Лекз (Лакз)

Лекз (Лакз), Лекия — средневековое лезгинское  государственное образование VI-XIII веков, охватывавшее в основном ареал расселения лезгинских народов на территории современного Южного Дагестана и Северного Азербайджана. Поначалу Лекз, возможно, был провинцией Кавказской Албании, после распада которой превратился в самостоятельное царство. Столицами царства Лекза были сначала Билисан, а затем Цахур. Касаясь названия, В. Ф. Минорский ошибочно считает, что корень термина «лакз»  «состоит из „лак“ („лаг“ — „человек“ на местных языках)»[1]. На самом же деле  корень слова «лакз» (вернее, «лекз») состоит из  средневекового «лек» (античного «лег»), этимология которых восходит к лезгинскому  «лекь».[2]

Наиболее раннее упоминание о Лекзе[3]  относится к событиям VI в., изложенным в сообщении автора IX века, связанным  с именем сасанидского шаха Ануширвана  I , который, как будто,  утвердил в Лекзе, как и в других соседних областях, правителя[4].

Последующие источники дают возможность определить в общих чертах границы Лекза. То, что Лекз расположен по обоим сторонам реки Самур, так или иначе свидетельствуют почти большинство источников. «Маршрут войск Мервана: Сарир — Гумик — Зерехгеран — Хамзин — Таваспаран — Лакз — Ширван[5] позволяет расположить Лакз между Табасараном и Ширваном, т.е. на территории лезгин»[6].  Сказанное подтверждает и Йакут аль-Хамави, который   пишет: «примыкает к нему страна ал-Лакз, а они народ многочисленный… Между ними и Баб ал-абвабом — страна Табасаран-шах»[7].

В X в. отмечается наличие общей границы между Лекзом и Ширваном: «между Лакзом и Ширваном — общая граница»[8]. По всей вероятности общая граница между Лекзом и Ширваном существовала и раньше, но к этому времени она стала более протяженной за счет поглощения Ширваном соседних более мелких образований. В этот же период (середина X в.)  ал-Масуди пишет, что «опорой царства его (ширваншаха) является царство (мамлака) ал-Лакз, многочисленный народ которого живет на вершине этой горы»[9], что свидетельствует о том, что между Лакзом и Ширваном в этот период, как, надо полагать, и в предшествующие времена, существовали вполне дружественные отношения, и представляется маловероятным приращение территории Ширвана за счет Лекза именно в этот период, как это видит  А.Р. Шихсаидов.[10]

В первой половине VIII века  ал-Балазури пишет о том, что арабский полководец Марван поселил пленных хазар между Самуром и Шабираном, «на равнине в области Лакз» , т.е. на землях южнее Самура. Другой арабский историк, географ и путешественник ал-Мас’уди считал, что  лакзы жили и в самых высоких горах этой местности и  включал в «страну лакзов» территорию современных дидойцев[11]. А Йакут аль-Хамави пишет, что «Лакз — страна за Дербентом»[12]. Ибн ал-Асир (1160-1234 гг.) понимал уже под «страной Лакз» то земли по бассейну реки Самур, то какая-то неопределенная область между Дербентом и аланами.[13]

В «Истории  Дербента» («Тарих Баб аль-Абваб») лезгинского ученого XI –начала XII вв. Маммуса ад –Дарбанди ал-Лекзи упоминается  о Западном и Восточном Лекзе (во второй половине  XI в.). А.Р. Шихсаидов считает, что речь, возможно, идёт о двух уже самостоятельных государственных единицах, на которые распался Лекз[14]. Что касается столицы Лекза, то у арабских авторов IX— X вв. она не упоминается, но Закария аль-Казвини  «главным городом» страны Лекз называет Цахур. По мнению Шихсаидова, возможно, автор имеет ввиду в данном случае только Западный Лекз[15].

В «Книге путей и государств» географа аль-Истахри имеется следующая запись:

«На берегу этого моря (Хазарского — прим.) имеется город Шабиран, маленькое, но благословенное место со многими рустаками. Выше этих рустаков лежит рустак Джасмадан до границы Ширвана и Баку, (а также рустаки) Дербак и Лакз. В этом рустаке (т. е. Лакзе) имеется гора, куда сгоняют скот этой страны, чтобы пасти его там, причём здесь нет нужды в охране». Поскольку в тексте говорится о  некой горе, куда сгоняют скот, то на этом основании А.Р. Шихсаидов делает вполне обоснованный вывод о распространенности  в Лекзе  отгонного животноводства, и соответственно заключает, что в состав Лекза входили как горные, так и равнинные земли[16].

