Глава Х

Политическая история Кавказской Албании (Алупании)  I –III вв. н.э.

Начало новой эры отмечено более интенсивными отношениями между Римом и Закавказскими странами. Историки и географы того времени отмечают, что тогда мир был разделен на две части: одной владела Римская империя, другой — Парфянская держава. Каждый из этих держав старался овладеть Албанией и Иберией. Римляне были более активны, и как справедливо отмечают историки, они продолжали пользоваться услугами кавказских народов, обитавших по соседству с Парфией (24, стр. 37).

В это время, в 10-м году нашей эры, Мидийский правитель Артабан II (из рода Аршакидов) выступает против парфянского царя Вонон I, и парфяне признают Артабана II правителем.

После этой удачи воодушевленный легкой победой в Парфии Артабан II вступил в непосредственную войну с албанами и иберами. Как утверждает Тацит в «Анналах» (29, кн. VI, гл. 33-34), Албания находилась в союзнических отношениях с Иберией, придерживающейся проримской ориентации. Эта тенденция началась, по-видимому, со времени правления шарвала Оройса Албанского и его брата Косида (или Косида Албанского) и продолжалась не только при царе Албании Зубере, но и в более поздние времена (24, стр. 37).

Источники утверждают, что и римский император желал, чтобы Албания и Иберия воевали с Артабаном II. Иосиф Флавий рассказывает, что император Тиберий (14-37 г. н.э.) «отправил значительные денежные подарки басилевсам иберов и албанов, убеждая их немедленно начать войну с Артабаном II, но иберы и албаны сами не соглашались воевать, а напустили на Артабана скифов, предоставив им свободный проход через свои земли, открыв Каспийские ворота. Земля парфян служила ареной войны, наиболее влиятельные лица были убиты, все у них было опустошено, сын царя пал в одной из битв» (30, кн. XVIII, гл.4, стр.97).

Как показывают источники, Алупанские цари не сидели сложа руки перед угрозой нападения со стороны могущественных и враждовавших между собой держав — Парфии и Рима. Алупания проводила активную внешнюю политику, умело манипулируя между Римом и Парфией.

Тацит рассказывает, что иберы, находясь в состоянии войны с Арменией, заняли Арташат, но парфянский царь Артабан (Артаван) отправляет своего сына с войском на помощь Армении, и посылает своих людей для набора наемников среди сарматов-аланов. В это время иберы и алупанцы тоже объединяют свои силы и тоже призывают сарматов на помощь и впускают сарматов против армян Каспийской дорогой. А та часть сарматов, которые приняли от парфян дорогие подарки и согласились воевать против иберов и алупанцев, не пропускали через свои территории (29, кн. VI, гл.33).

Иберы, алупанцы и наемные отряды сарматов пошли в поход на парфянское войско, находившееся на территории Армении. Сила парфян была в коннице, а сила иберов и алупанцев была в пехоте, так как «иберы и албаны, живя в лесистых местах, лучше умели переносить лишения и отличались выносливостью» (29, кн.VI, гл.34).

Сражение, происшедшее между парфянами с одной стороны, и иберами и алупанцами с другой, окончилось полной победой последних. В этом сражении алупанскими войсками командовал царь Алупании Вачаган. Причина победы алупанцев и иберов была в их смелости. Тацит так описывает ход сражения: «Вот уже албаны и иберы хватают, сталкивают, делают сражение опасным для неприятеля,которому сверху наносят удары всадники, а на близком расстоянии наносят ранения пехотинцы”. (29,кн. VI, гл. 35).

Надо заметить, что первая половина I века н.э. в истории народов Закавказья отмечается разъединением сил армян, алупанцев и иберов, обычно совместно боровшихся за свою независимость. «Это являлось результатом политики Рима, всегда и везде следовавшего своему лозунгу: «разделяй и властвуй». (13, стр. 119).

Война, начатая Артабаном II против Алупании и имевшая для первого трагическое последствие, была в годы правления римского императора Тиберия (14-37 гг. н.э.). Именно он вынудил албан к действиям против Артабана II. Война с парфянами в 34-37 годы одновременно была войной с Арменией, так как она была союзницей Парфии. И одной из основных причин разлада между Римом и Парфией был армянский вопрос — каждый хотел присоединить к себе Армению.

К середине I века н.э. осложняются отношения между вчерашними союзниками — Алупанией и Иберией. Начинаются военные действия между двумя государствами. Мы можем прийти к этому выводу, опираясь на сведения Тацита. Он, рассказывая о причине военного столкновения между царем Иберии Фарасманом и его братом-царем Армении Митридатом, сообщает: Фарасман был разгневан на Митридата за то, «что в то время , когда он (Фарасман) вел борьбу с царем албанов и призывал на помощь римлян, брат его воспротивился этому, и что за эту обиду он ему идет мстить разорением страны». (29, кн.ХII, гл. 45). В борьбе между иберами и армянами албаны не участвовали. По всей вероятности, Алупанские политики пошли на сближение с Парфией, и это было причиной военных столкновений между Алупанией и подталкиваемым римлянами Иберией. Развитие политических событий в Алупании в 50-е годы I века это подтверждает.

В 50 году н.э. царем Парфии стал Вологез I (50-76 гг. н.э.). Это тот самый Вологез, который в «Истории Алупании» Моисея Дасхуринви ошибочно именуется Валаршом, в этой книге говорится, что именно он назначил правителем Алупании легендарного царя Арана. Эта глава книги называется «Вологез назначает правителя албанам» в азербайджанском переводе (3. Буниатов), «Образование Валаршаком княжества Алуанк» в переводе на русский язык Ш.В. Смбатяна. Эти интерпретации названия дают более-менее ясную картину того, как вольно обращаются переводчики с текстом древних книг. Переводчики, в данном случае Ш.В. Смбатян и 3. Буниатов, вольно обращаются не только с отдельными выражениями, даже меняют по своему усмотрению имена исторических личностей.

