Какие перспективы раскрывают перед нами найденные албанские тексты и какие выводы можно сделать уже сегодня, когда переписана лишь минимальная их часть и, разумеется, они пока еще не расшифрованы?
1. Сегодня уже не может быть никакого сомнения в том, что албанское письмо существовало и что оно не погибло еще в зародыше существовала довольно развитая письменность на албанском языке, выполненная оригинальным албанским письмом.
2. Обнаруженный текст /возможно, тексты/ с формальной точки зрения выполнен на таком же высоком уровне, что и современные с ним тексты на армянском и грузинском языках. Албанский текст написан красивым унциальным письмом, уверенной и опытной рукой, в два столбца, украшен инициальными буквами, имеет разделительные знаки и знаки титла. На полях мелкими унциальными буквами приписаны толкования текста или же указания на параграфы. Заглавия выделены более крупными буквами, нежели шрифт самого текста. По всем перечисленным признакам албанское письмо ни в чем не уступает армянскому и грузинскому письму того же периода и вида.
Албанский текст должен быть памятником церковной письменности. Типологически он не отличается от такого рода памятников армянской и грузинской литературы. По общему внешнему виду эти палимпсесты очень похожи на датируемый XI-XIII вв. грузино-еврейский палимпсест, который хранится в Оксфорде, в Бодлеанской библиотеке. Согласно источникам, албанами были переведены Книги Пророков, Апостол и Евангелие. На наш взгляд, прежде чем текст расшифрован, с определенной вероятностью албанский текст можно отнести к `Апостолу’.
Нельзя сказать, что поиски албанских текстов не велись среди палимпсестов, но ошибка ученых заключалась в том, что они искали их в перву. очередь среди армянских рукописей. А.Шанидзе даже писал об этом: `Такие отрывки скорее всего можно встретить в армянских рукописях. В этом направлении я работал в 1924 году в Эчмиадзине, но безрезультатно’. Такая `стратегическая’ ошибка была более чем вероятна для того периода изученности истории христианства на Кавказе, когда монофизитство считалось единственным вероисповеданием всех церквей Закавказских стран до начала XII столетия нашей эры. Но сейчас нам уже хорошо известно, что это было далеко не так. Это косвенно доказывается и обнаружением албанского текста в грузинской рукописи, в грузинской среде.
Дело в том, что период интенсивного и свободного развития албанской христианской письменности приходит на X-XIII вв, а еще точнее, XI-XII века. На протяжении этого периода албанская церковь независима и стоит вначале на позиции Генотикона Зенона, примиряющей диофизитов и монофизитов, затем на халкедонитской позиции и вместе с грузинской церковью противостоит армянской, поддерживаемой Персидской империей. Начиная с 20-х годов XIII века она попадает под сильнейшее влияние армянской монофизитской церкви. По сведениям источников, армянская церковь сжигала литературу, которую она считала диофизитской. Монофизитская Албания постепенно переходит на армянский язык и письмо и таким образом шаг за шагом теряет свой национальный облик, язык и письменность. Поэтому больше шансов сохраниться албанское письмо и письменность, в том или ином виде, имели в диофизитской среде, в частности, в Грузии или же в зарубежных очагах грузинской культуры. Как видим, именно так и произошло.
Естественно возникает вопрос, каким образом оказался на Синае палимпсест с албанским текстом? Ведь ясно, что до Ч века рукопись оставалась нетронутой и ее сохраняли. Как видно, на протяжении этого времени еще было известно, что это за рукопись, и кому-то она все еще была нужна. Велика вероятность того, что вторично рукопись была использована именно на Синайской горе или где-то там же, в Палестине. Повторное использование рукописи, сшивание новых рукописей из обрезков старых, было характерно именно для Синая Ч века, который испытывал сильную нужду в пергаменте. Это подтверждается большим количеством палимпсестов в коллекции Синайской горы и прямыми указаниями в памятных записях на отсутствие пергамента.
Своим просветителем албанская церковь считала прибывшего из Иерусалима святого Элисея, одного из 50 апостолов Христа, рукоположенного братом Спасителя Яковом. Поэтому для албанов Святая Земля обладала особой притягательной силой, и пилигриммы направлялись туда под любым предлогом. Моисей Каланкатуйский детально перечисляет албанские церкви и монастыри в Иерусалиме с указанием их наименований и местоположения. Вместе с тем он точно указывает, в какой церкви к Ч веку еще служит албанский священнослужитель, в какой араб-христианин, какая церковь вообще находится в руках арабов, не уточняя, христиане эти арабы или нет. Моисей Каланкатуйский называет даже общее число албанских и армянских монастырей в Иерусалиме, и число это — более 100 — довольно внушительно, каким бы преувеличенным оно нам не казалось. Ясно, что Моисей Каланкатуйский /к Ч веку, наверно, Моисей Дасхуранский/ имеет в виду монофизитские албанские монастыри, но ведь в XI-XII вв., более чем вероятно, большинство из них были бы халкедонитскими.