По В.Ф. Минорскому, который подверг обстоятельному анализу вышеупомянутый труд Маммуса ал-Лекзи, южная граница Лекза соприкасалась с Ширваном, юго- западная — с Шакки, а  восточная же граница проходила недалеко от владений Дербента, ибо селение Курах (К-р-к) относится к Лекзу[17].Он также отмечал: «в области Лакз мы находим упоминание места под названием كرك K.r.k (с конечным-к). Его можно соотнести с Кураком, расположенном на южном притоке реки Касум-кенд, которая протекает между Рубасом и Самуром. Этот Курак должно быть строго отличается от  *Карах (ﻛﺮﺥ ; в рукописи ошибочно: ﻛﺮﺝ), который лежал на север от ал-Баба.»[18].

И. Маркварт, известный специалист по истории и исторической географии средневекового Востока, считал, что леги древних авто­ров — это то же самое, что и лекк армянских авторов и Лакз — араб­ских и что под этими терминами следует понимать или кюринцев, будухцев, рутулов, цахуров, хиналугов, арчинцев, или же лакцев по Казикумухскому Койсу[19]. С.В. Юшков вообще отрицал существование политических образований, упоминаемых в «Дер­бенд-наме»[20]. P.M. Магомедов располагает «страну лакзов» по Самуру конкретнее — на землях лезгин и рутулов[21].

Приведенные выше источники и историографические данные вкупе со здравым смыслом и исторической логикой вполне позволяют сделать однозначный и уверенный вывод о том, что Лекз располагался на территории современного расселения лезгинских народов (кроме табасаранцев, удин и арчинцев), т.е. лезгин, агульцев, рутульцев, цахурцев, будугов, крызов, джеков, хапутов, хиналугцев.  А «отклонения»  отдельных  источников (Масуди, Ибн-аль-Асир, Йакут) по отождествлению  Лекза и с некоторыми другими территориями современного Дагестана можно объяснить очень просто: нехваткой или попросту отсутствием информации у авторов данных источников о землях и народах, проживавших за лезгинами дальше в горах Восточного Кавказа из-за труднодоступности их земель в силу горного рельефа и отсутствия элементарных условий для коммуникаций.

Лекз – это, прежде всего, понятие этно-политическое. «Лакзы» (вернее, «лекзы, леки») — это общие предки всех тех народов, которых сегодня принято называть народами лезгинской языковой группы  или лезгинскими народами. В советской историографии искусственно насаждалось мнение, будто авторы средневековых источников вкладывали в термин «Лекз» только понятие территориальное[22], и на этом основании предпринимались попытки перенести этот термин чуть ли не на всю территорию современного Дагестана.  При этом за южную границу Лекза всячески «выдавали»…. современную границу между Азербайджаном и Дагестаном, установленную, как известно, только во второй половине XIX века!?… Воистину, выполняя предустановки, спущенные сверху, историки порой выдавали белое за черное и наоборот!

По сообщениям Йакута «…страна ал-Лакз, они народ многочисленный… (у них) деревни благоустроенные и районы многочисленные»[23]. В период монголо-татарского нашествия Ибн-ал-Асир устанавливает наличие в районе Дербента лезгин, алан  и нескольких кочевых тюркских племен. [24] Об аланах и лесгах (лезгинах) в регионе говорит и французский монах Рубрук[25].

«Ранняя этническая история лезгин и лезгинских групп тесно связана с Кавказской Албанией, — пишет дагестанский этнограф М.М. Ихилов. Этим следует объяснить и тот факт, что арабские писатели IX-X вв. локализуют леков и страну «лакзов» не на весь Дагестан, а лишь на территорию Ширвана, т.е. бывшую сердцевину Кавказской Албании»[26].

С.В. Юшков считал, что «видимо, страна легов входила в состав Албании. Леги, если их считать предками лезгин, должны жить по Самуру, т.е. южнее Дербента, и в настоящее время ни одна из лезгинских народностей не живет севернее широты этого древнего города» [27].

