в составе этой «хора» специальный участок земли, куда сносили жертвы. В древнегреческом языке участки храмовой земли чаще всего обозна­чались специальным термином — «теменос» и, наконец, как отмечено выше, древнеалбанская храмовая «хора» характеризуется в тексте первоисточника как обширная и хорошо населенная»(127,стр.16).

Автор приходит к заключению, что «теории храмовой собственности Древнего мира не оказалось, что неотвратимо поставило перед исследующими древний общественный строй … Кавказской Албании задачу разработки науч­ной теории древней храмовой собственности, т.е. вскрытие ее закономерностей» (127, стр.17).

В этом факте отражается тенденциозность некоторых ученых в отноше­нии, так называемых малочисленных народов бывшего СССР: не замечать, не видеть, не знать! Дело в том, что «хора», в действительности, древнелезгинское слово «хуьр», на лезгинском языке означает населенный пункт, т.е. «село», и в древнегреческих текстах речь идет о том, что данной “хоре”-селе находится языческий храм. А участок земли «куда сносили жертвы» — это сельское клад­бище.

Целесообразно будет отметить: когда автор пишет, что под термином «хора» следует понимать «страна», и «именем «хора» обозначается сама Кав­казская Албания», он путает слова «хуьр» (хора) и «Хуьррэ» (Хурри). Первое из них обозначает «село», «населенный пункт» на лезгинском языке. Второе также хурритское слово, и под этим словом подразумевалось политическое ядро Хурритской империи II тыс. до н.э. находившейся на территории поздней Алу­пании — Кавказской Албании.

Персонажи раизма

10. Раизм — самобытная система мировоззренческих учений

Некоторые ученые предполагают, что Албания была достаточно долгое время под протекторатом Персии и по этой причине язычество в Албании тоже должно было развиваться под влиянием зороастризма. Это ошибочное пред­ставление — результат того, что многие ученые были заложниками господ­ствующей идеологии. Политика Советского государства в отношении так назы­ваемых малочисленных народов заранее предопределяла и результаты истори­ческих, этнографических и других исследований.

Еще И.А. Петрушевский предостерегал исследователей от ошибочного методологического приема — видеть в язычестве албан результаты непосредст­венного влияния исторических религий — зороастризма и митраизма.

В действительности, раизм —  самобытная система мировоззренческих учений, собирающая в себе и некоторые общие идеи Древнего Востока, но зародившаяся на основе собствен­ной истории, мироощущений и образа жизни.

В раизме, также как в лезгинской мифологии, рассказывается о двух мирах. Первый мир — это мир богов и духов. Второй мир называется миром лю­дей. Он управляется богами. Но боги не вмешиваются в каждый частный слу­чай. Они контролируют природные и общественные изменения и не допускают нарушения общих принципов бытия. В остальной же деятельности люди воль­ны поступать по своему усмотрению.

Мир богов расположен где-то вне Земли — в космосе. Там в золотом дворце на белом троне («тIама» на лезгинском языке) восседает Верховный Бог  Великий Ра (Ч1ехи Рагъ). По лезгинской мифологии Верховный бог Ра — одновременно бессмертная душа вселенной. Верховный Бог Ра также и правда, и справедливость вселенной (23).

В мифе «Грешные души» (23, стр. 251-279) сохранилась исповедь  перед Верховным Богом Ра:

— Великий Бог Ра! Ты и правда, и справедливость, и бессмертная душа все­ленной! Я признаю и почитаю тебя. Я постарался всегда безупречно испол­нять Твои табу. Я не противопоставил свои поступки твоим табу. Я старался не грешить. Если я не зная совершал грехи, прости меня. Если я совершал грехи достойные смерти, не прошу помилования.

— Великий Бог Ра! Я никогда не игнорировал правду и за кривдой не шел. Я не убивал невинных людей. Я убивал только иноземцев — завоевателей, вра­гов нашей родины и народа.

— Великий Бог Ра! Я никогда не копал дорогу со злой целью, чтобы чужая ар­ба (мярхар) сошла с пути. Я никогда не отнимал молоко у младенца. Я ни­когда не лез в чужой дом, ни за чужим добром, ни за чужой женщиной.

— Великий Бог Ра! Я чист пред Тобой. Я чист пред богами. Я чист перед моим народом. Я чист перед своим родом (сихил). Я чист перед своей семьей. Я чист перед телом, с которым ты меня соединил.

— Великий Бог Ра! Прости меня, если я не понимая, не зная согрешил. Прости меня, о Великий Ра!

Миф о бессмертии души, дошедший до нас от глубокой древности не только поучительная история, но и ключ к пониманию философии раизма. В мифе говорится, что одна из богинь — Алдин паб (жена бога справедливости Алпана) нечаянно вздохом потушила две свечи (чIикь) жизни в большом све­тильнике — в хранилище судеб людей, который находился при дворе Великого Ра. Эти две свечи находились рядом, значит заранее — богами была предопре­делена судьба этих двух молодых людей. Одна из них принадлежала молодому человеку, бесстрашному воину, прекрасному мастеру — строителю по имени Вачаган, а другая была свечой жизни красавицы Лацар. Так как их жизненные свечи в хранилище судеб при дворце Великого Ра были рядом, они на земле полюбили друг друга.

В тот момент, когда Алдин паб вздохом потушила жизненную свечу Вачагана, постепенно начала гаснуть и свеча жизни Лацар, на земле происходят следующие события. Внезапно умирает старик Хибба. Его тело хоронят на сель­ском кладбище. Но на другой день старик Хибба снова живой появляется перед языческим храмом и рассказывает свою историю: После смерти его душа воз­вращается к Великому Ра. Когда душа Хибба дошла до ворот дворца Великого Ра она услышала голос:

— Хваяж (Гъваяж — имя хранителя светильника судеб), ты опять перепутала судьбы? Разве не свеча Вачагана потухла в светильнике? Почему здесь на­ходится душа Хиббы?

