КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ — ЛЕЗГИСТАН: история и современность
/ Абдурагимов Г.А. -Спб., 1995
Глава 1
Древнейшие поселения
на территории Восточного Кавказа
1.2. Древнейшие поселения на территории Восточного Кавказа
С древнейших времен до XX века горские народы Кавказа, а в ряду их и лезгинская группа, сохранили свои этнические особенности и культуру, утвердили их несмотря на всякого рода исторические события и коллизии.
История лезгин в этом отношении очень близка истории других горских народностей. Изучая процессы обособления племен на Памире и Кавказе, Ю.Рычков приходит к выводу: «На равнинах Средней Азии и Южной России история двух последних тысячелетий характеризуется многократной сменой культур, народов, религий, а следовательно, и обычаев. Все эти события миновали или затронули в ничтожной степени затерявшиеся в ущельях Памира и Большого Кавказа племена горцев. Сравнительно неподвижной представляется нам история этих организаций. Даже проникновение в эти районы мусульманства не колебало существовавших традиций. Маловероятны сколько-нибудь существенные изменения и в демографии этих районов» [32].
Восточный Кавказ, особенно территория расселения нынешних лезгин в Дагестане и Азербайджане, в археологическом отношении изучены недостаточно. [30]. Однако данные археологических раскопок в некоторых районах расселения лезгин дают основание сделать определенные выводы.
Археологические раскопки и обнаруженный при этом инвентарь свидетельствуют о том, что Восточный Кавказ является одним из уголков Кавказа, который был заселен человеком еще в древнейшие времена. При раскопках на территории Восточного Кавказа обнаружены кремневые орудия, относящиеся к ранней стадии палеолита (100-40 тыс. лет тому назад), а также к последующей эпохе — мелеозиту. Из находок на равнине к верхнепалеолитической эпохе относится чаша из кости мамонта, обнаруженная в окрестностях поселка Белиджи (Дербентский район).
Заготовкой для нее послужила головка бедренной кости незадолго перед тем убитого мамонта. Затем она подверглась обработке кремневым орудием, следы которого хорошо сохранились на краях и внутренней полости чаши.
Рис. 1.1. Белиджинская чаша из кости мамонта (30-15 тыс. лет до н.э.).
Рис. 1.3. Кувшины. Шаракунский, Мамрашский могильники (I-II тыс. лет до н.э.).
Рис. 1.2. Кинжал из с. Карчаг С.-Стальского района (конец II тыс. лет до н.э.).
Белиджинская чаша — единственная и древнейшая (30-15 тыс. лет до н.э.) на территории нашей страны находка подобного рода утвари, задолго предшествовавшей глиняным и плетеным сосудам [25]. Памятники энеолита, которые в рамках Кавказа датируются III тыс. до н.э. [29], группируются в две большие культуры — Майкопскую и Куро-Аракскую [29], причем «памятники энеолита (поселения), обнаружение в Дагестане, «не просто тяготеют к Куро-Аракскому энеолиту, а составляют часть этой большой культурной общности или, другими словами, представляют локальную группу памятников этой культуры» [33]. Начиная с энеолита, этапа, переходного от камня к металлу (III тыс. до н.э.), вплоть до раннего средневековья, на территории Восточного Кавказа обнаружено большое число памятников, убедительно свидетельствующих о непрерывном хозяйственном процессе и преемственности культуры. На территории, которую и сейчас занимают лезгины, обнаружено сравнительно большое число памятников медно-каменного века (селения Мамраш, Нидж, Мингечаур, Ханжалкала, Магарамкент, Гилияр, Касумкент, Нютюг и др.). Представленная в них культура близка энеолиту Закавказья [30, 34].
Из памятников описанного типа интересны находки близ сел. Мамраш (Сулейман-Стальский район), где вскрыты остатки керамики, обломки кремневых вкладышей, ладьевидная зернотерка, осколки камня [30]. В 1957 г. на одном из холмов Гильяра обнаружен кувшин с обуглившимися зернами пшеницы, ячменя, льна. Этот памятник датируется концом III тыс. до н.э. [35].
Рис. 1.4. Сосуд с «паркетным» мотивом из с. Зильдаг Хивского района. (XI-IX вв. до н.э.)
Рис. 1.5. Рукоятка меча из с. Куг Хивского района (IX в. до н.э.). Из архива П.Дибирова.