Начиная со второй половины I века н.э., в персидских источниках как эквивалент к термину «Албания» употребляется и слово «Аран», «Арран». В победной надписи Шапура I , высеченной в местности «Кабе Зороастра» на трех языках, и относящейся к 262 году н.э. в греческом тексте написано «Албания», а в парфянском — «Арран» (17, стр. 122).

В IV главе книги Моисея Дасхуринви «История страны Алуанк» в переводе Смбатяна написано так: «Здесь начинается история княжества страны Алуанк. От начала сотворения человеческого рода до царя армянского Валаршака о проживающих близ высоких гор Кавказа мы не можем ничего достоверного рассказать слушателям. При установлении порядка у жителей северных он созвал представителей пришлых диких племен, живущих в северной равнине и у подножья Кавказских гор, в долинах и ущельях к югу, до того места, где начинается равнина, и, приказывал им прекратить разбой и вероломство, платить покорно царские подати. Затем царь назначил им вождей и правителей. Во главе которых по приказу Валаршака был поставлен некто из рода Сисака, одного из потомков Иафета, по имени Аран, который унаследовал долины и горы страны Алуанк, от реки Ерахс до крепости hынаракерт. Из-за его (Арана) мягкого нрава страна эта была названа Алуанк, ибо из-за мягкого нрава его звали Алу. От его (Арана) сына произошли племена Утийского, Гардманского, Цавдейского, Гаргарского княжеств. (1, стр.25).

Вероятно, Моисей Дасхуринви в этой главе «перепутал», с помощью Смбатяна, два события:

1. Миф о легендарном царе лезгин начала I тысячелетия до н.э. Алупе.

2. Назначение не Варлашаком (царем армянским), а Валагезом I (царем парфянским, занявший престол Парфии в 50 году н.э.) царя Алупанского государства.

Первый миф относится к началу I тысячелетия до нашей эры, так как еще IX веке до н.э. урартские и ассирийские, а в VI веке до нашей эры античные авторы нашу страну называют Алупанией. Что касается второго, назначению Арана правителем Алупании предшествовали мирные переговоры Парфии с Римом. В 58 году н.э. римский полководец Корбулон покорил Армению. В 60 году столица Армении была сожжена. Римские легионы были разделены на две группы: одна была размещена в Сирии, другая в Армении.

Парфянский царь Вологез I и правитель Армении Тиридат — младший брат Вологеза I, были вынуждены пойти на мирные переговоры с Римом. Был заключен договор. Согласно договоренности правитель Армении Тиридат сложил с себя знаки царского достоинства и получил их снова в столице Римской империи от рук римского императора. Одновременно, по всей вероятности, согласно договора с римлянами Вологез I назначает правителем Алупании Арана. Чужеземец Аран сменяет местную лезгинскую царскую династию. Впервые на Алупанском престоле оказывается чужеземец — Представитель персоязычных народов, идентичным со вторым после Алупа царем Алупании именем- Аран.

3. Буниатов в своем переводе, в основном исправляет умышленные ошибки Ш.В. Смбатяна, но сам допускает умышленную ошибку. Он пишет, что из-за мягкого нрава, Арана звали Агу (у Смбатяна Алу). Таким образом, 3. Буниатов это прозвище отодвигает еще дальше от настоящего имени легендарного царя лезгин начала I тысячелетия до н.э. , Алупа.

Как сообщают авторы, после мирного договора с Парфией римляне не перестали думать о захвате Закавказья, в том числе Алупании. Назначение на Алупанский престол ставленника Парфянского государства естественно не удовлетворяло Рим. По этой причине в конце 60-х годов (68 г.н.э.) Римский император Нерон начинает подготовку военного похода против албанов. Тацит, сообщая о подготовке этого военного похода, отмечает, что для этой цели в Рим были вызваны войска из Германии, Британии и Иллирии: из них отряды «были отобраны Нероном и отправлены вперед к воротам каспиев, на войну, которую он готовил против албанов». (32, кн.1, гл.6); (13, стр.121). Другой римский автор Светоний тоже упоминает о походе в Алупанию, задуманном Нероном. По его словам был создан «новый легион из новобранцев, ростом в шесть футов и назван фалангой Александра Великого» (33, гл.19; 13; стр. 123).

Из того факта, что и Тацит, и Светоний, и Плиний упоминают об этом походе, К. В. Тревер делает вывод: «видимо, предполагался какой-то значительный поход, а не рядовая карательная экспедиция… Так как все три историка упоминают как основной объект Каспийский проход, то приходиться думать, что албаны, по-видимому, владели в это время Каспийским переходом и могли распоряжаться задержкой или пропуском по этому пути северных племен, в большинстве случаев настроенных враждебно к народам Закавказья» (13. стр. 123).

Это высказывание подтверждается тем фактом, что в 72-74 гг. Алупания оставалась в стороне от потрясшего Армению нашествия аланов и, что в этот  период Каспийский (Дербентский) проход был аланам недоступен.

Некоторые историки, например Е.А. Пахомов, объясняя причину организации такого крупномасштабного похода против албан, полагает, что римляне планировали войти на территорию Алупанского государства с юга и дойти до крепости Кьвевар (Дербент). По мнению автора, в планы римлян входило закрепить за собою этот (Дербентский) проход, вести римские гарнизоны на границу, чтобы предотвратить возможность нашествия северных кочевников, с одной стороны, а с другой стороны — помешать таким образом Алупании призывать сарматов — аланов и других племен против Рима. (34, стр. 84).

Нерон предполагал приостановить рост могущества Алупанского царства и взять под наблюдение ее северные границы. Причиной такого гнева Римского императора являлось пропарфянская ориентация Алупанского царя Аран. Почему-то К.В. Тревер и другие исследователи забывают, что Аран был ставленником Парфии и действовал естественно против интересов Рима в этом регионе.

