Причины, ход и значение Смуты

 

В смуте последовательно выступают разные классы мос­ковского общества в том самом порядке, в каком они были расположены на государственной иерархической лестнице. На ее вершине стояло боярство; оно и затеяло смуту. Царь Борис законным путем земского соборного избрания всту­пил на престол и мог сделаться родоначальником новой династии как по своим личным качествам, так и по своим государственным заслугам. Но боярство, много потерпевшее при Грозном, хотело формальным актом ограничить власть нового царя, избранного из его среды. Бояре молчали, ожи­дая, что Борис сам заговорит с ними об условиях этого огра­ничения, а Борис молчал и отказывался от власти, надеясь, что земский собор выберет его без всяких условий, и надежда его оправдалась. Обманувшись в своем ожидании, бояре ре­шились действовать против нового царя. С своей стороны Борис, чтобы защитить себя от их козней, устроил тайный полицейский надзор за боярами, в котором главным оруди­ем служили холопы, доносившие на своих господ. Доносы сопровождались пытками и казнями. Это еще более воору­жило бояр против царя. Первый самозванец был их произве­дением, подготовленным с помощью поляков. Его самозван­ство не было тайной для бояр, а Борис, когда дошли до него слухи о нем, прямо сказал боярам, что это их дело, что они подставили самозванца. Первый самозванец правил дея­тельно и твердо, но и он не оправдал боярских ожиданий. Он действовал слишком самостоятельно, проводил свои особые планы независимо от бояр, часто смеялся над ними в Бояр­ской Думе и — что было для них всего досаднее — приближал к себе незнатных людей и иностранцев. Первый самозванец был низложен 17 мая 1606 г. боярским заговором, во главе которого стал кн. Василий Иванович Шуйский с братией. На совещании перед восстанием заговорщики условились, что кто из них будет царем, тот должен править по общему совету с боярами. На этом заседании кн. Шуйский откровенно при­знался, что он пристал к самозванцу только для того, чтобы отделаться от Бориса.

По низвержении самозванца возведен был на престол кн. Василий Шуйский, но возведен был не как Борис — без уча­стия земского собора, а только партией больших бояр и пре­данной ему толпой москвичей, которых он поднял против самозванца и поляков. Вступая на престол, царь Василий ограничил свою власть и условия ограничения изложил в разосланной им по областям окружной грамоте, ивещавшей о его воцарении. Впрочем, условия ограничения, какие изло­жены в грамоте, очень несложны. Царь обязывается никого не казнить, не осуди истинным судом с боярами своими, опалы преступника не распространять на его родню и семей­ство и имущества их не конфисковать, если они не участво­вали в преступлении, доносов не слушать, ложных доносчи­ков наказывать, все дела решать по суду и следствию. Вот и все политические обеспечения, какие выговорили бояре у царя Василия. Они вскрывают политическое настроение вы­сшего правительственного класса при этом первом опыте ограничения царской власти. Все эти обеспечения направле­ны к ограждению личной и имущественной безопасности подданных и не касались основ государственного порядка, не изменяли и даже не определяли точнее значение высших правительственных учреждений и их отношений к царю. Власть ограничивалась советом бояр; но она и прежде прави­ла при содействии этого совета. Теперь она стеснена была лишь по отношению к частным делам и лицам в судопроиз­водстве. В то время боярам больше ничего и не было нужно. По старому политическому обычаю, московский государь делил власть с боярами в продолжение всего XVI в. Но от­дельные лица из бояр много потерпели от произвола власти при царях Иоанне и Борисе. Бояре направляли выговоренные ими у царя Василия политические обеспечения к пре­дупреждению новых подобных испытаний, надеясь, что уча­стие в управлении и впредь останется за ними, как было прежде.