Мне кажется, албанские рукописи могли попасть на Синайскую гору двумя путями:
1. После перехода албанской церкви в монофизитство албанин-халкедонит вместе с рукописью попал в Грузию. С течением времени рукопись утратила читателя. В Ч веке ее соскоблили, написали новый текст и пожертвовали Синайской горе /вероятность такой возможности невысока/.
2. Созданный в халкедонитских албанских кругах Палестины текст после перехода албанской церкви в монофизитское вероисповедание попадает в палестинский грузинский монастырь Иерусалима или в монастырь Святого Саввы и отсюда на Синайскую гору. Грузинскому читателю /а возможно, и огрузинившемуся албанину, который как реликвию привез рукопись на Синайску. гору/ уже непонятен албанский текст. Потребность в пергаменте вынуждает его смыть старый албанский текст и написать заново грузинский, в котором нуждалась синайская обитель. Кстати, возможность обнаружения албанских текстов за пределами Кавказа была допущена уже Г.Климовым. В изданной в 1984 году `Энциклопедии юного филолога’ он пишет: `Новых находок можно ожидать не только на Кавказе, но и в исторических центрах зарубежного христианского Востока’.
До нас дошли два палимпсеста с албанскими текстом, число сохранившихся листов которых до 170 ъс 12 фрагментами). На многих листах нижний текст смыт настолько, что совершенно не поддается прочтению. Сейчас пока еще трудно сказать, сколько страниц позволит прочесть специальная аппаратура, но число их должно быть не менее 100. К счастью, есть страницы, прочесть которые не составляет труда уже сейчас. Таким образом, в нашем распоряжении связный текст, дающий большие возможности для его дешифровки, несмотря на то, что найденный в 1937 году алфавит не всегда может служить ключом для такой цели.
На сегодняшний день на руках у меня имеется полный микрофильм обеих рукописей, срисованный мною албанский текст объемом до 10 страниц и снятые ультрафиолетовыми лучами три кадра /по две страницы раскрытой книги из каждой рукописи/. На основе этого, пока скудного, материала составлен алфавит албанского письма, который в схожих местах более близок графемам корпуса албанских надписей, нежели алфавиту армянской рукописи. Выписаны все сокращенные слова под знаком титла, разумеется, из срисованного мною объема текста. К счастью, нам хорошо известен список собственных имен, которые писались сокращенно в древних текстах, вследствие чего во много раз возрастает вероятность их прочтения, установления фонематического значения графем, выделения падежных окончаний и т.д. В тексте часто повторяются слова и даже отдельные фразы довольно большого размера, что позволяет расчленить слитно написанный текст. С помощью данных удинского языка прочтены и определено значение нескольких слов, выделены масдарные окончания глагола и т.д.
До тех пор пока албанский текст не переписан полностью, трудно на его основе точно определить количество графем албанского алфавита. Есть определенная вероятность допущения ошибок при прочтении нижнего текста палимпсеста /в процессе смывания текста могли быть утрачены различительные детали некоторых графем или же они могут быть покрыты верхним текстом и не поддаваться прочтению/, вероятность смешения отдельных графем с каким-нибудь техническим знаком и т.д. Разумеется, в общем число графем албанского текста, уже по предварительным подсчетам, не далеко от количества графем найденного И. Абуладзе алфавита. Но все же пока я с уверенностью могу сказать только, что количество это колеблется между 50 и 56.
Выше уже было сказано, что с графической точки зрения очертания букв обнаруженного на Синае албанского текста ближе графемам корпуса албанских надписей, нежели алфавиту армянской рукописи, и это естественно: армянская рукопись более позднего происхождения и албанский алфавит в ней порою искажен переписчиком-армянином до неузнаваемости или же уподоблен армянскому. Различие между графемами синайской рукописи и корпуса надписей такое же, каким и должно быть различие между красиво выполненной рукописью и граффити. Типологически графемы Синайской рукописи сближаются как с грузинскими, так и с армянскими. Но в отличие от албанского алфавита армянской рукописи здесь чаще отмечается близость с грузинским. 20 графем грузинского алфавита почти полностью совпадают с албанскими, хотя фонемное значение их отличается.
Мы стоим на пороге становления нового этапа в кавказоведении. Сегодня уже можно с уверенностью сказать, что очень скоро в руках у нас будет точный алфавит одного из оригинальных письмен в мире, мы будем владеть памятником или даже памятниками утерянной литературы исчезнувшего народа. Не меньшее значение будет иметь это открытие для изучения кавказских языков и общей лингвистики, поскольку впервые мы сможем оперировать одним из кавказских языков, зафиксированным литературно не позднее XIII века. И наконец, все это позволит более объективно и с большей документальной достоверностью прочесть существующие источники по истории Кавказской Албании, восстановить этнический облик албанского народа и его истории.
Заза Алексидзе
