Глава IV

Формирование алупанского народа

• 1. Формирование алупанского народа путем консолидации лезгиноязычных племен.
• 2. Алупания и алупанцы.
• 3. Социальные отношения
• 4. Азиатский способ производства.
• 5. Жилища алупанцев.
• 6. Основные отрасли экономики Алупании: земледелие, садоводство, скотоводство
• 7. Ремесло: оружие, посуда, украшение
• 8. Погребальные памятники.

1. Консолидация лезгиноязычных племен

Процесс образования алупанского народа начался, по всей вероятности, в конце II — начале I тыс. до н.э. (с образованием союза лезгиноязычных пле­мен), усилился образованием единого централизованного государства — роди­ной всех лезгиноязычных племен в первой половине I тыс. до н.э., завершился в середине I тыс. до н.э. Уже в середине I тыс. до н.э. этноним «албан» (алпан) был известен античным авторам. Уже в VI веке до н.э. под наименованием каспиев и других племен, обитающих в Алупании, следует разуметь албанов (13, стр. 51).

Несмотря на то, что уже во II тыс. до н.э. существовал древнелезгинский язык, отдельные племена сохранили свои названия, свои наречия еще длительный период, кроме этого, в зависимости от обстоятельств, наверное, складывались новые группы людей, переселились новые племена из северо­западного Ирана. Но в совокупности, к середине I тыс. до н.э. существовал алупанский народ, и все соседи именовали население Алупанского государства — алупанцами, албанами, алуанцами, алванами и др. Но все названия относятся к лезгиноязычным народам и выражают одну суть: население государства Алупания.

О племенах, входящих в состав Алупании и составляющих единый алупанский — лезгинский народ, имеется много разнообразной, иногда противоре­чивой информации в трудах античных авторов.

Касы (касар). Античные авторы (Страбон, Плутарх, Плиний и другие) называют их каспии и помещают у устья реки Кура. Касы в северо-западном Иране, упоминаются в египетском папирусе V века до н.э. (171, стр. 347). В па­пирусе приведены личные имена касов, которые переселены в 525 году до н.э. в Египет персидским царем Камбизом для охраны провинции, где была создана их военная колония. Среди этих имен есть и такие: — Атар (имя одного из богов лезгинского языческого пантеона), Убил (Ибил — лезгинское личное имя), Базу (Базук — имя одного из алупанских царей), Беф, (личное имя), Инбулийа (название города в Алупании) и другие.

Иомпений Мела считает, что касы живут ближе к скифам. Птолемей размещает касов чуть западнее, сообщая, что они занимают западную часть Атропатены. Согласно С.В. Юшкову касы жили южнее Куры. С.Т. Еремян посе­ляет касов в Муганскую степь, а К. Алиев локализует южнее слияния Куры и Аракса. К.В. Тревер предполагает, что к I веку до н.э. термин «каспий» (касы) перестал быть объединяющим этнонимом и употреблялся только для обозначе­ния части племен и народностей, именовавшихся каспиями еще до этого. Она (К.В. Тревер) считает, что к VI-V века до н.э. под наименованием каспиев сле­дует разуметь албанов (13, стр. 51). А-В. Торн подверг сомнению существование такого народа — каспиев и высказал предположение, что названием этим обо­значались народы жившие в Прикаспийской области. Геродот называет каспи­ев (касов) в составе войска Ксеркса (? — 465 г. до н.э., царь государства Ахеменидов с 486 г.) и отмечает своеобразие их одежды, а именно верхнюю одежду в виде бурки (Геродот, кн. VII, гл. (Я).

По мнению исследователей  Страбона отмечены две «Каспианы», одна — Албанская, другая в Атропатене, которую захватили армяне во II веке до н.э.(171.стр.189).Каспиана в Алупании,видимо, охватывала часть территории Милско-Муганской степи (там же). В раннем средневековье каспии, по- видимому, обитали и на северо-востоке Алупании. Итак, каспии обитали в Алу­пании в двух ее зонах (171, стр. 191).

Исследователи едины во мнении о том, что основу этнонима «каспи» составляет компонент «кас». Племя кашшу было известно в Передней Азии из ассирийских источников (150, стр. 79), как одна из хурритских племен. Г. Гейбуллаев полагает, что именно эламитяне добавили суффикс «пи» к названию «кас» «потому, что в их языке суффикс «пи» означал множественное число. Однако, это окончание заметно и в некоторых древних кавказоязычных этно­нимах — силвы (силбы), hалби, йихьби ( также маннейское племя суби) и др. Поэтому, может быть, передатчиком этнонима каспи были кавказоязычные (лезгиноязычные — Ф.Б.) племена» (171, стр. 193). Аполлон Родосский, автор второй половины III века до н.э. в книге «Поход аргонавтов» пишет: «Каспийское море у океана, близ него каспийский народ, соседний с персами …» Артемидор Эфесский, живший на рубеже II-I вв. до н.э., в своем труде «Сокращенная география», рассказывая о Каспийском море, которое «Аполлоний Родосский, принимает за океан», пишет, что «по его побережью живет народ, называемый каспийским …»

Плиний, как известно, живший после Страбона, пишет, что по берегу Каспийского моря живут каспии. Клавдий Эллиан, живший в конце II — начале III века н.э., описывает жизнь касов (каспийцев). Клавдий Птолемей, живший во второй половине II века н.э. в своем «Географическом руководстве», автор второй половины V века н.э. Присциан в своем труде «Землеописание» упоми­нают касов (каспийцев). Интересно, что некоторые исследователи подсказыва­ют такую мысль: после того как каспийцы переселились в другое место (место не указывается) Каспиану заняло племя Чуга из Дербентской области (110, стр. 14).

Основываясь на систему «Сув-Аран», этот факт можно объяснить: касы и чуры (может быть хуны) менялись своими зимними пастбищами.

Ни один из этих авторов не упоминает об отдельном от албанцев языке касов. По той простой причине, что касы не имели отдельного языка. Как опи­сано в древнелезгинской книге неизвестного автора, касы — это одна из самых многочисленных (основных) племен древней Албании — великого дома Алупа. Каспиана имела границу с Атропатеной — страной, населенной также и каспиями (касами), луллибеями, кутиями, а позже персидскими племенами.

Возникает вопрос: Неужели ошибается Страбон, когда говорит, что и море (Каспий) и область (Каспиана) берут свои названия от имени давно ис­чезнувшего племени? И второй вопрос: Неужели ошибаются другие авторы, упоминая название кас или каспийцы, после Страбона, в первые века н.э.? Ис­следования показывают, что они не ошибаются, но допускают неточность. Пле­мена, именем которых названы и море, и область, были скотоводы- полукочевники. Они имели зимние пастбища в Арране (Аран — это лезгинское слово и означает территорию с жарким климатом) и летние пастбища в Кавказ­ских горах. Когда бушевали большие войны, наступали смутные времена они искали для скота другие, более безопасные пастбища, например, в областях Мушкуре, Шарване (с другой стороны, как известно, античные авторы путеше­ствовали не в одиночку, они появлялись именно во времена военных походов, сопровождая полководцев).

Источник Страбона Феофан Митиленский был участником военного по­хода в Албанию. Можно делать вывод, что племена касов или как пишут ан­тичные авторы каспийцев, как и другие лезгинские племена, имели летние и зимние пастбища, и их обитание там или здесь зависело от многих факторов.

Удивительно, но факт, что древние авторы часто указывают отдельные племена то на равнине — Арране, то на южных или восточных склонах Кавказского хребта. И сейчас спорят ученые насчет месторасположения племен ути, гаргаров, шаков и др.

А где находились летние жилища касов и летние пастбища их скота? Великий лезгинский язык в объяснении этого вопроса помогает нам. В Азер­байджане есть районный центр — по-русски именуемый Кусары, по- азербайджански Гусар, а по-лезгински Ксар — это разве не множественное число слова кас, исчезнувшего племени по словам Страбона?!

И река, которая течет около Кусары тоже до нашествия иранцев — шиитов (XVIII в. н.э.) называлась река Кас. По преданию, персидский шах из племени каджаров назвал реку Шахнабат, по имени своей жены.

Это еще не все. Жители села, официальным названием которого явля­ется Кузун, в Кусарском районе, сами свою деревню называют Касан (или Касар — что означает опять множественное число слова «кас»). Вероятно, под на­званием «касы» надо понимать не одно племя, а группу родственных по языку племен, т.е. «касы» — это собирательный термин. Вероятно, под названием «касов» подразумевали легов, гелов, мушов, чулов, уннов, гилибов, муков, гаргов и другие лезгиноязычные племена, которые расселились по западному по­бережью Каспия («Кас гьуьл» по-лезгински).

Удивительно, но факт состоит в том, что азербайджанские, грузинские, армянские, русские исследователи уже в течении почти двух веков ищут реку Кас, указанную Птолемеем между Курой и Соаной, и впадающую в Каспийское море, но почему-то не интересуется лезгинскими названиями рек, гор, населен­ных пунктов на исторической территории Алупании. (Касан булах, Кас вац, Касан, Ксар (Кусарский район), Касан муьгь (с. Пиперхуьр), Касун булах (с. Зугьрабахуьр) г. Гаф-кас и т.д.).