Несмотря на тот факт, что в источниках называются «ворота каспиев» (claustra Caspiarum), находятся такие авторы, называющие указания источников ошибочными, якобы имеются ввиду не каспийские ворота, а Даряльский проход, или считающие, что в I веке н.э. существовала неясность в вопросе, где следует локализовать Каспийские ворота. К.В. Тревер пишет, что этот вопрос не может считаться окончательно выясненным и в наше время. По ее мнению, «карты, составленные при Корбулоне в 58-59 годы, правильно называли перевал из Иберии через Кавказский хребет Кавказским, а не Каспийским, так как это последнее наименование могло относиться только к Дербентскому проходу. К Кавказским воротам Нерон едва ли замышлял поход, так как это означало бы поход против Иберии или Армении, тогда как сам Плиний говорит — «против Каспийских ворот» (ad Caspias portas») (13, стр. 122).

Из этих сообщений вытекает вывод: Каспийский проход (называется Дербентским после V века н.э.) и оборонительные сооружения (Тацит называет не ворота, а пограничную крепость) (32, кн.1, гл. 6), в том же месте, где в последующие века строятся более надежные укрепления, существовали еще в I веке н.э., и, по всей вероятности, до того.

Каспийский проход — это северная граница Алупании, а южные укрепления исторического «Сува», как известно находились там, где стоит гора Бармак.

Римский император не успел реализовать свои планы. Смерть Нерона помешала этому завоевательному походу в Алупанию. Но Рим и в дальнейшем наращивал планы завоевания Алупанского государства. Эти планы были осуществлены в последнюю четверть I в. н.э. Этому свидетельствует латинская надпись, обнаруженная в 1948 году у подножия горы Ч1ехи къван (Большой Камень) в Кобустане в 4 км. к западу от Каспийского моря, недалеко от г Баку. В надписи упоминается Тит Флавий Домициан (император Рима 81-96 гг н.э.) : «При императоре Домициана Цезаре Августе Германском Луций Юли! Максим, центурион XII легиона Фульманата».

Этот легион находился в Армении. Античный автор Фест дополняет вышесказанное своим сообщением. Он пишет, что император Траян (98-117 г н.э.) «отнял у парфян Армению, … албанам царя дал, иберов, боспорцев колхов в римское подданство принял». (35, гл. XX). Известно, что поход Римского императора Траяна в Малую Азию и Закавказье в 114-115 гг. н.э. закончился его победой над Парфией, захватом столицы Парфии Ктесифона. Может быть именно тогда или раньше, когда XII легион находился в Алупании, он назначил царя на Алупанский престол. Слова Феста означают, что Рим дал согласие на правление Албанией одному из правителей какой-то области.

Таким образом, в короткий исторический период 68-114 гг. н.э. Алупания получает двух царей из разных империй. Эти факты очень точно характеризуют политическую атмосферу вокруг Алупании и являются прямыми последствиями соотношения сил между Парфией и Римом в определенные отрезки времени I века.

Первый — Аран был назначен Вологезом — правителем Парфии. В книге «История страны Алуанк» Моисея Дасхуринви этот факт особо подчеркивается. Но по какой-то неясной причине вообще не упоминается второе назначение — со стороны Рима. А по логике должно было быть наоборот. Так как первый — Аран — чужеземец, а второй царь — из алупанской знати.

Неужели эти ошибки Моисея Дасхуринви? Сперва он парфянского царя перепутал с армянским. Потом забывает сообщить о назначении Римом алупанского царя. Нам кажется, что ошибаются не Моисей Дасхуринви, а люди, переводившие и отредактировавшие его книгу. Армянские редакторы в течение последних тысячи лет методично «исправляли» труд Моисея Дасхуринви. Они подгоняли это произведение под армянские источники и поправляли, как им выгодно. В трудах ученых 3. Буниатова, Ф. Мамедовой, также некоторых армянских авторов достаточно фактов, подтверждающих это высказывание.

По какой-то неясной причине К.В. Тревер умалчивала о назначении Арана на царский престол Алупании в 68 году н.э., она также не упоминает факт назначения царя Алупании Траяном. Она пишет: «Обращает на себя внимание выделение Албании из перечня остальных народов, «принятых в подданство». По видимому, Албания по каким-то соображениям не была объявлена страной, подчиненной Риму: «албанам был дан царь», т.е. на царство был поставлен правитель по выбору Рима, признавший его верховенство. Следует ли это обстоятельство объяснять соседством с подчиненными Парфии областями, отдаленностью ли Албании от римских владений в Азии, нахождением ли в распоряжении албанов Дербентского прохода, сказать трудно, вернее, невозможно». (13, стр.129).

По нашему мнению, особое положение Алупании объясняется тем, что в этот отрезок времени Траян и царь Алупании выступают не как правитель и вассал (Рим имеет именно такие отношения с другими названными народами), а как союзники. Начатые Алупанией военные действия (перед походом Траяна) против Парфии и Армении еще раз подтверждают эту позицию.

Эти соображения объясняют и причины того факта, что традиционно имеющая с Римом хорошие отношения Иберия не заслужила рекса — своего царя, а Албания его заслужила. Это означает, что Алупания тогда имела более мощную армию, более авторитетного полководца — правителя и стратегически более выгодные позиции в регионе. Источники нам предсказывают и имя Алупанского царя — Фарасман.

Дион Кассий по этому поводу сообщает интересные сведения. Сообщает, что когда кончилась иудейская война (134 г. н.э.), другая была начата Фарасманом из земли албанов, ведущих свой род от массагетов. Автор пишет, что Фарасман воевал против Парфии (так как был ставленником и союзником римского императора). Война сильно потрясла Мидию, коснулась Армении и Капподокии и окончилась потому, что албаны с одной стороны были подкуплены дарами Вологеза, а с другой стороны — побаивались правителя Капподокии Флавия Арриана.