Рис. 1.6. Кувшин с лучевой розеткой из Мугерганского могильника С. Стальского района (IX-VIII вв. до н.э.) Прорисовка П.Дибирова.
Памятники эпохи бронзы на побережье Каспия также изучены недостаточно, однако материалы Мугерганского могильника близ Магарамкента знакомят нас с весьма своеобразной местной культурой, подтверждающей ее связи с культурой Закавказья. Имеются данные о том, что территория, населенная кубинскими лезгинами (близ г Хачмас), была освоена еще в эпоху бронзы [36].
Интересны материалы, найденные в селениях Зильдаг, Куг Хивского района и из Мугергенского могильника С.-Стальского района.
С культурой племен нынешнего Южного Дагестана в эпоху раннего железа (VII — IV в. до н.э.) знакомят материалы поселения и могильника близ с. Мака и курганы в долине совхоза им. Герейханова. Вещественные находки Макинского могильника свидетельствуют, что у местного населения широко бытовали различные изделия из железа (личи, ножи, шилья). Украшения из бронзы отличались высоким художественным мастерством. Широкое распространение имели привозные украшения: пастовые глазчатые, стеклянные и сердоликовые бусы, подвески из раковины-каури, указывающие на культурные связи местного населения с племенами и народами Закавказья и Передней Азии [37].
Раскопки кургана у совхоза им. Герейханова дали материал второй половины первого тысячелетия до н.э. Местность от Белиджи до Касумкента известна у лезгин под названием «Шаракун» (в переводе примерно «Долина Курганов» [30]).
«Шаракунский могильник времен Албании, — — пишет Дж. Халилов [9], — обследованный М.Пикуль в 1959-1962 гг., расположен в Касумкентском районе. Там выявлены могилы с обмазанным дном, каменной обкладкой и с отметками валунами. Захоронение на левом и правом боку, скорченно, на спине или ничком, полускорченно. Много вторичных и расчлененных погребений. Могильник датируется VI в. до н.э. — III в. н.э.»
«Разнообразные кувшины, обнаруженные в 1959 г. Южным отрядом дагестанской археологической экспедиции в лезгинских селениях Ашаге, Цините, Цнале, Сардар-кенте, и вещи, найденные в могильниках близ сел. Хлют, Микрах и др., имеют прямую аналогию с культурой Азербайджана времен Кавказской Албании» [37].
«Среди выявленных экспедицией археологических памятников, — пишет Дж. Халилов, — значительными являются такие, как поселения и могильники у сел. Рустов Кубинского, сел. Джанахыр и холма Фильтер Хачмасского района и другие памятники. Было изучено около 40 грунтовых погребений на различной глубине. В них зафиксированы скорченные на правом и левом боку и вытянутые на спине парные и одиночные захоронения. Ориентация скелетов и могильных ям разная. Инвентарь погребения состоит из разнообразной керамики, оружия и предметов украшения… Украшения очень разнообразны, среди них много предметов из бронзы и железа — браслеты, шейные гривны, булавки, подвески, пуговки, пряжки и бусы, которые были изготовлены из стекла. В числе находок Руставского могильника привлекают внимание железные удилы с бронзовыми украшениями и сильно раздавленная серебряная чаша с чеканным орнаментом. Сравнительный анализ позволяет предварительно датировать могильник у сел. Рустав I — II вв.». [38].
«Следует отметить, — пишет далее Дж. Халилов, — что Руставский могильник является одним из звеньев археологической цепи, связывающей памятники на территории Азербайджана и Дагестана. Предварительный анализ археологического материала не оставляет сомнения в том, что на северовосточных склонах Кавказского хребта, на территории Азербайджана и Южного Дагестана в указанное время существовала единая культура, которая составляла один из локальных вариантов общей албанской культуры» [38].
И далее: «Зафиксированное в 1978 г. многослойное поселение на холме Фильтер Хачмасского района относится к периодам от ранней бронзы до средних веков. Археологическими разведочными раскопками установлено, что над вторым слоем поздней бронзы и раннего железа залегает довольно мощный слой времен Албании. Здесь выявлены фрагменты гончарных сосудов светлого обжига и монета римской чеканки» [38].
Идентичность находок из другого места — Мингечаура и Южного Дагестана отмечает и М.Ихилов: «Особую близость к находкам Мингечаура обнаруживают вскрытые нами в отдаленном лезгинском селении Хнов трехъярусные могильники — типа каменных ящиков. Извлеченные из одной гробницы ажурные бронзовые браслеты аналогичны браслетам верхнего слоя третьего погребения Мингечаура» [39].