Хваяж признала свою ошибку перед богом и Хибба услышал приказ бога справедливости Алпан:

— Верните душу в тело принадлежащее ей и проведите Хиббу во свой мир. После этого приказа старик Хибба целый и невредимый очутился вблизи сель­ского кладбища и поторопился к храму.

После того, как Хибба заканчивает свой рассказ к храму приближается гонец, он сообщает о смерти храброго Вачагана.

Тело героя хоронят. Душа его начинает путь ко дворцу Великого Ра, присоединяясь к другим душам идущим этим же путем — назад к Великому Ра. Удаляясь от земли души чувствуют холод — «сурун фул».

Чтобы преодолеть холод они, собираясь по две, по три зажигают кост­ры и согреваются. Млечный путь, который мы видим, — это костры, зажженные душами, чтобы преодолеть нетерпимый холод (сурун фул). (Интересно отме­тить, что некоторые народы, живущие на других континентах, Млечный путь называют «тропинкой духов», «дорогой души, отправляющейся в загробную страну» и т.п. Для нас является более интересным тот факт в высказывании философа Пифагора  о том, что души обитают на Млечном Пути (210, стр. 173)).

Около костра душа Вачагана вспоминает Лацар. Так как с неба хорошо видна земля Вачаган наблюдает за Лацар и становится очевидцем — свидетелем трагической смерти невинной девушки. От гнева Вачаган отвергает божьи законы, и, против воли богов, держит путь обратно к земле с целью мщения, виновникам гибели Лацар.

В это время душа Лацар отправляется ко дворцу Великого Ра. Чуть выше Луны (Варз) души Вачагана и Лацар встречаются. По лезгинской мифо­логии душа имеет цвет и голос. Душа, только что оторванная от тела и возвра­щающаяся в резиденцию Верховного бога солнца Ра, имеет желтый цвет. А ду­ша, идущая обратно к земле — синего цвета. После встречи около Варз души Ва­чагана и Лацар соединились и приняли зеленый цвет — цвет живой природы. Души полетели к земле. Для пресечения этого своеволия боги предлагают раз­ные меры. Но бог справедливости Алпан, после раздумий дарит душам Лацар и Вачагана тела — формы орлов и дает срок для отмщения виновников гибели Лацар.

Это было против воли Верховного бога. После создания Великим Ра лезгинского народа впервые нарушался табу Верховного бога. Для обсуждения случившегося собирается совет (гьилаб) богов. Там участвуют также души священных  (сейлибур), удостоенных вечной жизни при дворце Верхов­ного бога Ра.

На совете принимается решение: так как в гибели Вачагана и Лацар виновна богиня Алдин паб, душам-бунтарям разрешить продолжение жизни на земле. Но поместить эти души в новых молодых телах.

На совете было принято еще одно решение. Если душа безвинно погиб­шего горит желанием отомстить врагу, этим душам разрешить на время в обли­чим орлов действовать на земле.

Таким образом, души Вачагана и Лацар начинают новую жизнь в но­вых телах, соплеменники признают их как Вачаган и Лацар, они снова находят друг друга, женятся, живут счастливой жизнью.

Коротко — схематично изложенный сюжет мифа о душах-бунтарях, дает нам материал для некоторых выводов об иерархии богов лезгинского язычест­ва, о мировоззрении древних лезгин, о философии раизма. По раизму душа не умирает, а возвращается к Верховному богу Ра. Верховный бог Ра в тело каж­дого новорожденного ребенка вселяет душу. Первый крик ребенка произносит­ся в момент вселения души в тело. Душа имеет опыт, владеет свойствами пони­мать, вспоминать, приобретать новые навыки и знания. Но все эти свойства души не всегда ярко проявляются. Они проявляются особенно талантливо, ко­гда душа и тело человека действительно находятся в гармонии. Потенциально, каждая душа наделена великими возможностями, но для проявления, для реа­лизации этих возможностей нужны определенные условия. И наконец, раизм оставляет место для активной деятельности личностей.

Заседание Большого Совета(Гьили-гьилаб) богов в мифах описывается подробно: на белом троне (тIама) сидит Великий Ра. Справа от него, сту­пенькой ниже, сидят на своих тронах, согласно пативу (патав) — этикету, оп­ределяющему место каждого в иерархии власти, бог справедливости Алпан, бог земли Ген, богиня плодородия, защитница материнства и детей Арчан, бог — труженик Тарлас. Слева сидят, также согласно пативу, на своих тронах бог тайн и мудрости Варз, богиня красоты и любви Яргъи Руш — Мен, бог дождя Гудул, богиня Алпаб.

По второму полукругу, на семь ступеней ниже сидят добрые демоны — Лаз, ЦIегь и др., а также духи великих  всех времен, к примеру: дух главного жреца Кабалинского храма Солнца (I в. до. н.э.), философа Ба; дух великого лекаря (I в. до н.э.); жреца Шарбуса; дух Типтиса — жреца храма Ра, создателя древнелезгинского алфавита (I в. до н.э.); душа Тумаруш (Тумирис, царица Алупании в VI в. до н.э., победившая персидского царя Кира II в сражении 530 г. до н.э.); дух Ирриса (полководец, командовавший алупанской армией в сражении с римлянином Помпеем в 65 г. до н.э.); дух Зобера (царь Алупании в последней четверти I в. до н.э.); дух Шарвили (герой народного эпоса, веро­ятно, прототип албанских полководцев воевавших против таких римских за­воевателей, как Лукул (68 г. до н.э.), Гней Помпей (66-65 гг. до н.э.), Марк Красс (54 г. до н.э.), Марк Антоний (38 г. до н.э.), Публий Красс (35г. до н.э.), Август (20 г. до н.э.) и др.