Фарасман воевал против Парфии, естественно это было в интересах Рима, и второе, если верить Диону Кассию, он был современником Вологеза III (111-146 гг.) и писателя Арриана, правившего в Капподокии в 130-136 гг. н.э.

Из источников известно, что Римский император Траян организовал и командовал походом 115-117-х годов в Парфии. По всей вероятности, выступление Фарасмана и поход Траяна совпали по времени. По словам Диона Кассия войну начал Фарасман с албанских земель, а продолжил Рим, или они выступили одновременно. Ссылаясь на источник, можем сказать, что война, начатая Фарасманом, имела широкое распространение — она коснулась не только Парфии, но и Мидии, и Армении, и Капподокии. Вряд ли можно предполагать, что Алупания одна воевала против этих соседних государств. За Фарасманом стоял Рим, император Траян, покровитель Алупанского царя. (24, стр. 39). Этого царя условно можно назвать Фарасманом Алупанским, чтобы отличить от одноименного царя Иберии (середина I в.н.э.).

В источниках есть и такое сообщение, что Фарасман в 135 г. н.э. победил Армению и до 150 года правил ею. После гибели императора Траяна в 117 году Рим был уже ослаблен набегами северных племен и не имел возможности активно поддержать Алупанию. Как пишут историки, походы опытного полководца Траяна были последними завоевательными войнами Рима. Император Адриан (117-138 гг. н.э.), по сообщению древнего автора Элия Спартиана, с парфянами был всегда в дружбе, с албанами и иберами имел самые дружественные отношения, так как их рексов он щедро одаривал, хотя они отказывались прибыть к нему. (36, кн. I, гл.20).

Из источников известно, что в 135-136 годы в Армению, Мидию и даже Капподокию вторглись «аланы». Интересно отметить, что Дион Кассий после слова «аланы» добавляет «которые являются массагетами». Он также объясняет: они были вызваны Фарасманом. (31, кн.LXIX, гл.15), (13, стр.130). Исследователь Т. Моммсен, ссылаясь на эту информацию, предполагает, что Фарасман — это царь иберов. Он полагает, что одновременно должна была пострадать и Алупания, и удивляется тому, что почему это не произошло. (37, стр.405). К.В. Тревер, ссылаясь на Т.Моммсена, также предполагает, что тогда недружелюбно были настроены цари иберов и албанов. По этой причине, вызванные якобы иберами аланы по политической логике должны были опустошить и землю алупанцев. Но по какой-то неясной причине этого не произошло.

Действительно, царь по имени Фарасман правил Иберией. Но не в 135- 136 годы н.э., а в середине I века н.э. К.В. Тревер, помня этого упомянутого у Диона Кассия Фарасмана, называет его Фарасманом II, но также объявляет царем иберов.

Логика подсказывает, что всю эту путаницу создал Дион Кассий своим неточным сообщением. Во-первых, в 135-136 гг. н.э. в Армению, Мидию, Капподокию не вторгались аланы. Если бы в Закавказье вторглись аланы по вызову царя иберов, то они должны были сперва опустошить Алупанию. Но к удивлению историков этого не произошло. В действительности, алупанцы повторяли свои походы, предпринятые Фарасманом в 115-117 гг. в Армению, Мидию, Капподокию. Уточнение автора, идентифицирующиего аланов с массагетами, тоже распространенная ошибка в трудах историков. Они область Алупании Мушкур (Мускур) и мушкурских албан  путают со среднеазиатскими массагетами. Вероятно, это объясняется тем, что слова «мускур», «маскат» по звучанию напоминают слово «массагеты».

Во-вторых, Дион Кассий ошибается, объявляя Алупанского царя Фарасмана царем Иберии. Одноименные цари правили разными странами. А в том случае речь идет о царе Алупании — ставленнике Римского императора Траяна — Фарасмане Алупанском из рода местной албанской знати.

Особое положение Алупании среди Кавказских народов, покоренных Римом, тоже объясняется этим фактом. Алупанский царь доказывал свою преданность и во время похода Траяна в Парфию, и, выставляя аланов и другие Северо-Кавказские племена на противников Рима. Именно благодаря союзническим отношениям с Фарасманом — царем Алупании, и представителями той династии, а также иберами, Рим до конца III века н.э. сохранял господствующее положение в Закавказье. Лагеря оккупационных армий Римской империи имелись в Армении, Иберии, Алупании с конца I в. н.э. до 40-х годов III века. Только в 244 году во время императора Филиппа Арапа Рим отказался от верховенства над Закавказскими народами в пользу Персии. Но по сообщениям источников и исследователей в течение II-III веков отношения Закавказских стран, в том числе Алупании с Римом были дружественными, можно предполагать, что в эти годы Алупанией правила династия Фарасманидов, происходившая из местной знати.

В-третьих, подтверждается информация о том, что Алупанский царь Фарасман в 135 г.н.э. победил Армению и до 150 года правил ею.

В-четвертых, из источников видно, что Алупания не была в зависимости от персов, более того цари Алупании не очень-то признавали персидское влияние, в том числе вассальство Армении от Персии.

Вышесказанное подтверждается в связи с событиями, происходившими в 260 году. Сасанидский царь Шапур I во время битвы за Месопотамию в Эдессе взял в плен римского императора Валериана. После этого Шапур I послал во все ближние и дальние страны, в том числе албанам, известия о своей победе. Кроме Армении, другие народы, в том числе и албаны, не приняли писем Шапура, а обратились с посланиями к римским вождям, обещая помощь в деле освобождения Валериана из плена. По высказываниям исследователей, «албаны, которых Иран удостоил письмом с сообщением о победе, были настолько независимы от мощного соседа, Сасанидской Персии, что могли себе позволить «не принять письма Шапура», а римлянам обещать помощь в деле освобождения Валериана. Перед лицом общего врага албаны и иберы в этот период действовали согласованно, тогда как армяне в силу своего нахождения между Римом и Персией вынуждены были соблюдать нейтралитет…».(13, стр.134).

