Богатство истории лезгинского народа делает ее одновременно и достаточно сложным объектом для объективного изучения и правильного понимания. Одним из весьма спорных вопросов является степень участия лезгин в Кавказской войне и их причастность к горскому газавату против тирании своих же ханов и колониальной политики царизма.
Версия о национальной розни
Для конкретики в первую очередь следует отметить, что существуют два основных мнения по поводу участия лезгин в Кавказской войне. Первое мнение утверждает, что лезгины практически не принимали участия и не оказали никакого влияния на ход Кавказской войны.
Можно сказать, что многие лезгинские общественные деятели даже кладут это мнение в основу своего видения лезгинской истории. Большое число историков «старой» школы придерживаются этого же мнения. Основными аргументами этого подхода служат те факты, что Шамиль сам был аварцем и основу его войска сначала составляли аварские горцы.
Во-вторых, мнение это зиждется так же на несколько некорректном представлении внутридагестанских отношений того периода. Считается, что горцы Дагестана из различных джамаатов, говорившие на разных языках, не особо жаловали друг друга и предпочитали жить обособленной жизнью.
Якобы, именно поэтому имам Шамиль обратился к «более понимающим» его чеченцам. Эту версию продвигал и русский историк Александр Артемьев. «Дагестанские народы слишком недружны и считают друг друга слишком разными и даже чужими», — писал он в свое время.
Нелицеприятные выводы
Среди поддерживающих это мнение есть не только историки прошлых веков, но и сегодняшние интернет пользователи. На одном из форумов, данному вопросу была даже посвящена отдельная тема.
«Во время кавказской войны да в основном принимали участие аварцы. Лезгины, даргинцы, лакцы, кумыки в большой массе не поддержали Шамиля», — пишет один пользователь по данному поводу. Мнение это во многом ошибочно, так как не использует более глубинный подход к изучению проблемы, основанный на методе анализа первопричин данной войны.
Ведь общепризнанным фактом является то, что Кавказская война носила антифеодальный, национально-освободительный характер. И если отрицать участие лезгин и других народов Дагестана в этой войне, то выходит, что кроме аварцев и чеченцев в наших горах никто не желал свободы для своих народов, не желал освобождения от гнета ханов, беков и завоевателей.
Отсюда же выходит, что у лезгин, лакцев, даргинцев, табасаранцев не было достойных сыновей, готовых поднять знамя свободы в своих горах, воодушевить призывом к справедливости своих земляков. Не было ученых, воинов, стратегов и полководцев. А были исключительно безвольные крестьяне, готовые мириться с произволом беков и ханов.
Версия о ханствах и «вольных обществах»
Любому здравомыслящему человеку очевидно, что так не могло быть. И потом, участие или неучастие горцев в газавате определялось не их национальностью. Тем более, что национальностей тогда в современном понимании, вообще не существовало. Для горцев гораздо более важным фактом был не язык, на котором говорил его сосед, а из какого он джамаата – «вольного общества» или ханства.
Оттого участие или неучастие горцев в газавате определялось именно тем фактом, жили эти горцы под властью ханов, или же в рамках «вольных обществ», не знавших над собой власти беков, нуцалов и ханов. И эта версия является более очевидной и признанной среди ученых.
Бесспорный факт, что горцы, населявшие дагестанские ханства и шамхальства (Кюринское, Хунзахское, Казикумухское, Кайтагское, Тарковское), не участвовали в газавате. Эти горцы привыкли к подчинению феодалам и с такой же готовностью подчинились и царским властям.
Очевидное тому доказательство тот факт, что Хунзахское ханство, говорившее на аварском языке, не поддержало ни одного из имамов Дагестана и Чечни, также говоривших на аварском языке. Более того, именно Хунзах стал оплотом царской власти в Нагорном Дагестане и злейшим врагом Имамата.