Лезгинская мифология утверждает, что эта иерархия несомненно спра­ведлива, потому что Великий Ра распорядился так. А что такое справедли­вость, знает только Алпан, бог справедливости, ибо именно он олицетворяет понятие справедливость.

А что такое действительность? По лезгинской мифологии действи­тельность состоит в том, что боги (гъуцар) появились раньше всех живых. Их не, родили ни земля, ни мать,

Действительность состоит в том, что самое совершенное и прекрасное это наш мир. Потому ,что этот мир сотворен нашими богами.

Действительность состоит в том, что самое объемистое это пространство (чка). Потому что все вмещается в него.

Действительность состоит в том, что самое умное — это время. Потому что оно исцеляет все раны, успокаивает все боли, определяет очередность всех событий.

Действительность состоит в том, что человек может обмануть себя и се­бе подобных, но не богов.

Действительность состоит в том, что самая высокая вершина — это вер­шина Гаф (Гъуцар сув).

Действительность состоит в том, что душой всего мира является Вели­кий Ра!.

Действительность состоит в том, что человек — кас — это есть свобода ак­кумулированная в оболочке человека.

В лезгинской мифологии имеется сюжет о появлении первого домашне­го очага — первой семьи (23). Адам в лезгинской мифологии носит имя Тарлас, а Ева — Арчан. И Тарлас, и Арчан входят в пантеон языческих божеств раизма. Тарлас и Арчан, по мифологии, первые касы (люди) прожившие человече­скую жизнь на земле и находившие «общий язык» с дикой природой, которая окружала их. В этом процессе, во-первых, они сами освободились от животных инстинктов, во-вторых, они добились того, что хижина превратилась в дом из глины и камней, дикорастущий злак превратился в хлеб, шкура зверей — в практичную одежду…

И поэтому, Великий Ра их возвысил до ранга богов. Арчан стала боги­ней плодородия, защитницей материнства и детей, а Тарлас — великий труже­ник, стал покровителем трудолюбивых касов .

А как был сотворен мир? Когда и как началось вечное движение — или- кам (по-хурритски «улликум»). Миф о жреце храма Типтисе проясняет и этот вопрос: когда-то наш мир был мертвым. Он существовал, но был лишен вечного движения. Не было ни пространства, ни времени. Земля и небо еще не были отделены друг от друга. Не было ни начала, ни конца. Не были обозначены ни верх, ни низ, ни вершины, ни ущелья, ни суша, ни море. Не было известно, где цело, а где часть. Никто ни знал, откуда восходит Великий Ра. Земля, Луна и другие звезды были разбросаны как бусы из рассыпавшегося ожерелья.

Вначале проснулась душа вселенной — Великий Ра (Солнце). Он заново собирал в нить разума все звезды, восстановил ожерелье. Только после этого во вселенной началось движение.

Через тысячи лет, если черные и мокрые тучи одержат победу в вечной борьбе с Великим Ра, то тогда опять оборвется нить разума связывающая все звезды и они рассыпятся, опять остановится движение (23.).

Предки лезгин считали, что Великий Ра — это душа вселенной. Именно он дарит людям душу — частицу свою. Когда это необходи­мо, Великий Ра лишает человека души.

Душа человека — частица верховного бога, по его велению покидает те­ло и возвращается во дворец Великого Ра. Таким образом наказывает верхов­ный бог древнелезгинского языческого пантеона людей, за совершенные преступле­ния против касов — собственного народа. Эти люди на какое-то время остаются среди живых, но превращаются в особый вид полуживотных, полулюдей. Они живут как изгои — вне общины и погибают медленной смертью. В лезгинской мифологии они именуются кускафтар (кус — старый, дряхлый; кафтар — мифо­логическое существо внешне напоминающее человека, с одним глазом на лбу).

Наши предки знали, что кочевники, которые нападали на их земли, тоже имеют своих богов. Они считали, что боги вражеских племен такие же враги как и они сами, потому что имеют такой же скверный характер, так как благословляют своих подданных — кочевников на завоевания, грабеж и наси­лие.

Древние лезгины верили, что боги раизма сопровождают касов даже в сражениях с врагами, и приходят на помощь когда им тяжело.

Лац1-Лаз (добрый демон по раизму).

11.Храмы Раизма

Особо надо говорить о храмах — домах бога лезгинского язычества Ра. Древние лезгины построили величественные храмы в честь богов. В первой сто­лице Алупанского шарваланга городе Чур, также во второй столице Алупании Кьвепеле (Кабала) находились главные храмы страны. Мифология сохранила имя верховного жреца храма Солнца в городе Кабала в первой половине I века до н.э. Этот священный человек, великий мыслитель и философ упоминается в мифологии как верховный жрец Дома солнца в городе Кабала под именем Ба. Его именем названа одина из горных вершин Большого Кавказского хребта — Басув (самая высокая вершина на территории населенной лезгиноязычными наро­дами называется Басар, дословно — могила Ба, по лезгински). Ученые отмеча­ют этот факт: Б. Будагов, верно отмечая связь происхождения названия Басув с именем исторической личности, священным человеком своего времени, религи­озным деятелем, одновременно пренебрежительно относится к лезгинской осно­ве этого слова и употребляет его, переводя на тюркский язык как «Баба даг» (98, стр. 4).