В связи с политическим положением Алупанского государства во второй половине III века вызывает интерес большая надпись, найденная в конце 30-х годов XX века. Как описывают исследователи, надпись высечена на четырех стенах фундамента здания в виде башни в ущелье Накш-и-Рустам, носящего название «Кааба-и-Зардушт» (Каабе Зороастра), ахеменидской постройки, служившей, по мнению одних, гробницей, по мнению других, главным храмом огня в Персии. Текст надписи высечен на трех языках (парфянском, греческом, персидском) от имени Шапура I . В первой части этой надписи перечисляются походы Шапура, во второй части излагаются мероприятия Шапура культового и мемориального порядка. Потом идет длинный перечень подвластных ему стран и среди прочих — страны Закавказья: «Атропатена, Армения, Иберия, Махелония, Албания, страна вплоть до Кап-коха (Кавказских гор) и Аланских ворот» (13, стр. 134-135).

Интересно, что после названия страны Албания описываются ее северные границы, доходящие до высот Кавказа и Аланских ворот. «Аланские ворота» можно понимать и как Кьвеварский (Дербентский) проход и как Дарьялский проход, может быть в обобщенном виде оба прохода, так как аланы могли проходить и там, и здесь.

Известная исследовательница истории Алупании К.В. Тревер, останавливаясь и размышляя над словосочетанием «Аланские ворота», исследуя и обобщая высказывания разных авторов, сообщает, что некоторые авторы, в том числе А. Марик, считают, что в надписи это словосочетание читается как «Албанские ворота». Он также подкрепляет свою точку зрения ссылкой на «Истории» армянского автора Себеоса, который применяет насчет Албании ту же формулу «до Кавказских гор и Албанских ворот» и называет этот проход «воротами Чора» (13, стр. 135). (Чур или Чула — это город вблизи поселка Белиджи в Южном Дагестане. Остатки крепости Накъвад к1еле и сейчас ждут своих исследователей). Эта надпись еще раз подтверждает ту историческую правду, что северная граница Алупанского государства проходила по современному Дербенту и оттуда примерно прямой линией на запад через вершины Кавказских гор. Эти границы были во времена Страбона и до него.

В надписи Шапура I страны, подвластные сасанидам, называются «шахрами» (99, стр. 48) и число их равно 27. Правители этих стран названы «шахриярами» и «пайгоспанами». Надпись завершается предложением : «И все эти многие шахры, и их шахрияров, и пайгоспанов я превратил в платящих нам дань, и состоящих в нашем подданстве». Сасанидское государство унаследовало систему вассальных царств от парфян. При Аршакидах (в начале III в.н.э.) персидское государство представляло собой конфедерацию отдельных царств и более мелких владений, находившихся в разной степени зависимости от центральной власти. Ряд владетелей этих «шахр» носили титул «шах» (царь), правители более мелких владений титулировались хвадай (государь) (99, стр. 49). В некоторых диалектах лезгинского языка есть слово напоминающее этот термин и оно сохранено как форма обращения людей. Например, жители села Захит Хивского района в диалоге очень часто употребляют слово «хвади» в значении «господин» или «госпожа». Не исключено, что эти слова (хвадай и хвади) связаны друг с другом.

Источники отмечают, что Ардашир I (224-241 гг.) — основатель династии сасанидов подтвердил права на царский титул для большого числа правителей, в том числе царя Алупании. Правители Алупании, Иберии и Армении не упоминаются в числе лиц, составляющих двор Ардашира I , наверно, эти страны не входили в состав владений первого сасанидского царя. При Шапуре I эти страны, в том числе и Алупания, упоминаются в составе его владений. Но из источников ясно, что это лишь желание персов, а не реальность. В надписях жреца Картира, относящихся к периоду между 290-293 гг., Алупания перечисляется не в списке стран, входящих в состав «Ирана», а в перечне стран «не Ирана».

Затянувшаяся война между Персией и Римом в конце III века приносит победу римлянам. В военных действиях против Персии участвовали и албаны, и иберы. И победа над Сасанидской Персией была их общей победой. В 298 году был заключен мирный договор в Нисибине. И после этого наступивший 40-летний мирный период несомненно отразился благоприятно на развитии экономики и культуры Алупанского государства. Победа Рима и усиление его влияния  на Закавказье готовит благоприятную почву для принятия христианства в первую очередь двором и знатью Алупании в начале IV века н.э.

Удивительно, но высказывания некоторых авторов в отношении этого периода поражают откровенной ложью и естественно вытекающими из этой лжи несостоятельными выводами. К примеру, в книге «История лакцев»

раздел «Лаки IV-VII вв.» начинается такими предложениями :»Под ударами легионов римлян в III в. Кавказская Албания распалась на мелкие владения. Однако вскоре на смену римлян пришли персидские сасаниды, которые сумели распространить свою власть до Дербента. Здесь сидел наместник Иранского шаха Марзпан. С этого времени южная часть Кавказской Албании известна в исторических источниках под названием Агвания». (25, стр. 25). В этом отрезке текста в отдельности все предложения лишены исторической правды, вернее, являются ложью. И второе, эти предложения не имеют между собой причинно-следственной связи.

Для достоверности рассмотрим каждое утверждение в отдельности.

Первое предложение: «под ударами легионов римлян в III в. Кавказская Албания распалась на мелкие владения».

Так ли это было? Нет! А было иначе. Все содержание этого раздела доказывает обратное. Албаны и иберы воевали на стороне римлян и Алупанское государство никак не могло распасться на мелкие владения под ударами римлян. Как сказано выше, после мирного договора 298 года наступивший мирный период способствовал и развитию экономики, и укреплению государственности. Именно в такой ситуации Алупания приняла в 313 году христианство.

