Отношения между крымскими и казанскими (а в более широком смысле волго-уральскими) татарами имеют давнюю историю. Как известно, Крымское и Казанское ханства возникли в результате распада Золотой Орды – могучей державы, просуществовавшей на просторах Евразии с ХIII по XV век. Казанское ханство образовалось на территории Булгарского улуса Золотой Орды, где еще ранее располагалась независимая Волжская Булгария.
Это тюркоязычное государство просуществовало до 1236 г., когда оно было завоевано монгольским ханом Бату (или Батыем). Вот, как говорится об этом завоевании в Лаврентьевской летописи (в переводе на современный русский язык): «Пришли из восточных стран в Булгарскую землю безбожные татары и взяли славный Великий город Булгарский» . Эта летопись не случайно называет монгольское войско «татарами». По мнению Абрара Каримуллина, автора книги «Татары: этнос и этноним», так долгое время называли монголов покоренные ими волжские булгары. Что же касается самого термина «татары», то он, скорее всего, имеет китайское происхождение и изначально обозначал одно из племен, живших на восточной окраине современной Монголии. Это племя (то ли монгольское, то ли тюркское по языку), именуемое по-китайски «та-та», было почти целиком уничтожено Чингис-ханом. Однако по странному стечению обстоятельств название исчезнувшего племени было перенесено на всех монголов, а также на тюрок-кочевников, прежде всего кипчаков, входящих в состав монгольских войск. В Европе этот термин долгое время обозначал вообще все восточные степные народы. Этот термин часто употреблялся применительно ко всему населению Золотой Орды и подвластных ордынцам земель, включая и русскую землю, которая на европейских картах того времени также обозначалась как «Татария» или «Тартария».
Впоследствии этноним «татары» закрепился за многими тюркскими народами Восточной Европы, Северного и Южного Кавказа, Урала, а также Западной и Средней Сибири. В русских летописях слово «татары» иногда относилось ко всем мусульманским народам – особенно после того, как в XIV веке при хане Узбеке Ислам стал официальной религией Золотой Орды. В Среднем Поволжье в золотоордынский период происходило интенсивное смешение местного булгарского населения с пришельцами-кочевниками, прежде всего с родственными булгарам по языку тюрками-кипчаками. В результате смешения волжских булгар и местных булгаризированных финно-угров с тюрками-кипчаками и образовался народ, именуемый казанскими татарами. Что касается этнонима «татары», то, как отмечал академик [Василий Владимирович] Бартольд, «поволжские тюрки после некоторых споров лишь накануне революции 1917 г. приняли самоназвание татары» . А известный специалист по истории Золотой Орды Вадим [Леонидович] Егоров, говоря о древних татарах, отмечает: «Благодаря историческому заблуждению и прочно установившейся традиции имя их и сегодня сохраняется на этнической карте нашей страны, хотя современные татары не имеют никакого отношения к народу, обитавшему в средние века на границе с Китаем». В настоящее время среди казанских ученых нет единства относительно происхождения татарского народа. Часть местных этнологов полагает, что именно булгары внесли основной вклад в формирование татарского этноса. Этой точки зрения придерживается и часть населения Татарстана. Во время последней переписи некоторые из жителей республики даже записали себя не татарами, а булгарами. В советский и, прежде всего, в послевоенный период в исторической науке в Татарстане безраздельно господствовала школа «булгаристов», полагавшая, что предки казанских татар точно такие же жертвы монгольского ига, как и предки русских.
Поскольку такая концепция не противопоставляла татар Среднего Поволжья русским и «формировала» их общую историю, она с середины 1940-х годов считалась единственно правильной и допустимой с идеологической точки зрения. Однако в постсоветский период среди татарских историков верх взяли т.н. «татаристы», делающие упор на истории всех тюркских и даже монгольских народов, принявших участие в этногенезе татар. Татаристы не отказываются и от булгарского наследия, но отводят ему второстепенную роль в татарской истории. С их точки зрения волжские булгары – лишь один из элементов, из которых в период Золотой Орды сформировался татарский этнос. Как представляется, повышенный интерес к Золотой Орде и некоторая ее идеализация во многом обусловлены прежним идеологическим запретом на любое непредвзятое исследование этого периода татарской истории. Кроме того, изучение и восхваление Золотой Орды рассматривается как одно из направлений борьбы татарских историков за достойное место татарского народа в мировой истории.
Так, известный казанский ученый Дамир Исхаков в своих работах неоднократно утверждал, что родословная большинства крупных тюркских этносов напрямую связана с Золотой Ордой. И, если татары подтвердят свою ключевую роль в ее истории, они станут связующим звеном между многими тюркскими народами и государствами [1996, № 11 – 12, с. 37]. Т.е. татарский этнос становится как бы в центре всего тюркского мира. И при этом казанские татары предлагают и всем прочим татарам, в том числе и крымским, разделить с ними эту почетную роль. Но вот что говорит по этому поводу известный крымско-татарский ученый-лингвист Адиле Эмирова : «Единой татарской нации не существует, есть различные тюркоязычные народы, по отношению к которым можно использовать этноним татары в сочетании с номеном-определением: казанские, астраханские, мишарские, сибирские, касимовские, крымские и другие». Но, как представляется, к настоящему времени реально остались лишь два татарских народа – крымские татары и все прочие татары. А такие этнические группы татар, как мишары, тептяры и прочие фактически вошли в состав единого татарского этноса, единой нации, возникшей на базе литературного татарского (т.е. казанско-татарского) языка.
