Царство Лакз и его правитель Арбис

В X веке Лакз охватывал территорию, занимаемую носителями лезгинской группы языков (агулы, лезгины, рутульцы, цахуры), в бассейне рек Самур, Курах-чай и Чирах-чай. Востоковед В.Ф. Минорский (1877–1966) локализует область, населённую племенами лакз, к западу от Маскута, в верхнем течении реки Самур. Он также отмечал: «В лакзском районе мы встречаем упоминание о месте, называемом ;;; К.р.к (с конечным к). Его можно отождествить с Кураком, расположенным на южном притоке реки Касум-Кенд, который находится между Рубасом и Самуром. Этот Курак надо строго отличать от Карах (;;; ; в рукописи ошибочно: ;;;), который лежал на север от ал-Баба». Согласно арабскому историку Абу-л-Хасану ал-Балазури (ок. 820–892), страна лакзов находилась на равнине между Самуром и городом Шабран, то есть южнее нынешнего Дагестана (Северный Азербайджан). По сообщению другого арабского историка, географа и путешественника Абу-л-Хасана ал-Мас’уди (ок. 896–956), народ лакзов жил в самых высоких горах этой местности.

Мусульманский энциклопедист XIII века Йакут ал-Хамави (род. между 1178 и 1180 годом – 1229) ошибочно пишет, что «Лакз — страна за Дербентом». Курдский историк Ибн ал-Асир (1160– ок. 1233/34) понимал под «страной Лакз» то Южный Дагестан, то область между Дербентом и аланами. В «Книге путей и государств» («Китаб масалик ал-мамалик») персидского перевода географа Ибрахим ал-Истахри (ок. 850–934) имеется следующая запись: «На берегу этого моря (Хазарского моря — прим. автора) имеется город Шабиран, маленькое, но благословенное место со многими рустаками. Выше этих рустаков лежит рустак Джасмадан до границы Ширвана и Баку, (а также рустаки) Дербак и Лакз. В этом рустаке (то есть Лакзе — прим. автора) имеется гора, куда сгоняют скот этой страны, чтобы пасти его там, причём здесь нет нужды в охране». Российский востоковед Амри Шихсаидов (род. 1928) делает вывод о том, что в этом районе существовало яйлажное скотоводство и что в состав Лакз входили как горные, так и равнинные земли. В «История Ширвана и Дербенда» (написана в начале XII века) упоминаются Западный и Восточный Лакз (существовавшие в начале XI века). По мнению А.Р. Шихсаидова, речь, возможно, идёт о двух самостоятельных государственных единицах.

Курдский автор XII века Мас’уд ибн Намдар упоминает «Балх Лакза, находящийся в чаще леса», что, возможно, свидетельствует о существовании в Южном Дагестане некоего Балха. По мнению российского востоковеда А.К. Аликберова (род. 1964) «более или менее уверенная идентификация Балха, о котором говорит Мас’уд ибн Намдар, возможна только с двумя населёнными пунктами Лакза — городом Билидж (совр. Белиджи, Дербентский р-он), точнее с территорией его старой застройки в Южном Дагестане, и городом Балах/Булах (совр. Белоканы, Балакентский р-н Азербайджана) в Закавказье. Действительно, графическая основа обоих слов совершенно идентична: различие между ;;; и ;;; только в диакритике: оно сводится к расположению точки под или над последней буквой».

К 722 году относится следующее сообщение арабского автора о «стране Лакз». По сообщению Абу-л-Хасана ал-Балазури (ум. 892), сасанидский шах Хосров I Ануширван (правил в 531–579 гг.), завоевав часть Восточного Кавказа, «пригласил …царей, назначил их, предоставив каждому из них шахство (над отдельной областью). Среди них хапан горы, а он сахиб ас-Сарир, и называется он вахрарзаншах, царь (малик) Филана, а он филаншах, табасараншах, царь ал-Лакза с титулом джуршаншах и царь Маската, царство которого (в настоящее время уже) не существует, и царь Лирана, с титулом лираншах. И назначил он владетеля (сахиб) Бухха над Буххом, владетеля Зирикерана над Зирикераном. И утвердил он маликов горы ал-Кабк в их владениях и заключил с ними мир, на условиях внесения подати (итав)». Данное сообщение, в свою очередь, свидетельствует о том, что сасанидский правитель застал в регионе местных правителей, власть за которыми он сохранил и утвердил.