Гаргы(гаргар). В книге на древнелезгинском языке в составе лезгиноя­зычных племен перечисляются и «гаргы». Слово «гаргар» — это множественное число: гарг + ар. «Ар» суффикс множественного числа на лезгинском языке.

Страбон пишет, что гаргары живут рядом с амазонками на восточных предгорьях Кераунских гор, т.е. от г. Кубы до с. Касумхуьра. Некоторые ар­мянские ученые локализуют гаргов южнее Куры, по берегам реки Каркар. По К.В.Тревер, гаргы до III века до н.э. жили в горах, потом переселились на юг — в Карабахскую степь. В Гедабекском районе Азербайджанской Республики находится местечко Гергер. В Карабахе имеется селение Гергер и река Каркар. В Самурской долине находится гора Гаргар. А название реки Гюлгер (севернее Самура) тоже очень похоже на слово «Гаргар».

Моисей Дасхуринви в XXVII главе первой книги пишет: «Маштоц … во­зобновил и укрепил веру христианскую, распространив проповедование Еван­гелия в области Ути, в Алуанке, в Лпинке, в Каспии, до ворот Чора, а также среди других племен, плененных в свое время Александром Македонским, ко­торый привел и поселил их близ великой Кавказской горы — гаргаров и камичиков — ефталитов» (1, стр. 60). Из цитаты выходит, что гаргары жили у под­ножия Кавказского хребта. Р. Исмаилов, ссылаясь на разные источники, лока­лизует племена гаргов (гаргаров) в междуречье Куры и Аракса, и пишет, что их земли простирались до Каспийского моря. Тот же автор в той же книге сообща­ет, что племена гаргар (по автору хархар) обитали в местности вокруг горы Пармак. И вся территория от Пармака до реки Аракса принадлежала им. (Сув — Аран) Автор дальше констатирует тот факт, что гаргы (гаргары, хархары) являются одними из основных алупанских племен, и «Священный Мас- руп» создал свой алфавит именно для гаргарского языка, который отличается многими гортанными звуками, диковатостью. Р. Исмаилов пишет, что именно эти особенности относятся к лезгинским языкам, и безусловно гаргарский язык является одним из лезгинских языков (110, стр. 13).

Утии (удияр). Страбон упоминает утиев. Плиний сообщает, что удины живут на северо-западном берегу Каспия. Геродот свидетельствует, что утии раньше жили южнее Аракса. Н.Г. Адонц пишет, что утии вначале жили южнее Аракса, а потом севернее. А. Бакиханов тоже утверждает, что удины пришель­цы с юга. Некоторые авторы утверждают, что удины когда-то жили в Атропатене.

Моисей Дасхуринви помещает утиев на северо-запад Алупании, совре­менный Шекинский район Азербайджанской Республики. Геродот упоминает утиев в соседстве с племенем мик. По И. Алиеву утии в начале I тыс. до н.э. жили южнее Аракса, там, где жили кутии (150, стр. 65). Страбон помещает утийцев вместе с кадусиями, албанцами, каспиями (4, XI. 8.8). По мнению И. Маркверта, Н.Г. Адонца, И.Г. Алиева и других утии, на рубеже н.э., продвину­лись на север — на территорию Алупании. Н.Г. Адонц считает, что они пересели­лись на север вместе с миками (184, стр.395). Некоторые авторы предполагают, что утии пришли в Алупанию из области Этиуни государства Урарту, или может быть после распада Урарту эта область перешла в состав Алупании, так как область Этиуни в урартских источниках находилась около озера Севан (171, стр.146). Но есть и другая локализация — провинции Ути — близ города Партав (1, кн. II, гл. 17).

Леги (лиги, легар). Согласно Страбону между албанами и амазонками обитают легы и гелы — скифы. А. Яновский, П.К. Услар, Н.Я. Марр, С.Т. Еремян и другие авторы называют легов предками лезгин.

По мнению К. Алиева, к потомкам легов относятся все лезгиноязычные народы и еще лакцы. В грузинских источниках этноним леги — лезгины упот­ребляется в значении албанов (147, стр. 43). Мы согласны с автором древнелезгинской книги, утверждающим, что леги (лезги) это то многочисленное племя, которое в IX веке до н.э. создало в бассейне реки Кьулан (Герра — Самур) госу­дарство. Постепенно вокруг именно этого государственного образования объе­динялись все лезгиноязычные племена.

Гелы (кIел, гелар) — близко родственное к легам лезгиноязычное племя. Оно еще в античную эпоху растворилось в составе более многочисленных легов. Еще Страбон указывал, что гелы живут между албанами и амазонками (4, XI. 5.1.). В северном Иране есть город и область, носящие название Гилан (по- лезгински «владение гелов»), и рядом с озером Севан область Гелакунн. Эти названия, может быть, связаны с историческим маршрутом переселения гелов из северо-западного Ирана в Закавказье. С.Т. Еремян локализует гелов на севе­ро-восточных рубежах Алупании. И.Г. Алиев, С.А. Коваленская, К.В. Тревер связывают город Гелда Птолемея с племенем гелов. В «Армянской географии VII века» этноним гел написан в форме хел и помещен рядом с племенем шилб (силв). К.В. Тревер и З.И. Ямпольский считают гелов Алупании и северо­западного Ирана идентичными (13, стр. 47).

Гилибы (гилибар) .Обитали в северо-восточных склонах Кераунских гор. (Кереян, или Куьреян сувар, вероятно, от слова «Куьре»). Само название пле­мени на лезгинском языке «хьил», «хьилар». Селение Гиль (на лезгинском языке «Хьилар» в Кусарском районе (Азербайджанская Республика) и селение Гилияр в Магарамкентском районе (Дагестан) сохраняет историческую память об этом племени.

Мушы (маскуты, муьшкуьрвияр) — одно из лезгинских племен, вхо­дивших в состав Алупанского государства с самого начала его образования — с  начала I тыс. до н.э. Они были самыми близкими соседями лезгов по географи­ческому положению — обитали в дельте реки Кьулан (Самур). Густые леса по обеим берегам реки Кьулан , по побережью Алупанского моря и сегодня имену­ется Мушкуром. Муши вошли в состав алупанского государства как админист­ративная единица — субъект федерации. Территория обитания мушов называ­лась Страной Мушов или Царство мушов. Наивысший подъем Мушкурского царства приходится на II — IV века н.э., — во время алупано-армянских войн. В источниках (1) сохранилась информация в отношении христианских проповед­ников действовавших в стране мушов, особенно в связи со священным Григорисом — ставленником Армянского католикоса.

В труде лезгинского мыслителя и историка Моисея Дасхуринви область обитания племени мушов называется «страной маскутов». Историки по разному локализуют границы расселения мушов. С.Т. Еремян и С.В. Ашурбейли локализовали маскутов (мушов) между реками Кьулан и Гилгил (171, стр. 174). Образование слова маскут некоторые исследователи связывают с Среднеазиат­скими массагетами. В действительности, это слово состоит из «муш» и армян­ского суффикса «к», который также вошел в состав слова «Алуан + к», «Гомен + к» и другие, по воле армянских авторов.

Армянский историк V века Агафангел употреблял выражение «масаха — гунны». С.Т. Еремян отмечает, что этноним «маскут» в форме мазасес засвиде­тельствован еще Плинием в перечне народов, обитающих от Меотиди до Кераунских гор (171, стр. 175). Название селения Мацар (Ахтынский район Дагеста­на) свидетельствует о племени мушов. Местонахождение деревни (в горах) свя­зано, по нашему мнению, с поздним переселением мушов, также как и других лезгиноязычных племен в горы.

Некоторые авторы ошибочно или умышленно их (мушов) путают с Среднеазиатскими массагетами. Но племя мушов, начиная с XIII — XII веков до н.э., обитает у устья реки Кьулан (Самур). Древние авторы и Страбон мушов локализуют на западном побережье Каспия. Аммиан Марцеллин пишет: «Помпей прошел через страну албанов и массагетов (мушов — Ф.Б.), которых мы теперь называем албанами, разбил и это племя и увидел Каспийское море» (Этот факт не подтверждается). Фавстос Бузанд сообщает, что «маскуты или массагеты жили на берегу Каспийского моря и принадлежали к скифскому племени» (137). С.Т. Еремян, как и можно ожидать, маскутов выводит за пре­делы Алупании: «Восточнее Албании простиралась малообитаемая (явная ложь — Ф.Б.) прикаспийская низменность, на котором кочевали массагеты и другие племена»), М.И. Артамонов пишет, что основной областью обитания Кавказ­ских массагетов являлась плодородная территория нижнего течения реки Са­мур и других рек теперешних Хачмасского и Кубинского районов, заключенная между Главным Кавказским Хребтом (Кераунские горы) и морским побережьем от Дербентского прохода до прохода у вершин Бешбармак» (см. 17, стр. 72). Он также утверждает, что равнина между реками Самур и Гилгил называлась Мас­кут или Маскат, позже Мускур, и в районе дельты Самура, на месте развалин Накьвад къеле (дословно «крепость из глины») находилась столица маскут- ских царей — город Чура или Чуга по имени которого и была названа вся терри­тория. (В действительности, столица Мушкурского царства была расположена южнее Самура).

