Освободительное восстание лезгин в 1837 — 1839 гг. и его последствия
Продолжение Начало ⇒
Ответные действия и второй поход генерала Фезе.
Во время июньских событий погиб, надо полагать, командующий силами верхних обществ Шейх-Мулла, в дальнейшем его имя ни в одном документе не упоминается. К слову сказать, не стало еще одного участника первого похода Фезе – начальник Джарской области генерал Севарсемидзе тоже скончался. Новым военным лидером союз пяти обществ выбирают Агабека из Рутула. Агабек начинает свою деятельность на посту военачальника довольно круто, первым делом он накладывает штрафы на Хновское общество, на село Куруш и даже на Таирджальское общество, за то что не участвовали в сопротивлении генералу Фезе1, и начинает готовить ответную акцию.
В это время в верхние общества прибывает некто Искендер-хан, сын бывшего Шекинского хана Гусейна2. Видимо не без его влияния ответные меры решили начать с Шекинского уезда. На собрании постановили «по уборке хлеба» напасть на город Нуху, гарнизон которого на то время составлял всего одну роту, расположенную в окруженной рвом старой крепости. Но замыслы обществ по нашему мнению были более обширными. В одном из донесений о тех событиях говорится, что в нападении на Нуху участвовали только ахтынцы и рутульцы3; это не похоже на Агабека, чтоб он кому-то позволил отсидеться дома. В том же документе говорится, что в это же время «шайки разбойников из горских обществ» проникли также в Кубинскую провинцию, а «злонамеренные люди» распространяли в «Кубинской провинции возмутительные, нелепые слухи». Если учесть, что это донесение самого Наместника на Кавказе генерала Головина военному министру России графу Чернышову, то за этими сведениями, а так же за тем, что из Кубинского гарнизона ни один солдат не был отправлен для отражения нападения на Шекинскую провинцию, проглядывается план крупномасштабных военных действий, в котором захват Нухи был только началом с целью возмущения и присоединения шекинцев для дальнейших совместных действий в Кубинской провинции. Именно этим и можно объяснить скорое снятие осады Нухинской крепости.
Но и здесь, как и при подготовке захвата Кубы, поражает осведомленность царской администрации о планах верхних обществ. Еще до начала выступления лезгин Нухинский гарнизон по приказу Управляющего мусульманскими провинциями Закавказья генерал-лейтенанта Краббе усилен еще одной ротой, следовавшей из Карабаха в Кубу, всем магальным наибам а также Даниял-султану и управляющему Джарской областью полковнику Безобразову приказано собрать как можно больше милиции. А когда 28 августа горцы наконец начинают спускаться по Хачмазскому ущелью в Шекинскую провинцию, то Безобразов с большей частью расквартированных у него войск сам немедленно отправляется туда и успевает прибыть к Нухе 31 августа.
А ахтынцы и рутульцы лишь первого сентября начинают наступление, согласно рапортам российских офицеров в количестве 5 тысяч человек4, однако Багауддин Хурш в своей книге число вторгшихся в шекинскую провинцию указывает в одну тысячу человек5, видимо отряды Агабека и Яр-Али по ходу движения пополнялись местными жителями. Вся шекинская милиция либо разбегается при их появлении, либо присоединяется к своим соплеменникам с Севера. Однако непосредственно перед Нухой занимает позиции полковник Безобразов, у которого полк драгун из четырех эскадронов, батальон егерей и две сводные роты при шести орудиях, также 100 елисуйских и 75 джарских милиционеров под командованием Даниял-султана6. Весь этот день у вторгшихся уходит на преодоление обороны противника, стоявшего на их пути, особенно много потерь лезгинам причиняет огонь артиллерии. Наконец к вечеру сопротивление сломлено, полковник Безобразов отводит свои силы на отдаленную высоту и оттуда наблюдает за ситуацией. Часть лезгин небольшими группами входят в Нуху и практически без единого выстрела занимают город за исключением крепости, остальные занимают позицию напротив высоты, на которой укрепился Безобразов. Однако комендант города подполковник Минченко провел мобилизацию всех сторонников царской администрации и иногородних купцов, вооружил их и таким образом существенно усилил гарнизон крепости, состоящий из двух рот7. К тому же в крепости была и артиллерия, количество стволов которого не установлено.