«В этом свете нам кажется правильной мысль, высказанная Е.И. Крупновым о том, что в раннем средневековье на Северном Кавказе образовался ряд крупнейших этнических массивов, иногда называвшихся и собирательными терминами,[28] — продолжает далее М.М. Ихилов. Одним из таких собирательных этнических терминов для Южного Дагестана, в частности для народностей лезгинской группы, и был – «леки». Этноним этот, видимо, до позднего средневековья объединял только эти народы, а позднее стал общим для всех горцев[29]. Этим объясняется и то, что на территории Северного Азербайджана и Южного Дагестана чаще всего встречаются этнонимы и топонимы: лек, лекит, легер, лезги и другие. Показательно и то, что Ширван (часть древней территории Кавказской Албании) в географическом словаре арабского географа Якута называется «Ширваном лакзов»[30].

И далее М.М. Ихилов приходит к однозначному выводу: «Первые сведения о табасаранцах, рутулах, цахурах, агулах, как о самостоятельных народах мы находим не у античных, а у средневековых армянских, грузинских и арабо-мусульманских авторов. Этим, вероятно, объясняется и то, что Захария Казвини жителей рутульских и цахурских сел (Шиназа, Цахура) еще в XIII веке причислял по языку и культуре к лезгинам»[31].

В период монголо-татарского нашествия (XIII—XIV вв.) лекзы  по прежнему упоминаются  как один из крупных этносов Кавказа. Именно к этому периоду относится первое упоминание термина «Лезгистан», пока еще в форме Лакзистан (Лакз + стан), Лекзистан[32].

В источниках сообщается, что в XIII веке «жители Лезгистана часто переставали подчиняться власти, восставали против нее и скрывались в труднодоступных горах»[33]. Вильгельм Рубрук, посланник французского  короля Людовика IX к монгольскому хану Мангу, в 1253 г. писал, что лезги, хазары и аланы оказывали мужественное сопротивление монголам[34]. Как раз к этому периоду относятся и сообщения Захария Казвини о цахурах и рутулах, о хозяйственной деятельности двух лезгинских городов Шиназ и Цахур: «Цахур — главный город страны лезгин»… «нет главаря (у них), но есть у них хатиб (т. е. проповедник), который молится с ними, и казни, который разбирает тяжбы между ними по учению имама ал-Шафеи»[35].

Ни Казвини, ни Бакуви не видят этнических различий между жителями Шиназа и Цахура и считают их лезгинами. Между тем первые — рутулы, а вторые — цахуры.[36]

Масуди писал, что «среди [лакзов] имеются неверные, не подчиняющиеся царю Ширвана»[37]. По сведениям Ибн ал-Асира, даже в первой четверти XIII века часть лекзов ещё не приняла ислам. Он сообщает, что в 1221 году татары, завоевав Ширван, двинулись на север и «убили много лакзов — мусульман и неверующих»[38].

Арабский географ Закария Казвини в ХIII веке в книге ««Памятники стран и сообщения о рабах [Аллаха]»,  писал: «Цахур — город большой, населённый, в шести переходах от Гянджи. Он главный город страны лезгин. …В нем медресе; основал его везир Низам ал-Мулкал-Хасан ибн Исхак, да очистит Аллах его душу. И при нем имеется учитель и факихи. …Рассказывают, что они перевели «Компендий Музани» на лезгинский язык и подобно этому «Книгу имама ал-Шафеи» и занимаются ими обоими, Аллаху споспешествующему».[39]

