“Все в Азербайджанской республике было искусственным, не настоящим, начиная с названия, взятого взаимообразно у одной из провинций Персии. Искусственная территория, обнимавшая лезгинские Закаталы, армяно-татарские Бакинскую и Елисаветпольскую губернии и русскую Мугань и объединенная турецкой политикой в качестве форпоста пантюркизма и панисламизма на Кавказе. Искусственная государственность. Наконец, искусственно держалось и азербайджанское правительство: первоначально – волею Нури-паши, потом – ген. Томсона и в дальнейшем – просто по инерции”- так писал в начале 20 века об Азербайджане один из видных руководителей белогвардейского движения в России А.И.Деникин. [1]
Но большевики, создавая в Закавказье «искусственную государственность», преследовали вполне осязаемую цель – экспорт революции в соседние страны. Это как нельзя лучше соответствовало идеям пантюркизма. Потому, пришедшие к руководству новой республики новые лидеры никогда не оставляли надежды расширить территорию Азербайджана за счет Ирана и соседних республик, в том числе Дагестана, основываясь на том, что когда-то некоторые территории Грузии, Армении и Дагестана входили в состав персидско-тюркского государства Сефевидов. На это, в частности, неоднократно указывали и сами азербайджанские авторы, отмечая, что 1-й секретарь АзССР в 1938-53 гг. Мирджафар Багиров считал районы Южного Дагестана своими «историческими землями» и прилагал немалые усилия к их «возвращению». [2] Бакинские правители прекрасно понимали, что именно лезгины и родственные им кавказоязычные народы являются древнейшими насельниками южной части Восточного Кавказа, на которой располагается так называемый Азербайджан.
Бакинские лидеры, руководствовавшиеся бредовыми идеями пантюркизма, не оставляли попыток, чтобы как-то вмешаться в дела соседней республики и придать нужное направление внутренней политике её руководства.
В 1941 году, вскоре после начала фашистского наступления на СССР, советское руководство приняло решение о вводе военного контингента на территорию Ирана, в исторический Азербайджан, якобы для защиты южных границ. Вместе с войсками в Иран была отправлена специально подготовленная и мобилизованная на территории «нового Азербайджана» команда из 500 человек партийных и идеологических работников во главе с полковником-комиссаром Азизом Алиевым,[3] который был назначен и членом военного совета размещенной в Тебризе 47-й армии. Но, неудачи в начале войны вынудили советское руководство весной 1942 года вывести свои войска и команду партийно-идеологических работников с территории Ирана[4]. Воспользовавшись удобным случаем и руководствуясь принципом «если не там, так здесь», М. Багиров сумел убедить своего друга и соратника И.Сталина направить команду партийно-идеологических работников, выведенную из Ирана, в Дагестан. Это произошло летом 1942 года. А.Алиев занял пост первого секретаря Дагестанского обкома ЦК ВКП (б), а другие 250 человек из его команды прочие ключевые партийно-хозяйственные посты по всему Дагестану. Это было время, когда немецко-фашистские войска стояли на подступах к Дагестану. Возникает вопрос: на что рассчитывал Багиров, подговорив Сталина отдать Дагестан под власть азербайджанских тюрков, сказать сейчас трудно. Но, ясно одно: при любом исходе событий он рассчитывал расширить сферу влияния азербайджанских тюрков в регионе и при благоприятном стечении обстоятельств присоединить Дагестан к Азербайджану. Эта команда оставалась в Дагестане до 1948 года.
К счастью, экспансионистским планам Багирова не суждено было сбыться. Но ушел он из Дагестана все-таки не с пустыми руками. Шестилетняя работа пантюркистски настроенных партийных идеологов в республике не пропала даром. К власти пришла команда во главе с А.Данияловым, которая начала проводить в республике ничем не прикрытую проазербайджанскую линию во внутренней политике, направленную против лезгин и других народов Южного Дагестана. Избавившись от последнего руководителя-лезгина Айдинбекова, занимавшего пост председателя Совета Министров, Даниялов последовательно начал проводить линию, направленную на недопущение впредь на первые должности в республике представителей лезгинской национальности. Нет сомнения, что такая политика нового дагестанского руководства управлялась из Баку, а почва для неё была подготовлена во время «пребывания» в республике команды Азиза Алиева. Без поддержки бакинского руководства во главе с М. Багировым, пользовавшегося большим доверием И.Сталина и Л.Берия, А. Даниялов вряд ли бы решился на такой, в условиях тоталитарного режима, в высшей степени рискованный шаг. Известно также, что Даниялов не являясь профессиональным революционером и будучи рядовым провинциальным руководителем не имел в Москве особой поддержки и не пользовался милостью «отца народов».
