Переселение кавказских горцев в Османские земли началось вскоре после окончания Крымской войны (1853-1856 гг.), когда огромный милитаристский потенциал царской России был целиком и полностью направлен на покорение Восточного Кавказа. Как писал С.С. Эсадзе, «первоначально движение началось в Кубанской области, где правительство по политическим видам не имело причин его сдерживать; когда же подобное переселение перешло все ожидаемые пределы и отозвалось между осетинами, чеченцами, кабардинцами, кумыками, лезгинами, правительство сочло нужным остановить его, не прибегая, однако, к каким-либо стеснительным мерам» .
Необходимо отметить, что эпизодические переселения дагестанцев в Турцию происходили и в более ранние периоды, т.е. до 1859 г. Это были традиционные для мусульман «хождения на поклонение гробу Пророка», которые являлись «самым значительным событием в жизни каждого мусульманина, его мечтой и высшим подвигом, который он может совершить в земной жизни»2. Эти переселения не носили организованного характера, т.к. горцы официально отправлялись в хадж, а не эмигрировали. Хранящиеся в ЦГА РД свидетельства и купчие на продажу земель и конфискацию имущества жителей, бежавших в Турцию до 1849 г. , подтверждают факт переселений.
В турецких источниках отмечается, что «переселения из Дагестана были еще в 1847 г. В это время переселялись одной или несколькими семьями, небольшими группами». Данные о дагестанских мухаджирах, переселившихся в Турцию в 1858- 1859 гг., содержатся в турецких архивах (Muhacir detefteri 758/38-1 и 756381; Cevder Dahiliye № 8333)4.
Как отмечал современник этих событий Я. Абрамов, «ежегодно значительное число кабардинцев, чеченцев и дагестанцев распродает все свое имущество, конечно, за бесценок, берет иностранные паспорта для свидания с родственниками в Турции или для поклонения гробу пророка в Мекке и затем бесследно исчезает с кавказского горизонта»5.
Отношение царского командования на Кавказе к переселениям в Турцию было неоднозначным. Главнокомандующий Кавказской Армией генерал-фельдмаршал князь А.И. Барятинский в Отзыве министру иностранных дел № 78 от 19 ноября 1859 г. подчеркивает, что «с давнего времени принято было на Кавказе за правило, по возможности затруднять увольнение мусульман в Турцию и Мекку, чтобы устранить то вредное влияние в крае, которое производят возвращающиеся на Кавказ горцы, выносящие из означенных мест дух религиозной нетерпимости и враждебное расположение к России»6. Здесь А.И. Барятинский выступает в некотором роде последователем политики Ермолова, который, как известно, ходатайствовал перед императором о запрещении мусульманам Закавказья ходить в хадж, мотивируя это теми же доводами7. Однако А.И. Барятинский оказался более дальновидным политиком. Он хорошо понимал, что подобные ограничительные меры могли привести к эффекту противодействия, т.к. рассматривались мусульманами как гонение их религии, что в свою очередь «давало оружие властолюбивым распространителям мюридизма»8.
Перепробовав с целью «умиротворения Кавказа» различные формы и методы политики, традиционно чередуя «кнут и пряник», Кавказское командование в числе других мер решило несколько облегчить порядок увольнения горцев за границу. Спровоцированные подобным образом сотни семейств устремились за море, «видя вместе с тем, что многолетняя религиозная война на Кавказе приняла решительный оборот — в пользу Русского государства»9. Абазины и прикубанские ногайцы, кабардинцы, чеченцы под предлогом странствования в Мекку и с намерением остаться навсегда в Турции продавали все свое имущество и снаряжались в путь. Вслед за ними, «наконец, начинают поступать просьбы и от жителей Дагестана»
Оказавшись первоначально застигнутым врасплох столь массовым движением, напоминающим времена великого переселения народов, фельдмаршал А.И. Барятинский, тем не менее, «вполне убежден в государственной пользе безусловного и открытого разрешения мусульманским племенам переселиться навсегда в Турцию11 » и при этом пытается облечь это движение в законную форму. Поскольку российским подданным не дозволяется переходить в подданство иностранной державы под опасением лишения прав состояния и ссылки в Сибирь на поселение (Свод Законов, изд, 1857 г., т. XV, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, ст. 367,368,369,370), а в землях, состоящих на военном положении, под опасением наказания как за измену (Свод воен. постановлений, изд. 1855 г., Уст. Воен. уголов. ст. 198,199,200)12, то, «желая умерить движение жителей за границу», главнокомандующий дозволил «увольнять желающих беспрепятственно», но не более 10 семейств, позднее и до 40 семейств. При этом им объявлялось, что:
1.Разрешается отпуск, а не переселение в Турцию, сроком не более чем на 1 год.