Арабский путешественник и историк Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший в 1131 году Дербент, перечислил языки, на которые переводил  эмир города его разъяснения по мусульманскому праву: «Этот эмир читал под моим руководством «Удовлетворяющую книгу» ал-Махамили  по фикху; а он — да помилует его Аллах! — говорил на разных языках, таких, как: лакзанский, и табаланский, и филанский, и закаланский, и хайдакский, и гумикский, и сарирский, и аланский, и асский, и зарихкаранский, и тюркский, и арабский, и персидский»[40]. По мнению специалистов они соответствуют следующим современным языкам: лезгинский, табасаранский, акушинский и цудахарские диалекты даргинского языка, урахинский (хюркелинский), кайтагский диалекты даргинского языка, лакский, аварский, осетинский (аланский и асский), кубачинский, тюркский, арабский, персидский.[41] Данное сообщение средневекового арабского автора примечательно тем, что: 1)наряду с лакзанским, названы почти все основные языки народов современного Дагестана, что еще раз отвергает утвержение А.Р. Шихсаидова о том, что все источники вкладывали в термин «Лекз»  прежде всего понятие территориальное, а не этническое и политическое: 2) В этом списке отсутствуют агульский, рутульский, цахурский, будугский, крызский, хапутский, хиналугский языки, т.е. языки тех народов, которые наряду с лезгинами входили в Лекз. Это означает, что у всех этих народов на тот момент был один общий язык-лакзанский (лекский)[42]. Это подтверждается и другими источниками, некоторые из которых уже были процитированы выше. И только после распада Лекза начинается процесс отделения языков перечисленных народов от лакзанского (лекского) праязыка. В таком случае теряет всякий смысл искать следы агульцев, рутульцев, цахурцев и т.д.  в истории Кавказской Албании.

Что касается социальных отношений, то Йакут аль-Хамави приводит некоторые сведения о сословной иерархии среди населения Лекза: «в земле Лакз (имеется слой) свободных, известных под именем ал-хамашира, а над ними (т.е. управляют ими)  малики, а ниже ал-мишак, а затем пахари (акара) и слуги или ремесленники (муххан)»[43]. Это известие позволяет судить о наличии достаточно развитых феодальных отношений в Лекзе, где верховная власть была сосредоточена в руках правителей (маликов). Голландский арабист XIX- нач.XX вв.  Михаэл Ян де Гуе считал, что последние два (акара и муххан) обозначают крестьян-земледельцев и ремесленников. М. И. Артамонов, допуская такую мысль, высказывает мнение, что ал-мишак были воинами-дворянами, а малики соответственно князьями[44]. Йакут также пишет что «у жителей Лакза, многочисленного народа, имеются возделываемые дийа (дийа амира) и населенные области»[45].

На протяжении всего VII века Кавказская Албания неоднократно подвергалась разрушительным нападениям со стороны персов, арабов и хазар.  В начале VIII века почти вся территория Кавказской Албании, в том числе Лекз,  подпадает под власть арабов. Лекз, как и почти вся территория Закавказья, был включен в состав вновь созданной арабами провинции под  названием Арминия, управляемой наместником, сидевшим вначале в армянском Двине, а затем в алпанском Партаве.  Арабские географы IX-X вв. часто сообщают о лекзах, хазарах и таваспарах, которые  в борьбе с с арабскими завоевателями выступают совместно.

В 722 г. арабский наместник Арминии Харис ибн Амр Таиец совершил поход в страну лекзов . Поход был неудачным для арабов, вследствие чего в том же 722 г. Таиец был смещен с должности правителя и на его место был назначен Джаррах.[46]  В том же году он организовал карательную экспедицию в Лекз и Таваспаран. По сообщению А. Бакиханова, когда Джаррах приближался к Дербенту, один из лекских предводителей по имени Артан(ыш) тайно уведомил об этом сына хакана. Вскоре леки, таваспары, хазары и другие народности Восточного Кавказа снова объединились и предприняли еще одно совместное выступление против арабов. В 726 году объединённым силам удалось вытеснить  арабов за реку Арас (Аракс).  Халиф Хашим вынужден был назначить на место  Джарраха своего брата Масламу, известного в исторических преданиях народов Восточного Кавказа под именем Абу-Муслима. Маслама также предпринимал неоднократные военные акции против Лекза. В 732 году арабы снова захватили Дербент. Чтобы закрепиться в городе,  Маслама переселил в Дербент 24 тысячи жителей из Сирии[47].

В 735 году  после ряда неудач, постигших  Масламу в противостоянии с леками и хазарами, на его место   был назначен  его двоюродный брат  Марван ибн Мухаммед, вошедший в историю как один из самых жестоких завоевателей Восточного Кавказа[48].