Силвы. Предгорья и с восточной и с юго-западной стороны Гъуцарсув (Шардага) называются Силибир — страна силибов (силбов, силвов).

Силвы являлись соседями лпинов, но находились севернее их в предго­рье. Название Силибир (предгорье и в Кусарском, и в Куткашенском районе называется так) осталось от них.

Чилбы (чилбар, шилбар). Некоторые авторы путают силвов с чилбами, вернее идентифицируют. Это ошибочная позиция. Чилбы обитали ниже – ближе к низменности и являлись отдельным племенем. Название села Чпир (Кусарский район Азербайджанской Республики) и Чепер (бывший Ахтынскии район Дагестана) носят название этого  племени. Название древнего города Тилбис, может быть Чилбис, по всей вероятности, связан с эт­нонимом чилбы. Гейбуллаев признает кавказоязычность силвов и чилбов, но утверждает, что они еще в I веке н.э. не входили в состав Алупании (171, стр. 154). У этого автора своя заранее готовая позиция — лезгиноязычные племена, в том числе сами лезгины, не входили в состав Алупании, так как Алупания — государство тюркоязычных племен (171). В отличие от Г. Гейбуллаева, В.Г. Котович локализует чилбов в долине среднего течения реки Кьулан (Самур) (187, стр. 185 — 190). Б.А. Арутюнян и А. Акопян локализуют и силвов, и чилбов ря­дом, но в Нагорном Ширване (178, стр. 89).

Барзы (барсил, басилар). Моисей Дасхуринви называет Страну Басил и сообщает, что в начале III века н.э. Алупанский царь породнился с одним от­важным человеком из страны Басил. В Магарамхурском районе Дагестана на­звание этого племени носит населенный пункт — Барзу. Возможно, название священной горы Шалбуз (или Шарбус) также связано со словом «барз» или «барза». «Барза» — высокогорный луг на лезгинском языке. Первая половина названия «Шал» искаженная форма слова «шар» (царь). Можно предполагать, что «Шалбуз», вернее «Шар + бурз» означает местность царя барзов. «Барза» один из самых распространенных топонимов в Южном Дагестане.

Тапиры (munlupap). Дионисий упоминает их на западном берегу Кас­пия, южнее унов, каспиев, албанов, кадусиев — на северо-западе Ирана.

В Лезгистане находится несколько населенных пунктов, носящих на­звание этого племени. В предгорьях Шахдага село Тип1ир (современная иска­женная форма «Тигьир»), вблизи этого села, на южной стороне реки Кура (приток Самура) развалины и кладбище древнего города Т1ип1т1ис, вблизи среднего течения Самура село Тигьирч1ал (вероятно, «Тип1ирч1ал») и др.

Хотим отметить, что происхождение названия «т1игьир» и «т1игьирч1ал» от имени древнего лезгинского племени «тип1ир» впервые вы­сказан известным лезгинским поэтом и знатоком лезгинской истории Лезги Нямет в личной беседе с автором.

Лбины (лп1инар). Лпин или Лпинк (в армянских источниках) является названием одного из царств лезгин. После Чура вторая столица Алупанского государства находилась в Кьвепеле (Кабалака) — главном городе царства Лпин. А.Л. Якобсон считает, что Лпин находился в верховьях центральной час­ти реки Самур (185, стр. 138). Ф. Мамедова помещает лпинов от центральной части Самура до долины реки Алазан или между Чулой и Шеки (186, стр. 40- 41; 27, стр. 93). А.А. Акопян считает, что чилбы и лпины обитали в верховьях реки Гирдман, т.е. в окрестностях Кабалы (178, стр. 88-89). Вслед за С.Т. Еремяном некоторые исследователи локализуют лпинов в долине реки Алазан. (К.В. Тревер, М.И. Артамонов др.) (171, стр. 151). А.П. Новосельцев утверждает, что лпины обитали на стыке Грузинской и Азербайджанской республик (126, стр. 40).

Цахуры (йихьбы). Название этого племени встречается в источниках по-разному: джигб (Моисей Дасхуринви), чигб (Фавстос Бузанд), тчигб (Армянская география VII века). По мнению исследователей, это искаженный вариант самоназвания цахуров «йихьбы». А название цахур происходит от главной деревни этого народа в Дагестане — «Цахур». Цахуры безусловно вхо­дили в состав Алупании, и им принадлежит одна из ведущих позиций в госу­дарстве Алупания. Отмеченное Страбоном название реки Хан относится к цахурскому языку — означает «вода», «река». Это слово на лезгинском языке оз­начает пить (воду).

Гаты (гатар) –предки населения села Хыналуг( Хенелег). Они помнят что переселились туда около тысяча лет тому назад, после землетрясения из деревни Хени или Хин (вероятно, из крепости Хунан). Одноименное село име­ется и в Ахтынском районе. Хенелегцы — лезгиноязычный народ, самоназвание -«кэт».

По С.Т. Еремяну топоним Хени упоминается в древнеармянских и древнегрузинских источниках и связан племенем гениохов, упоминающихся у ан­тичных авторов (171, стр. 157). Хенелегцы называют жителей соседних лезги­ноязычных селений Галей — Худата — «калчид», села Джек — «инчид», села Элик — «лекид», села Хапут — «hинпид», села Крыз — «котуд», села Будуг — «будогид», села Сурсар — «йоцид» (171, стр. 157). А лезгин они называют «мудудаьду» — дословно дети маминой сестры. Сохранение в исторической памяти той истины, что они с лезгинами родственны по линии матери, относится еще к периоду матриархата. Свое село хенелегцы — каты называют Кетьш.

Геры (гьеры, эры, хапуты). Есть такая версия, что эры — хапуты оби­тали в древности в пограничной с Иберией Эрети и название этой области («округ Гер» (Фавст Бузанд, кн. III, гл. 8) произошло от названия племени эр (hep). В древнегрузинском источнике «Жизнь картлийских царей» говорится, что родоначальник Таргомос «Эросу дал страну к северу от Куры, от устья Ма­лой Алазании до Ткетба» и область Эрети входит в албанский союз племен (147, стр.21-22). По мнению Т.Г. Папуашвили, эры жили в бассейне рек Иори и Алазани. Грузинские ученые согласны с мнением, что одним из пограничных албанских племен было племя эров (188, стр. 126).

Есть и такое мнение, что эры грузинских источников являются геррами, упоминаемыми Птолемеем и, согласно сообщению которого, населявшими вос­точный Прикаспий (189, стр. 125).

По мнению Г. Гейбуллаева эры являлись предками современных крызцев и хапутов — лезгиноязычной этнической группы в северо-восточной Алупа­нии. Он же предполагает, что город Хобота в Алупании у Птолемея можно сравнивать с селением hапут. А слово «крыз» произошло от названия их селе­ния Гэрэз (гэр — эз). А предки хапутов и крызов являются потомками племени «эр» или «hep». Это подтверждается тем, что название еще одного селения — Ергуж происходит от слов «ер» и «гуж». По мнению автора, часть эров, в связи с какими-то неизвестными нам обстоятельствами, покинула свое исконное ме­сто обитания в долинах рек Алазании и Иори и, перейдя через горный перевал, поселилась на нынешнем месте жительства. Среди хапутлинцев сохранилось предание, что их предки — hepы пришли на нынешнее место проживания из го­рода Херна (herna), во время нашествия арабов (171, стр. 159-163). (Этот факт еще раз доказывает, почему во время нашествия огузов, монголов, селджуков, сефевидов в Аране — Ккале — Паласе не было постоянных поселений лезгиноя­зычных народов. И почему в топонимике Мило-Муганской степи и в долине реки Кура сегодня очень редки лезгинские слова. Во время переселения тюрк­ских племен в Аране практически не было постоянных поселений лезгиноя­зычных народов, там можно было встретиться только с временными стоянками (пуна — по-лезгински) пастухов.

Микраны (михраны. микранар). Считается, что они переселились из Ирана в VI веке н.э. в область Гардман Алупанского государства. По мнению авторов, в Алупании в раннем средневековье были две области Гардман. Одна находилась в зоне нынешних Шамхорского и Кедабекского районов Азербай­джана, а другая располагалась в Нагорном Ширване, в бассейне реки Гирдман. У Моисея Дасхуринви есть упоминание о правителе Гардман Хурсе (1, кн. 2, гл. 3). Мы предполагаем, что Хурс был правителем Гирдмана в Нагорном Ширва­не, и предание о переселении михранов относится тоже к этой области. Позже образовалась область Хурсан. Эта область располагалась на территории нынешних Дивичинского, Хизинского районов Республики Азербайджан. Крепость Хурсан находилась вблизи горы Пармак (13, стр. 269), там, где сейчас видны развалины Чираккалы. Другой Гардман исследователями называется армян­ским Гардманом. Но михраны не являлись ираноязычным племенем. В источ­никах михраны упоминаются еще до того, как в северо-западный Иран проник­ли ираноязычные племена. Михраны были хурритоязычными и, вероятно, от­носились к лезгиноязычным племенам. Эта гипотеза подтверждается тем фак­том, что, когда в Иране жить стало трудно они всем племенем перешли в Алу­панию и сели поближе к лезгиноязычным племенам, ожидая от них покрови­тельства. По всей вероятности, часть михранцев еще до н.э. переселилась в об­ласть первого — так называемого «армянского» Гардамана. Переселенцы VI ве­ка н.э. — часть племени, оставшаяся в Иране. Появление двух Гардман в Алупа­нии связано с этим обстоятельством.