Что же касается основных участников газавата, то ими оказались свободолюбивые жители «вольных обществ» Дагестана, Чечни и Черкесии. Именно там, в наиболее труднодоступных горах, на момент начала Кавказской войны сохранились наиболее сплоченные «вольные общества».
Как замечает признанный дагестанский историк Расул Магомедов, границы «ареала постоянной борьбы и поддержки движения горцев пройдут не по национальным и не по географическим пределам – они охватят именно ту часть Кавказа, где сохранились к тому времени независимые самоуправляемые горские общины».
Выводы из второй версии
Таким образом, мы подходим ко второй точке зрения на участие лезгин и иных народов Дагестана в Кавказской войне. Это мнение не утверждает, что участие лезгин в газавате было всеобщим. Это участие всеобщим не было даже у аварцев и чеченцев.
Это мнение исходит из исключительно важного воздействия, которое лезгины оказали на начало и на сам ход Кавказской войны. Причем освободительное движение в лезгинских землях началось намного раньше, чем в иных районах Дагестана. Это произошло сразу после заключения Гюлистанского мирного договора в 1813 году между Россией и Ираном, в результате которого земли Восточного Кавказа начали считаться российскими.
И в этом подъеме освободительной войны на Кавказе личность Мухаммада Ярагского, провозвестника газавата, идеолога антифеодальной, антиколониальной, национально-освободительной борьбы, учителя и наставника имамов Дагестана и Чечни, является основополагающей и фундаментальной.
Стоит освежить в памяти историческую речь шейха Мухаммада перед мусульманами Ярага, чтобы осознать какой пронзительной силы импульс он придал кавказскому газавату и какое идеологическое обоснование он придал национально-освободительной войне кавказских народов.
«Мусульманин не может быть ничьим рабом или подданным, и никому не должен платить подати, даже мусульманину! Кто мусульманин, тот должен быть свободный человек, и между всеми мусульманами должно быть равенство! – воззвал шейх Яраги, — Мужчины Ярага и все, собравшиеся вокруг меня, идите и освободите свои души от духа рабства!»
Другой лезгинский ученый Насрулла Капирский был соратником и политическим советником имама Шамиля. Он принимал с ним участие в боевых действиях и пошел за идею, провозглашенную его земляком Яраги, до конца. Насрулла вместе с имамом Шамилем принял последний бой на Гунибе, где и погиб в сражении, как и подобает настоящему горцу.
Перманентное сопротивление
Дух свободолюбия всегда были присуще лезгинам еще задолго до Кавказской войны. В тяжелейших кровопролитных войнах лезгины на протяжении своей истории несколько раз лишались своего государства и несколько раз его восстанавливали. Это происходило под руководством таких прославленных лезгинских полководцев, как Хаджи Давуд Мюшкюрский, Фет Али Хан и других. Духовное учение этих полководцев мало чем отличалось от идеологии освободительного движения горцев Дагестана и Чечни под знаменами Ислама в 20-50 — е годы XIX века. И этим движением тоже идейно руководитель наш великий лезгин Мухаммад Яраги.
Также весьма значимыми для хода всей Кавказской национально-освободительной войны были лезгинские восстания – Шекинское 1820-х годов, Кубинское 1837-1839 годов и Самурское 1848 года. 1861 год отмечен новыми восстаниями в Южном Дагестане, 1863 – полыхают Закаталы, Гумбет и Кюре, 1866 – взрывается северный Табасаран.
Сопротивление и противостояние местным феодалам и захватчикам в лезгинских горах носило постоянный характер. Но, в силу объективных причин оно принимало разные формы. В том числе и в форме абречества.
Абречество, или своего рода, горское партизанское движение, на долгие годы стало одной из форм сопротивления кавказских народов гнету царизма. Один из первых кавказских марксистов Асланбек Шерипов писал, что «…особенную окраску абречество приняло после окончательного утверждения царской власти на Кавказе».