Известно, что арабские завоеватели впервые появились в пределах современного Дагестана в середине VII века. В 722 году арабы вновь вступили на территорию нынешнего Дагестана, разбив хазар. Одновременно арабский правитель Армении ал-Харис ибн Амр ат-Тайи «совершил поход в страну лакзов и занял окрестности Хасмадана». Поход, возможно, оказался неудачным, поскольку в том же году ат-Тайи был смещён с должности правителя и заменён ал-Джаррахом ал-Хаками (ум. 730). Во время похода другого арабского полководца, впоследствии последнего ‘умаййадского халифа Дамаска — Марвана ибн Мухаммада (688–750), последний, временно подчинив своей власти ас-Сарир, Туман, Зирихгеран и Кайтак, обложил их непосильным налогом. К мусульманскому войску отказался присоединиться лишь царь Лакза, стремившийся в то же время к заключению мира с хазарами. Имя данного владетеля у арабских авторов (Ибн ал-А’сама ал-Куфи и Халифа ибн Хаййат) немного различается. Историки, используя арабоязычные работы, по-разному транслитерировали написание данного имени: одни писали «Авиз, сын Рамадана». Советский востоковед З.М. Буниятов (1923–1997) передавал его имя как «Арбис». За отказ от уплаты налогов Марван ибн Мухаммад в 736 году (118 г. х.) лично отправился против царя Авиза (Арбиса — прим. автора). Он «предпринял поход с целью наказать этого Авиза и, двинувшись по долине Семера (Самура?), перебил жителей, разорил страну и оставался в ней целый год, не будучи в состоянии сломить сопротивление крепости, в которой заперся Авиз».

Арбис сын Басбаса — был правителем раннефеодального лезгинского государства Лакз в VIII веке, вёл борьбу с арабами, сын Урбиса — также царя государства Лакз. В трудах арабского историка Ибн Джарира ат-Табари (839–923) его имя упоминается как «Авиз». В 730 году после смерти Урбиса царём в Лакзе стал его сын Арбис (имя лезгинского царя в такой форме в других источниках не фиксируется, у ат-Табари он именуется Авиз ибн Рамадан). По свидетельству историков, он был очень храбрым и предприимчивым человеком, хорошо знающим военное дело. Ранее войско Лакза состояло из лучников и конных войск. Арбис же создал новый род войск для ведения рукопашного боя, вооружённых специальными длинными и отточенными с двух сторон мечами и копьями. Кроме того, Арбис создал новый вид стрел — они летели на более длинные дистанции и их наконечники были более смертельными. Эти стрелы в народе прозвали стрелами Арбиса.

В 731 году хазарский принц и полководец Барс-бек (ум. 731) попросил помощи у царя Лакза для совместного выступления против арабского полководца ал-Джарраха ал-Хаками (ум. 730). Арбис откликается на просьбу Барс-бека и выступает со своим 40 000-ным войском. Объединённое войско лезгин, хазар и табасаранцев (согласно ал-Куфи, это войско насчитывало 300 000 человек) преследовало войско ал-Джарраха до Ардебиля (город на северо-западе современного Ирана) и в битве вблизи этого города ал-Джаррах ал-Хаками был убит, а его войско полностью уничтожено. Спаслось лишь около семьсот солдат из его войск, которые бежали и укрылись в горах. Это тяжелое поражение ал-Джарраха сотрясает Халифат, который начинает готовиться к новому походу на Кавказ.

В 735 году халиф назначает Марвана ибн Мухаммада наместником на Кавказе. Для отмщения лакзанам (лезгинам), Марван посылает 60 000-ное войско под предводительством полководца ал-Каусара ибн ал-Асвада ал-Анбари против Лакза. В открытом бою, уничтожив 10 000 солдат ал-Каусара, Арбис заставил арабское войско разделиться на две части. Во время этого боя ал-Каусар не смог избежать стрелы Арбиса и погиб. Увидев отступающее войско, потерпевшее большие потери, а также труп своего лучшего военачальника ал-Каусара, Марван мобилизовал все свои силы против Лакза. Но Марван передумал наступать на Лакз, послушав своего наместника в Дербенте Усайда ибн Зафир ас-Сулами, который, хорошо зная о силах царства Лакз, отговорил Марвана от этого похода. Таким образом, Билисан, место где развернулось грандиозное сражение, превратилась в неприступную для арабов крепость. Увидев, что в ближайшем будущем ему невозможно будет захватить Лакз, Марван решил захватить другие царства Дагестана — ас-Сарир, Кумух (ныне Лакский р-он), Зирехгеран (совр. сел. Кубачи, Дахадаевский р-он). Марван пытался несколько раз хитростью захватить крепость Билисан, но ему не удавалось сделать это.