Второе предложение: «Однако вскоре на смену римлянам сюда пришли персидские сасаниды, которые сумели распространить свою власть до Дербента».

Опять не так. Борьба верховенства в Закавказье между Персией и Римом продолжалась в течение всего IV века. Одной из жен Алупанского царя Урнайра была сестра Шапура II — царя персидского и, начиная примерно с середины IV века, албанские войска участвуют в боях на стороне персов. Албанские цари тоже лавировали между Римом и Персией, старались и успевали достичь выгоду для своей страны.

Третье предложение: «Здесь (в Дербенте) сидел наместник иранского шаха Марзпан».

Во-первых, марзпан не конкретное имя, а название должности. Во- вторых, персидский марзпан обычно сидел в столице Алупании: — в Кабале или Партаве.

Четвертое предложение: «С этого времени (с конца III начала IV века) южная часть Кавказской Албании известна в исторических источниках под названием Агвания».

Алупанское государство до завоевания арабов было единым государством, и расцвет алупанского народа и государства, величие его шарвала, наибольшее развитие экономики, культуры страны начинается именно с IV века и достигает вершины в VII века. В эти века Алупания не потеряла ни на юге, ни на западе ни шага земли, и по этой причине какая-то часть единого государства не могла вдруг называться другим именем. «Агвания» — арменизированный вариант названия Алупании. И, наконец, лакцы не входили в состав Алупании. Ни в армянских источниках, ни в древнелезгинских книгах название «яхул» (лезгиноязычные народы так называют лакцев, «яхул» или «яхун» по-лезгински значит «худой») ни разу не упоминается.

В конце III в.н.э. в Алупании происходит смена царской династии. В надписи сасанидского шаханшаха Нарсе, составленной около 293 года, упоминается имя одного из алупанских царей. Надо отметить, что Нарсе, сын Шапура, до 293 года был царем Армении. В надписи запечатлен список лиц, прибывших в столицу сасанидского Ирана, почтить нового шаханшаха и выразивших свое согласие о провозглашении его владыкой державы. В списке есть имя царя маскутов (мушов — по-лезгински) — Порсаман. Имя его упоминается перед именем царя Иберии. (99, стр. 25-26).

По нашему мнению, упоминание имени Порсамана, царя маскутов, перед именем царя Иберии не случайно. Маскут (Мушкур) — это область Алупанского государства. По всей вероятности, и в 80-90 гг. III в.н.э. царь маскутов (Мушкур) был одновременно царем Алупании.

Что касается собственно имени царя Порсаман — это, по нашему мнении искаженная (иранизированная) форма имени Фарасман. Фарасман I стал конце I в.н.э. царем Алупании при помощи Рима. Порсаман, по всей вероятности, представитель этой же династии, династии Фарасманидов местного албанского рода. Фарасмана, правившего Алупанией в конце III в.н.; условно можно назвать Фарасманом II.

По сведению Бузанда, в 330-331 гг. территория царства Алупании входила в состав Маскутского царства. Это предложение означает, что правитель Мушкура одновременно был и царем всей страны.

Начиная с VI века до н.э., область Алупании Мускур играла важную политическую роль в истории страны. Именно цари Мускура являлись одновременно царями страны. Начиная с Тумаруш (Томирис), за исключением Арана, все цари Алупании (Оройз, Зубер, Фарасман Албанский, Фарасман II, Санатрук, Санесан и другие) были мускурцы.

Один из аспектов  споров в связи с историей Алупании во II веке связан с терминами «гунны», «хонны», «унны» и т.д. Этнический термы «гунны» («хунны», «хонны») по-гречески «унны», впервые встречается в античной исторической литературе конца II в.н.э. — «Географическом руководстве» Птолемея. Автор локализует их в причерноморских степях, среди племен Европейской Сарматии. Другой античный автор Дионисий помещает  гуннов то между Аральским и Каспийским морями, то на Волге, то на берег Каспийского моря. (95, стр.11). Греческий автор, современник Птолемея Дионисий Периегета в стихотворном описании земли сообщает интересную информацию. Он пишет: «Фигура всего Каспийского моря представляет coбой окружность; его, пожалуй, не переплывешь на корабле в три лунных круга столь велик этот трудный путь. Устремляясь снова на север, оно (Каспийское море) соединяется с течением океана… Я расскажу все о том, какие племена живут вокруг него, начав с северо-западной стороны. Первые — скифы, которые населяют побережье возле Кронийского моря (океана) по устью Каспийского (моря); потом — унны, а за ними каспии, за этими — воинственные албаны и кадусии, живущие в горной стране, вблизи их марды, гирканы и тапиры…».

Ю. Джафаров, объясняя этот отрывок Дионисия, отмечает, что «автор довольно четко представляет себе понятия «север», «запад», «юг», «восток» правильно ориентируется по частям света, что определенно вытекает из других частей контекста, и поэтому последовательность перечисляемых им племен нельзя понимать иначе, как только по направлению к югу вдоль западной побережья Каспийского моря». (95, стр.12). Он делает следующий вывод : «к 160 году (время написания труда) какая-то группа племен, ставшая известной под названием «гунны» (вернее «унны» — Ф.Б.), уже перешла Волгу и обитала в степях северо-западного Прикаспия». (95, стр.13). Но, учитывая, что «в научной литературе существует вполне определенная точка зрения о недостоверности сведений источников о гуннах до V века» (95, стр.13), мы считаем возможным высказывать насчет уннов западного побережья Каспия иные соображения. Во-первых, они соседи каспиев, албан и кадусиев. И автор вполне определенно говорит, что албаны и кадусии живут в горах — в Суве. Во- вторых, специалисты отмечают, что гунны во втором веке нашей эры обитали между Каспием и Аралом, т.е. в восточном побережье Каспия. Тогда, зачем локализовывать один народ одновременно в двух местах. Не лучше ли постараться определить действительную этническую принадлежность уннов западного побережья Каспия, которые являются соседями каспиев (касов), албан, кадусиев – древнелезгинских  племен.