Именно при Марване арабы впервые организовали поход в горы современного Дагестана. Марван один за другим подчинил своей власти Хайдак, Зирихгеран, Филан, Туман и Серир и обложил их непосильным налогом. Когда арабы воевали в горах Дагестана, в тылу снова восстание подняли леки. К тому же Марван узнал, что царь леков Авиз собирался заключить союз с хазарами. Марван   «предпринял поход с целью наказать этого Авиза и, двинувшись по долине  Самура, перебил жителей, разорил страну и оставался в ней целый год, не будучи в состоянии сломить сопротивление крепости, в которой заперся Авиз»[49]. В другом арабском источнике об этих событиях рассказывается  иначе, в частности, когда Марван «расположился перед крепостью лакзов, (князь которых), отказавшись внести наложенную на него контрибуцию, отправился (за помощью) к владетелю хазар, но (случайно) был убит стрелой, (пущенной) пастухом, который не знал его». Марван камня на камне не оставил от резиденции убитого царя города Стал и обложил население Лекза тяжелым налогом, обязав ежегодно доставлять в Дербент 20 тыс. мер пшеницы. Арабы все же не посмели обложить Лекз унизительным налогом – живыми людьми.[50]  Он поручил управлять ими Хашраму ас-Сулами»[51]. Хашрам ас-Сулами стал родоначальником последующих царей Лекза[52].

В сентябре 953 года царь лекзов Хашрам Ахмад ибн Мунабби[53] был избран эмиром Дербента, но в марте 954 года его свергли и изгнали из страны[54].

В середине XI в. ряд государств Ближнего Востока были завоеваны тюркскими кочевыми племенами — сельджуков. Фактически сельджуки захватили в бывшей Албании область, связанную с Ганцахом (Гянджой), которая некоторое время находилось во власти сельджуков. Остальные области Албании, в том числе и Лекз,  были свободны от сельджуков или подверглись лишь единичным набегам[55].

В первой половине XIII века страна лекзов подверглась агрессии со стороны монголо-татар. К этому времени Лекз, по всей видимости, представлял из себя некий конгломерат независимых и полузависимых княжеств, обществ и земель. Часть территории Лекза состояла уже в составе Шарвана (Ширвана) –еще одного государства-правопреемника бывшей Кавказской Албании.

Первый поход монголо-татар на Восточный Кавказ состоялся в 1221-1222 гг. После неудачных попыток захватить  Дербент, монголы решили выйти в северокавказские степи минуя Дербент. Во время перехода, и особенно до его начала монголы, как свидетельствуют источники, «ограбили и убили много лакзов — мусульман и неверных и произвели резню встретивших их враждебно жителей тех стран и дошли до аланов»[56].

Кипчаки, разбитые монголами в северо-кавказских степях, решили хитростью овладеть Дербентом. Потерпев неудачу «кипчаки ушли по направлению к Ширвану, а потом перешли в страну Лакз. Однако мусульмане, курджи (грузины), лакзы и другие почувствовали смелость по отношению к ним, уничтожили их, убили, грабили и захватили в плен, так что кипчакский раб (мамлюк) продавался в Дербенте по самой низкой цене»[57].

Рассказывая об ужасах монгольского нашествия, современник событий Ибн ал-Асир горестно восклицал: «О, пусть бы моя мать никогда не производила меня на свет! Пусть бы я умер до этого…»[58].

Со временем Дербент превратился в стоянку монгольских войск. Отсюда они организовывали походы  в другие районы Восточного Кавказа, в том числе, и в Лекз. Так, в 1239 году монголы дотла разрушили  небольшую  крепость в горах Лекза  под названием Рича (современный Агульский район Дагестана).  Сохранилась надпись на камне, свидетельствующая о героическом сопротивлении местного населения завоевателям: «…Истинно, войска проклятых татар, — да лишит их поддержки Аллах, — пришли в Ба-бал-Кист Рича, когда оставалось десять дней до конца месяца раби’аль-авваль. И сражались с ними жители Рича до середины месяца раби’ал-ахир в шестьсот тридцать седьмом. Затем приказал Сабаджи ибн Сулейман построить эту крепость в месяце зуль-хиджа, один из месяцев шестьсот тридцать восьмого года» [59]. Таким образом, ричинцы в течение 25 дней сражались с завоевателями. Разъяренные монголы разрушили крепость до основания[60].