Заново собрав силы, Марван ценой больших потерь в течение года захватил лезгинские области Мискинджа (ныне село в Докузпаринском р-не), Кюра, Яргун (сел. Хазра, ныне в Кусарском р-он Азербайджана). До 740 года в ходе боёв Арбис пытался вернуть захваченные арабами области. Но Марван всякий раз давал отпор Арбису своим 130 000-ным войском. В беспрерывных сражениях обе стороны потеряли много войска. Марван, тем не менее, не мог захватить другие области Лакза. В 740 году (122 г. х.) Марван с 120 000-ным войском обрушился на крепость Билисан и в течение нескольких месяцев штурмовал её, но не смог захватить её. Лакз оставался единственным царством на Кавказе, которое арабы не смогли захватить, что очень сильно волновало халифа Хашима ибн ‘Абд ал-Малики (691–743), и для того чтобы усмирить лезгин, он отправляет дополнительные силы для помощи Марвану. Кроме того, халиф выделял Марвану каждый день 5000 дирхемов деньгами. Марван обещал 100 000 дирхемов за голову лезгинского царя Арбиса ибн Басбаса. Когда Марван ибн Мухаммад призвал всех царей гор, то к нему прибыли цари из Ширвана, Лайзана, Филана, Табарсарана и других областей, кроме Арбиса ибн Басбаса. Так, Абу Мухаммад Ахмад ибн А’сам ал-Куфи (ум. 926) в своей «Китаб ал-футух» («Книга завоеваний») по этому поводу пишет следующее:

«…После этого Марван ибн Мухаммад стал покорять одну крепость за другой, пока не покорил все крепости стран ас-Сарир, Хамзин, Туман и Шандан, а также и те, до которых добрался. Затем он возвратился назад и остановился в городе ал-Бабе, где его захватила зима. Когда пришла весна, он призвал всех царей гор и к нему прибыли цари из Ширвана, Лайзана, Филана, Табарсарана и других стран, кроме Арбиса ибн Басбаса, царя лакзов, который отказался прибыть к нему. Марван ибн Мухаммад выступил и вскоре достиг села под названием Билистан, расположенного в среднем течении реки Самур. После этого он разрешил своим воинам совершать набеги на страну лакзов, и они начали опустошать, грабить и жечь. И так продолжалось в течение года… Арбис не выдержал этих событий и длительной осады и однажды ночью покинул свою крепость и бежал с некоторым числом своих воинов. Однако Марван о его бегстве не узнал.

Говорит [автор]: Арбис бежал до тех пор, пока не приблизился к городу Баб ал-абвабу. Здесь беглецы увидели пастуха-гуляма и Арбис сказал своим воинам: „Возьмите барана из стада этого пастуха! “. Они взяли одного барана, и Арбис сделал в этом месте стоянку. После этого он снял свою одежду и остался в кафтане. Спутники его разбрелись, некоторые стали свежевать барана и готовить пищу, а некоторые — пасти своих коней.

Говорит [автор]: Затем подошел этот пастух, у которого в руках были лук и стрелы, и встал за деревом. Вдруг он выпустил в Арбиса стрелу и убил его.

Говорит [автор]: Его спутники набросились на него и стали кричать на своем языке: „Ты убил царя!“ Пастух убежал и добрался до селения и рассказал всем о том, что он сделал.

Говорит [автор]: Пастух направился дальше и вскоре вошел в город Баб ал-абваб. Он добрался до эмира города Усайда ибн Зафира ас-Сулами и сообщил ему обо всем.

Говорит [автор]: Усайд тотчас же вскочил на коня и с несколькими воинами прибыл к месту, где лежал убитый Арбис ибн Басбас. Он приказал отрезать его голову, забрал все, что при нем было и вернулся в город ал-Баб. Затем он вызвал своего сына Йазида, передал его голову [Арбиса] и сказал: „Отправляйся к эмиру Марвану и представь ему голову“.

Говорит [автор]: Йазид отправился и доехал до Марвана, который в это время находился напротив одной крепости в среднем течении реки Самур. Йазид ибн Усайд попросил разрешения войти к Марвану и ему разрешили. Он вошел и приветствовал Марвана, который спросил: „Как себя чувствует твой отец, о Йазид?“ Тот ответил: «Прекрасно, да ублаготворит Аллах эмира! А я пришел к тебе с новостью!“ Тот спросил: „А что это за новость?“. Йазид сказал: „Голова Арбиса ибн Басбаса!“.

Говорит [автор]: Марван удивился этому и сказал: „Горе тебе! Арбис сейчас в своей крепости, а ты утверждаешь, что пришел ко мне с его головой?!“.

Говорит [автор]: Тогда Йазид ибн Усайд рассказал ему о том, что произошло с Арбисом. Марван приказал надеть голову на его копье и выставить перед крепостью. Затем муслимы воскликнули: „Аллах велик!“. Защитники крепости вылезли на стены и увидели голову своего владыки Арбиса. Они взяли эту голову и были посрамлены и покорились. Им был дарован аман и их оставили в своем городе. Их обязали ежегодно доставлять в город ал-Баб 10 тысяч [мудд] провианта»

Зная о воинственном духе жителей Лакза, Марван не потребовал унизительного налога рабами у этого царства, а потребовал лишь 10 000 пудов пшеницы для снабжения войска в Дербенте. Несмотря на жестокость, Марван уважал достойного противника, и поэтому не только не дал обещанные 100 000 дирхемов пастуху, предательски убившему Арбиса, но наоборот, велел отрубить ему голову.