Верховный жрец храма солнца в столице Алупании философ Ба, в свое время благословил алупанскую армию перед началом главного сражения с вой­сками римского полководца Помпея в 65 году до н.э.

Даже до сегодняшнего дня одно из самых известных святилищ находит­ся на вершине горы Басув, рядом с пещерой. Его посещают «из разных мест Кавказа» (127, стр. 203). К этому святилищу принято было ходить 7 раз. Этот факт еще раз доказывает степень священности могилы Ба. Святилище находит­ся на высоте 3632 метров над уровнем моря. По преданию верховный жрец Ба в старости вошел и исчез в этой пещере. Сила веры народа в эту святыню была такой громадной, что даже варвары-арабы вынуждены бы­ли приравнивать семикратное посещение этого святилища с паломничеством в Мекку.

Число семь, как известно, считалось священным еще у шумеров, и в древней Месопотамии, также у хурритов — предков северо-восточно- кавказоязычных народов. Это связано с семью планетами, семью днями недели, семью небесами, семью оболочками земли, (ирид чилер) по представлению лез­гин ПIир на вершине Гъуцарсув (Шардаг) надо было посетить также семь раз. Число семь по раизму священное. Количество табу Великого Ра тоже 7.

Жрецы раизма были не только хранителями традиций, обычаев, рели­гиозных догм, но и одновременно были философами, лекарями, носителями самой передовой науки того времени. Поэтому и храмы раизма были настоя­щими центрами науки, культуры, просвещения. При храмах действовали шко­лы. Дети изучали письмо, религию, философию, астрологию, народную меди­цину, географию. Именно на такой почве мог появиться первый албано-лезгинский алфавит еще в конце II — начале I века до н.э. По преданию ученый Типтис (или Тилбис), жрец храма раизма где-то в долине Кьулан (Самурская долина, по некоторым источникам Зергунская долина) создал этот ал­фавит.

По лезгинской мифологии душа Типтиса приобрела бессмертие и вечно живет во дворце Верховного бога Ра. А могила жреца — Типтис стала святили­щем.

Раизм играл огромную роль в развитии лезгинской цивилизации и спо­собствовал укреплению государственности лезгиноязычных племен. Раизм в течении более 1300 лет был официальной религией Великого дома Алупа — Алупании. Только в 313 году н.э. Алупания приняла христианство как офици­альную религию.

Античные авторы подробно описывали некоторые религиозные примечательности  Алупанского государства. Ссылаясь на античных авторов, исследуя связи Парфии с Албанией, выявляя параллели в архитектуре, в строительной технике, армянский ученый А.М. Акопян сообщает, что еще в I веке до н.э., в городе Кабале было построено одно из величественных зданий того времени — храм солнца.

Античный автор Мела сообщает о священном острове в Каспийском мо­ре -Тальга. Пишет, что земля там очень плодородна и без особого ухода за зем­лей на Тальге много всяких земных и деревесных фруктов, однако, соседние племена считают непозволительным и святотатственным трогать то, что родит­ся на Тальге. Согласно поверью местного населения это приготов­лено богам и должно храниться для богов.

Интересно отметить, что священный остров Тальга на современных кар­тах называется «ПIирен аллагь», дословно «остров бога п1ира», или «п1ир (святилище) бога». Это единственное святилище (п1ир), в котором, судя по на­званию, похоронен сам бог или кто-то богоподобный. Вероятно, речь идет о могиле -святилище кого-то из обожествленных царей. Нам по литературе из­вестны имена двух легендарных (может быть обожествленных)царей Алупа­нии: первый из них, Алуп — основатель Алупанского государства, второй Ран, тот, который заново объединил лезгиноязычные племена после распада «большого дома Алупа на мелкие дома» (IX в. до н.э.). Не исключено, что мо­гила одного из них и находится на священном острове. Тальга расположена вблизи современного полуострова Апшерон.

Вполне вероятен и такой вариант: на острове Тальга захоронен кто-то из хурритских богов-царей, еще во время существования империи Хуьррэ (Хурри).

Интересно отметить, что Страбон в своем труде рассказывает только о двух священных местах в Алупании — об острове Тальга и о храме Селены. В книге Страбона о храмах Гелиоса или Зевса ни слова не говорится. А третий по списку богов — Селена как бы выдвигается на первый план. При этом речь идет о храме, находящемся где-то вблизи западной границы Алупании с Ибе­рией. И это не случайно. Феофан Милитевский, на которого ссылается Страбон, путешествовал с армией Помпея. А Помпей прошел через Армению, перешел реки Аракc и Кура и через Аран двигался в Иберию. Те области, которые были знамениты своими величественными храмами, т.е. исторический Сув, остались вне маршрута римлян. Римский полководец не рискнул проникнуть в горы. По этой причине Феофан Милитевский увидел только один храм на территории Алупании.

Предки лезгин еще с начала I тыс. до н.э. строили храмы специально для проведения религиозных обрядов. Они украшали эти помещения статуями и статуэтками богов и богинь своего  языческого пантеона. Статуи основ­ных богов они лепили из глины или готовили из дерева в подобие человека в натуральную величину. В зависимости от назначения, богов изображали голы­ми (например, Гудул — бог дождя) или в богатой одежде. Эти памятники искус­ства украшали драгоценными камнями, золотом, серебром. Неслучайно, в асси­рийских источниках, относящихся к I половине I тыс. до н.э., часто упоминает­ся о том, что завоеватели вывозили из Манны не только скот и пленных, но и статуи богов. В надписи Тиглатпаласара I дословно говорится о том, что асси­рийские войска вывезли из Манны 25 статуй (227, стр.111). С уверенностью можно утверждать, что среди статуй, найденных во время раскопок на террито­рии начиная от восточного побережья Средиземного моря до озера Матиена (о. Урмия) находится множество памятников хурритско-лезгинской культуры.

