290 лет назад в Казани произошло неординарное событие. Впервые за 170 лет ее посетил российский монарх. Впервые – не с военными целями. Вернее, цели-то были военные, но не по отношению к ней. Казань оказалась промежуточным пунктом в нежно называемом отечественными историками – Персидском походе Петра I 1722 года. Каковы причины его визита?
Формулировка – Сталинградский поход Фридриха Паулюса 1942 года – звучит дико. Но, ведь, и Петр Романов шел не с рюкзаком за плечами. За его плечами уже были «походы» на три моря – Азовское, Черное, Балтийское. Теперь настал черед Каспия. И, вот, с огромной армией, мощной флотилией, представительным генералитетом двинулся морелюбивый император из Москвы на Персию. Через Казань. Двинулся не отражать вражескую агрессию, а осуществлять ее. И этому не надо морщиться.
Петр I – один из самых фанатичных агрессоров из российских правителей. Конечно, по степени жестокости он уступает рюриковичам, Ивану Грозному. Но у того были годы военного затишья. У Петра же I – их нет. Все годы своего правления российский реформатор провел в беспрерывных войнах.
Первую войну с Турцией (Азовские походы – 1795,96 гг.) начал еще за год до смерти соправителя России, своего брата Ивана V. Причем, ни о каком бремени оборонительных войн говорить не приходится. Все войны были наступательные. Их цель – чужие земли и чужие моря. В планах были и дальневосточные земли и моря. Но – жизнь царей не вечна.
| Петр I был очень доволен исходом войны и поздравлял своих приближенных с крепким основанием на Каспийском море и присоединением к империи «нового лоскутка» |
Историки прошлого «чесали репы»: как же оценивать Великого Преобразователя? Князь Щербатов косо смотрел на реформу Петра и в ее широком и насильственном размахе видел корень нравственной порчи русского общества. Но в оправдание замечал: «между тем какой-нибудь Карл XII или Фридрих II поотрывали бы себе части России и тем еще более замедлили бы ее развитие». «Война была главным движущим рычагом преобразовательной деятельности Петра» – подытожил свои раздумья Василий Ключевский.
Нелюбовь к русским в мире – во многом заслуга Петра. Это же он захватил Ингерманляндию, часть Карелии, Азов (Турция), Нарву, Выборг (Швеция), Лифляндию с Ригой, Эстляндию с Ревелем (Таллин) и Пярну, Дербент и Баку (Персия). Где сейчас Рига, где Таллин, где Баку? Нет их в России! Персидский Дагестан с Дербентом после недолгого возврата остался. Кричать: ура?
30 августа 1721 года в Ништадте был заключен мир между Россией и Швецией, и у нового императора высвобождается давно зревший – «индийский синдром»: истинно богат лишь тот, кто владеет Индией – этой сказочной сокровищницей человечества. Но на пути в Индию – персидский Каспий. А Россия владела лишь северным берегом моря до реки Терека, имея здесь лишь город-крепость Астрахань. Значит, Дербентский проход и бухта Баку должны стать русскими! Да и сама Персия с ее шелком и прочими богатствами не помешает.
| Петропавловский Собор был построен в XVIII веке в честь Петра I, после его посещения Казани |
ПЕТР I НЕПОСРЕДСТВЕННО ПРИНИМАЛ УЧАСТИЕ
Подготовка началась давно. Еще в 1697 году Петр распорядился о закладке в Казани десятка военных судов для Каспия. Затем, в 1715 году, отсылая в Персию своего посла А.П.Волынского, Петр снабдил его разведывательными инструкциями: исследовать побережье Каспия, не возбуждая подозрений; узнать военные силы Персии, отношение ее к Турции; влиять посредством подкупа на близких шаху лиц, посредством подкупов и обещаний привлечь на нашу сторону армянских купцов.
Персия переживала глубокий упадок. Страну потрясали восстания покоренных народов – армян, грузин, азербайджанцев, афганцев, лезгин и всех других. Слабовольный и изнеможденный вином и гаремом шах Гуссейн (1694— 1722 гг.) не властвовал над своими подданными, а сам был у них подданным. Казна часто оказывалась пустой, и шаху не на что было содержать войска. Обстановка для российской агрессии шикарная.
Бывший посол-разведчик, а ныне губернатор Астрахани (потом и Казани) Артемий Волынский пишет своему хозяину: «бог ведет к падению сию корону, на что своим безумством они нас влекут сами; не дивлюсь, видя их глупость: думаю, что это божия воля к счастию Царскому величеству; хотя настоящая война наша (шведская) нам и возбраняла б, однакож, как я здешнюю слабость вижу, нам безо всякого опасения начать можно, ибо не только целою армиею, но и малым корпусом великую часть к России присовокупить без труда можно, к чему удобнее нынешнего времени не будет, ибо если впредь сие государство обновится другим шахом, то, может быть, и порядок другой будет».
Но как соблюсти международное приличие? Нужен же какой-то предлог. И он нашелся. 7 августа 1721 года 6-тысячный отряд горцев лезгин и казыкумыков, восстав под главенством своих князей Дауд-Бека и Сурхая против шаха, захватил подвластный тому город Шемаху и подверг его страшному погрому. Горцы напали на оказавшихся здесь русских купцов и из гостиного двора «погнали их саблями и иных побили», а «товары все разграбили» на 500 тысяч рублей.
Волынский сразу же тормошит Петра: «Мое слабое мнение доношу по намерению вашему к начатию законне сего уже нельзя и быть причины: первое, что изволите за свое, второе – не против персиян, но против неприятелей их и своих, к тому ж и персиянам можно предлагать, что ежели они заплатят за ваши убытки, то ваше величество паки их отдать можете, и так можно пред всем светом показать, что вы изволите иметь истинную к тому причину». Петр I отвечает: «На оное ваше мнение ответствую, что сего случая не пропустить зело то изрядно, и мы уже довольную часть войска к Волге маршировать велели на квартиры, отколь весною пойдут в Астрахань». 25 июня Петр с шахом вступил в переговоры. Он заявил, что он хочет не вести войну с Персией, а только наказать разбойников, которые оскорбили русских купцов, что готов освободить от них всю Персию и защищать шаха, но тогда он просит уступить ему прилегающие к морю области.
Но это – наша историография. В Азербайджане есть другие версии. Например, что нападение на Шемаху было организовано самой же российской стороной, поскольку повинные в нем Сурхай хан, Дауд-Бек и мелики Куткашена и Ширвана не только не были наказаны, но и всячески обласканы Петром I и в дальнейшем служили интересам российского самодержавия. Как знать?…
Поход 1722 года – последний военный «поход», в котором император Петр I непосредственно принимал участие – прервал шторм 29 августа, уничтоживший продовольствие армии. Но и так – «помощь» Петра I шаху Гусейну в итоге обернулась захватом российской стороной обширных прикаспийских территорий. 12 сентября 1723 года был заключен Петербургский договор с Персией, по которому в состав Российской империи включалось западное и южное побережье Каспия с городами Дербент и Баку и провинциями Гилян, Мазендеран и Астрабад. [илл.: «Новый лоскуток» Петра I].
Петр I был очень доволен исходом войны и поздравлял своих приближенных с крепким основанием на Каспийском море присоединением к империи «нового лоскутка».
Опуская батальную часть кампании, посмотрим на движение императора к Каспию, которое… действительно похоже на поход. Судите сами.
Продолжение будет.
Источник