Освободительное восстание лезгин в 1837 — 1839 гг. и его последствия
Верхние общества1.
Кубинское восстание, хотя и закончилось неожиданно для всех «ничейным исходом», не могло не иметь последствий для лезгин. Оно катализировало дальнейшие события, которые в конечном итоге привели к окончательному покорению вольных обществ Самурской долины и всего лезгинского народа.
Императором Николаем I был отдан приказ о привлечении к суду всех зачинщиков и главных лиц восстания. Но они скрывались на территории вольных обществ, достать их там было практически невозможно. К тому же в Кубинской провинции не были еще собраны обещанные Кавказским наместником «в как можно большем количестве» всадники для отправки в Варшаву. Но и их без риска нового мятежа не могли собрать, было «трудно ручаться, что во время сбора всадников и приведения в исполнение вышеизложенных мер наказания не возникли новые беспорядки…Волнения в особенности ожидать можно в вольных обществах, привыкших к своеволию, и мало или почти вовсе не повинующихся местному начальству»2. Главноуправляющий Кавказской областью как мог тянул с исполнением этих мер, верхние магалы Кубинской провинции и поддерживающие их вольные общества являли собой кость в горле у Кавказского начальства. Как писал чиновник по особым поручениям А. Ф. Десимон, «…в Южном Дагестане от Кубинской провинции вверх по течению Самура…обитает издревле между ущельями Главного кавказского хребта, между скалами и горными потоками, народ, любящий дикую своевольную свободу. Этот народ, досель называвшийся вольными кубинскими обществами, отличается от всех вольных обществ Дагестана своим богатством, промышленностью и многочисленностью, и по положению своему среди провинций, совершенно нам подвластных, а с ними единоверческих, должен был обратить на себя особое внимание»3.
Но 30 ноября 1837 года, в связи со злоупотреблениями зятя, князья Дадиани, генерал Розен Г. В. был снят с должностей командующего Отдельным Кавказским корпусом и Главноуправляющего Кавказской областью, хотя в ожидании приезда своего преемника оставался на этом посту до конца января 1838 года.
Часть первая.
Первый поход генерала Фезе.
С 1838 года по 1842 год на Кавказе командует выпускник Московского университета, генерал-адъютант Е. А. Головин. Новая метла, как известно метет по новому. Ознакомившись с положением во вверенном ему крае генерал Головин приходит к выводу, что «в Дагестане…предстоит не только усмирение края, но дело идет даже о сохранении уже покоренного, мы находимся почти в оборонительном положении»4. В вольных обществах кстати тоже произошла смена военного руководства. О прежнем предводителе, ахтынце Хасбулате, который руководил силами обществ во время осады Кубы, больше нет никаких сведений, видимо там и погиб. Новым военным лидером выбран Шейх-Мулла, тоже ахтынец.
26 февраля 1838 года по приказу и. о. военно-окружного начальника в Дагестане, генерал-майора Реутта отряд под командованием подполковника Букчиева внезапно врывается «в верхние деревни Кубинской провинции» арестовывает всех попавшихся мужчин в Кара-Кюре, Мискинджа и Микрахе, и поспешно убирается в Кубу5. Арестованных, всего 53 человека, Букчиев предъявляет как главарей восставших. И генерал Реутт, и командующий Отдельным Кавказским корпусом прекрасно понимают, что арестованные в лучшем случае рядовые участники восстания и ни одного главного лица среди них нет. Но они также понимают, что продвигаться дальше и оставаться в верхних обществах дольше Букчиев по известным причинам не мог. Позже в своих мемуарах Головин напишет: «Положение дел в Дагестане, хотя и требовало деятельных с нашей стороны мер, особенно в северной части оного, однакож верхние магалы Кубинской провинции и вольные самурские общества, волновавщиеся в продолжении всей зимы с 1837 на 1838 год, должны были преимущественно обратить на себя внимание»5. И он отдает приказ готовить войска «для движения вверх по Самуру».6, 7
Для этой цели из Северного Дагестана вызывают генерала Фезе. Ему приказано собрать ударную группировку войск в селении Хазры. Одновременно с ним генерал-майор Севарсемидзе собирает вторую, вспомогательную группировку в селении Царские Колодцы Джарской области. Задача Севарсемидзе отвлечь на себя внимание горцев перед наступлением главного отряда, а при приближении Фезе соединиться с ними. Со второй половины апреля в Хазрах начинается сбор войск. Однако лезгины, заметив концентрацию войск в опасной близости от своих границ, тоже назначают сбор. Первоначально жители вольных обществ решили не ждать вторжения и самим напасть первыми. В одном из донесений военному министру Главнокомандующий на Кавказе пишет, что «… горцы надеялись напасть на наши войска врасплох, взбунтовать Кубинскую провинцию и освободить арестованных у них людей в феврале месяце, подполк. Букчиевым, но узнав, что войска наши собрались в сел. Хазры, изменили свое намерение»8. Кампания, еще не начавшись, находится под угрозой поражения, войска, которые собирался штурмовать верхние общества, вынуждены занять круговую оборону. Однако Фезе находит выход, он приказывает срочно доставить из Кубы всех арестованных Букчиевым людей и приглашает для переговоров представителей лезгин. По данным историка Юрова «…в селении Хазры, явились к генералу Фезе 5-ть выборных старшин от четырех нагорных обществ, с заявлением о полной их покорности»9. В ходе переговоров Фезе просит старейшин выдать скрывающегося у них Яр-Али с одиннадцатью сообщниками, лезгины отвечают, «что об этих людях ничего не знают, но по розыске их немедленно предъявят русским властям». Еще Фезе просит разрешения послать через земли вольных обществ нарочного к князю Севарсемидзе, на что получает ответ «что не имеют на то полномочий от обществ». Но тем не менее Фезе выдает им помимо арестованных Букчиевым 53 человек еще 6-рых ранее задержанных участников восстания. Ему удается убедить делегатов лезгин в миролюбивости своих планов и обещает в скором времени покинуть Хазры10. Собравшиеся расходятся, однако оставляют караул в 300 человек наблюдать за неприятельскими войсками11, 12.