Чтобы не допустить лиц лезгинской национальности к власти и впредь «узаконить» такое положение на долгие годы были предприняты ряд тонко продуманных и хорошо отлаженных мер. На официальном уровне было принято негласное решение, по которому первые государственные должности в республике стали распределяться по национальностям, согласно их численности. На первые две самые высокие должности могли претендовать теперь только аварцы и даргинцы, а третья должность была отдана кумыкам (возможно, как компенсация за колонизацию их земель). Затем были соответственно сфальсифицированы результаты переписей населения. Был искусственно приостановлен процесс консолидации народов лезгинской группы, в то время как андо-цезские народы были окончательно включены в состав аварцев, а кайтагцы и кубачинцы стали даргинцами. В результате всего этого по численности населения лезгины были искусственно отодвинуты на четвертое место. Здесь нелишним будет напомнить, что по спискам «Кавказского календаря» от 1886 года в Дагестане (граница, как и сейчас, проходила по Самуру) лезгины по своей численности лишь на два с лишним процента уступали аварцам, а численность народов лезгинской группы и аваро-андо-цезских народов была примерно одинакова[5], а по результатам Всероссийской переписи 2002 года численность аварцев в Дагестане превзошла численность лезгин в 2,3 раза. За пределами Дагестана, в других регионах России, в 2002 году проживало 75 тысяч лезгин и 56 тысяч аварцев. Думаю, приведенных выше цифр вполне достаточно, чтобы судить о масштабах фальсификации результатов переписей, проведенных при Советской власти и в годы постсоветской России.
Надо заметить, что результаты переписи были изменены так, чтобы создать у аварской, даргинской и кумыкской номенклатурных элит кровную заинтересованность в сохранении такого положения. Искусственное уменьшение численности лезгин сделало аварцев безоговорочно самым крупным народом Дагестана со всеми вытекающими отсюда преимуществами, даргинцы, переместившись с третьего места на второе, получили возможность претендовать на первую должность, чередуясь с аварцами, а кумыки, перемещенные с четвертого места на третье, получили «в вечное владение» третий ключевой пост в республике. (6)
Все эти «художества» дагестанских националистов с подачи и при явной поддержке пантюркистски настроенных бакинских правителей привели сегодня к заметным, подчас необратимым деформациям в национальном, культурном и социально-экономическом развитии лезгин и народов лезгинской группы, задержав процес их сближения и консолидации на многие десятилетия. К сожалению, принятые в те годы в условиях тоталитарного режима негласные нормы и решения в выборе первых лиц Дагестана в полной мере сохранились и в наши дни. И сегодня на первую должность в республике могут претендовать только лица аварской и даргинской национальностей, хотя по результатам и так явно не претендующих на объективность переписей населения, эти два народа в общей совокупности не составляют даже и половины населения республики. Налицо явная дискриминация по национальному признаку.
2008 г.
Примечания:
[1] Деникин А.И. Очерки русской смуты.
[2] Пашаев А. Переселение. Баку 1995 г., с.7-8
[3] Азиз Алиев-тесть Гейдара Алиева и соответственно дед нынешнего президента Ильхама Алиева.
[4] Всемирная история. В 24 т. / А.Н.Бадак, И.Е.Войнич, Н.М.Волчек и др. Минск: Литература, 1996-1999. Т.23.
[5] 1886. Кавказский календарь на 1886 г. Тифлис, 1886.
[6] Возможно, Багиров обещал Даниялову свою помощь в политике постепенной аваризации Дагестана. Адекватный политик вряд ли поверил бы в возможность такого авантюристического плана. Но, Даниялов, ослепленный националистическими идеями, в это поверил, и к сожалению, оставил после себя многочисленных последователей среди своего народа.
Что касается кумыков, получивших в “вечное владение” третий ключевой пост в республике, то справедливости ради надо сказать, что они заплатили за это немалую цену, лишившись большей части своих земель.