Изучение этих статуй даст науке более точные и обширные знания о  раизме.

Языческие обряды проводились как в специальных зданиях — храмах, так и вне зданий. О содержании этих мероприятий можно рассуждать ссылаясь на народные предания, а также на сюжеты рисунков, изображенных на разных предметах относящихся к тому времени. На рисунках того времени часто встре­чаются разные мистические животные с головой орла. На рисунках и боги изо­бражены с крыльями. Там встречаются рисунки дерева жизни и львов. На не­которых рисунках львы изображены с головами орлов. Маннейские рисунки по сюжетам и по отдельным деталям совпадают с алупанскими рисунками. Ведь на обеих изображены представления о мире хурритоязычных народов. На од­ном золотом блюдце того времени изображена боевая колесница (мярхар), а на ней три бога. Боги нарисованы с длинными волосами. Крылатые боги изобра­жены в длинных кафтанах с короткими рукавами. Впереди колесницы стоит жрец с наполненной чашой вина. Другой жрец молится богу. На рисунке видны также люди принесшие овец для жертвоприношения. Там изображены сцены боя богатыря с драконом, девочка летающая на орле, заклание жертвенного барана и другое. Можно различить богов Варз и Гудул.

Наскальные изображения персонажей лезгинской мифологии (с. Лучек)

 

12. Обряды Раизма

Один из ритуалов Раизма описан в книге на древнелезгинском языке неизвестного автора (7). В нем говорится, что в 65 году до н.э., проиграв семи­дневное сражение, римские войска под командованием Помпея повернули об­ратно. После сражения «Алупанские полководцы, погибших в этой большой битве мужей похоронили на шести курганах, а девушек и невест на одном.’На курганах, где были похоронены мужчины, в течение трех дней, а на захороне­нии женщин в течении четырех — горели костры».

В этом источнике говорится еще об одной традиции раизма. Автор ут­верждает, что после того, как киммерийцы ушли на юг (первая четверть VII в. до н.э.) в стране «сорок дней во всех владениях приносились жертвы богам» (7, стр. 2).

В очень полезном исследовании профессора Г. Абдурагимова описыва­ется одно из древних театральных представлений в честь бога Варз, под назва­нием «Вацракъар» (Дни луны). «Представление начинается с зарождением но­вого месяца, а чаще всего, когда замечают появление луны на небе. Обычно это бывает ясными, безоблачными вечерами весной и летом. Прежде всего распо­рядитель представления мастерит из гибких прутьев (кизиловых или ивовых) предмет в виде полумесяца, который вертикально устанавливают на освещен­ной лунным светом лужайке где-нибудь на окраине села; затем изображение украшают живыми цветами или яркими лоскутами материи.

Когда все готово, девушки выстраиваются по одну сторону импровизи­рованного полумесяца, а юноши — по другую. По знаку распорядителя юноши начинают петь песню и луне. Девушки подхватывают хором последние строки песни. Затем эту песню исполняет одна из девушек, а юноши подхватывают хором. После того, как «благословение» луны получено (об этом сообщает рас­порядитель), содержание песен изменяется, юноши и девушки по очереди поют маани (лирлияр) — четверостишия, песни о любви. Наиболее талантливые пев­цы и певицы импровизируют новые маани, которые тут же заучиваются и по­вторяются в последующих «Вацракъар».

Взявшись за руки, юноши и девушки допоздна танцуют вокруг искусст­венного полумесяца, а когда настоящая луна поднимается высоко в небе, они по знаку распорядителя расходятся по домам. Если во время представления облако закроет луну, то песня прерывается и исполняется другая песня — мо­литва. Она повторяется до тех пор, пока луна вновь не покажется на небе» (8, стр. 60).

Некоторые исследователи, ссылаясь на тот аргумент, что в историче­ской литературе очень немного высказываний о религии античной Албании, говорят о религии албан исходя из религии персов, мидийцев, армян. Утвер­ждают, что персы, а следовательно, мидийцы и другие соседние народы, в том числе алупанцы, тела покойников предают земле, предварительно обмазав воском, тела магов же не предают земле, а оставляют на съедение хищным птицам. Это высказывание противоречит сообщению Страбона о том, что албаны относятся очень почтительно к старикам — не только к своим родителям, но и к чужим тоже. В такой обстановке немыслимо вышесказанное утверждение.

У Моисея Дасхуринви в нескольких местах упоминается, что албаны поклоняются идолам. Действительно, это подтверждено с одной стороны архео­логическими раскопками: найдено множество женских и мужских фигур симво­лизирующих богов. Кроме этого, некоторые церемонии раизма живут до сих пор в памяти народа и исполняются как обычаи. Один из них связан с богом дождя Гудулом. Обрядом руководит старик — наиболее почитаемый человек в ( деревне. Находят добровольца, он снимает с себя одежду и закрывает свою наготу различной растительностью, ветками деревьев и т.п. Пешапая водят по дворам, и каждая хозяйка выливает на него воду из кувшина.

Возможно, раньше вместо Пешапая таскали по дворам статую, идола бо­га дождя Гудул. В этой церемонии обязательно участвует еще один персонаж — символизирующий Верховного бога Ра. Плоскую доску накрывают красным женским головным убором и самый высокий из присутствующих держит его над головой.