По мнению исследователей, второе поколение михранов уже говорили на албанском языке, языке их прародителей. Они в течении не более двух по­колений, после переселения приняли христианство и албанизировались» (27, стр. 196). В седьмом веке н.э. из этого рода вышел знаменитый царь Алупании Жуваншир.

Матиены (мат1инар). О матиенах в Мание упоминают Гекатай, Геро­дот. Страбон отмечает, что Атропатена расположена к востоку от Матиены (4, XI. 13.12). И.М. Дьяконов и И.Г. Алиев считают, что это племя обитало в Приурмийском районе, потому что озеро Урмия Страбоном названо Матиена (4, XI.14.8). Носители этнонима матиен в исторической литературе считаются хур­ритоязычными.

Ижмахи (хечмахи). По мнению Г. Гейбуллаева топоним Шамаха (Шемаха) происходит от названия племени ижмахи и эти племена являются тюркоязычными (171, стр. 117-118). Это ошибочное мнение. Название Шемахи (Шамахы) появилось после оккупации арабами из арабских переселенцев г. Шама. Слово состоит из двух частей «Шам»и «хуьр» — село по-лезгински и оз­начает «село Шамцев». В античный период город известен под именем Маме- хия. В этом же районе находился город Шарван (по-лезгински «принадлежащий царю, Царьград»).

Топоним «Шарван» по Г. Гейбуллаеву произошел от имени племени «шарван». И. Маркверт правильно предполагает, что это слово состоит из двух частей — «царь» и «страна». Но ему кажется, что это слово на персидском язы­ке. У Йакута Хамави это слово фиксировано как «Шаруан» (см. 171, стр. 118). И.А. Джавахишвили объясняет топоним «Шарван» как «обиталище шаров» и относит к кавказским языкам (182, стр. 41- 49).

Что касается племени ижмахи (хечмахи), город Хачмас (Хачмасский район) и село Хачмас (Варташенский район Азербайджанской Республики) носят их названия.

Хунны (унны, унар). И.А. Орбели (183), а также К.В. Тревер, наиболее объективные исследователи истории Алупании, отделяют хунов (хонов) от гун­нов, и утверждают, что хуны (или унны) кавказоязычное племя (13, стр. 194). Хуны жили севернее мушов и в областях Алупании — на берегу реки Кур, там, где находятся развалины крепости Хунан (171, стр. 126). «Хунан» означает «принадлежащий хуну», по-лезгински. Часть хуннов — уннов, хинов позже (с приходом арабов) переселилась в горы (село Хинар в Ахтынском районе), а часть их растворилась в среде табасаранцев.

Лазы (лацар). Вероятно, в древности обитали в северо-западных тер­риториях Алупании, рядом с эрами. Позже переселились в северо-восточное Закавказье, также как хапуты, крызы, будухи и другие. Две деревни, одна на восточном, другая на западном склоне горы Гъуцарсув (Шардаг) носят назва­ние племени Лацар.

Табасаранцы (табасаранар). Самый северный лезгиноязычный народ — это табасаранцы. Ученые по-разному объясняют этимологию слова «Табасаран». По мнению некоторых исследователей, Табасаран образовалось от двух персидских слов: «тебе» или «тебес» и «арран». Это мнение доцента ка­федры всеобщей истории ДГУ Т. Тагиева, нам кажется более вероятным (12, стр.42). С начала средних веков Дербентский проход, как стратегически важ­ный пункт, часто охранялся персидскими воинами, кроме того позже персы поселили в окрестностях города персидские племена. По этим историческим фактам можно полагать, что территория, населенная самым северным лезги­ноязычным народом и была границей Алупанского государства с Сарматией, и слово Табасаран произошло от словосочетания «граница Аррана» на персид­ском языке.

М.Р. Гасанов отмечает, что «табасаран» с восточных языков переводит­ся как «красивые, приятные для глаз высоты». Наиболее верным кажется сле­дующее объяснение автора: «Табасаран» состоит из двух частей: Таб — вершина, холм и «саран» — страна, т.е. холмистая страна. По названию страны и жители называются табасаранцы (12, стр. 45). Кажется автор в этом утверждении очень близок к истине: Таб — вершина, а вторая часть не «саран», а «аран» — персидское название Алупании. А буква «с» связующий элемент двух гласных. Итак словосочетание переводится «горы Арана», или «рубежи Арана».

М.Р. Гасанов отмечает, что у исследователей не вызывает сомнения вхождение в Албанию территорий Южного Дагестана, в том числе Табасарана. Хотя греческие и латинские авторы не называют всех племен, входивших в Ал­банию, нет сомнений в том, что в их числе были таваспары (12, стр. 50). Автор прав в том, что у исследователей не вызывает сомнения вхождение в Албанию Табасарана. Но в числе племен, входивших в Албанию, нет таваспар, нет даже более-менее похожего названия. В сочинениях античных, также армянских, грузинских, лезгинских авторов перечислены почти все албанские племена. В их числе нет таваспар, потому что Табасаран это не самоназвание племени, это только название местности. Можно предположить, что в древности на террито­рии Табасарана обитали несколько племен. Одно из них в древности имело са­моназвание «хуны». Вероятно, часть чулов и других племен также участвовали в этногенезе современных табасаранцев.

Известный исследователь истории Табасарана P.M. Гасанов подробно останавливается на вопросе о происхождении табасаранцев и анализирует очень разнообразные и интересные высказывания многих авторов. В частности, он пишет, что по данным «Тарихи Дербент-наме», «население Табасарана и Кюре до самого Кумуха было выведено из Кешана и Гиляна» (12, стр. 27). Это высказывание вполне соответствует тому, что предки восточно-кавказоязычных народов переселились на территорию Дагестана из Передней Азии и северо­западного Ирана, и, второе, более вероятно, что предками лезгиноязычных на­родов являются касы (каспии), утии, гелы и другие хурритские племена. Этни­ческая однородность северо-западного Ирана и территории исторической Алу­пании до середины I тыс. до н.э., уже доказанная исследователями, также объ­ясняется этим фактом.

Что касается утверждения автора прошлого века о том, что «табасараны называют себя гум-гум» (12, стр. 27), вероятно, одно из племен входящее в со­став табасаранцев имело самоназвание «гум + ар».

Джибгы (чIибгар, чIибар). Название этого племени встречается в ис­точниках в разных формах: джибг (М. Дасхуринви), чигб (Ф. Бузанд), тчигб (“Армянская география VII века”).Население лезгинского селения Филифар (Варташенский район, Азербайджанская Республика), называет себя джибигар.

Ларцы (ларвияр). В труде М. Дасхуринви имеется слово «ларцы». Во всех изданиях его труда переводчики оставляют это слово как непонятное. Но тем, кто знает лезгинский язык и топонимику исторической Алупании известно, что речь идет об обитателях (о населении) обширной территории предгорья Шахдага: лесной массив и альпийские луга западнее от села Хулуг (Хуьлуьхъ) Кусарского района (Азербайджанская Республика).

Эркесцы (эркасар, гьер+кас). Алупанский историк М. Дасхуринви со­общает о эркесцах. Это слово состоит из двух частей: эр (гьер) — хапуты, кес (кас) — каспии. Вероятно, речь идет об одном из племени касов, говорящем на одном из говоров лезгинского языка близком к диалекту эров (хапутов). Эркасцы проживали, вероятно, на северо-западе Алупании.

Араниаки (аранвияр). В античных источниках есть упоминание о го­роде в Алупании «Анариака» или «Араниака» (4). К.В. Тревер поясняет, что «это искаженное название одного из албанских племен, называющихся, быть может, араниаками по имени легендарного родоначальника албанских племен Арана». В подтверждение этому предположению можно было бы привести на­звание одной из семи областей Утии, а именно «Аранрот» (Аранан рат). В та­ком случае у Страбона речь могла идти о городе Араниака в стране утиев — ал­банцев.

Как мы уже знаем, не Аран, а Ран объединил в IX веке до н.э. часть алупанских племен, но его только условно можно назвать «легендарным родо­начальником». Но сообщение о том, что именно Ран объединил некоторые пле­мена касов проживающих в междуречье Куры и Аракса в единое государство, содержится в древнелезгинской книге «Великий Дом Алупа».

Когда речь идет о араниаках надо понимать часть алупанцев живущих в Аране, Вероятно, «Аранрот» это арменизированная форма лезгинско­го названия местности. Араниаки — это не племя, а часть народа, и под этим названием надо понимать население осевшее на постоянное жительство в Аране.