2. Переход в подданство иностранной державы будет рассматриваться как измена и с виновниками будет поступлено как с изменниками; между тем имение их будет конфисковано, а крестьяне получат свободу.
3. Ежели уволенный в Турцию будет иметь надобность остаться там более срока данного ему отпуска (по болезни, по частным делам и т.д.), то он обязан просить разрешение на продолжение отпуска у консула.
4. С просрочившими отпуск без дозволения консула или без удостоверения его в уважительности отсрочки будет поступлено как с переселяющимися в Турцию самовольно.
5. Отъезжающие в Турцию обязаны окончить или надлежащим образом уладить все тяжбенные и исковые на них дела.
6. Дозволять брать с собой семейства, а из крепостных людей только тех, которые сами пожелают того13.
Как видно из вышеприведенного документа, царское командование на Кавказе на начальном этапе предприняло попытку регламентировать и тем самым несколько замедлить переселенческое движение. Однако уже к весне 1860 г. стало понятно, что сделать это практически невозможно: процесс охватил почти все народы, населяющие Северный Кавказ. На этот факт указывает и начальник Дагестанской области в кратком отчете о состоянии области с 1860 по 1869 гг.: «Полное дозволение нашими властями в Крыму, Кубанской и Терской областях выселения мусульман в Турцию, а кое-где и способствование этому делу вселили в туземцев мысль, что для спасения здешних мусульман от гнета русских, турецкое правительство выговорило у нашего срок, в который оно не вправе останавливать желающих выселиться и поэтому надо спешить воспользоваться спасти религию и свободу»14. В результате этого многие дагестанцы решили последовать примеру мусульман других областей Кавказа.
В 1859-1860 гг. к начальникам многих округов Дагестана начинают стекаться письма от вверенных им жителей, в которых содержатся прошения на увольнение в Турцию, завуалированные как увольнения в Мекку на поклонение «гробнице пророка Мухаммеда».
В отношении и.д. Дербентского военного губернатора, ген.-м. Ассьева командующему войсками и управляющему гражданской частью в Прикаспийском крае ген.л. кн. Меликову от 19 декабря 1859 г. говорится о желании жителей Даргинского округа и Кайтага переселиться в Турцию15. Народ взволновали слухи о прибытии из Турции 5 пашей непосредственно в Дагестан, «для переселения всех желающих». Возмутителем спокойствия оказался Буйнакский житель Гаджи-Абдул-Рашид.
Башлинское общество написало своему односельчанину Ачкаю, ранее переселившемуся в Турцию, чтобы он испросил у султана разрешение на переселение. В случае положительного решения данного вопроса башлинцы обещали выселиться вместе с жителями Кайтага и Даргинского округа16.
В рапорте ген.-л. Меликова кн. Барятинскому от 10 января 1860 г. № 16 сообщается о просьбе жителей «одной из деревень Шамхальства Тарковского переселиться в Турцию», здесь же содержатся рекомендации, данные Меликовым ген.-м. Ассьеву «внушать жителям невыгоды оставления своей родины и перехода в Турцию стараться остановить происки людей, возбуждающих народное движение, также внушением»17.
Как явствует из вышеприведенных документов, Кавказское командование не только крайне осторожно относилось к переселению дагестанцев, но и пыталось отговорить их от столь пагубного шага. Надо заметить, что известное влияние на усиление переселенческого движения в Дагестане оказало решение эмигрировать в Турцию ближайшего окружения имама Шамиля вскоре после пленения последнего в 1859 г. Сподвижники имама в лице Гаджи-Магома-эфенди (сына Абдурахмана Согратлинского), шейха Джамалутдина Казикумухского, Магомеда-эфенди Усухского, Даниял-султана Елисуйского, Кибит-Магомеда, Инков-Хаджи Чохского и др. предпочли переселиться в «землю обетованную»18. На личность же самого имама также возлагались большие надежды в связи с переселенческим движением. В письме военному министру Д.А. Милютину от 24 октября 1861 г. А.И. Барятинский пишет следующее: «Я не перестаю думать, что по преданности Шамиля Государю и по новому воззрению его на Россию и на все выгоды Европейского просвещения … можно было извлечь из него пользу относительно поощрения Кавказского переселения. Если бы ловкими дипломатическими действиями внушить мысль султану дать Шамилю в своем владении пустопорожные земли для колонизации кавказских выходцев и вместе с тем, при отпуске Шамиля обязать его словом помогать, а не вредить, то я почти уверен, что он всеми мерами будет стараться»19. Будучи абсолютно уверенным в том, что Шамиль «непременно сумеет привлечь к себе большое переселение», А.И. Барятинский вместе с тем находит массу выгод из этого перспективного плана: «Во-1-х, это избавит кавказское плоскогорье от населения, всегда враждебного, и откроет этим самым прекрасные, плодородные места для нашего казачьего поселения. Во-2-х, даст самим выходцам лучшее положение, обеспечит их будущность. В-З-х, это устроит судьбу самого Шамиля. В-4-х, в общечеловеческих видах прогресса мы дадим прекрасное и сильное население пустынным странам» 20. Однако в силу известных причин этот в высшей степени «гуманистический» проект остался на бумаге.