Этот обычай — остаток раизма.

Другие лезгиноязычные народы тоже сохранили в памяти обряды ра­изма. Табасаранцы, по языку один из самых близких народов к лезгинам, тоже обожествляли солнце, луну. В историко-этнографическом исследовании «Табасаранцы» Б.М. Алимовой собран очень богатый материал. Табасаранцы, как и лезгины, веровали в раизм. Они тоже клялись солнцем и луной. На камнях (на стене, на могилах) изображали солнце. При строительстве нового дома внутри в стенку вставляли специальную деревянную дощечку с изображением солярных знаков. Такие знаки встречаются на одежде молодых девушек, вышитых самими девушками. Почитание солнца нашло свое отражение в свадебных хлебах, выпекаемых в доме невесты в качестве подар­ков для родственников жениха. Во время праздников тоже выпекают фигурные хлеба с изображением солнца. В середину выпекаемых праздничных хлебов часто запекали яйцо, изображая солнце (22, стр. 72-73).

Как известно, Варз в раизме бог тайн, двуликий бог. Варза боялись, в том смысле, что, если его не почитать, он может рассердиться и чем-то повре­дить человеку. Поэтому надо было стараться увидеть, заметить молодую луну, и обязательно сказать при этом:

ЦIийи варз! ЦIийи варз!

Варз хьиз цIийи хьуй!

ЦIегь хьиз циц1и хьуй!

Как отмечает Б.М.Алимова этому верованию подчиняются и табасаранцы. Они говорят при молодой луне: «ЦIигьси дири, вазси цIийи». Чтобы стал новым как луна, и проворным как козленок — то же самое говорят и лезгины. По поверьям лезгин, до появления луны нельзя было рубить деревья в целях использования стройматериала. А табасаранцы стараются не рубить дрова до появления луны даже для печки — плохо будет гореть (22, стр. 73).

Некоторые религиозные культовые обряды дошли до нас как обычаи. Обряд вызывания дождя и солнца относится к ним. Обряд вызывания дождя совершается во время засухи. Религиозная цель — угодить богу дождя Гудул, чтобы он исполнил просьбу людей — пусть идет дождь для нужд хозяйских.

Как лезгины совершают этот обряд достаточно широко изложено в кни­ге «Миф» (23). А здесь хотим изложить, как совершают табасаранцы этот об­ряд. Заранее отмечая, что он почти идентичен.

У табасаранцев в обряде принимают участие юноши. Обычно их бывает от 10 до 30 и более человек. Главным действующим лицом — пешапай (кIишаппа) должен быть молодой, здоровый, крепкий юноша.

Обряд заключается в следующем. Если долгое время не было дождя, молодые шли в лес, чтобы выбрать ветки для будущего обряда. Потом одного из участников — здорового, крепкого закутывали с головы до ног этими ветками так, что человека уже не видно, а перед участниками появляется ком из ветвей. В прошлом, обычно, юношу раздевали догола, лишь потом закутывали в ветки. Обвязанного веревкой пешапая (в оригинале «гудул») в сопровождении толпы ,водили по дворам. Сопровождавшие пели обрядовую песню, которую в конце подхватывали все участники процессии. Песня эта имеет много вариантов в разных табасаранских селах.

Я КIишаппа, КIишаппа!

К1ишаппайиз марф ккунда,

Марфар, жифар минади,

Рикъар, вазар тинади.

КIишаппа  просит дождя.

Дожди, тучи — ближе,

Солнце, луна — дальше,

Пусть идут дожди, аминь!) (22, стр. 77).

Живучесть религиозного культового обряда удивляет. Но в нем про­изошли некоторые изменения. И эти изменения, вернее, искажения, связаны с тем, что религиозный обряд, потеряв свое культовое значение, превратился в обычай. Оттуда и искажение. Во-первых, Гудул — бог дождя. Но сельские жите­ли пешапай — чучело называют Гудулом. В древности, вероятно, идол бога дож­дя хранился в языческом храме — Радин к1вал. А по дворам водили живое «чучело» — Пешапай. Во-вторых, Пешапая должен был сопровождать и символ Солнца, не то дождь мог не прекратиться. У табасаранцев этот символ отсутст­вует.

Далее автор, описывая обряд вызывания дождя, рассказывает, что в каждом дворе пешапай обливали чистой водой. По народным поверьям, обли­вание водой также должно было способствовать вызыванию дождя. Тут же хо­зяйка дома одаривала участников обряда продуктами питания. Ритуал завер­шался совместной трапезой или разделом собранных продуктов (22, стр. 77). В древности эти продукты, наверное, передавались в языческий храм — дом Ра.

Надо отметить, что еще в первые века н.э., во многих областях Алупан­ского государства до V-VI веков, а в некоторых местах даже до принятия исла­ма, этот обряд заканчивался по другому. Участники процессии возвращались во двор сельского храма. Жрец читал молитвы, прославлял богов, а потом совер­шался обряд жертвоприношения в честь бога дождя Гудул. Раизм запрещал человеческое жертвоприношение.

В связи с этим хотелось бы проанализировать запись, сделанную Б.М.Алимовой в табасаранской деревне Межгюль: «Старики рассказывали нам, что они слышали от своих дедов и отцов о человеческих жертвоприношениях, совершавшихся во время сильной засухи. Для этого, рассказывали они, у насе­ления собирали деньги и на плоскости покупали раба, которого специально топили в реке или в море. Когда перестали приносить в жертву человека, рас­сказывают они, стали кидать в речку камешки (с. Хоредж) (22, стр.78).