К середине мая войска для штурма собраны: у генерала Фезе пять с половиной батальонов пехоты, двести донских казаков, сто человек милиции и четырнадцать орудий, у Севарсемидзе два батальона, четыре орудия и 250 человек Джарской, Кахетинской и Елисуйской милиции13. Еще к нему должны присоединиться до тысячи человек милиции Казикумухского хана. Для информации, в царской армии численность батальона составляла в среднем 700-800 человек. Но происходит небольшая задержка, на перевалах Большого Кавказского хребта много снега, вспомогательный отряд не может преодолеть хребет. Наконец и это препятствие устраняется, погода потеплела, снега растаяли и 18 мая Севарсемидзе начинает движение из сборного пункта. 22 мая он достигает селения Цахур и останавливается там в ожидании казикумухской милиции. Цахур с прилегающими селами, хоть и являлся вольным обществом, однако не входил в союз четырех обществ и не участвовал в их делах; цахурские старейшины всегда ориентировались на Елисуйских султанов. И на этот раз цахурское общество получив письмо от султана Данияла об оказании приема князю Севарсемидзе, приняли и разместили его отряд у себя.
А в вольных обществах забили тревогу, народ срочно собирается в Рутуле, ожидает нападения Севарсемидзе и требует объяснений у цахурцев. Скоро становится известно и о приближении большого отряда казикумухской милиции. К ним отправляют четырех депутатов для выяснения их целей и просят не входить в земли Рутульского общества. Но охамевшие холуи хана арестовывают депутатов и продолжают движение. Лезгины и рутульцы выдвигаются навстречу, у селения Джилихюр происходит стычка, милицию обезоруживают, командующего по имени Касим-бек берут в плен. При этом один милиционер погибает, несколько человек ранены14. Узнав, что подкрепления казикумухцев не будет, Севарсемидзе осознает, что несмотря на заступничество цахурских старейшин и его ждет такая же участь. Он понимает, что в случае сражения цахурцы не будут воевать со своими соседями. Но его задачей на первом этапе было всего лишь отвлечение сил обществ от Хазринского отряда, и с этим он справился. Дальше по плану он уже при приближении Фезе он должен выдвинуться ему навстречу, но Фези еще в лагере в Хазрах. Поэтому Севарсемидзе из Цахура спешном порядке перебазируется в более отдаленный Калял.
А для Фезе действительно сложилась удачная обстановка, все силы обществ, за исключением караульного отряда, сконцентрированы в Рутуле. На рассвете 3 июня генерал Фезе начинает наступление для покорения Самурской долины и в окрестностях селения Кара-Кюре наталкивается на тот самый караул. Однако первый же бой показывает всю сложность поставленной перед ним задачи. На преодоление сопротивления отряда из трехсот человек, а также еще примерно стольких же горцев, по тем или иным причинам не отправившихся в верховья Самура и пришедших на помощь караулу, у группировки численностью более четырех тысяч человек при четырнадцати орудиях, уходит два дня. Будучи опытным генералом он понимает, дальнейшее продвижение сулит только гибель отряду и ему лично. И Фезе, не теряя времени строит оборонительный вал и расставляет пушки по всей линии. Но Фезе был еще, по меткому выражению британского историка Дж. Бадли, и «мастером пера», этот хитрый швейцарец в донесениях даже свои поражения умел выставлять как победы. И здесь Фезе не откладывая пишет ставший знаменитым раппорт, который и раппортом трудно назвать15. Ни слова о том, когда будет достигнута главная цель наступления, ни слова о том, какие дальше планирует действия, одним словом не раппорт, а эссе, посвященное себе, любимому. Даже вопрос о пленных скользко обойден, не называя количества, мол пленных де взяли, но поскольку проклятые лезгины «кинжалами рубились до последней капли крови», то взяли совсем «немного».