Историк Ибн ал-Асир (ум. ок. 1233/34) также сообщает об этих событиях под 118 г. х. и излагает ход указанных событий практически в тех же выражениях, что и Халифа ибн Хаййат (ок. 777–854). Однако в другом месте своего сочинения Ибн ал-Асир относит соответствующие события к 121–122 г. х., когда Марван совершал затяжной рейд по горным районам Дагестана. Он пишет, что после подчинения ас-Сарира, Тумана, Зирихгерана, Хамзина и Согдана Марван «осадил крепость владетеля ал-Лакза, который отказался было выполнить обязательства. Царь ал-Лакза отправился было к царю хазар за помощью, но дорогой был убит стрелой пастуха, который его не знал, вследствие чего жители ал-Лакза заключили мир с Марваном, и он назначил им правителя». Таким образом, приходится констатировать, что существовали две историографические традиции, согласно одной из которых правитель ал-Лакза был убит в 118 г. х. (736 г.), а согласно другой — в 122 г. х. (740 г.).

В связи с этими расхождениями необходимо отметить, что в 122 г. х. царь лакзов уже не мог отправиться за помощью к хазарам, так как в 737 г. каган уже был разгромлен Марваном ибн Мухаммадом, после чего он уже не мог активно вмешиваться в политические события в Дагестане. Отсюда следует, что Арбис ибн Басбас, царь ал-Лакза, был убит в 118 г. х. (736 г.). Ошибка в датировке этого события присутствует и в сочинениях ал-Балазури и ал-Куфи, правда, ни тот, ни другой не называет дату указанных событий, но из контекста следует, что речь идет о 122 или 123 г. х. Так, ал-Балазури после рассказа о покорении Марваном ас-Сарира, Тумана, Зирикирана (Зирихгеран), Хамзина, Табарсарана и Филана пишет: «После этого Мерван расположился перед крепостью лакзов, (князь которых), отказавшись внести наложенную на него контрибуцию, отправился (за помощью) к владетелю хазар, но (случайно) был убит стрелой, (пущенной) пастухом, который не знал его. После этого Мерван заключил с лакзами мир…; он поручил управлять ими Хашраме Сулямиту».

Несмотря на то что ал-Куфи придерживается неверной датировки военных действий Марвана против царя ал-Лакза, его рассказ содержит целый ряд дополнительных деталей, отсутствующих у других арабо-персидских авторов. Так, выясняется, что осада крепости Билистана была очень длительной и продолжалась целый год. А поскольку 118 г. х. начался 21 января 736 г., то надо полагать, что осада крепости Билистан, начавшись в конце зимы или начале весны, завершилась в начале весны следующего года, когда уже наступил 119 г. х. (11 января 737 г.), что и дало основание ал-Куфи или его источнику говорить о том, что осада продолжалась целый год: в действительности она длилась несколько меньше. Дело в том, что в начале 737 г. Марван уже должен был вести подготовку к решительному рейду в глубь Хазарского каганата и, следовательно, не мог отвлекаться на действия против Лакза. Иначе говоря, сдача крепости Билистан должна была произойти в конце января или начале февраля 737 года.

Необходимо обратить также внимание на следующую деталь в рассказах мусульманских историков Халифа ибн Хаййат (ум. 854) и Ибн ал-Асира: оба сообщают о том, что Марван вторгся в Лакз по трем горным проходам или с трех сторон. Не вызывает сомнений, что основная часть войск Марвана выдвигалась в Самурскую долину вверх по реке и блокировала лакзам выход в сторону Каспийского моря. Вероятно, также, что другой горный проход, через который арабы вступили в Лакз, соответствует одному из перевалов, соединяющих Самурскую долину с Закавказьем. И наконец, третий путь, по которому арабы вторглись в Лакз, по всей видимости, шел из царства Туман, покоренного арабами годом раньше: оттуда арабское войско, могло выйти в верховья Самура и далее направиться вниз в сторону Каспийского моря. Таким образом, крепость Билистан оказалась блокированной с нескольких сторон, правда, это не помешало Арбису ибн Басбасу бежать из нее. Обращает на себя внимание еще одна деталь в сообщениях источников о подчинении Марваном Лакза. Тот факт, что, по сообщению Халифа ибн Хаййат, Арбис ибн Басбас решил обратиться к хазарам за помощью, может говорить о наличии у него союзнических отношений с Хазарским каганатом. Вполне возможно, что эти отношения являлись традиционными для Лакза, так как, по сообщению ал-Куфи, в 104 г. х. (722–723 г.) Сабас, «владыка страны ал-Лакз», предупредил хазарского кагана о приближении арабского полководца ал-Джарраха ал-Хаками (ум. 730) к Дербенту.