Трудно определить, до каких веков жители с. Хоредж приводили чело­веческое жертвоприношение. Но одно ясно, это не относится к раизму. Во- вторых, из источников известно, что человеческое жертвоприношение это куль­товый обряд огнепоклонников. Территория, населенная табасаранцами, имела очень тесные связи с Персией, так как в Кьвевар — (Дербенте) стояли персид­ские войска, кроме этого в некоторых населенных пунктах поселились персид­ские племена — огнепоклонники. Описываемый обряд, вероятно, связан с ог­непоклонниками.

Одним из культовых обрядов, дошедших до нашего времени в несколько видоизмененном порядке, является обряд вызывания солнца. В лезгинских  , табасаранских селах для вызова Верховного Бога Ра (по-табасарански Ригъ) проводили обряд с ряженым — «Гуни». В отличии от обряда вызывания дождя в обряде вызывания солнца участвуют девушки. С этой целью наряжали чучело и шли, распевая песни, по дворам.

А гуни, гуни, гун герек.

Ич гунайиз ригъ ккунда:

Ригъар, вазар минади,

Марфар, цфар, ригъдин жакул тинади, Амин!

(А гуни, гуни солнце нужно.

Гуни нужно солнце!

Солнце, луна — сюда.

Облака, тучи — туда, аминь!).

После исполнения песни в каждом доме девушек одаривали продуктами питания. В конце обряда его участники также устраивали общественную трапе­зу, а чучело устанавливали на чьей-либо крыше и оставляли его до появления солнца (22, стр.79).

Идентичный обряд имеется у агулов и других лезгиноязычных народов.

Групповые танцы, а также песни в честь богов в исполнении хора яв­лялись составными частями религиозных праздников. (23).

На кувшинах из кувшинных погребений, датируемых до начала н.э., изображены сцены группового танца. На архаичном п1ире (святилище) «Гьуьмбет» (дословно «памятник» на лезгинском языке), находящемся на вы­соком холме вблизи села Т1игьир (древнее название «Тип1ир», Кусарский район), даже до последних лет совершались кра­сочные обряды.

На архаичном п1ире «Каменный мальчик», вблизи села Хулух ( Кусарский район) в начале весны организовы­вали народное гулянье с ночевкой. На архаичном п1ире села Варташен (Азербайджанская Республика, Огузский район) лезгиноязычные удины до последних лет устраивали народные гулянья, танцы. После того, как взрослые расходились, юноши выбирали себе невест. Из девушек и юношей составлялись хоры, которые состязались в пении национальных песен (127, стр. 36).

В северных районах Азербайджанской республики, населенными лезги­нами, до настоящего времени сохранился обычай — посещать п1иры с песнями, устраивать гулянки вокруг п1иров, организовывать разные национальные игры, веселиться. Эти веселья — остатки религиозных праздников раизма пережившие тысячелетия. У п1иров сбрасывали камень, в ствол деревьев, в скалу или в кладку здания забивали гвозди, к ветвям деревьев привязывали лоскуты, по­ливали водой камень п1ира. В некоторых п1ирах надо было попробовать вкус «туьтуь» — священной еды — панацею из разных трав.

В связи с этим хотелось бы заострить внимание на слове «п1ир». Это слово принимается современниками как чужое. Надо отметить, что еще в V веке н.э. армянский автор Егише называет капища огня «пирейтами» (128). А Страбон еще до него именует святилища в Малой Азии, на Ближнем Востоке, где горел огонь «пюрейтами» (4, XV.3.15). Ученые утверждают, что малоазиат­ские культовые места, по всей вероятности, были однородны по происхожде­нию с кавказскими и архаичными святилищами (127, стр.33). «Пирл» на хурритском языке означает «дом», «п1ир» на лезгинском языке тоже «дом — моги­ла священного человека».

Многие отголоски раизма существуют и ныне в виде пережитков. Наши предки верили, что можно на далеком расстоянии оказывать влияние на чело­века, действуя на какие-нибудь близкие ему предметы, на его вещи, его одеж­ду, особенно на обрезки его волос и ногтей. Эти поверья до сих пор не исчезли. Поэтому у лезгин есть обряд погребения обрезанных волос и ногтей, чтобы джины и колдуны не могли использовать их во зло их хозяину.

Отдельные признаки гаруспикации (гадание по внутренностям) у лезгиноязычных народов сохранились  по сей день. Например, если в сердце заре­занного барана, быка, курицы не осталось крови, значит у того, кто резал, чис­тое сердце, чистые мысли и намерения. Касситы (касы) еще в древности гадали по внутренностям.

Лезгины, с целью остановить проливной дождь под него кладут топор лезвием вверх. Они верят, что дождь закончится сразу после того, как одна из каплей будет разрезана лезвием топора пополам.

Чтобы предотвратить болезнь, запястье обвязывали красной шерстяной ниткой. Такую же нитку привязывали и на животных, чтобы предохранить их от болезней. Во многих селах лезгиноязычных народов этот обычай живет и поныне.

Лезгины у ворот новых построек вешают пучок колючих растений, а чаще черепа баранов, быков, лошадей, чтобы не сглазили. В древности эти че­репа принадлежали тем животным, которые были зарезаны во время жертво­приношений.

Лезгин может поклясться солнцем, звездами, небом, луной — Заз рагъ къалум хьуй! Заз гьетер къалум хьуй! Вили цав къалум хьуй! Заз варз къалум хьуй!, наслать проклятья — «Вун яра ат1уй» (Да скосит тебя весна!), Вун Алпанди ягърай! (Да сразит тебя Алпан!). Космогонические, анимистические ве­рования остались где-то далеко в глубине веков, а клятва дожила, проклятье осталось» (281).