Боярство в развитии смуты раскололось: от первостепен­ной знати отделилось среднее боярство, к которому примк­нуло столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки. Этот класс выработал новый план государственного устройства с ограничением власти царя. Здесь уже затрагивались самые основания государственного порядка. Царем Василием мно­гие были недовольны в Москве и по областям. Начались восстания, и пошли слухи о спасении Лжедимитрия. Скоро явился и второй самозванец, которого признала Северская Украйна. Поддержанный казацкими и польскими отрядами, он устремился к Москве и в 1608 г. стал в подмосковном селе Тушине, от которого получил прозвище «вора Тушинского». Царь Василий обратился за помощью к королю шведскому Карлу IX, и тот под условием союза Москвы и Швеции по­слал Василию вспомогательный отряд. В сентябре 1609 г. Польша объявила войну Московскому государству, и король польский Сигизмунд осадил Смоленск. У вора Тушинского в лагере было много польских отрядов, которые король и вызвал под Смоленск. Оставшись без поддержки, Тушин­ский вор бежал в Калугу. Русские его приверженцы из бояр и дворян с боярином Михаилом Салтыковым во главе оста­лись одинокими и решились послать уполномоченных в польский лагерь под Смоленском и признать царем Сигизмундова сына Владислава. Но они признавали его на извест­ных условиях, которые и были изложены в договоре с коро­лем, заключенном 4 февраля 1610 г. В этом договоре, во-первых, определялись права всего народа, и, во-вторых, устанавливался порядок высшего управления. Здесь повто­рены были личные и имущественные обеспечения, изложен­ные в окружной грамоте царя Василия. Сверх того, в договоре 4 февраля выражены были и другие более общие права под­данных, прежде всего неприкосновенность православной ве­ры; все судятся по закону и наказываются только по суду; все возвышаются по заслугам, а не по одному только происхож­дению, все имеют право выезда в другие государства христи­анские для образования. Правительственную власть госу­дарь делит с двумя учреждениями: Земским Собором и Боярской Думой. Земский Собор, состоящий из выборных от всех чинов государства, имеет учредительный авторитет; государь вместе с ним устанавливает основные законы и изменяет старые. Боярская Дума имеет авторитет законода­тельный: она вместе с государем решает вопросы текущего законодательства, например, вопросы о налогах, поместном и вотчинном землевладении и т.н. Боярская Дума есть и высшее судебное учреждение: она вместе с государем решает важнейшие судебные дела, например о политических пре­ступлениях, о спорных наследствах и т.п. Государь ничего не делает без Думы и приговора бояр. Таковы были политиче­ские стремления среднего боярства и высшего столичного дворянства.

Вслед за средним боярством и столичным дворянством выступило дворянство низшее, провинциальное: городовые дворяне и дети боярские. Это провинциальное дворянство вместе с духовенством решило выбор царя Бориса. Оно очень радело этому царю из бояр, но не за бояр, и восстало против Василия, царя чисто боярского. Почин восстания принадле­жит дворянству южных уездов, расположенных по степной границе государства. Опасности украинской жизни воспи­тывали в этих дворянах боевой, отважный дух. В 1606 г., вскоре по воцарении Василия, когда еще не было и слуха о втором самозванце, против царя и бояр поднялся путивльский воевода кн. Шаховской. Вслед за тем поднялись дворяне тульские, веневские, каширские и рязанские, последние под предводительством Сумбулова и Ляпуновых. Сумбулов уже в 1609 г. в самой Москве с мелкими дворянами восставал против царя. Мятежники кричали, что встали за свою бра­тию, дворян и детей боярских, которых царь с потаковниками своими, большими боярами, будто «в воду сажает и до смерти побивает». Значит, это было восстание низшего дво­рянства против знати. Брат Ляпунова Захар с другими дво­рянами в 1610 г. свел царя Василия с престола. Политическая программа провинциального дворянства не так ясна; но-видимому, она в главных пунктах сходилась с договором 4 февраля. Настоящими кандидатами ее на престол был Ско­пин-Шуйский, потом после него князь Василий Васильевич Голицын.

Наконец, вслед за низшим провинциальным дворянст­вом в смуту вмешиваются и низшие неслужилые, земские классы населения, тяглые и нетяглые. Эти классы выступают сначала об руку с дворянами, но потом отделяются от него и действуют одинаково враждебно как против боярства, так и против дворянства. Первое восстание против царя Василия поднял с местным дворянством путивльский воевода кн. Григорий Шаховской еще в 1606 г. Но рядом с Шаховским действует и бывший холоп, воротившийся из крымского плена, Болотников, шайка которого служила главной опорой Шаховскому. Эта шайка набиралась из посадских людей, беглых крестьян и холопов, вообще из разнообразного сбро­да, какой тогда накопился в Северной Украйне. В этой же Украйне, в Стародубе, появился и давно жданный второй самозванец. Болотников со своей шайкой и с примкнувшим к нему дворянством южных уездов под предводительством

Сумбулова, Ляпунова и других двинулся к Москве, побил здесь царские войска и даже успел дойти до подмосковного села Коломенского. Успехом своего похода Болотников был обязан поддержке дворянства. Но под Москвой и произошло разделение этих на минуту соединившихся классов. Вмеша­тельство низших классов, составлявших наиболее крупную опору второго самозванца, продлило смуту; оно же изменило и ее направление. До сих пор смута была политической борь­бой, спором за образ правления, за государственный поря­док. Но со времени выступления Болотникова на сцену смута превращается в социальную борьбу, в истребление высших классов низшими. Это вмешательство простого народа в смуту было одной из основных причин временного успеха кандидатуры польского королевича Владислава. Многие не­вольно стояли за эту кандидатуру, чтобы не пустить на пре­стол вора Тушинского, кандидата черни.