Вполне возможно и возникновение какого-то крупного населенного пункта вблизи реки Кура.

Муки (микар). Одно из касситских племен. Обитали в Куро- Араксинской низменности. Примерно в IV в. до н.э. «река Аракса потекла вспять и соединилась с Курой рекой. Каналы высохли, арыки рушились. Посе­вы, травы под солнцем сгорели дотла. Роды, племена муков разошлись во все стороны» (7, стр. 2). У муков было 26 царей. Первый Кукран, последний Микир. Микир умер в месяце бурем, через два месяца после того, как распалось государство персидского царя Дария в битве с великим Фелипан Искендером, т.е. в 330 г. до н.э.

2. Алупания и алупанцы

Из-за неимения достаточной информации, некоторые ученые ищут ме­сто обитания якобы существовавшего племени албан. Исследователи при этом не обращают внимания на то, что Страбон употребляет слово «албан» как со­бирательный этноним, выражающий все или почти все население страны.

Азербайджанский ученый К. Алиев, известный албановед, пишет: « … осмысление письменных источников, наиболее полно освещающих события изучаемого времени, и синхронного археологического материала добытого за последние десятилетия, позволяет по-новому ответить на вопросы о территории и населении античной Албании. Согласно источникам западные границы стра­ны проходили по землям, где расположены верховья Алазани и Иори, возмож­но по Кахетинскому хребту, а также по горным склонам Малого Кавказа, се­вернее озера Севан; восточные границы тянулись вдоль Каспийского моря, ко­торое соответственно называлось: севернее Абшерона Албанским, а южнее Кас­пийским. Северные границы страны проходили по Большому Кавказу и Кераунским горам, севернее Самура, а южные границы охватывали горные районы Малого Кавказа и Каспиану — бассейн нижнего течения реки Аракс до степей Миль и Мугань включительно, т.е. в изучаемое время Албания занимала лево­бережье и правобережье Куры от верховьев Алазани до берегов Каспийского моря … Сведения, позволяющие локализовать албанов на левобережье и право­бережье Куры, отражают не только политические, но и этнические границы того времени. Когда античные авторы говорят о населении Албании, то в пер­вую очередь речь идет об албанах: на севере они обитали на склонах Большого Кавказа и Кераунских гор, на юге занимали склоны Малого Кавказа, а также степи Миль и Мугань. Албаны были и наиболее значительны, и сравнительно многочисленны. Только поэтому страна по этнониму албанов называлась Алба­ния» (24, стр. 84-85).

Многие исследователи взялись определить значение слов «албан» и «Албания». У А. Бакиханова есть две версии: Первая: «Аланы, имея собствен­ных царей, жили в Кавказском крае, а по сходству названия «Алан» с «албан» (Албания) можно полагать, что одно произошло от другого».

Вторая версия: «Может статься, что Албания получила свое название от римлян — слово «Албус», Алби (белый) употреблено здесь, может быть в смысле «свободный». Так по предположению М.Т. Каченовского — продолжает Бакиханов — Белая Россия (Белоруссия) получила свое название от того, что не была покорена татарами во времена нашествия Батыя» (14, стр. 17).

К.В. Тревер, упоминая версию А. Бакиханова, добавляет, что вопрос ос­ложняется тем, что это же название носит страна на Балканах и этот термин имеется в топонимике Италии и Шотландии. Она считает приемлемым объяс­нение происхождения этого термина от латинского «albus» — «белый» (13, стр. 4). Автор ссылается на высказывание К. Порфирородного: «Сербы происходят от некрещеных сербов, называемых также Белыми … С ними граничит … и Ве­ликая Хорватия, некрещеная, которая также называется Белой» (72, стр. 126). Еще одна гипотеза по поводу слова «Албания» принадлежит Н.Я. Марру. По его мнению, слово «Албания», как и название «Дагестан», обозначает страна гор. К.В. Тревер пишет: «принимая во внимание, что Балканская Албания, как и Шотландия, является страной горной, это объяснение Н.Я. Марра представ­ляется довольно убедительным». Она добавляет, что древнее кельтское назва­ние Шотландии было «Албания», самый большой из шотландских гористых островов носит название «Арран», а самоназвание балканских албанцев — «шкипетары», т.е. обитатели скал (13, стр. 5). Парадоксально, но факт, что ис­следователи по какой-то причине, почти не замечают высказывание по поводу названия страны древних армянских и лезгинских историков. Армянский исто­рик Моисей Хоренский (живший на рубеже V-VI веков н.э.) объясняет проис­хождение названия «Алванк», ссылаясь на легендарного царя из рода Сисакан, и пишет, что при распределении северных стран ему «выпала в наследство Ал­банская равнина с ее горной частью, начиная от реки Ерахс до крепости Хнаракерт, и … страна эта по кротости нрава Сисака названа Алванк, так как ему самому название было Алу» (73, кн. II. гл. 8). Переводчик этой книги на рус­ский язык Н.О. Эмин в примечании тексту поясняет, что «Алу* нли «Аху» зна­чит «приятный», «кроткий* (73, стр. 243). Албанский (лезгинский) историк VII века Моисей Дасхуринви также связывает название страны с именем легендарного царя лезгин, царствовавшего в середине I века  н.э..Но рассказ Моисея Дасхуринви — лезгинского историка запутан, скорее всего не по вине самого автора, а по вине переводчиков и редакторов.

Еще одно соображение было высказано в середине XIX века издателем армянского текста книги Моисея Дасхуринви «История Агван» Г. Шахназаряном (Париж, 1860 г.), который сравнивая греческое, латинское, кельтское, не­мецкое alp, albus — гористый, белый, приходит к заключению, что албаны полу­чили свое название потому, что имели светлые волосы и глаза, или потому, что занимались скотоводством в гористых местах».

Азербайджанский ученый А. Сумбатзаде в книге «Азербайджанцы — эт­ногенез и формирование народа», ссылаясь на выше названные источники, де­лает однозначный вывод: « … «Албания» ассоциируется с понятиями «белый», «высокий», «горный». Кстати сказать, при внимательном прочтении источни­ков все эти черты обнаруживаются в описании как «албанов», так и их страны «Албания». Вот почему в источниках и литературе периода существования Кавказской Албании мы наблюдаем стабильные определения — «Албания» и «албаны».

В связи с этимологией слов «албан» и «Албания» было бы уместным здесь упомянуть мысль армянских ученых. Многие из них (С.Т. Еремян, М. Чамчян) считают, что существовало две Албании. Вернее С.Т. Еремян одну из них называет Албанским царством. Он пишет, что на территории собственно Албанского царства, т.е. левобережной Албании, основным населением были сложившиеся в народность албаны …» Тот же автор считает, что лезгины жили севернее албан, т.е. лезгины это не албаны. Он пишет, что леги, являясь пред­ками лезгин, в античную эпоху занимали те же места, что и ныне в долине реки Самур. А левобережную Албанию армянские историки называют то Агван, то Агванк, то Алуан, то Арран, и всеми правдами и неправдами стараются дока­зать, что там еще в античную эпоху жили армяне.

Ш.В. Смбатян пишет: «Как автор настоящего памятника (М.Дасхуринви — Ф.Б.), так и другие армянские (?) историки под названием Алванк понимают территорию марзпанства Алуанк — административную единицу, образованную после раздела Армении в IV веке и, включающий в себя как области Великой Армении Утик, Арцах и часть Пайтакарана, так и собственно Алуанк, т.е. Алба­нию античных авторов вместе с сопредельными территориями (?) до Кавказ­ского хребта и Каспийского моря» (1, стр. 6).

По Смбатяну выходит, что имеются две Алупании — одна севернее Куры, вторая на правобережье Куры, и эта вторая часть — «собственно Алуанк» всегда была населена армянами. Это бездоказательное утверждение выражает голу­бые мечты армянских авторов о Великой Армении, и ничего общего не имеет с исторической действительностью.

По утверждению Смбатяна «население новообразованного марзпанства в основном состояло из армян». Дальше автор продолжает в таком же духе: « … но к северу от Куры, по свидетельству античных авторов, жили различные пле­мена — гелы, леги, сильвы, так называемые албанцы, мазкуты и др. Будучи от­сталыми в экономическом отношении, они не играли значительной роли в по­литической или экономической жизни Алуанка и, приняв от армян христиан­скую религию, вскоре деэтнизировались» (1, стр. 6). Он выступает даже против терминов «албанистика», «албановедение», «албанист» и цинично заявляет, что «ими (учеными занимающимися вопросами истории Кавказской Албании — Ф.Б.) прилагаются неустанные усилия для обоснования не существовавшего (?) албанского народа, албанского государства, албанской культуры (309, стр. 29).

Вот что пишет Ш.В. Смбатян о труде К.В. Тревер: «Что касается книги К.Тревер, на которую так часто ссылаются албанисты, следует отметить, что именно в ней находится много необоснованных предположений и ошибок. Ув­лекшись желанием создать обобщающий капитальный труд по истории Кавказ­ской Албании, она вопреки фактам старается создать у читателей впечатление об албанском народе как об этнической общности, о каком-то албанском союзе во главе с албанами, об албанской культуре. Несмотря на крайнюю скудность письменных сведений об албанах, несмотря на «отсутствие памятников албан­ской письменности, утерянностью албанского языка, следовательно незнание нами его лексики и поэтому отсутствие социальных терминов» (309, стр. 31).