Горцы занимают находящийся непосредственно возле крепости караван-сарай и близлежащие дома. Штурм насколько можно понять, отложен на завтра, 2-ое сентября. Однако осажденным удается провести дерзкие диверсии, лишившие лезгин выгодных для штурма, а потому стратегически важных позиций. Сначала они поджигают караван-сарай. «По предложению подполк. Минченко, вызвался охотник из торговцев, Тифлисский житель Исаак Кузинов, зажечь это строение. Он был спущен по веревке из крепости: пробежал по рву, воткнул скоропалительную свечу в крышу караван-сарая и хотя еще был день, но Лезгины его только тогда заметили, когда он подбежал к батарее, открыли по нему огонь из ружей, не нанёсший ему вреда. Когда загорелся караван-сарай, Лезгины и жители бросились тушить, но были прогнаны действием орудий»8. 2-го днем штурм не получается, лезгины собирают лестницы и готовятся атаковать крепость ночью, в темноте. Вне города в этот день тоже никаких боев не происходит, Безобразов не рискует помочь крепости. Обе стороны занимают выжидательную тактику. «В ночь на 3-е число они, подходя на самое близкое расстояние к крепости, открыли сильную перестрелку, особенно из близлежащих трех домов. Подплк. Минченко послал одного жителя зажечь их, что и исполнено с успехом. Дабы открывать замыслы неприятеля, во всю ночь зажигаемы были подсветы против скрытых мест, и это принудило толпы горцев удалиться из них. С рассветом перестрелка утихла»9.
3-го сентября лезгины снимают осаду и уходят к себе в горы. «Слухи о приближении из Северного Дагестана ген.-лейтенанта Фези заставили Лезгин удалиться в горы», напишет в своих мемуарах генерал Головин10. Но мы думаем, дело было не в Фезе, Фезе находился далеко и это лезгинам было известно. Причину скоропалительного ухода мы поймем, если учесть, что захват Нухи был не самоцелью, а как было сказано выше, а частью плана крупномасштабного наступления. Агабек осознал, что блиц-криг не удался. Двигаться на Кубу оставив в тылу незанятую нухинскую крепость и сильную группировку войск было по меньшей мере неразумно, потери полковника Безобразова были не столь уж велики, да и шекинцы не согласились бы в такой ситуации оставить свои дома. А разбить отряд Безобразова и овладеть крепостью с ходу не получилось, сил было мало. На это требовались долгие и изнурительные бои. Тем временем и Фезе успел бы к месту событий. И Агабек благоразумно решает сберечь силы и уводит людей обратно за хребет.
А Фезе действительно получил приказ оставив с шестью ротами генерал-майора Лачинова вместо себя, с остальными войсками прибыть в Кубу. 12 сентября генерал-лейтенант Фезе в Кубе, и тут же получает новый приказ готовить новое «движение вверх по Самуру». Отряд собирается в рекордные сроки в окрестностях Кубы, у Фезе шесть батальонов и две отдельные роты пехоты, 200 казаков, 300 милиционеров и 13 орудий11. Вспомогательный отряд тоже собран, на этот раз в Шекинской провинции. В нем батальон егерей и дивизион драгун, командует полковник Аргутинский. Ему же передана собранная со всего Закавказья милиция в количестве 1360 человек12. Аргутинскому надлежит подняться по Хачмазскому ущелью, т. е. тем же маршрутом, по которому лезгины спустились к Нухе. Кюринско-казикумухский хан тоже получает приказ собрать как можно больше милиции и быть наготове на границах вольных обществ, ему на этот раз предписано действовать самостоятельно. На марше еще один отряд из батальона пехоты и 100 казаков с Сунженской линии, который должен составить резерв генерала Фезе13.
Лезгины извлекли некоторые уроки из июньского похода Фезе, во всяком случае им хорошо известны места сбора отрядов. На этот раз никаких метаний нет, против отряда Аргутинского в верховьях Хачмазского ущелья выставлен кордон в 300 человек под командованием Яр-Али Гильского, остальные ждут главный отряд в Аджиахурской теснине. На стороне пяти верхних обществ теперь решило сражаться и Тагирджальское общество, тагирджальцы от себя выставляют караул в 200 человек напротив селения Хазры14.
Но и план по вторжению выработан с учетом опыта предыдущего похода и очень даже не плох. Как явствует из рапортов и донесений, Фезе намерен на этот раз не ввязываться в сражение в Аджиахуре, а переправившись через Самур проскочить мимо позиции лезгин по пойме реки и левому берегу и выбраться из роковой для него теснины. И там, выше по долине, на более широком участке в районе Ахты, где может в полной мере развернуть все свои войска и артиллерию, начать боевые действия. Отряды Аргутинского и Магомед-Мирзе хана на этот раз должны не отвлекать, а выступить на следующий день после Фезе и ударить по позициям лезгин с двух сторон.