Однако пребывание монгольских войск во внутренних районах Лекза было кратковременным. Об этом свидетельствует, в частности, сообщение Рубрука, относящееся к 1253 году, о том, что аланы и черкесы борются против татар и что «некие сарацины, именуемые лесгами, равным образом не подчинены татарам»[61].

Лекз и Ширван (Шарван), наряду с историко-географической областью Арран и некоторыми другими более мелкими государственными образованиями, – это составные части некогда единого государства лезгинских народов под названием Албания (Алпан). И естественно, что  между ними было много общего как в плане социально-политическом, так и в этно-религиозном и культурном.

Лекз и Ширван, будучи самыми крупными «осколками» распавшегося древнего албанского государства,  еще долгое время сохраняли друг с другом дружественные отношения, зачастую переходившие в союзнические.  Лекз являлся для Ширвана буфером, защищавшим его от северных кочевников. Недаром царство ал-Лекз называли «оплотом Ширвана»[62]. Ширван же во многом становился препятствием для захватчиков с юга  на пути к Лекзу.

На близкие связи и общую историю Ширвана и Лекза неоднократно обращали внимание самые разные авторы. Так,  Р.М. Магомедов по этому поводу пишет: «При определении отношений между Дербентским княжеством, Лакзом, Ширваном междоусобные распри нельзя считать определяющим мотивом. Факты свидетельствуют, что народы Дербентского княжества, Лакза чувствовали свою близость к ширванскому населению и чутко прислушивались к событиям в Ширване. Когда в Ширван вступили кочевники-даиламиты, ширваншах Йазид обратился к Дербенту с просьбой о помощи, и население Дербента помогло ему, и даиламиты были изгнаны из Ширвана»[63].  А.Р. Шихсаидов также указывает на ряд фактов, позволяющих проследить единство албано-лезгинского народа на обширных территориях Восточного Кавказа. В частности, он пишет: «Из сообщения курдского автора XII века Мас’уда сына Намдара видно, что Ширван в конце XI — начале XII века имел довольно большие мирные связи с некоторыми лезгинскими селениями, оказывая на них влияние и через них поддерживая связи с казикумухцами». И далее: «Народы Дербентского княжества, Лакза чувствовали свою близость к ширванскому населению и чутко прислушивались к событиям в Ширване, оказывая помощь друг другу»[64]

Лекз является родиной целой плеяды  ученых, в том числе представителей влиятельной династии дербентских факихов, историков и мухаддисов.[65]

Родом из Лекза ,  был мухаддис (знаток хадисов)  и придворный историограф династии Хашимидов в Дербентском эмирате, один из влятельнейших шейхов Баб аль-Абваба Маммус ибн Хасан  ад-Дарбанди́ аль-Лекзи́ (1040-1110 гг.).  Маммус аль-Лекзи является автором хроники «Тарих Баб аль-абваб ва-Ширван» («История Дербента и Ширвана») [66]. Этот труд хорошо известен исследователям, но до недавнего времени считался анонимным.

Леком (лекзом) был  еще один крупный ученый, историограф династии Аглабидов Юсу́ф ибн Хуса́йн аль-Баби́ аль-Лекзи́ (ум. до 1089-1090 г.). Йусуф аль-Лекзи — автор хроники «Дарбанд-нама», которая до недавнего времени считалась компилятивным сочинением Мухаммада аль-Аваби аль-Акташи (XVII в.). Это сочинение известно в многочисленных арабских, персидских, тюркских и дагестанских списках и считается важнейшим источником по истории ислама на Кавказе.[67]

Знаменитый путешественник Ибн Батута (ум. в 1377 г.) писал, что в столице Золотой Орды — Сарае, «где между наставниками из шафиитов есть там правовед, достойный имам Садредин Сулейман ал-Лекзи, один из отличнейших людей».[68]

Известный историк Йакут также рассказывает об ученом Мусе ибн Юсуф ал-Лекзи, ученом из Лекза (Лезгистана), «городка» близ Дербента, который жил на Арабском Востоке.[69]

Йакут в своем «Словаре стран» сообщает также о Хакиме ал-Лекзи ад-Хунлики ад-Дербенди, жившем в середине XII в. в Бухаре.[70]

Литература и примечания