Тут можно вспомнить английского этнолога Эрнста Гелнера, рассматривающего нацию как высшую ступень развития этноса, предполагающую наличие так называемой высокой культуры, т.е. письменной культуры и науки, развившейся на базе национального языка. Такая высокая культура возникла на основе казанско-татарского и крымско-татарского языков. Что касается мишар, и прочих групп волго-уральских татар а также, в определенной степени, астраханских татар, то они постепенно инкорпорировались в общетатарскую, культуру и признают Казань своим национальным культурным центром. Особая судьба у сибирских татар.
Представляется довольно странным, что такие малые сибирские и дальневосточные народы, как чукчи, ханты, манси и т.д. получили свою автономию. А сравнительно немногочисленные хакасы и алтайцы даже имеют свои республики. В то же время превосходящие их по численности сибирские татары такой автономии не имеют. Тут, видимо, определенную роль сыграл их этноним. Кстати, хакасы в свое время назывались енисейскими татарами. Но затем за ними закрепился особый этноним, отделивший их от прочих татар. Это произошло и некоторыми другими народами, которые в прошлом назывались татарами, например с азербайджанцами. А сибирские татары сохранили свое самоназвание. И когда возник вопрос о национально-территориальном размежевании в Сибири, было решено, что незачем создавать еще одну татарскую автономию – хватит и той, что была создана в Казани. И литературный язык для сибирских татар так и не был разработан, в отличие от языков многих других сибирских народов.
Сейчас сибирские татары используют в качестве письменного языка язык казанских татар, хотя их разговорные наречия гораздо ближе к казахскому языку. Да и сами они больше похожи не казахов, чем на татар Поволжья. История крымских татар весьма не простая и полна драматизма. Крымско-татарский этнос сложился в результате смешения пришедших в Крым тюркоязычных кипчаков с местными народами, среди которых были греки, готы, генуэзцы, а также тюркские народы, поселившиеся в Крыму до кипчаков – гунны, хазары, печенеги. В дальнейшем заметную роль в формировании крымско-татарского этноса сыграли турки-османы (особенно на южном берегу Крыма). После ликвидации Крымского ханства в XVIII веке государственность крымских татар в полной мере так и не была восстановлена.
Сейчас идут споры о том, была ли Крымская автономная советская республика татарским национальным государством. Эта автономия во многом отличалась от большинства автономий Советской России, созданных по национальному принципу. Да, здесь было два государственных языка, причем крымско-татарский язык был даже записан в конституции первым. Но при этом республика имела многонациональный характер. Крымские татары в 1926 году составляли 25%, а в 1939 году – 19,5% ее населения. В Крыму существовали 5 татарских районов, 1 еврейский и 1 немецкий. Были также созданы многочисленные национальные сельсоветы, в том числе 145 татарских (по данным за 1930 год). Трудно представить, например, чувашские национальные районы в Чувашии или якутские в Якутии. Вся Чувашия является Чувашской национальной автономией, а вся Якутия – якутской автономией.
Это было характерно и для прочих советских автономных республик, за исключением многонациональных. Так в Горской республике существовали национальные округа, но после ее раздела на отдельные республики они были упразднены. Национальные округа одно время существовали и в Дагестане. Что касается национальных районов, то они были созданы в основном для малых народов или диаспор, проживавших в окружении других народов. Так, существовал Шепсугский район в Краснодарском крае, Шорский район в Кузбассе, Вепсский район в Ленинградской области, еврейский район в Днепропетровской области и т.д. В конце 1930-х годов национальные районы стали массово упраздняться. А там, где они сохранили свое название, они превратились в обычные административные единицы (как, например Лакский или Табасаранский районы Дагестана).
В постсоветский период были предприняты попытки возродить национальные районы. Был создан немецкий район в Омской области, неоднократно поднимался вопрос о восстановлении Шепсугского района. Были созданы Ногайский и Абазинский районы в Карачаево-Черкессии. Но никаких отдельных карачаевских или черкесских районов там не возникло, поскольку эти два народа считаются титульными нациями Карачаево-Черкесской республики. Крымско-татарский народ, как известно, потерял не только свои национальные районы, но и вообще лишился родины. Когда во второй половине 1950-х годов в СССР было принято решение о реабилитации и возвращении из ссылки репрессированных народов, оно не коснулось крымских татар. Одной из причин этого было нежелание руководства Украинской СССР, к которой Крым перешел в 1954 году.