Генерал Фезе даже на караул тагирджальцев не хочет тратить силы и вновь прибегает к хитрости. Прибыв в с. Хазры Фезе передает в верхние общества, что хочет встретиться с Агабеком и тридцатью выборными старейшинами и тем самым вновь усыпляет бдительность горцев. А когда 21 сентября прибывает посыльный от обществ договариваться о месте встречи, он вместо ответа посыльному отдает приказ войскам выдвигаться к Аджиахуру15. 26 сентября отряд выходит к Самуру ниже места сосредоточения сил обществ и хочет перейти её. Однако река из-за дождей в верховьях сильно разлилась и переправиться через нее не удается. Смельчаков, рискнувших лезть в полноводный Самур, удается спасти, но пять лошадей бурное течение уносит. Фезе в затруднении16.
Лезгины, разузнав о замысле противника, снимаются с занимаемой ими линии обороны и выходят к месту предполагаемой переправы. Фезе вдруг видит с их стороны «изъявление живейшего раскаяния». Генерал начинает переговоры и предлагает обществам отправить четырех депутатов в Тифлис, к самому Наместнику, для решения всех вопросов на самом высоком уровне17. В ходе этих переговоров был ранен «один из нижних чинов». «После сего отряд предпринял обратное движение мимо селения Кубинской провинции Тарджал, которое, хотя не участвовало в неприязненных против нас действиях, но в нем находилась шайка неблагонамеренных людей, оказывавшая неповиновение начальству»18.
«Ген. Фезе, коему я поручил, в случае искреннего раскаяния жителей верхних Кубинских магалов и безусловного изъявления ими покорности, не предпринимать наказания их оружием, решился объявить им прошение, как потому, что они действительно чистосердечно раскаялись, так и по чрезвычайному затруднению, при сильном разлитии Самура, дойти до главных селений Ахтинского и Рутульского обществ»19, напишет Командующий отдельным кавказским корпусом в рапорте от 14 октября 1838 года военному министру России графу Чернышеву. И лишь позже, в своих мемуарах генерал Головин скажет, что Фезе повернул назад «ввиду напрасных потерь, быть может даже неудачи»20. Магомед-Мирзе-хан, следивший за событиями в Самурскй долине, тоже вернулся к себе со своей милицией. А полковник Аргутинский, как и было ему приказано, совершил 30-го сентября «движение» по Хачмазскому ущелью к Фийскому перевалу, и был отражен отрядом Яр-Али Гильского. Потери лезгин при этом составили 5 человек, потери Аргутинского неизвестны. «Получив после сего предписание от ген. Фезе об изъявлении покорности жителями верхних Кубинских магалов, кн. Аргутинский возвратился в Шекинскую провинцию»21.
Так, едва начавшись, завершился второй поход генерала Фезе в Самурскую долину. Оба отряда по приказу Наместника были распушены и возвращены на постоянные места дислокации, впереди ожидалось затишье, потому что «стада их, составляющие почти единственное имущество, обыкновенно отправляемые на зиму в низменные места Кубинской и Нухинской провинций и Дербентского округа, будут находиться во власти нашей»22.
Ну и в заключение остается добавить, что четыре депутата, «суть главные духовные лица в обществах верхних Кубинских магалов»23, действительно ездили в Тифлис на переговоры с Главноуправляющим Кавказской областью, но о чем они там договорились, нигде нет сведений.
<Окончание следует>
Бедирхан Эскендеров
1 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 11-го августа 1838 года, № 1212
2 В большинстве российских источников его называют самозванцем, см.рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 9-го сентября 1838 года. № 1491.
3 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 22-го сентября 1838 года, № 1377
4 Рапорт ген.-м. Фезе барону Розену, от 13-го сентября 1838 года, № 1538
5 Khoursch Baha-Eddin. Obrona Twierdzy Achulgo przez Imama Szamila. Warsaw, 1939
6 Рапорт ген.-м. Коцебу гр. Чернышеву от 14-го сентября 1838 года, № 1544; Рапорт ген.-м. Фезе барону Розену, от 13-го сентября 1838 года. № 1538
7 Рапорт ген.-м. Коцебу гр. Чернышеву от 14-го сентября 1838 года
8 Там же
9 Там же
10 Головин Е. А. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 г. по конец 1842 г. Рига, 1847, стр. 19
11 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 29-го сентября 1838 года, № 1234
12 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 14-го октября 1838 года, № 1759
13 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 29-го сентября 1838 года, № 1234
14 Там же
15 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 14-го октября 1838 года, № 1759
16 Там же
18 Там же
19 Там же
20 Головин Е. А. Очерк положения военных дел на Кавказе с начала 1838 г. по конец 1842 г. Рига, 1847, стр. 19
21 Рапорт ген. Головина гр. Чернышеву от 14-го октября 1838 года, № 1759
22 Там же
23 Там же