«Несоответствие русского суда и обычного права горцев, преступная администрация Кавказа и общая политика притеснения заставляли многих сильных личностей из кавказцев переходить на нелегальное положение», — пишет он.
Система коллективной ответственности и круговой поруки, введенная властями создавала новых народных мстителей. Лезгины до сих пор помнят самого яркого своего защитника из числа народных мстителей – Буба из аула Кири.
Иной, последней формой противостояния гнету со стороны местных феодалов и царской военщины для многих лезгин стало внутридагестанское мухаджирство. То есть, переселение нежелающих мириться с притеснениями лезгинских горцев в аварские горы и вступление в отряды Имамата.
Стоит отметить, что сам Мухаммад Яраги, бежав с помощью курахских горцев из ханской тюрьмы, переселился сначала в Табасаран. Оттуда он перебрался в Гимры, чтобы быть ближе к своему ученику Гази-Мухаммаду – первому имаму Дагестана и Чечни, за которым замужем была дочь самого Яраги. Похоронен же он был в аварском ауле Согратль.
Единение горцев Имамата
Именно это внутреннее мухаджирство является наиболее очевидным фактом того, насколько привлекательной для горцев Дагестана оказалась идея Имамата – как свободного государства равных мусульман. И эта идея еще на протяжении долгих десятилетий будоражила умы горцев Кавказа.
Как пишет русский историк Николай Покровский «основная движущая сила Имамата – свободные общинники «вольных обществ» – создавала демократическое государство. При этом модель объединения, предложенная горским народам учениками Мухаммада Яраги, долгое время пользовалась поддержкой широких народных масс.
К примеру, яркий лезгинский мыслитель Гасан Алкадари так отозвался о власти и порядках, введенных в Имамате: «После своего вступления во власть Шамиль-эффенди ввел среди народа очень справедливые порядки, желанный строй и законченное политическое и гражданское управление».
Результатом же этого всенародного объединения явилось то, что в вековом укладе патриархальной жизни горских народов произошла настоящая революция. Мозаика разноязычных племен и народов уступила место централизованному государству, с общими правовыми нормами, единым аппаратом власти, единой военно-финансовой организацией и отлаженной системой обороны страны.
Историческая неизбежность
Несмотря на это единение горцев Кавказа и отчаянное сопротивление, историческая неизбежность взяла свое. Идее, провозглашенной великим лезгином Мухаммадом Яраги, и поддержанной его аварскими учениками – Гази-Мухаммадом, Гамзат-беком и Шамилем, не суждено было реализоваться в полной мере.
И с тем, кто посмел провозгласить эту идею и держаться ее до конца, царские власти поступили очень жестоко. Как пишут сегодня активные участники дискуссий на эту тему, еще одним доказательством того, сколь серьезно оценивали царские власти роль лезгин в Кавказской войне, является то, что именно лезгины были разделены царскими властями сразу после подавления движения Шамиля на три части, а не на две, как считают многие.
Лезгины были разделены между Бакинской и Елизаветпольской губерниями и Дагестанской областью. Интересно, что ни аварцы, ни чеченцы, более активные участники освободительного движения, чем лезгины не были подвергнуты подобному наказанию.
Худшему по сравнению с лезгинами наказанию были подвергнуты только черкесы, 90% которых были истреблены и выселены со своих земель. Столь суровому наказанию они подверглись за то, что даже после пленения имама Шамиля, они не смирились и продолжали воевать за свою свободу еще 5 лет.
Таким образом, время все ставит на свои места. Сегодня уже предельно очевидно, что без участия лезгин горский газават 19 века не оставил бы такого следа в истории. Оттого лезгины, как и остальные народы Кавказа, более чем достойны принять на свой счет восторженные отзывы Карла Маркса о воинах Имамата:«Народы! Учитесь у них, на что способны люди, желающие остаться свободными!».
Заур Караев, Жасмина Саидова
Корреспондентский корпус ФЛНКА