Еще одно обстоятельство заставляет нас разобраться в этом вопросе и искать истину — это сложность гуннской проблемы и противоречивость мнений специалистов по этому вопросу.

В армянских источниках имеются сведения, подтверждающие факт проживания гуннов еще во втором веке нашей эры рядом с албанскими  племенами. «Согласно Агафангелу, Хосров (армянский царь, 217-236 гг. н.э.) из династии Аршакидов, на следующий год после гибели последнего парфянского царя Артабана V (213-224 гг.) и захвата власти в Иране основателем новой династии Сасанидов Ардаширом I (224-241 гг.), т.е. по-видимому, около 225 г., «собрал войска албан и иберов, открыл ворота алан (Дарьял) и твердыню Чора (Дербент); он (Хосров) вывел войско гуннов для того, чтобы напасть на персидскую землю… Быстро прибыло (к нему) в поддержку много сильных и храбрых отрядов конницы албан, лпинов, чилбов, каспиев и других (народов) из областей, чтобы отомстить за кровь Артабана. Второе упоминание гуннов в труде Агафангела относится ко времени царствования Трдата III (287-332 гг., армянского царя), где говорится, что Трдат «силой изгнал» вторгшихся … гуннов. Это же самое событие, видимо, подробно отражено у Мовсеса Хоренаци, где, по его словам, Трдат «через земли албан» выступил навстречу вторгшимся с Кавказа так называемым «северным народам». Однако в отличии от сообщений Агафангела, который называет врагов Трдата просто «гуннами» («хонны»), Мовсес Хоренаци связывает столкновение Трдата в Албании на Гаргарейской равнине с басилами. Согласно Хоренации, Трдат в единоборстве победил царя басил, после чего войска неприятеля обратились в бегство, но Трдат «пошел по их следам и преследовал до земли гуннов». Хронология этого события не поддается точному определению, тем не менее приблизительно его можно датировать первым десятилетием IV в, поскольку Агафангел сообщает об изгнании Трдатом гуннов до обращения его в христианство». (95, стр.13-14).

И еще один довод, приводимый авторами и относящийся к началу III века нашей эры: «согласно Мовсесу Хоренаци, во время царствования царя Валарша (197-215/6 гг.) … толпы хазир (хазар) и басил (барсил), соединившись, прошли через врата Чора (Дербент) под предводительством царя своего Внасепа Сурхана, перешли реку Кур и рассыпались по эту сторону ее». Им навстречу вышел Валарш во главе многочисленного войска и, обратив их в бегство, преследовал до Чора, где и погиб «от руки могущественных стрелков» (95, стр. 14-15).

Во всех этих сообщениях армянских историков нет ответов на множество конкретных вопросов:

1. Пострадало ли во время этих походов население Алупанского государства?

2. Где находилась и чем занималась многочисленная и хорошо обученная алупанская армия?

3. Какие ответные меры приняли цари Алупанского государства против завоевателей, если они нападали на Алупанию?

4. Неужели в Алупании не было никакой власти в III-IV вв.н.э., так как каждый раз царю Армении приходилось изгонять завоевателей не только из Армении, но и из Алупании?

Армянские источники оставляют без ответа все эти вопросы, а армянские редакторы в труд Алупанского историка Моисея Дасхуринви цинично добавляют, что начиная от Арана (середина I в.н.э.) и до Вачагана (конец III в.н.э.), о царях Алупании им (а не ему) ничего не известно. Исторические факты, изложенные выше, свидетельствуют о том, что армянские источники отражают не истины, а мечты — стремление армянских авторов преувеличить роль Великой Армении. На Армению не нападали в I-III столетиях ни гунны, ни хазары, ни северо-кавказские народы. Речь идет об Алупано-Армянских войнах. Армянские авторы умышленно скрывают этот факт, потому что истина никак не сопоставляется с высокомерным разглагольствованием армянских идеологов, не признающих Алупанию отдельным государством, отрицающих лезгинский народ, как основной этнос этого государства, и вместо этих истин — объявляющих Алупанию Восточной Арменией.

А истина заключается в том, что в II-III века Армянские цари подстрекательством Персии неоднократно нападали на проримски ориентированную Алупанию. Цель — захват отдельных областей (об этой мечте армянских историков написано очень много, некоторые армянские авторы на страницах книг даже реализовали эту мечту) и подчинить их персидским царям.

В ответ на эти вторжения Алупанская армия под командованием Маскутских царей — царей всей Алупании — защищала свою землю естественно, организовывала ответные походы на территорию Армении. Естественно, в этих общеалупанских походах участвовали воины из областей Алупании, из всех алупанских племен, в том числе гунны (хуны уны), хины («хинар» по-лезгински), по зову и под командованием царя Маскута (Мушкура) и всей Алупании.

Действительно, в сообщениях о походах «северных народов» во II-III века в Армению нет никакого упоминания о том, что они завоевали  Алупанию или были с алупанцами в одном лагере, союзниками. И армянские  цари, по утверждению армянских авторов, почему каждый раз, преследуя якобы, «северные народы», останавливались в Дербенте и не пошли дальше? Потому что дальше было пойти не за кем, некуда. Все эти племена  сильвы (чилбы), и лпины, и хоны (унны), и басилы (барзы) и другие — были албанскими племенами и проживали на территории до Дербента. Подтверждением этих высказываний является «История страны Алуанк; Моисея Дасхуринви, также высказывание М.И. Артамонова насчет выше пересказанных сообщений армянских историков. Артамонов пишет по этому поводу, что напоминание хазар в данной ситуации является анахронизмом напоминание барсил (он подразумевает тот случай, если речь идет о барсилах, находившихся в близком родстве с гунно-булгарскими племенами. — Ф.Б )тоже, и добавляет, что Хоренаци путает еще царя Трдата с другим царем по имени Трдат, жившим 200 лет до него. (95, стр. 15). М.И. Артамонов считает также, что гунны в тексте Агафенгела, ровно как барсилы и хазары у Хоренаци, представляют собой анахронизм, в результате которого наименование современного народа автором переносится в более или менее отдаленное прошлое. (96, стр. 131). После этих слов становится ясным степень достоверности данных армянских источников.