В 762 году Лакз попадает под влияние хазар. Согласно сведениям арабского историка, Ибн ал-А’сама ал-Куфи (ум. 926), этот правитель признал власть арабов в 643/644 г., но позже, во времена наместничества ал-Джарраха ал-Хаками (ум. 730), сотрудничал с хазарами. В Х в. царство ал-Лакз являлось «оплотом Ширвана», однако его маликам подчинялись не все лезгины. В сентябре 953 года царь лакзов Хашрам Ахмад ибн Мунабби был избран эмиром Дербента, но в марте 954 года его свергли и изгнали из страны. Известно, что в Лакзе нашёл убежище правитель Табасарана Хайтам (Хайсам?), добивавшийся самостоятельности. Среди лакзов скрывался глава дербентских раисов Муфаридж ибн Музаффар. Кроме того, в Лакзе также нашёл убежище брат ширваншаха Гуждахам ибн Саллар (ум. 1072), бежавший от сельджукского султана, вступившего в 1067 году в Арран (историко-географическая область в восточном Закавказье).

Согласно «История Ширвана и Дербенда», в первой половине X в. восточная часть Лакза, находилась под властью мусульман. Западная же была тогда вне мусульманского мира. Обитатели ее считались «неверными», врагами мусульман. По сообщению ал-Истахри (ум. 934), они охраняли «сильную крепость» христианского князя Кабалы «из-за симпатии», которую последний питал к ним. Действительную причину, по которой лакзы делали это, можно, кажется, понять из (ранее неизвестного в полной редакции) дагестанского арабоязычного исторического сочинения, условно называемого «История Маза». В нем говорится, что сел. Маза (ныне Ахтынский р-он, Дагестан), стоявшее в горах почти прямо над г. Кабала, считалось «одним из селений города (касаба) Кабала». Из всего этого видно, что после потери Аббасидами власти на Кавказе, сел. Маза (видимо, и некоторые другие лезгинские населенные пункты Шалбуздагского микрорегиона) вошло в состав Кабалинского княжества, управлявшегося христианами, а жители его были обязаны — подобно другим западным лакзам — военной службой в пользу правителей Кабалы (древний город и столица Албании Кавказской, крупный торговый центр до XV века).

В 80–90 гг. X в. мусульмане-ширваншахи аннексируют, согласно «История Ширвана и Дербенда», основную территорию Кабалинского княжества, располагавшуюся в долине р. Турийан-чай (ныне река в Азербайджане). По-видимому, в это же время Маза и горные села, расположенные в мазинском «ущелье и по его краям», были захвачены прибывшим из Ширвана отрядом газиев «в результате пленений, убийств и разрушений, а отчасти в результате … хорошего обращения». Затем в 468/1075-76 гг. как Восточный Лакз, так и Западный, где располагалось сел. Маза, после «ожесточенных схваток» сумел покорить и обложить хараджем ширваншах Фарибурз I ибн Саллара (ум. 1096). Земли эти были включены им в состав Ширванского государства в качестве одной из «зависимых областей (самал)», по характеристике Мас’уда ибн Намдара.

В одном из письменных сведений о действиях на Кавказе армии ильхана Аргуна (1250/1255 или 1259–1291) есть глухое упоминание об участии «лакзов» в ежедневном снабжении войска (по всей вероятности, ильханского) в течение двух месяцев. Это обстоятельство, очевидно, служит одним из первых свидетельств привлечения лезгин к военным предприятиям ильханских войск. В другом письменном источнике, хулагидском, содержится указание на наличие каких-то связей лакзов с Золотой Ордой: «племена лакзов … имели большую связь с той (золотоордынской) стороной». С этим, в частности, связан тот факт, что в 1319 году они скрыли от хулагидского гарнизона Дербента весть о приближении армии Узбек-хана (ок. 1283–1341), что привело к сдаче крепости без сопротивления. Как замечает А.Р. Шихсаидов (род. 1928), ознакомление с местными источниками позволяет прийти к заключению, что их авторы прежде всего вкладывали в термин «Лакз» понятие территориальное, а не этническое или политическое. Российский востоковед В.В. Бартольд (1869–1930) также писал, что «арабские авторы как будто обозначали названием „лакз“ особый народ, местоположение которого, впрочем, не указывается точнее». Все лезгиноязычные (лезгинские) народы объединялись под названием «жители страны Лакз». Но при этом авторы ясно указывают о городах этих народов: одним из таких примеров является сообщение о Шиназе (ныне село в Рутульском р-оне Дагестана) XIII века известного географа и космографа Закарийа ал-Казвини (ум. 1283). Он писал:

«Шиназ — это городок в стране Лакзан, на краю очень высокой горы. К нему нет иной дороги, как по вершине горы. Кто хочет попасть сюда, тот берет в руки палку и медленно спускается, из-за сильного ветра, чтобы ветер не сбил его с ног. Холод у них чрезмерно силен в течение семи месяцев. У них прорастает сорт зерна, называемый „ас-сульт“. Кое-что из горных яблок. Жители его добрые, мирные, гостеприимные по отношению к бедным, радушные к чужеземцам. Ремесло их заключается в изготовлении вооружения, как кольчуга (дир) и панцири (джавашин) и другие виды вооружения».