Обвиняя азербайджанских ученых (в частности Ф. Мамедову) в том, что она пишет: «Согласно армянской традиции, территория Азербайджана в древности и раннем средневековье располагалась севернее реки Куры, только на левом берегу Куры …», Ш.В. Смбатян «исправляет» ошибку колле­ги: «ни в древности, ни в средневековье, ни на левом, ни на правом берегу Ку­ры не было никакого Азербайджана. На левом берегу Куры, согласно армян­ской традиции, находился не Азербайджан, а страна «Собственно Алуанк» — восточная Армения (309, стр. 33).

Оба (и Ф. Мамедова и Ш.В. Смбатян) отлично знают: Ни в древности, ни в средневековье, ни на левом, ни на правом берегу Куры не было ни Азер­байджана, ни восточной Армении. Оба знают, что это территория Алупании — государства лезгиноязычных народов.

Ш.В. Смбатян обвиняет 3. Буниатова и в его лице всех албанистов, в том, что они «весь северо-восточный край Великой Армении объявляют Кав­казской Албанией. А ее армянское население албанами» (309, стр. 31).

Концепция Смбатяна противоречит трудам и античных, и средневеко­вых авторов и несостоятельность этих амбиций еще и еще раз доказывалась и советскими учеными. Правда, есть и объективные авторы среди армянских ученых. Имея ввиду утверждение Бузанда и Хоренаци о том, что с II века до н.э. до конца IV века н.э. правобережные области Алупании — Арцах, Утена, Сакасена, Пайтакаран являлись частью Армении, армянский ученый Н.Г. Гарсоян пишет: «Вольно или невольно, картина, нарисованная Бузандом и Хоренаци, отражает их собственные идеалы — единую, объединенную Армению, противостоящую угрозе зороастрийской Персии».

В древних источниках разных народов по-разному именуется древняя Алупания. В греческих и латинских источниках «Албания» «Альванья», древ­не-армянских «Агванк», «Алванк», «Алуан», древне-персидских «Аран», «Ардан», «Алдан», древне-грузинских «Ран», «Рани», древне-лезгинских «Алупан Чехи к1вал» (Великий дом Алупа), на современном лезгинском языке «Алупан» и др. Название народа в источниках пишется по-разному: албаны, албанцы, алупанцы, агваны, агванцы, алуанцы, рани, арранцы, лезгины, леги и др.

Существует и такая версия (авторы С.Т. Еремян, А.П. Новосельцев), что слово «албан» произошло от названия «лбин» (117, стр. 24).

Но во всех случаях это название не отдельного племени, а сложившего­ся народа — жителей страны Алупания. Лезгиноязычные народы после образо­вания Алупании страну называли именем легендарного царя Алупа — Алупан ч1ехи к1вал (Великий дом Алупа), а себя «Чехи Алупанбур», «Чехи Алупан хзан» (дословно «люди, принадлежащие Великому дому Алупа, семья Великого Алупа»),

В этом названии кроется еще один секрет истории. Выяснилось, что на языке хурритов термин «территориальная община» выражается словом «алу», а правителя такой общины, вероятно, величали титулом «алуп». Что касается второй части слова «Алупания», «анна», «анну» — это окончание хурритского языка — языка предков северо-восточно-кавказоязычных народов, в том числе и (123) лезгин. Вероятно, территорию северо-восточной области империи Хурри, т.е., территориальную общину лезгиноязычных племен, в соответствии с законами словообразования хурритского языка называли «алупанна». И от этого слова происходят названия и страны, и народа. Появление обобщающего названия народа означает становление общности людей как народа, имеющего свою ро­дину. Источники и топонимика свидетельствуют о том, что албаны — (вернее «алупанцы») обитали в зоне Дербента (крепость Алпан, Садди — Алпан), в Кераунских горах — по Тациту «Албанских горах», Пайтакаране — Гаргарейской равнине ( Дасхуринви), Сисакане (Сюнике), в Кубинском районе Азербай­джана — село Алпан, в Агульском районе Дагестана — развалины села Алпан, по западному побережью Каспийского моря — Албанского моря; в лесистых горах Кавказа (Тацит), восточной Грузии — Алванское поле, село Албани, в Кусарском районе Азербайджана — город Албана, по берегам реки Кьулан (Самур), Нагор­ном Карабахе — развалины села Агван, Кахском районе — крепость Алпан, Каба­ле и Геокчае — ущелье связывающее эти районы Азейрбайджана называется Алванский проход, у реки Арпачай в Нахичевани — Албанские холмы, в Даге­стане — село Алпанар и т.д., одним словом во всей территории исторической Алупании.

Из вышесказанного можно делать однозначный вывод с середины 1 тыс. до н.э. существует сложившийся алупанский народ — алупанцы (албаны). Их объединяют общегосударственный, всем понятный язык, общий пантеон богов, обычаи, привычки, общность в одежде, пище, обрядах, жилище, архитектуре, оружии, орудиях труда и т.д. К VI веку до н.э. алупанцы являлись уже сло­жившимся народом. Не случайно, уже в V-IV веках до н.э. все соседи знают их как алупанцев — албанов. Не случайно, античные авторы от Аракса до Кавказ­ского хребта, и от границы Иберии до Алупанского моря указывают границы расселения албан — лезгиноязычных племен. Страбон упоминает 26 наречий одного государственного языка. Их в книге на древнелезгинском языке указано даже более 30-ти. Но они являются диалектами, говорами одного языка — сей­час называемого лезгинским.

Аммиан Марцеллин пишет: «Помпей прошел через страну албанов и массагетов, которых мы теперь называем албанами (в I в. до н.э.), разбил и это племя и увидел Каспийское море» (см. 17, стр. 72). К.В. Тревер, говоря о право­бережье Куры, уточняет: где обитали шаки, утии и гаргары — албаны» (13).

Не только албаны, но и «леги» были собирательным термином, и у не­которых древних авторов заменял слово «албаны». В древнегрузинской книге «Жизнь картлийских царей» этноним «леки» употребляется именно в значении «албан» (147, стр. 43).

По Плинию, этноним албан связан с белым цветом кожи его носителей: в Албании родятся люди с серо-синими глазами, с детства седые и ночью ви­дящие лучше, чем днем» (Плиний, VII, 12). Эту же мысль повторяют Юлий Солин, и Исидор Харакский. Страбон пишет, что албаны отличаются красотой и высоким ростом (4, XI. 4.4).

По всей вероятности, не только алупанцы, но и все потомки хурритов — чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы и другие, отличались от народов Передней Азии того периода и ростом, и цветом кожи, и физической силой. Недаром хурриты господствовали на Ближнем Востоке 2 тысячелетия (середина III — сере­дина I тыс. до н.э.).

Не случайно, автор II века н.э. Флавий Арриан в своем труде, основан­ном на записи участников походов Александра Македонского, в связи с битвой При Гавгамелах в 331 году до н.э., утверждает, что греки на расстоянии распо­знавали албанов. Вполне возможно, что отличительными приметами албан –алупанцев были высокий рост, белый цвет кожи и особая одежда, а также красные флаги с изображением золотого солнца — Великого бога Ра.

И еще, греки, наверное, были знакомы с алупанцами до этого, раз они  издалека распознавали их. Значит алупанцы, как сложившийся народ, были известны еще до IV века до н.э., и не только непосредственным соседям, но и грекам.

Как было сказано выше, в начале IX века до н.э. на северо-востоке Алупании — по обеим берегам р. Кьулан возникло царство лезгин. И начался объединительный процесс всех лезгиноязычных племен вокруг этого царства. Как называлось это царство мы знаем: «Страна легов», «Легия». Историческая память сохранила название древней столицы царства лезгов (легов) город Чур (Цур, Сур). Уже к VII в. до н.э. все, или почти все земли исторической Алупа­нии объединились вокруг царства лезгов. Остатки киммерийцев тоже вошли в состав лезгинского государства.

Вероятно, на первом этапе (до середины IX в. до н.э.) на территории Алупании существовало по меньшей мере пять государств: Лпиния, Легия, Гаргар, Каспиана, Аран. Уже к концу первой четверти VII в. до н.э. (синхронному к изгнанию киммерийцев из Алупании) существовала могучая Алупания, более сильная чем Урарту или Манна. Уже к середине I тыс. до н.э., на территории федеративной Алупании существовало множество областей — царств со своими царями. Правители этих государственных образований (княжество, М. Хоренски, стр. 95) носили титул «шар», т.е. «царь», а правитель всей Алупании «Ч1ехи шар» или «шарвал» (великий царь).

3. Социальные отношения

По мнению некоторых авторов, на рубеже II — I тыс. до н.э. все Закав­казские общества находились еще в стадии первобытнообщинного строя. Около середины I тыс. до н.э. происходит формирование феодальных отношений. Уче­ные спорят относительно периода между этими двумя хронологическими гра­нями.