Украинские власти были категорически против возвращения татар и восстановления автономии в Крыму. В этом их поддержало и высшее руководство СССР – ввиду того, что на полуострове находились стратегические военные объекты, а также летние резиденции партийной номенклатуры. Но, как представляется, была и еще одна причина, связанная с этнонимом крымских татар. На конференции в Москве в Институте востоковедения в мае 2014 года крымский историк Шевкет Мустафаев привел интересный документ, датируемый 1957 годом, где говорилось о нецелесообразности возвращения в прежние места проживания месхетинских турок, кавказских курдов, греков, хемшилов, балкарцев и крымских татар. Аналогичные документы были приняты и в отношении советских немцев и корейцев. Как сюда попали балкарцы – не совсем понятно. Тем более что была восстановлена Кабардино-Балкарская республика.
Что же касается остальных народов – то все они, видимо, рассматривались как диаспоры, проживающие за пределами своего государства или своей исторической родины. Так турки имеют свое государство в Турции, греки в Греции, немцы в Германии, корейцы в Корее. К данной категории, судя по всему, отнесли и крымских татар, поскольку в документе они названы «татарами, проживавшими в Крыму» – т.е. можно было понять, что это некая часть единого татарского народа, имеющего свою республику – Татарскую АССР. Ранее эта часть татар проживала в Крыму, а потом их переселили в Узбекистан. Они там, как говорится в документе, якобы прижились, поэтому и не стоит их оттуда возвращать.
Не исключено, что в руководстве Советского Союза действительно были люди, не разбиравшиеся в различиях между крымскими и прочими татарами. Или сознательно не замечавшие данных различий – для оправдания запрета крымским татарам возвращаться на свою историческую родину и из-за нежелания восстанавливать в Крыму автономную республику (мол, хватит и одной татарской автономии, как и в случае с сибирскими татарами). И, вполне может быть, что подобное мнение о национальной идентичности крымских и прочих татар есть и кое у кого из нынешнего российского руководства. 26 марта 2014 года, когда произошел конфликт между крымскими татарами и сторонниками референдума о самоопределении Крыма, руководство Республики Татарстан обратилось к крымским татарам с призывом сохранять мир и спокойствие. Не исключено, что это было сделано по просьбе из Москвы. Т.е. было решено, пусть казанские татары повлияют на крымских – ведь, в конце концов, и те и другие являются татарами. Справедливости ради надо сказать, что казанские татары в большинстве своем искренне были готовы помочь своим крымским собратьям. Кстати, наряду с руководством Татарстана с призывом к крымчанам обратился и Всемирный конгресс татар – т.е. организация, которую вряд ли можно упрекнуть в чрезмерной зависимости от московских властей. Вскоре после этих обращений в Крым приехали депутаты татарстанского Государственного совета и муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. 5 марта в Симферополь прибыл президент Республики Татарстан Рустам Минниханов. Он встретился с руководством Крыма и с лидером Меджлиса Рефатом Чубаровым. В ходе этого визита было подписано соглашение о сотрудничестве между двумя республиками в сфере экономики, образования, медицины и туризма. Вернувшись в Казань, руководители Татарстана подтвердили свою готовность помогать Крыму.
Однако часть крымских татар усмотрела в этом стремление казанцев стать своего рода старшими братьями по отношению к ним. Для крымских татар это совершенно неприемлемо, учитывая, что в прошлом Крымское ханство было более сильным государством, чем Казанское ханство, а многие казанские правители были из крымской династии Гераев (или Гиреев, как их обычно называли по-русски). Особенно задели крымцев высказывания о них как «о татарской диаспоре» в Крыму, прозвучавшие из уст некоторых представителей татарской общественности России. Не остался незамеченным и факт обращения некоторых членов казанской делегации к крымским татарам на казанско-татарском языке, что вызвало некоторое недоумение. Но хочется надеяться, что в целом визит казанской делегации в Крым все же дал позитивные результаты и может стать отправной точкой для дальнейшего развития отношений между волго-уральскими и крымскими татарами.
Еще одним шагом Татарстана в сторону разрядки ситуации в Крыму стал приезд весьма представительной по составу делегации на внеочередную сессию крымско-татарского Курултая, открывшуюся 29 марта 2014 года в Бахчисарае. Эту делегацию возглавил президент Татарстана Рустам Минниханов. В ее состав также вошел председатель Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин – также по национальности казанский татарин. Вернувшись из Крыма Рустам Минниханов встретился в Москве с Владимиром Путиным. Во время беседы между ними президент Татарстана предложил как можно быстрее распространить на крымских татар российский закон о репрессированных народах и обеспечить их землей и жильем в Крыму. 21 апреля 2014 года президент Путин подписал документ о реабилитации репрессированных народов Крыма. Разумеется, это было сделано не только по просьбе Рустама Минниханова, да и сам документ далеко не во всем удовлетворил крымских татар. Тем не менее, хочется надеяться, что представители Татарстана внесли (и в будущем еще внесут) реальный вклад в урегулирование крымско-татарской проблемы. У народов Крыма и Татарстана имеются хорошие перспективы для сотрудничества в самых разных сферах – от политики и экономики до образования, науки и культуры.
Андрей Судьин
© Источник: http://www.central-eurasia.com/