По сведениям историка Абу-л-Хасана ал-Балазури (ум. 892), в эпоху арабских завоеваний полководец Марван ибн Мухаммад поселяет хазар «между Самуром и Шабираном, на равнине в области Лакз». По сообщениям Йакута ал-Хамави (ум. 1229) «…страна ал-Лакз, они народ многочисленный… (у них) деревни благоустроенные и районы многочисленные». Историк Ибн ал-Асир (ум. ок. 1233/34) упоминает, что монголы при первом походе встретили севернее Дербента народ лакзов, под которыми он подразумевает жителей не только Южного Дагестана, а всех горных районов Дагестана, независимо от их этнической принадлежности. Но в местном употреблении и у арабских географов термин «лакзы» или «лезгины» применяется только к племенам Южного Дагестана. Арабский географ Абу-л-Хасан ал-Мас’уди (ум. 956), включавший в «страну лакзов» территорию дидойцев, сообщает, что «среди [лакзов] имеются неверные, не подчиняющиеся царю Ширвана. Они называются язычниками Дуданийа и не подчиняются никакому царю». По сведениям Ибн ал-Асира, даже в первой четверти XIII века часть населения Дагестана из «лакзов» ещё не приняла ислам. Он сообщает, что в 1221 году татары, завоевав Ширван, двинулись на север и «убили много лакзов — мусульман и неверующих».

***              ***              ***

Из среды «лакзов» известны десятки крупных мусульманских учёных. В частности, родом из «Страны лезгин» (Билад лакз) был знаток хадисов и придворный историограф династии Аглабидов Йусуф ал-Лакзи (ум. 1089/90 г.), автор первоначальной версии «Дарбанд-нама». В семье выходцев из «Страны лезгин» родился ещё один знаток хадисов и придворный историограф династии Хашимидов в Дербентском эмирате, один из влиятельнейших шайхов Баб ал-абваба Маммус ал-Лакзи (1040–1110), являющийся автором хроники «История Ширвана и Дербенда» («Та’рих Баб ал-абваб ва Ширван»). Также, ещё такие богословы как: Хаким б. Ибрахим ал-Хунлики ал-Лакзи (ум. 1144) — шафи‘итский факих (правовед), изучал мусульманское право в г. Багдаде (в период 1091–1095 гг.) у ’Абу Хамида ал-Газали (ум. 1111), в Мерве — у Мувафак ад-Дина ибн ‘Абд ал-Карима из Герата (Хират, Афганистан); Садр ад-Дин Сулайман ал-Лакзи — мусульманский богослов, факих шафи‘итского мазхаба; Йусуф б. Да’уд ал-Факих ал-Лакзи — дарбандский ’алим, шафи‘ит, обучался в своё время в г. Багдаде у Абу-л-Музаффара ас-Сам‘ани (ум. 1096); Да’уд Ба’ам ибн Сулайман ал-Лакзи — мусульманский богослов из сел. Гдынк (Ахтынский р-он, Южный Дагестан). Переписал сочинение «Танбих ал-гафилин» («Предупреждение беспечным») ханафитского мистика Абу-л-Лайса ас-Самарканди (ум. 955); ’Абу Мухаммад Баз б. ал-Марзубан б. Аби Хурайра ал-Курахи ал-Лакзи — дарбандский богослов, шафи‘итский правовед, аш‘арит; ’Абу ‘Абд Аллах Муса б. Йусуф б. ал-Хусайн ал-Лакзи (XII в.) — дарбандский ’алим. Муса ал-Лакзи, ещё был известен среди современных ему учёных как «ал-Хасан ад-Дарбанди»; ’Абу ‘Абд Аллах ал-Хусайн ал-Лакзи — дарбандский ’алим; ’Абу-л-Валид ал-Хасан б. Мухаммад б. ‘Али ал-Балахи ал-Лакзи — мусульманский богослов, хафиз и мухаддис. Отец богослова Маммуса ал-Лакзи (ум. 1110); Мухаммад б. Да’уд ал-Лакзи — дарбандский ’алим, факих; Абу Бакр Мухаммад б. ал-Хусайн ал-Лакзи — дарбандский шайх, мухаддис. Скончался в Баб ал-абвабе и т. д.Средневековый географ Йакут ал-Хамави (ум. 1229) приводит сведения о сословной иерархии: «в земле Лакз (имеется слой) свободных, известных под именем ал-хамашира, а над ними (то есть управляют ими) — малики, а ниже ал-мишак, а затем пахари (акара) и слуги или ремесленники (муххан)». Это известие позволяет судить о наличии классового деления в Лакзе, где верховная власть в Лакзе была сосредоточена в руках правителей (маликов). По догадке голландского арабиста Михаэля Ян де Гуе (1836–1909), последние два («акара» и «муххан») означают земледельцев и ремесленников. Советский археолог и историк М.И. Артамонов (1898–1972), учитывая, в случае если это так, такую мысль, высказывает возможность считать «ал-мишак» воинами-дворянами, а «маликов» соответственно князьями. Йакут ал-Хамави также рассказывает, что у жителей Лакза «имеются возделываемые дийа (дийа амира) и населённые области». В арабских текстах неоднократно упоминается термин «дийа», но под таковыми могут пониматься либо отдельный тип поселения, либо земельный участок/земельная собственность.