Тем временем весть о вторжении Фезе доходит до собравшихся в Рутуле. Скопище спешит в урочище Аджиахур (УьчIвей хур) и с ходу вступает в бой. Но теснина она и есть теснина, его легче оборонять и трудно взять в обоих направлениях. Особенно, если у обороняющихся четырнадцать стволов артиллерии, а у атакующих ни одного. Снова два дня подряд идет беспрерывное кровопролитие, снова несколько сот погибших. Ситуация заходит в тупик. Лезгины не могут изгнать хорошо окопавшегося противника, ощерившегося жерлами орудий по всему фронту, а Фезе не может отступить, потому что знает, как только окажется на ровной местности, будет разгромлен. Наконец вступают в переговоры, объявляется перемирие, лезгины собирают и хоронят погибших, а генерал Фезе благополучно выходит из авантюры своих начальников, 9 июня он с войсками уже в укреплении в селе Хазры16. Но прежде чем отступить, по традиции немедленно пишет еще один раппорт. Генерал Фезе в этом раппорте указывает, что силы лезгин простирались до семи тысяч человек. Это слишком большое преувеличение, столько народу в тогда в Самурской долине не было. К тому же нет сведений о том, что Шиназское и Ихрекское рутульские общества входили в союз верхних обществ, в документах того времени обычно их указывают отдельно. К сожалению точных количественных данных о военных силах верхних обществ нигде нет. Если исходить из простого пересчета числа домов, то вместе с Хновским все пять обществ вместе должны были выставить около четырех с половиной – пяти тысяч шашек. Однако по данным Бахауддина Хурша можно сделать вывод, что к маю 1838 года, т. е. к началу походов русских, ополчение пяти обществ не доходило и до трех тысяч боеспособных мужчин, и то, Хновское общество и село Куруш в этот раз не успели отправить свои контингенты (об этом в следующей части). Из них свыше тысячи человек погибли в этих двух сражениях.
Через два дня, отправив вперед раненных и убитых и сравнив с землей свои укрепления, Фезе с отрядом уходит под спасительные стены Кубы.
«По получении известия об исходе аджиахурского боя и усмирении верхних кубинских магалов, князь Севарзамидзе также выступил 14-го из с. Кяляло и возвратился в Закаталы»17. Так завершилась первая попытка покорения верхних лезгинских обществ.
Бедирхан Эскендеров
__________________________
1В российской историографии за вольными обществами лезгин закрепился стойкий эпитет «верхних». В документах того времени их называют верхними Кубинскими, верхними Самурскими, верхними лезгинскими и даже верхними Дагестанскими (см. Ртищев Н. Ф. Описание провинций в Дагистане по Каспийскому морю лежащим: Дербентской, Бакинской, Кубинской и Куринской) обществами.
2Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву, от 7-го апреля 1838 года. № 545/Акты кавказской археографической комиссии (далее АКАК). Том IX стр. 204.
3А. Ф. Десимон. Исторические сведения о бывших вольных обществах Кубинской провинции, составляющих ныне Самурский округ, 1839 г. /История, география и этнография Дагестана XVIII — XIX вв. Архивные материалы. Под ред. М. О. Косвена и X. М Хашаева. М.,1958;
4Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву, от 15-го декабря 1838 года, № 2161/ АКАК Том IX стр. 227.
5Головин Е. А. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 г. по конец 1842 г. Рига, 1847, стр. 15
6Там же, стр. 17.
7Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву, от 7-го апреля 1838 года. № 545/АКАК Том IX стр. 204
8Рапорт ген. Головина ген.-адъют. Чернышеву, от 19-го мая 1838 года, № 655/АКАК Том IX стр. 210
9Юров А. Три года на Кавказе, 1837—1839 гг., IV/стр. 205. Кавказский Сборник. Т.8.
10Там же, стр. 205
11Рапорт ген. Головина ген.-адъют. Чернышеву, от 12-го мая 1838 года. № 617. АКАК Том IX стр. 209
12Рапорт ген. Головина ген.-адъют. Чернышеву), от 25-го мая 1838 г. № 692 АКАК Том IX стр. 212
13Головин Е. А. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 г. по конец 1842 г. Рига, 1847, стр. 17
14Рапорт ген. Головина ген.-адъют. Чернышеву о положении в Дагестане, от 2-го июня 1838 года. АКАК Том IX стр. 213
15Рапорт командира 19 пехотной дивизии ген.-л. Фезе командиру отдельного Кавказского корпуса о военных действиях против Алтыпаринского, Докузпаринского, Ахтынского и Рутульского обществ.
5 июля 1838 г./ Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX века (сборник документов).
16Рапорт командира 19 пехотной дивизии ген.-л. Фезе командиру отдельного Кавказского корпуса о военных действиях против Алтыпаринского, Докузпаринского, Ахтынского и Рутульского обществ, от 8-го июня 1838 г./АКАК Стр. 215
17Юров А. Три года на Кавказе, 1837—1839 гг., IV/стр. 206. Кавказский Сборник. Т.8.