Интересно то, что если на начальном этапе царские чиновники в целях пропаганды переселения горцев в Турцию пытались использовать авторитет известных в народе личностей, как в случае с имамом Шамилем, то уже спустя несколько лет они круто меняют тактику, ставя многочисленные препоны на пути таких популярных фигур, как скажем, князь Хасай-хан Уцмиев. В письме Лорис-Меликова о желании генерала Уцмиева переселиться в Турцию говорится о том, что необходимо сделать все, «чтобы выезд князя Уцмиева имел в глазах народа скорее характер изгнания из Родины, чем удовлетворение личного побуждения»21. Но это будет в 1866 г., а пока шестью годами раньше, в марте 1860 г. фельдмаршал АИ. Барятинский в целях упорядочения хаотичного, неуправляемого миграционного потока горцев в Османские пределы разработал «Правила о порядке следования в Турцию туземцев Левого Крыла при отправлении их сухопутным путем через Закавказский край», которые были отправлены посланнику при Оттоманской Порте кн. Лобанову-Ростовскому . Эти «Правила» были призваны упорядочить и уменьшить поток переселенцев.
С высочайшего одобрения фельдмаршала Барятинского начальник Дагестанской области предпринял ряд мер, чтобы остановить стремление горцев к переселению. В частности, строгому преследованию подверглись подстрекатели — часть их была выслана в Россию, часть — в Турцию; «обществом, выражавшим желание выхода в Турцию, объяснены были с самым искренним доброжелательством все случайности перехода в отдаленные незнакомые места, предложено было, чтобы они предварительно послали депутатов, испросили себе земли, осмотрели удобства их, сообразили трудности переселения с льготами, которые обещало им турендое правительство»2 и тогда только обращались с прошением на переселение.
Одной из действенных мер в отношении выселения дагестанцев в Турцию было квотирование. «Именно ежегодно 150 семействам выдавались паспорта на путешествие в Мекку и Медину и затем им объявляли, что по выходе за русскую границу, их уже не впустят обратно»24.
В отношении Дагестана и его жителей царизм проводил иную политику, чем на Западном Кавказе, поэтому мы не наблюдаем здесь такого количества переселенцев. Процесс переселения здесь не был облачен в грубую, насильственную форму. Более того, как пишет современный исследователь вайнахской диаспоры в странах Ближнего Востока С.-Э. С. Бадаев, «дагестанские мухаджиры были буквально отговорены царскими властями от столь опасного путешествия. Им даже предложили послать свою депутацию в Турцию для ознакомления с будущим местом их возможного поселения»2.
В ответ же на вопрос наместника Дагестана Лазарева, как ему быть с новоявленными дагестанскими мухаджирами, Лорис-Меликов рекомендовал на первое время ограничиваться следующими мерами: «стараться всеми способами удерживать жителей от переселения в Турцию, имея в виду бедствия, с которыми сопряжено переселение оседлых сельских жителей в такую дальнюю страну; в случае же заявления значительной частью населения настоятельных просьб о дозволении выселиться в Турцию предложить таковым желающим выбрать из среды себе двух или трех человек в качестве депутатов»26 для того чтобы выяснить, что их ожидает в Турции, т.е. на каких условиях они будут поселены и какими льготами будут’ пользоваться. Данные рекомендации были разосланы всем начальникам округов Дагестана.
Но даже эти меры, временно приостановившие начавшееся в каком-либо округе движение за переселение в Турцию, не могли полностью прекратить его.
В апреле 1870 г. желание переселиться в Турцию изъявили жители селений Верхнее Казанище, Буглен, Кумторкала, Эрпели, Тарки, Карабудахкент, Губден и др. Вообще же, как отмечает в своем Отчете начальник Дагестанской области, «не проходило ни одного года, чтобы стремление это (имеется в виду к переселению — AM) не высказывалось в той или другой части населения области толкали на сельских сходках и прямыми заявлениями начальству просьб о дозволении выхода в Турцию. Вся разница одного года от другого заключалась только в том, что один год являлось большее число желавших выхода в Турцию, в другой год — меньшее… »28
С конца 1865 г. число желающих эмигрировать возрастает. В 1866 г. 60 семейств Даргинского и Темир-хан-Шуринского округа получили разрешение на переселение .
«Точно также стали поступать ходатайства и от других начальников отделов, в особенности из Южного Дагестана. В короткое время явились сотни человек из разных деревень, просящихся с семействами в Турцию»30.