Арабский путешественник из Гранады Абу Хамид ал-Гарнати (1080–1170), посетивший в 1131 году г. Дербент, перечислил языки, на которых говорили люди, среди которых первым указал «лакзанский язык». Как сообщает Закарийа ал-Казвини, в медресе селения Цахур имелись учитель (мударрис) и законоведы (факихи), которые «перевели на лакзанский язык „Мухтасар ал-Музани“ и „Книгу имама аш-Шафии“ и занимаются ими обоими». Российский и советский языковед Анатолий Генко (1896–1941) и другие историки переводят «лакзанский язык» как «лезгинский язык».

***                   ***                ***

Из рассказа историка Ибн ал-А’сама ал-Куфи (ум. 926) выясняется также, что замок царя Лакза находился «в среднем течении Самура», но поскольку раннесредневековых городищ в данном районе до сегодняшнего дня не выявлено, то надо полагать, что крепость Билистан находилась предположительно на месте современного сел. Ахты (ныне Ахтынский р-он) или на месте другого села в этой же зоне. Приведенные выше свидетельства позволяют заключить, что в «Китаб ал-футух» («Книга завоеваний») ал-Куфи речь идет о хорошо укрепленном населенном пункте — крепости Билистан, служившей, очевидно, одним из опорных центров «страны лакзов» в период арабских завоеваний. Установление правильной локализации этого укрепленного поселения важно для исследования исторической географии и военно-политической истории региона, определения маршрутов арабских войск и изучения исторических процессов, протекавших на Восточном Кавказе во время завоевательных походов арабов в первой половине VIII в.

В комментариях к «Китаб ал-футух» ал-Куфи её переводчик З.М. Буниятов предположил, что «Билистан, возможно, локализуется на месте сёл Вини-Стал (Верхний Стал) и Ага-Стал (Нижний Стал) в Касумкентском районе Дагестанской АССР» (ныне села в С.-Стальском р-оне Дагестана). Однако с данной точкой зрения З.М. Буниятова о локализации рассматриваемого населенного пункта, по мнению современных дагестанских исследователей таких как М.С. Гаджиев (род. 1956) и Н.А. Абдулгамидов (род. 1961), трудно согласиться, так как кроме кажущегося созвучия наименований «Вини-Стал» и «Билистан» данные топонимы более ничего не связывает; иных доводов в пользу своего мнения исследователем Буниятовым, как известно не было представлено. Против данного суждения выступает, прежде всего, тот факт, что селение Вини-Стал (Верхний Стал) расположено в бассейне реки Гюльгерычай, а не «в среднем течении реки Самур», где согласно ал-Куфи находилась крепость Билистан.

Для верной локализации раннесредневековой крепости Билистан, очевидно, необходимо выяснить этимологию этого ойконима. Согласно изысканиям лингвистов, наименование современного села Билистан в Азербайджане имеет татское, т. е. иранское, происхождение, состоит из татского (юго-западная группа иранских языков) слова бил, означающего «ложбина», «болото», «низменность» в форме относительного прилагательного били- со значением «низинный», и общеиранского стан («место, страна, поселение»), применяемого для образования топонимов и ойконимов (напр., Эрдестан, Сервестан, Такестан, Гулистан и др.). Таким образом, топоним Билистан означает «место в низине», «низинное место/поселение». В этом — в объяснении названия села, где ныне живут лезгины, посредством татского (иранского) языка — нет ничего удивительного. Исследователи А.Л. Грюнберг (1930–1995) и Л.Х. Давыдова, говоря о современных татах-мусульманах, живущих на севере Азербайджанской Республики, со ссылкой на исследования В.Ф. Миллера (1848–1913) и В.Ф. Минорского отмечали, что «весьма вероятным кажется предположение о том, что таты-мусульмане ведут свое происхождение от персидских гарнизонов, создававшихся на границах империи при последних Сасанидах в период войн персов с хазарами за обладание Дербентом». Эта точка зрения находит подтверждение, в частности, в том, что несколько старинных селений, расположенных на линии 42-километровой Горной стены (Даг-бары) — составной части Дербентского оборонительного комплекса, возведенного в середине VI в. в период правления шаханшаха Хосрова I Ануширвана (531–579) — Джалган (Верхний Джалган), Митаги (Старое Митаги), Кемах (ныне покинутое село), Зидиан (Старый Зидьян), Бильгади, Гимейди (ныне покинутое село) — были изначально населены ныне почти полностью ассимилированными татами. Исходя из сказанного, можно предположить, что указанные поселения с татским (иранским) наименованием — Билистан в Исмаиллинском районе Азербайджана, ныне населенное лезгинами, и Билистан на территории «страны лакзов» — были основаны иранцами-татами — военными колонистами-поселенцами в позднесасанидский период или находились под их военным контролем и потому получили иранские названия. Может быть, совпадение названий раннесредневекового укрепления в среднем течении Самура и современного селения в Северном Азербайджане носит не случайный характер и находит иное объяснение — на Восточном Кавказе имеется немало случаев, когда название старого, но в силу определенных обстоятельств (военно-политических, хозяйственно-экономических и др.) покинутого селения, переходило на новообразованный в другом месте населенный пункт.