По нашему мнению, выше предлагаемые события армянских источиников относятся, во-первых, не к гуннам, а уннам или хунам — албанскому племени, обитавшему примерно на территории, населенной сегодня табасаранцами, ( как  известно термин «табасаранцы» не относится к народу, а показывает только местность и имеет значение «рубежи Аррана», т.е. Алупании), вместе с равниной, где находится город Дербент. Барсили, тоже албанское племя и настоящее  название этого племени — барз (барзар — мн.ч.) по-лезгински (населенный пункт Барзу носит название этого племени). Во-вторых, речь идет не о  вторжении северных племен, а об активном сопротивлении албанских племен против захватнических походов армянского царя. В-третьих, если в этих источниках речь шла об исторических гуннах, то во время похода на Армению они не находились бы в подчинении Маскутского царя. Ведь, Бузанд называет Санесана повелителем многочисленных войск гуннов. А Санесан, царь Мушкура, области обитаемой албанским племенем муш и является одним из полководцев Алупанского царя. По свидетельству источников, в первую очередь Моисея Дасхуринви, Вачаган Храбрый (конец III — начало IV) царствовал над всей территорией Алупании, в том числе и Мушкуром.

Походы армянских царей в Алупанию продолжались даже в IV веке нашей эры, и только сокрушительные удары албанских войск сперва под командованием Санатрука, позже Санесана, заставили армянских правителей уразумится. (Об этом будет особая речь в разделе относящемуся к IV в.н.э.).

Армянские историки Агафангел и Моисей Хоренский сообщают, что царь Армении Хосров I (204-239 гг.), происходивший из рода Аршакидов, мстя за смерть своего родственника парфянского царя Артабана V, убитого по преданию лично Арташиром, «приказал открыть проходы Аланский, Дербентский и Джора» (наверное, Чура — Ф.Б.) и пропустить против персов воинственные племена. Пришедшие на помощь армянам «полчища иверцев, агван, гуннов («унар», «хинар»), джигбов, лпинов, касов и других» — совершили «несколько удачных походов в Персию, где предали огню и мечу города и села». (115, стр.66-67; 120, стр.12-13). Надо отметить, что кроме иверцев все перечисленные племена, являются албанские, и для того, чтобы они нападали на Иран необязательно открывать Дербентские или Каспийские ворота. Не случаен тот факт, что в ответ на это нашествие, следующий представитель сасанидов Шапур I совершил карательную операцию не на Северный Кавказ, как ожидалось, а в Алупанию. В надписи Картира говорится, что «… кони и люди Шапура, царя царей … (дошли) до Албанских ворот, (Пармакское укрепление — Ф.Б.) там Шапур, царь царей, с конями и людьми, сам … разрушения и пожарища … учинил…». (115, стр.67).

В источниках немало информации о хозяйстве лезгин в начале нашей эры. В этот период хозяйственная система «Сув-Аран” совершенствуется. Благоприятный климат для земледелия в Аране, и для животноводства в Суве при трудолюбивом характере населения создают продовольственное обилие в стране. Горное дело, металлообработка, гончарное дело, ткачество получают дальнейшее развитие. Соседним странам экспортируются многие товары: оружие, ювелирные изделия, хлопок, ткани хлопковые и шерстяные, красители, нефть, рыбный клей и др.

Особенно развивается рыбный морской промысел. Античный автор II века н.э. Элиан по этому поводу пишет следующее: «Я слышал, что в каспийской земле есть огромное озеро, в котором водятся большие рыбы, называемые «остроносыми» (осетр). Они достигают даже восьми локтей длины. Каспии ловят их, посыпают солью и приготовляют соленые или сушат, затем навьючивают на верблюдов и везут в Экбатаны. Вырезав жир из этих рыб они делают из него мазь и соленье, продают, а рыбьим маслом, очень жирным и не вонючим, мажутся. Внутренности рыб они вынимают, варят и выделывают из них клей, очень пригодный к употреблению: он все склеивает очень крепко, держится на всем, к чему прилипнет, и очень прозрачен на вид. Он так I склеивает все, что им склеят, что если даже мочить его десять дней, он не распустится и не отстанет. Даже мастера изделий из слоновой кости  употребляют его и выделывают прекраснейшие вещи» (87, кн. XVII, гл.17).

Из отрывка видно: у прикаспийских племен Алупании рыбный промысел  был на очень высоком уровне и не только во II веке н.э., «а может быть, и в предыдущие века, так как специальные навыки этого рода складываются в продолжении многих поколений» (13, стр.78). И еще мы узнаем о древнем  городе — Экбатане. Экбатан (по-лезгински Эквпатан — восточный) находится на северо-западе от Баку примерно в 30-ти км. Из рассказа ясно, что пойманную в Каспии рыбу на верблюдах возили в Эквпатан, где обитали опытные промысловики, они очищали, отделывали рыбу, часть солили, оставляли на хранение, часть отправляли дальше в горные, предгорные районы для продажи — обмена, а из внутренностей варили клей. («Эквпатан» состоит из двух лезгинских слов «экв» (свет) и «пад» (сторона). А вместе эти слова обозначают населенный пункт, находившийся на стороне восходящего солнца, т.е. на востоке. И действительно, город Эквпатан находится на юго-востоке той части Алупании, которую мы условно называем «Сув»).