Народно-освободительное движение на Восточном Кавказе под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского (первая треть XVIII века) / Бутаев А.А. -Махачкала: Мавел, 2006
Глава II
Первый этап освободительного движения народов Восточного Кавказа под руководством Хаджи-Давуда Мюшкюрского (1707-1722 гг.)
§ 2. Первые антииранские восстания.
Начало борьбы народов Восточного Кавказа
против сефевидского владычества
(1707-1711 гг.)
В самом начале изучаемого периода негодование народных масс выражалось главным образом в пассивной форме. Иезуит Иоанн Баптист Ламан, посетивший Ширван в начале XVIII века, писал, что»… крестьяне до такой степени угнетены, что все почти подумывают уходить из города, и если бы у них было в виду какое-нибудь безопасное убежище, то решительно ни один бы не остался»[43].
В других источниках имеются уже сведения о массовых бегствах крестьян в отдаленные места. Сообщаются также о действиях разбойничьих отрядов, совершавших нападения на отдельные феодальные поместья и купеческие караваны.[44]
Интересные сведения о начале народных волнений в Сефевидском государстве сообщает албанский католикос Есаи Асан Джалалян. «В районах Хорасана и Кандагара, — пишет он, — обитало племя, именуемое афганцами. Относительно этого племени говорят, что оно происходит от обитателей Кавказа из страны аланов, что родом они агваны… Завоевавший большую часть света тиран Ланк-Тамурр, о котором свидетельствует историк,[45] вывел то племя из места его обитания и поселил его в количестве 25 (по первоисточнику – 10 тысяч человек – А.Б.) в той стране… А потом в этих районах начались смуты и волнения… Отвратились (от царства персидского) и область Астрабада и её начальник по имени Атинагурт, а также горцы – обитатели снежных вершин Кавказа и племя леков, называемых иначе лезгинами… Все эти племена, отколовшись, восстали против царя персидского… Восстания следовали одно за другим и в одно и то же время»[46].
Одно из первых крупных антисефевидских выступлений на Восточном Кавказе произошло в 1707 году в Джаро-Белоканских вольных обществах.[47] Эти общества, как и некоторые другие районы Дагестана, находились лишь в номинальной зависимости от Ирана. Как считают некоторые историки, сефевидское правительство, учитывая трудности приведения в покорность воинственных джарцев, удовлетворяясь формальной их зависимостью и стараясь использовать их в качестве защитников границ, отпускало из государственной казны старшинам вольных обществ определенные денежные средства.[48] Однако, как сообщает английский путешественник Д. Ханвей, в последние годы из-за неурядиц в Персии, злоупотреблений ширванских беглербеков полагающегося джарцам «жалованья» не платили. Это, якобы, и привело к тому, что джарцы напали на Ширван.[49] Выступление джарцев вызвало большую тревогу в Исфахане. Для борьбы с ними шах направил своего наместника в Кахетии Имам Кули-хана. Ему удалось подавить восстание. При этом было разрушено селение Джар.[50]
Находившийся в Иране, известный деятель армянского освободительного движения И.Ори, будучи в Шемахе в 1709 году, сообщал, что произошло вооруженное столкновение между войсками ширванского беглербека и повстанческими отрядами, возглавляемыми неким Литвали-беком. Но повстанцы потерпели поражение, было много убитых и раненых. Литвали-бек бежал в Ардебиль.[51]
Тот же И.Ори, в том же 1709 году писал из Шемахи князю П.М.Гагарину, что «шемахинцы же пребывают ещё в смятении с персианами и у них многия за несколькое время деревни пожгли и пограбили»[52].
В 1709 или же в 1710 году, как сообщает источник, неким Султан-Мурадом Дагестанским, находившимся на службе у шаха, было разорено лезгинское селение Мюшкюр. По всей видимости, селение Мюшкюр, входившее в состав Кубинского ханства, было в ту пору центром антикызылбашской и антишиитской пропаганды Хаджи-Давуда.[53]
В 1711 году восстания против сефевидских захватчиков снова начались в Джаро-Белоканских вольных обществах и в Елисуйском султанстве.[54] «С этой стороны гор, в местах, которые называются Ках, Дчар, Тала и во многих других селениях, – сообщает Есаи католикос, – поднялись народы, именуемые лезгинами, а во главе их стал Али-Султан, до этого по приказу шаха управлявший страной. Все они объединились, объявили себя самостоятельными, отвратились от царя и восстали против него»[55].
К джарцам и цахурцам присоединились многие из жителей Шеки и Ширвана. Восставшие прошли по окрестностям Шемахи, Гянджи, Казаха, Акстафы, Шамшадиля, Дзегама, Шамхора, доходили до самой Барды.[56]
Для подавления восстания шахское правительство приказало своим ставленникам на местах использовать регулярную армию. Но как свидетельствует источник: «Сколько ни приказывал шах находящимся в Шемахе и Гяндже и их районах персидским войскам выступить против них (лезгин), однако находившиеся в этих городах ханы, как ни старались, никак не смогли противостоять им, и сами терпели поражения»[57].
По приказу шаха против восставших выступил ширванский беглербек Гасан-Али-хан с пятнадцатитысячным войском, но «они (лезгины), напав внезапно рано утром, перебили большую часть его войска, сам хан был убит, а остальные бежали обратно».[58] После этого на восставших был брошен гянджинский беглербек Угурлу-хан, которого также постигла неудача. С остатками своих войск он вынужден был обратиться в бегство и укрыться в Гянджинской крепости. Затем ряд попыток разбить отряды восставших сделал шекинский правитель Кичик-хан. Но и его старания также оказались безуспешными. В одном из сражений его войска были разгромлены, а сам он убит.[59]
Так началась вооруженная борьба доведенных до отчаяния непосильным гнетом народных масс Восточного Кавказа против иноземного владычества. Эта борьба ещё не носила ярко выраженного освободительного характера, во многом была стихийна и зачастую происходила в форме грабежей и погромов. Выступления 1707-1711 годов не принесли населению Восточного Кавказа избавления от сефевидского гнета, но они заложили начало борьбы против иноземного господства, переросшей затем в организованное освободительное движение. В ходе этих первых выступлений произошли изменения в отношении феодальных владетелей Восточного Кавказа к сефевидскому Ирану. В обстановке всеобщего народного недовольства они не могли уже всецело ориентироваться на разваливавшуюся деспотическую феодальную монархию Ирана. Поэтому некоторая часть феодальных владетелей присоединилась к освободительной борьбе своего народа, другие заняли выжидательную позицию, и лишь отдельные продолжали придерживаться зависимых вассальных отношений с шахским Ираном.