Некоторые ученые (Я.А. Манандян, И.А. Джавахашвили и другие) ут­верждают, что в Закавказье феодализм развивался непосредственно из родово­го строя. Другие (С.Н. Джанашиа, С.Т. Еремян и другие) приходят к выводу, что в древности в Закавказье существовали рабовладельческие отношения(125).

А в трудах Г.А. Меликашвили решение вопроса о характере социальных отношений в обществе ставится в зависимости от общего решения вопроса о формационной принадлежности древневосточных обществ. Он и многие другие ученые отрицают рабовладельческий характер большинства древневосточных обществ.

А.П. Новосельцев полагает, что феодальной формации предшествует архаический общественный строй, возникший на основе крупных общественных разделений труда. Этот строй предстает в форме профессиональных сословий. Главной чертой такой системы является выделение эксплуататорских классов, пока еще завуалированных в родовую оболочку (царский род) или связанных с культом (жречество). Население составляет в правовом отношении единое со­словие (народ — войско). В дальнейшем происходит процесс разложения ранее единого народа — войска на две части: верхушка и основная масса. Постепенно основная масса переходит под опеку знати. Таким образом появляются феода­лы и крестьяне (126).

Можно предположить, что до принятия христианства в Алупании не могли существовать рабовладельческие отношения в широком смысле этого слова, так как раизм запрещает рабство. Но, наверное, были военнопленные, со временем становившиеся свободными людьми.

Еще в конце II — начале I тыс. в Алупании существовал ранний этап, так называемого «азиатского способа производства».

4. Азиатский способ производства

Этот термин связан с ответом на вопрос «существовала ли после перво­бытнообщинного строя только одна докапиталистическая социально- экономическая формация, или их было больше?» Наряду с авторами, придер­живающихся мнения, что капитализму предшествовал рабовладельческий и феодальный строй, многие считают, что указанному периоду соответствует одна формация, содержащая в себе особенности и рабовладельческого и феодального строев, т.е. на древнем Востоке существовал «азиатский способ производства». В.А. Якобсон считает, что «термин «рабовладельческая» для определения пер­вой классовой формации неудачен». И «сущность этой формации определялась не рабством, а наоборот, свободой, возникновением на месте первобытно-

Наскальные изображения (с. Лучек)

®

родовой или племенной общины гражданской и происходившими в ней процес­сами. В целом эти процессы сводятся к возникновению крупного землевладе­ния за счет экспроприации земли у части членов общины, и к попыткам мел­ких собственников удержать свою землю. Многим из них это не удавалось, и такие люди либо шли на царскую службу, пополняя различные категории зави­симых людей, либо (в античных полисах) становились пролетариями, сохраняя гражданские права» (319, стр. 4).

В этот период происходит единый и синхронный процесс возникнове­ния классов и государств. В ранней древности царь был не представителем бога (богов) на земле, а представителем своего народа перед богом. Население при­нимало царя как древнего вождя племени, обязанного в равной степени забо­титься о всех.

Историки подразделяют эпоху древности на два периода: раннюю и позднюю древности. Важнейшими характеристиками ранней древности являют­ся: 1) существование соседской общины, сохраняющей в той или иной мере право собственности на землю и контроль над ней; 2) общинная социальная психология; 3) общинные политеистические ритуалистические религии, в кото­рых этическая проблематика не занимает важного места; 4) «номовое» или территориальное государство; 5) патриархальное рабство наряду с другими формами зависимости.

А для поздней древности характерны: 1) распад общинной земельной собственности и распространение или полное господство частной земельной собственности; 2) утрата общинами (кроме храмовых городов) самоуправления и превращение их в чисто фискальные единицы; 3) изменения в социальной психологии, выражающиеся прежде всего в развитии индивидуализма; 4) воз­никновение и распространение догматических этических религий, переходящих общинные и этнические границы («мировые» религии); 5) возникновение ми­ровых держав — империй; 6) рабство классического типа (122, стр. 9-10).

Общество Алупании так и не дошло до рабства классического типа.

5. Жилища алупанцев

В этот период на территории исторической Алупании зафиксированы поселения двух типов — укрепленные и неукрепленные. Укрепленные поселения особое распространение получили в Большом и Малом Кавказе. К сожалению исследователями еще не изучены древние поселения на восточных предгорьях Кавказского Хребта. (Не проведены раскопки даже в самом крупном из извест­ных в настоящее время в Дагестане памятников древности «Накьвад-къеле» — в развалинах г.Чура.

По мнению ряда ученых (Г.М. Асланова, P.M. Ваидова, Г.И. Ионе, Дж. А. Халилова, И.Г. Нариманова, Я.И. Гуммелья, О.А. Абибуллаева и др.), неук­репленные поселения зафиксированы в Мингечауре, также в Аране историче­ской Алупании. Эти поселения почти всегда занимали поверхность холмов и иногда территорию вокруг них. Планировка таких поселений всегда зависела от конфигурации холма и рельефа местности.

По мнению Г.М. Асланова, P.M. Ваидова, Г.И. Ионе, «жилища делали как в виде полуземлянок, так и в виде наземных построек. В основном они имели размеры 20-25 кв. м., иногда встречаются более 35 — 40 кв. м. В плане они, как правило, прямоугольные. Фундаменты выкладывались из камня — бу­лыжника, стены — из сырцового кирпича или битой глины. Крыши были одно — или двускатные. Их делали из жердей, соломы, камыша, а затем обмазывали глиной,перемещанной с соломой. Стены и пол также обмазывали глиной. Полы предварительно утрамбовывали. В Мингечауре исследователи обнаружили прямоугольные или трапециевидные в плане полуземлянки. Наземные части были выполнены глиной с примесью соломы. Сверху полуземлянки покрывали односкатной кровлей, состоящей из жердяного наката, покрытого камышом, ветками, сухой травой, присыпанной землей и обмазанной глиной. В каждом жилище у стены (иногда в середине, ближе к двери) располагались углублен­ные в землю очаги. Один раз встречена прямоугольная печь, сложенная из камней — булыжников. Она имела округлое углубление, завершающееся внизу продольным каналом — поддувом …» (125, стр. 44). В этом отрывке речь идет о жилищах в Аране , предназначенных для временного — сезонного прожи­вания скотоводов и земледельцев. Основные — фундаментальные построения лезгин находились в горах и предгорьях. Но исследователи сообщают, что и в Арране находились крупные сооружения лезгинского зодчества, относящиеся к первой половине I тыс. до н.э. Исследователи выявили в Аране- здания дворцового типа. Одно из таких сооружений обнаружено на территории истори­ческой Алупании, граничившей с Иберией — в Казахском (древнее название Касал, от названия племени касов) районе Азербайджанской Республики — желтом холме (Хъпи к!унт1). По описанию И.Г. Нариманова «внутренняя часть включала зал площадью около 300 кв. м., в котором обнаружены камен­ные базы колонн «персеполитанского» типа. Зал окружен 12 комнатами, выход из него был на восток, во внутренний двор, окруженный в свою очередь 23 комнатами и 9 четырехугольными башнями. Главный ход во дворец находился в восточной стене и франкировался двумя башнями. Стены имели ширину до 1,3 м., были выполнены из сырцового кирпича (36x36x12, 36x36x14 см), выве­дены на фундаменте из камня булыжника (высота 0,5 м). Они оштукатурены глиной (с примесью соломы), сохранились остатки побелки. Комплекс дати­руется серединой I тыс. до н.э.» (125, стр. 44).

6.Основные отрасли экономики Алупании: земледелие, садоводство, скотоводство (овцеводство)

Исследователи (Т.А. Буниатов, Г.М. Асланов, P.M. Ваидов, Г.И. Ионе, И.Д. Мустафаев и др.) отмечают, что основой экономики Кавказской Алупании в первой половине I тыс. до н.э. являлось земледелие. Из зерновых возделывались пшеница, ячмень, просо. Землю обрабатывали деревянным плугом и со­хой, использовались также железные и костяные мотыги. При сборе урожая применяли железные серпы. Молотьбу производили при помощи тягловой си­лы, о чем свидетельствуют найденные при раскопках молотильные доски. Зерно хранилось в ямах и больших глиняных кувшинах (куьшуь) (125, стр. 44).

По свидетельству И.Я. Гуммелья, Г.М. Асланова, P.M. Ваидова, Г.И. Ионе, Л.M. Негрулья, И.Г. Нариманова, Дж. А. Халилова, Т.А. Буниатова, в древней Албании было развито и садоводство. При раскопках обнаружены кос­точки персика (шефтел), граната (инар), черешни (п1аг1ли), винограда (циппиц1), грецкие орехи (к1ерец), фундук (шуьмягъ), кизил (ччумал), об этом же свидетельствуют и находки садовых орудий (секачи, серповидные но­жи и т.п.). О наличии виноградарства можно судить по остаткам затвердевшего вина. Археологические материалы позволяют также говорить о развитии ско­товодства, особенно овцеводства (125, стр. 44 — 45).