Польские паны на королевском совете под Смоленском в 1610 г. говорили, что теперь в Московском государстве про­стой народ поднялся, встал на бояр, чуть не всю власть в руках своих держит. Наконец, в смуте видим участие еще одного общественного элемента, который тоже набирался преиму­щественно из простонародья. В последние годы смуты всего больше вреда наделали государству казаки, которые врыва­лись в его пределы с польскими отрядами. Но казаки, кото­рые приходили в Московское государство с берегов Днепра, Дона и Терека под начальством князя Трубецкого, Заруцкого, Лисовского, Сапеги, не принадлежали к старому домови­тому казачеству. Это были, в большинстве, недавние гости южнорусских степей, голытьба, как их тогда называли, т.е. беглые тяглые или не тяглые люди из Московского государ­ства, недавно укрывшиеся в степях и теперь возвращавшиеся в отечество, чтобы пограбить. Эти классы искали не какого- либо нового государственного порядка, а только добивались личных льгот. Каждый стремился выйти из тяжелого поло­жения, в какое ставил его тогдашний государственный поря­док. Холопы стремились выйти из своей неволи, крестья­не — освободиться от тех поземельных обязательств, какие они принимали на себя по отношению к землевладельцам; посадские люди стремились избавиться от посадского тягла и стать вольными или приказными людьми и т.д. Болотни­ков, составляя свою шайку, призывал под свои знамена всех, кто хотел добиться чести, воли и богатства.

Таков был ход Смутного времени. В нем резко обнаружи­вались два коренных недостатка, какими страдал москов­ский государственный порядок. Одним из этих недостатков было несоответствие политических стремлений и притяза­ний московского боярства характеру верховной власти и на­родному взгляду на нее: боярство хотело наложить цепи на верховную власть, которая привыкла считать себя неограни­ченной и которая, по народному взгляду, должна была быть таковою. Вторым недостатком была тяжелая и неравномер­ная разверстка государственных обязанностей между класса­ми общества, которая не оставляла места ни личным, ни сословным правам и приносила в жертву государству все частные интересы. Оба эти недостатка обнаруживались и почувствовались с особенной силой вследствие случайного события, пресечения династии, а этой случайности сообщил такое разрушительное действие господствующий тогда в умах и унаследованный от удельных веков взгляд на государ­ство как на вотчину московской династии, без которой оно не может существовать, как не существует дом без хозяина. Под влиянием указанных недостатков смута в развитии своем из династического вопроса превратилась в социально-полити­ческую борьбу, в восстание низших классов общества против высших. Смута началась при избрании Годунова попыткой боярства соединить готовое распасться общество во имя но­вого государственного порядка, построенного на ограниче­нии верховной власти. Когда эта попытка не удалась и вызва­ла против себя на соборе как служилые, так и тяглые классы, тогда возникла мысль соединить распадавшееся общество не во имя нового порядка, а во имя лица, и для этого искусст­венно воскресить погибшую династию, которая прежде одна сдерживала непримиримые интересы разных общественных классов. Вот в чем заключалась истинная причина успеха самозванцев: самозванство служило удобнейшим выходом из борьбы непримиримых интересов враждебных друг к дру­гу классов. Когда не удались и эти попытки, тогда не остава­лось, по-видимому, никакого политического интереса, во имя которого можно было бы предотвратить распадение об­щества.

Однако общество не распалось; расшатался только госу­дарственный порядок. По разрушении связей политических оставались еще крепкие связи национальные и религиозные; они и спасли общество.

Когда вторглись в государство польские и казацкие пол­чища, тогда и проснулось чувство национального и религи­озного единства, во имя которого враждовавшие друг с дру­гом классы общества соединились, чтобы вытеснить из пределов государства и казаков, и ляхов.

Значит, смута, начавшаяся пресечением старой дина­стии и продолжавшаяся взаимной борьбой разных классов земского общества, завершилась борьбой всего земского об­щества с элементами противоземскими и антинациональ­ными, казацкими и польскими. Таковы были причины и ход смуты.