Описывая ранний период развития Восточного Кавказа на основе археологических данных, известный ученый А.Кудрявцев пишет: «Керамика, имеющая определенные специфические формы, широко бытовавшая на памятниках Южного Дагестана и некоторых районов Азербайджана в X — VIII вв. до н.э. и отмеченная в большом количестве в предскифном слое Дербента, подчеркивает его хронологическое и культурное сходство с синхронными памятниками этих территорий» [31].
В II тысячелетии до н.э. уже прослеживается возникновение различных племен, связанных между собой общностью происхождения. «В III — II тысячелетии до н.э. племена лезгиноязычной группы образовали одну ветвь племен носителей культуры куро-аракского энеолита» [29].
«Если единая культура с условным названием куро-аракского энеолита отражала единую основу иберо-кавказской этнической общности, то местные отличия могут служить объяснением этнической пестроты народов иберо-кавказской группы языков в последующем» [40]. Лезгинская группа языков в III тысячелетии до н.э. выделяется из иберо-кавказской группы языков. К лезгинской группе относятся — лезгинский, табасаранский, агульский, цахурский, рутульский, арчинский, крызский, будухский, хиналугский, удинский.
Большая близость группы лезгинских народностей наблюдается не только в языке и быту, но и подтверждается антропологическими данными. Основными антропологическими признаками лезгинской группы считаются: «Вышесредний рост, резко выраженная брахикефальность, прямая и выпуклая спинка носа, сильное развитие бороды, темная пигментация волос и смешанный цвет глаз» [41]. Антропологи не видят особых различий среди народностей лезгинской группы. «В физическом облике хиналугцев и крызов, — писал Н.Ансеров, — много общих, даже тождественных черт… Взвешивая черты сходства и различия, нельзя не прийти к заключению о близости тех и других: с полным основанием они должны быть отнесены к одному и тому же антропологическому типу…» [42]. К.Курдов указывал на одинаковые антропологические черты физического облика хиналугов, крызов, кюринцев и самурцев [41].
Более основательному антропологическому исследованию на новой методологической основе подвергались народы Дагестана за последние годы.
«Все лезгинские группы, — отмечает А.Гаджиев, — являются представителями юго-восточного варианта». Он, в частности, отметил отличие южного (в пределах Южного Дагестана) и восточного (равнинный Дагестан) вариантов от западного (Нагорный Дагестан) — более интенсивная пигментация. «Лезгинские группы, за исключением рутульцев, являются в целом представителями южного варианта и по сравнению с другими дагестанскими группами более пигментированы, лицо у них уже и несколько ниже, высота кожной части верхней губы ниже, губы несколько толще, третичный волосяной покров на лице и на груди развит слабее» [43].
Интересны и другие наблюдения А.Гаджиева, в частности, над специфическими признаками отдельных народностей в пределах лезгинской группы. Оказывается, две «собственно лезгинские группы» (лезгино-кюринцы и лезгино-самурцы), отличаясь развитием третичного волосяного покрова, пигментацией и горизонтальной профилировкой лица, по всем же остальным признакам ближе друг к другу, чем к любой другой группе. Из всех лезгиноязычных групп более резкие отличия обнаруживают цахурцы: у них не только рост ниже, лицо ниже и уже, нос шире и ниже, но и пигментация интенсивнее. По пигментации к цахурам ближе табасаранцы. Рутульцы по этому признаку занимают промежуточное положение между южным и западным антропологическими вариантами. Такое же положение занимают арчинцы.
В.Алексеев, как и другие антропологи, в частности, и А.Гаджиев, исходя из идей автохтонности народов Дагестана, считает однако нужным не изолировать их формирование от связей с остальными народами Кавказа и Передней Азии. Это особенно касается лезгинской группы народов. Как указывает В.Алексеев, антропологические данные «настоятельно требуют учета южных связей при рассмотрении их этнической истории и содержат веские доказательства того, что эти связи играли большую роль в этногенезе кумыков, лезгин, табасаранцев, даргинцев-кайтагов, чем представителей кавкасионского типа» [44]. Таким образом, антропологические и исторические данные показывают, что на обширной территории Восточного Кавказа жили предки лезгинского народа.