Раизм оставил и в языке глубокие следы в виде архаизмов и окаменев­ших фраз. Например, на лезгинском языке есть такое слово «кишкав».Это сложное слово («киш» + «кав»)на современном лезгинском языке носит сле­дующее смысловое значение: суетиться, бегать, делать круги, не имея какой- либо определенной цели». А в отдельности, слово «киш», на современном лез­гинском языке обозначает «субботний день» недели, а слово «кав» имеет зна­чение «считаться». На лезгинском языке сохранились такие идеоматические выражения: «Им кав туш!» — «это не считается» или «это не принимается».

Изначально, т.е. в древнелезгинском обществе слово «киш» обозначало «понедельник». У лезгин — язычников дни недели чередовались таким образом: киш (понедельник), сили (вторник), хеби (среда), керки (четверг), сали (пятница), хас (суббота), гъвейи югъ — ч1ехи югъ (воскресенье). «Ч1ехи (гъвейи) югъ» был днем посещения языческого храма и моления богам. Мо­лясь лезгины-язычники не только повторяли заранее выученные слова молит­вы, но и выполняли какие-то движения (может быть, танцы), подходили к раз­ным статуям — идолам богов (эти движения также входили в этикет моления). А слово «кав» на древнелезгинском языке означает «молиться». Это слово по­вторяется часто в древнелезгинской книге в значении моления, молиться.

Как было выше отмечено, древние лезгины молились в храме бога Ра в гъвейи югъ. Бывало так, что некоторые люди в день канонического посеще­ния храма — в гъвейи югъ, не успевали к молению. Для того, чтобы не оставать­ся в долгу перед богами, они посещали храм в понедельник — «киш» по лезгин­скому календарю и молились, т.е. делали «кав». Такие «кавы», оказывается, не считались «полноценными» и над такими опоздавшими народ смеялся, назы­вая такое моление «кишкав», т. е. бесполезной суетой. Идиоматическое выра­жение «им кав туш» (на современном языке «это не принимается»), во времена язычества означало: «это не моление».

13.Иерархия лезгинского языческого пантеона божеств

Ра (Атар) — бог Солнца, Верховный бог раизма. Творец вселенной и лезгинско­го народа. Каждый год 25 декабря — в день солнцеворота отме­чался праздник — день рождения Солнца.

Алпан — бог справедливости и огня. В древности возник как бог следив­ший за общественным поведением людей и наказывавший их за грехи. Позже совмещен с культом предводителя и вождя лезгиноязычных племен легендарным Алупом.

Варз — бог тайн. Двуликий бог.

Яргъи Руш (Радуга) — богиня красоты и любви. В некоторых селениях называ­ется также «Мен» и «Тавар». Является общим у лезгин — Мен, у этрусков — Менрва, у римлян Минерва. В некоторых диалектах сохраняет хурритское — древнелезгинское название «Тавар» («Таванна» — госпожа по-хурритски).

Арчан — богиня плодородия, защитница семьи, материнства и детей.

Тарлас (Тар — 8, стр. 61) — бог — труженик, покровитель трудолюбивых людей.

Ген — бог земли.

Гудул — бог дождя. «Пешапай» (К1ишаппа — у табасаранцев) является символом бога дождя.

Алпаб (Алдин паб) — жена бога справедливости Алпана, одновременно полная противоположность его. Символ зависти. «Алпаб» — безобразная женщина с растрепанными волосами, отвислой грудью, клыкастой пастью, скрюченными пальцами. Считается, что она навещает обычно рожениц, душит их, вынимая дух из тела» (8, стр. 61). По представлению табасаранцев, маленькая женщина с распу­щенными длинными волосами и петушиным лицом. Или голая женщина с длинными распушенными волосами, которые полно­стью закрывали ей лицо. Ал опасна для роженицы только при родах и первые три дня после них. (22,стр.228).

Касбуба (Дед Кас) — легендарный прародитель лезгинского народа, по преда­нию из первого поколения лезгин. Свидетель первого обращения богов к лезгинам из вершины Гъуцарсув. Мудрец. Мыслитель. Сказитель. Отличался веселым нравом. Основатель юмора в лез­гинском фольклоре.

Лаз (ЛацI) — добрый демон, представитель бога Солнца Ра (от слова «лацу» — белый). Красивая молодая девушка с большими белыми крылья­ми.

ЦIегь — демон веселья. Вероятно заимствован у греков. В традиционном лезгинском театре есть представление «ЦIегь къугъурун» (8, стр. 62). Кваса (клоун в лезгинском народном театре) сопровождаю­щий канатоходца во время представлений надевает маску козла.

Пехь (Алапехъ) — злой демон, название происходит от слова «пехъи» — бешен­ный, гневный.

К1ет1ин — злой демон, источник зла, дословно «пещерный».

ГIардав (ГIардавул) — демон смерти.

Малкамут — «правая рука Ардавула, посещает могилы, захоронения» (8, стр.61). Расспрашивает мертвых и записывает их деяния (321, стр. 229).

Кускафтар — человек превращенный богом справедливости Алпаном в страшное животное, за совершенные им преступления (грехи). Душа его

поэтому злое существо.

Хъварц (на табасаранском языке «Рух») — «очень сильное антропоморфное су­щество наподобие здорового крепкого мужчины с длинной боро­дой». Хъварц обычно является к человеку в полночь, во время крепкого сна и наваливается на него, не давая ему шевельнуться и дышать (22,стр.228).

Т1иб — добрый демон