Наблюдая подобный всплеск миграционных настроений, охвативших практически все районы Дагестана, начальник области в конце 1867 г. предложил проект о нормах ежегодного отпуска в Турцию «по четверти процента со всего населения, что составит в год около 250 семейств»31.
Однако окончательное решение вопрос этот получил летом 1868 г. С одобрения наместника на Кавказе было разрешено выпускать в Турцию ежегодно «160 семейств, по отдельным паспортам, с тем чтобы удаляющиеся туда жители области были направлены на границу частью через Закавказский край, частью через Терскую область, чтобы переселяющимся не было дозволено следовать большими партиями»32. Однако уже в следующем 1869 г. норма выпуска в Турцию была сокращена до 100 семейств (речь шла о жителях Закатальского округа).
Причем если ранее выезжающие в Турцию могли свободно продавать принадлежащую им землю, то с 1867 г. это запрещается. Помимо сего переселенцы обязывались вносить «казенную подать за 10 лет вперед по тому окладу, которым они обложены» 33.
Известно, что уже в апреле 1865 г. Турция официально уведомила царское правительство, что она отказывается без предварительного с ним согласия принимать эмигрантов с Кавказа. Чтобы остановить поток переселенцев, царское правительство официально отменило в 1867 г. постановление Комитета министров 1862 г. о разрешении горцам выселяться в Турцию. Но ни эти меры, ни известия о тяжелом положении мухаджиров в «земле обетованной» не могли остановить все новые потоки желающих переселиться.
В 1869 г. изъявили желание переселиться 34 жителя из селения Агачаул и Aльбуркент и более 40 человек из Губдена34. Из Параула — 5 семей, из Казанища -2 семьи, из Чоха — 1 семья35. Подобные данные имеются по всем регионам Дагестана, однако в архивных делах не всегда прослеживается вся цепочка до конца, т.е. от подачи заявления до его конкретной реализации, а именно до факта выбытия из Дагестана. Более конкретные цифры относительно переселения дагестанцев приводятся в приложении к отчету начальника Дагестанской области36
Ведомость жителей Дагестанской области, уволенных в Мекку
на богомолье с 1863по 1 октября 1869 г.
| Округа | 1863 г. | 1864 г. | 1865 г. | 1866 г. | 1867 г. | 1968 г. | 1869 г. | Всего чел. |
| Темир-Хан- Шуринский | 63 | 49 | 35 | 8 | 39 | 32 | 109 | 335 |
| Даргинский | 35 | 14 | 23 | 19 | 26 | 25 | -//- | 142 |
| Кюринский | 12 | -//- | 1 | 26 | 10 | 17 | 24 | 90 |
| Самурский | 34 | 5 | 19 | 23 | 34 | 22 | -//- | 137 |
| Кайгаго Табасаранский |
-//- | 18 | 15 | 7 | 51 | 38 | 9 | 138 |
| Гунибский | 31 | 31 | 20 | 13 | 42 | 56 | 52 | 245 |
| Казикумухский | 12 | 38 | 23 | 41 | 27 | 62 | 5 | 208 |
| Андийский | 14 | 8 | 5 | 23 | 24 | 32 | 40 | 146 |
| Аварский | 19 | 5 | 14 | 9 | 6 | 24 | 85 | 162 |
| Итого: | 220 | 168 | 155 | 169 | 259 | 308 | 324 | 1603 |
Думается, нет необходимости доказывать, что вышеприведенная ведомость содержит лишь официальные данные; учет нелегально выбывших представлял определенные трудности.
С 1872 г. каждый горец, уходивший в Турцию, обязан был перед отправлением в Мекку предоставить поручительство своего общества, согласно которому оно возьмет обязательства оплатить казне расходы в случае, если он не вернется. В этом же году был представлен очередной проект Правил переселения мусульман с Кавказа и Закавказья в Турцию, которые закрепляли некоторые уже существующие положения (такие, как внесение в казну всех выплат на 10 лет вперед) и содержали новые. К примеру, с каждого несовершеннолетнего члена семьи бралась расписка о том, что последний едет не по принуждению, а добровольно; просителю переселиться в Турцию запрещалось продавать личное имущество от времени подачи просьбы на переселение до окончательного решения вопроса37. Эти меры были призваны сократить численность желающих переселиться. Как известно, с выселением адыгов Кубанский край пришел в совершенное запустение. Боясь, что та же участь постигнет и остальные регионы Кавказа и, в частности, Дагестан, царизм предпринял ряд шагов, дабы предотвратить обезлюдивание Кавказа. Тем более что на тот момент главная (стратегическая задача — избавление от массы непокорного населения — была решена. Для тех же, кто проявлял «фанатическое стремление» к переселению и в конечном счете эмигрировал, создавались все условия, чтобы обратного пути не было.
Примечания
Все правильно.Хороший материал!