7.Ремесло: оружие,посуда,украшения

В первой половине I тыс. до н.э. на территории Алупании происходит значительный подъем ремесла, особенно металлургии и металлообработки. Ис­следователи отмечают находки каменной формы для изготовления бронзовых топоров-тесел в Мингечауре, и каменных форм для отливки боевых топоров. В Мингечауре были обнаружены четыре одноярусные гончарные печи, датиро­ванные началом I тыс. до н.э. О ткачестве свидетельствуют остатки тканей, многочисленные пряслица из глины, камня и кости, грузила для ткацких стан­ков. В Мингечауре обнаружены предметы с остатками льняных и шерстяных тканей на них. Производились также войлок и циновка. Существовали коже­венное производство, деревообработка, обработка камня, кости и т.д. (125, стр. 45).

Для производства орудий труда использовались железо, бронза, камень, кость. Из железа изготовлялись лемехи для плугов, серпы, ножи, ножницы, се­качи, из бронзы — широко распространенные в то время клиновидные топоры- тесла. Широко использовались бронзовые однолезвийные черенковые ножи с утолщенной спинкой и двулезвийные с закрепленным концом и овальным от­верстием на конце. Рукоятки этих ножей были деревянными или костяными. Из бронзы изготовлялись шилья, иглы, крючки. Некоторые орудия труда оста­вались каменными, например мотыги, сделанные из речных голышей. Камен­ными были зернотерки, ступы, песты и т. д.

Оружие изготовлялось в описываемый период как из бронзы, так и из железа. Мечи в основном бронзовые, длинные с широким клинком. На клинке часто вырезаны фигурки коз, змей, изредка вставлены камни. Часть мечей име­ет железный клинок и бронзовую рукоять. Длина их, по сообщению Дж. А. Ха- лилова, 72-75 см. Судя по остаткам дерева, их носили в деревянных ножнах, обтянутых кожей. В вооружении Алупанских воинов основное место занимали бронзовые и железные кинжалы. Одним из основных видов оружия были копья с деревянным древком и бронзовыми или железными наконечниками. В каче­стве оружия использовались и топоры — секиры. Были известны и боевые вилы (двузубые), изготовлявшиеся как из бронзы, так и из железа.

При раскопках найдено большое количество наконечников стрел. Они представлены двумя типами: «закавказским» и «скифским». «Закавказские» — черенковые, треугольной формы, с острыми опущенными краями. Они исполь­зовались с конца II тыс. до н.э. до середины I тыс. до н.э. Встречаются нако­нечники стрел, сделанные из кости: граненные, имеющие в сечении форму ром­ба с удлиненными углами, и втульчатые, круглого сечения с утолщением у кон­ца острия. Найдены металлические пластинки, которые, как считают, являлись умбонами щитов (125, стр. 45-46).

Глиняные сосуды того периода черного или бурого цветов. Одна часть керамических изделий представлена чашами с высокими краями, кувшинами с невысоким трубчатым горлом и округлым венчиком. Во вторую группу входят горшки с двумя или одной ручкой, миски, кружки, кувшины с трубчатым гор­лом и круглым, реже трехлепестковым венчиком, зооморфные и антропоморф­ные сосуды, вазы, сосуды в виде сапожков и т.д.

Посуда изготовлялась не только из глины. Иногда материалом для ее производства служил камень. Для помола зерна использовали каменные зерно­терки, в основном ладьевидной формы. Известны также каменные ступки. Из глины изготовляли переносные очаги, очажные подставки и т.п.

Украшения изготовляли из бронзы, сурьмы, полудрагоценных камней. Большое распространение получили цельнолитные браслеты, с сомкнутыми или несомкнутыми концами и с рубчатой поверхностью. Встречаются также брасле­ты, между концами которых вставлена большая круглая сердоликовая бусина. Височные кольца изготовлялись из бронзовой проволоки: их носили подвешен-

Макинский могильник: погребальный инвентарь

ными на металлической цепочке или ремешке. Пояса и венчики делали из лис­товой бронзы. Пояса очень часто покрывали сложным чеканным орнаментом — геометрические формы и изображения животных (125, стр. 46).

8. Погребальные памятники

Ведущими типами погребальных памятников в эпоху раннего железно­го века являются курганы, каменные ящики и грунтовые погребения. Насыпь курганов была земляная, каменная и смешанная. Под ними встречаются моги­лы, врытые в грунт, гробницы в виде каменных ящиков и могильные камеры, покрытые бревенчатым накатом. Под пятью курганами, обследованными в Мингечауре, оказались прямоугольные грунтовые камеры длиной около 10 м, шириной 6-7 м. и глубиной 2,5 — 4,5 м. Пол, часть стен покрыты циновками.

Наиболее ярким примером курганов с каменной насыпью может слу­жить Ходжалинский курган под № 11 (область Арцах). Здесь под насыпью на­ходился каменный ящик, в котором лежал погребенный. Среди инвентаря — агатовая бусина ассирийского царя Аладнинари II (807 -788 гг. до н.э.). Под насыпью в каменных ящиках больших размеров находились коллективные за­хоронения. Один из костяков вытянут, а остальные в сидячем положении. В ящике богатый погребальный инвентарь: керамические сосуды, бронзовые предметы (кинжалы, мечи, удила, наконечники стрел, боевые вилы, секира, украшения и т.д.).

Каменные ящики без курганных насыпей сооружались из необтесанных плит известняка и сверху покрывались такими же плитами. В каменном ящике находился обычно один погребенный.

Грунтовые могилы обнаружены в Мингечауре. Все могилы четырех­угольные, засыпаны землей, захоронения в них одиночные, скорченные или вытянутые, головой чаще всего ориентированы на северо-запад, а ногами на юго-восток: по раизму они (вернее их духи) держат путь к дворцу Великого Ра и ориентируются на первые лучи восходящего солнца.

По мнению специалистов, единственным сооружением, которое можно определить как культовое, является сооружение, обнаруженное на Желтом Холме (Хъпи к1унт1). Приблизительно в середине здания находится своеобраз­ный алтарь с глинобитными низкими стенами. С восточной стороны стена сравнительно низкая, с западной — более высокая с тремя низкими глиняными столбиками. В середину каждого из них вставлены шесты, обмазанные глиной. Снаружи и западная стена, и столбики покрыты лепными узорами в виде пере­плетенных солярных знаков. Все они обожжены. Рядом находились грубо вы­полненные из глины фигурки: голова безрогого барана и двойная голова (на одной шее) барана и кабана. Вокруг алтаря и вдоль северной и южной стен имеются полукруглые углубления, в которых стояли сосуды с продуктами. На полу обнаружены различные сосуды, в том числе своеобразный сосуд: два со­общающихся кувшина с изображением змеи на ручке.

Ученые полагают, что связаны с культом и глиняные штампы — пинтадеры. Рабочая часть штампов круглая или прямоугольная. Основу почти всех изображений на ней составляет свастика (символ солнца — верховного бога Ра), выполненная нарезными желобчатыми линиями.

Высокого уровня достигло прикладное искусство в Алупании еще в пер­вой половине I тыс. до н.э. Самыми яркими образами его являются бронзовые пояса. Они украшены как геометрическим орнаментом, так и сюжетными изо­бражениями. Чаще всего воспроизводились сцены охоты, борьба человека со львом, телега, запряженная волами, отдельные животные — олени, львы, птицы, змеи, фантастические животные. Уникальными образцами прикладного искус-

ства могут считаться также зооморфные и антропоморфные керамические сосу­ды с животными и птицами; ручки и носики сосудов завершались изображени­ем головы человека или животного (125, стр. 46-47).

Широкое использование железных изделий приходится на южный Да­гестан, как и на всю Алупанию на VII — VI века до н.э. Археологические мате­риалы из раскопок Макинского (село Макьар) грунтового могильника (бывший Ахтынский (Ахцегьар) район) знакомят нас с некоторыми сторонами жизни населения северной Алупании — царства легов. Судя по материалам в это время «широко употреблялись различные железные изделия: кинжалы, ножи, шилья и др. Из бронзы изготовлялись различные украшения. Интересны находки ук­рашений из сплава свинца с оловом, не имеющие себе аналогий в других па­мятниках Кавказа. Они свидетельствуют о существовании местной металлооб­работки. Широкое распространение имели и привозные украшения, главным образом бусы. В могильнике найдены пастовые, глазчатые, стеклянные и сер­доликовые бусы, подвеска из раковины — каури. Эти находки свидетельствуют об общности культуры населения северной и юго-западной частей Алупании. Материалы могильника знакомят нас с некоторыми занятиями населения … Кроме металлообработки и изготовления керамики население занималось тка­чеством, на что указывают находки глиняных пряслиц в женских погребениях. Основой хозяйства было, по-видимому, скотоводство. В могильнике найдены кости мелкого и крупного рогатого скота. Находки костей крупного рогатого скота свидетельствуют об оседлом образе жизни населения.

Погребальный обряд и погребальный инвентарь Макинского могильни­ка находят себе аналогии в круге памятников так называемой «скифской эпо­хи» в юго-восточном Закавказье. В нем представлена местная культура, разви­вающаяся в тесной связи с культурами соседних племен и народов (140, стр. 20-21).