Название раннесредневекового поселения Билистан также обоснованно переводится на основе иранского как «место, поселение в низине», «низинное место, поселение». Этимология ойконима Билистан также исключает локализацию крепости с таким названием в районе селения Вини-Стал (лезг. Вини-Стал), расположенного на возвышенности и название которого переводится с лезгинского как «Верхний Стал» (лезг. вини — «верхний»). К тому же, селение Вини-Стал не занимало такую стратегически значимую позицию, где нужно было бы возводить хорошо укрепленное поселение и держать гарнизон для контроля немаловажной трассы и защиты от вторжений тюрков, хазар и их союзников. В силу важной роли, которую играло селение Ахты (лезг. Ахцагь) в раннем средневековье, высказывалось и осторожное предположение о том, что укрепление Билистан может быть локализовано в районе современного Ахты. Предположение о локализации Билистана в Ахты тем более интересно, что хроника «Ахты-наме» (список А. Бакиханова) сообщает о строительстве здесь по приказу шаханшаха Хосрова I Ануширвана наместником Шахбани крепости и размещении здесь 60 семей из Фарса и 300 воинов-сипахов. Как сообщает хроника, остатки крепости «все еще видны на вершине горы», до сих пор носящей название лезг. КІелез хев — «гребень крепости». Однако местоположение ахтынского укрепления на вершине горы исключает возможность ее идентификации с «крепостью в низине». Ахты к тому же расположено в глубине гор (высота св. 1000 м над уровнем моря) вдали от стратегической международной Прикаспийской трассы и контролировало путь по Самуру к перевалам Большого Кавказа, что, очевидно, и обусловило решение о строительстве здесь сасанидского укрепления в середине VI в. — в период активной фортификационной деятельности Хосрова I на Восточном Кавказе.

Так, какой же населенный пункт в раннесредневековое время мог именоваться «местом, поселением в низине» (Билистан), располагавшимся, по информации ал-Куфи, «в среднем течении реки Самур»? Как представляется, этим условиям соответствует территория современного селения Куйсун (лезг. Къуйсун) в Магарамкентском районе Республики Дагестан. Оно расположено в среднем течении Самура, на его левом берегу в низине, в обширной и плодородной Самурской долине, на границе равнинной и предгорной зон и, что особенно важно, в месте, где отрог Самурского хребта наиболее близко, почти вплотную подходит к пойме, сужая проход вверх по течению реки. Известно, что вплоть до XVIII в. ниже места расположения селения Куйсун в долине реки Самур населенных пунктов не существовало. Это было, полагаем, обусловлено небезопасностью размещения поселений в открытой, низменной местности в долине Самура восточнее (ниже по течению) селения Куйсун. Куйсун — это единственное известное древнее селение, расположенное в Самурской долине в местности, которое может быть названо «местом в низине», т. е. Билистаном. Все остальные селения располагались или выше в горах, или на ближайших к реке отрогах Самурского хребта. Местоположение Куйсуна предстает наиболее стратегически важным местом в среднем течении Самура, и создание здесь Сасанидами укрепленного пункта могло отвечать интересам обороны и находилось в русле военной политики Хосрова I Ануширвана по созданию хорошо эшелонированной оборонительной системы против Тюркского каганата и его союзников и строительства многочисленных (источники называют цифру 360) крепостей и фортов в стратегически важных местах, о чем сообщают арабо-персидские авторы IX–X вв. Здесь следует обратить внимание на тот факт, что селение Куйсун имеет ещё одно сохранившееся в лезгинском языке и, вероятно, более древнее название — Куюстан (лезг. Къуюстан). В Южном Дагестане и Северном Азербайджане, в историческом ареале народов, языки которых относятся к лезгинской группе, более нет поселений, которые содержали бы в своем названии формант -стан или другой фонетически близкий ему формант.