Все главы:

Введ. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43

Глава 34

СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20-х – 30-е ГОДЫ XX в.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

• 1. Политика индустриализации.
• 2. Развитие промышленности.Первый пятилетний план.
• 3. Вторая пятилетка.
• 4. Аграрная политика.
• 5. Переход к коллективизации.
• 6. Итоги коллективизации.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

• 1. Советское общество начала 30-х годов.
• 2. Борьба с инакомыслием.
• 3. Конституция СССР 1936 г.
• 4. Политические процессы 30-х годов.
• 5. Отношение государства к религии.

СССР В 1938 – НАЧАЛЕ 1941 г.

• 1. Экономическая политика.
• 2. Социальная политика.
• 3. Укрепление армии.
• 4. Идеология.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

Во второй половине 20-х годов важнейшей задачей экономического развития стало превращение страны из аграрной в индустриальную, обеспечение ее экономической независимости и укрепление обороно­способности. Неотложной потребностью была модернизация экономики, главным условием которой являлось техническое совершенствование (перевооружение) всего народного хозяйства.

Политика индустриализации.

Курс на индустриализацию провоз­гласил в декабре 1925 г. XIV съезд Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) (переименована после образования СССР). На съезде шла речь о необходимости превращения СССР из страны, ввозя­щей машины и оборудование, в страну, производящую их. В его доку­ментах обосновывалась потребность в максимальном развитии произ­водства средств производства (группа “А”) для обеспечения экономиче­ской независимости страны. Подчеркивалась важность создания социа­листической промышленности на основе повышения ее технического оснащения. Начало политики индустриализации было законодательно закреплено в апреле 1927 г. IV съездом Советов СССР. Главное внима­ние в первые годы уделялось реконструкции старых промышленных предприятий. Одновременно строились свыше 500 новых заводов, в их числе Саратовский и Ростовский сельскохозяйственного машинострое­ния, Карсакнайский медеплавильный и др. Началось сооружение Туркестано-Сибирской железной дороги (Турксиб) и Днепровской ¦гидроэлектростанции (Днепрогэс). Развитие и расширение промышлен­ного производства почти на 40% велось за счет ресурсов самих пред­приятий. Кроме внутрипромышленного накопления источником финан­сирования стало перераспределение в пользу индустрии национального дохода.

Осуществление политики индустриализации потребовало изменений в системе управления промышленностью. Наметился переход к отрасле­вой системе управления, укреплялось единоначалие и централизация в распределении сырья, рабочей силы и производимой продукции. На базе ВСНХ СССР были образованы наркоматы тяжелой, легкой и лесной промышленности. Сложившиеся в 20-30-х годах формы и методы управления промышленностью стали частью механизма хозяйствования, сохранявшегося в течение длительного времени. Для него была харак­терны чрезмерная централизация, директивное командование и подавле­ние инициативы с мест. Не были четко разграничены функции хозяйст­венных и партийных органов, которые вмешивались во все стороны дея­тельности промышленных предприятий.

Развитие промышленности.Первый пятилетний план.

На рубеже 20-30-х годов руководством страны бьш принят курс на всемерное ус­корение, “подхлестывание” индустриального развития, на форсирован­ное создание социалистической промышленности. Наиболее полное воплощение эта политика получила в пятилетних планах развития на­родного хозяйства. Первый пятилетний план (1928/29-1932/33 гт.) всту­пил в действие с 1 октября 1928 г. К этому времени еще не были ут­верждены задания пятилетки, а разработка некоторых разделов (в част­ности, по промышленности) продолжалась. Пятилетний план разрабаты­вался при участии крупнейших специалистов. К его составлению были привлечены А.Н. Бах – известный ученый-биохимик и общественный деятель, И.Г. Александров и А.В. Винтер – ведущие ученые-энергетики, Д.Н. Прянишников – основатель научной школы агрохимии и др.

Раздел пятилетнего плана в части индустриального развития бьш создан работниками ВСНХ под руководством его председателя В.В. Куйбышева. Он предусматривал среднегодовой прирост промышленной продукции в объеме 19-20%. Обеспечение столь высоких темпов разви­тия требовало максимального напряжения сил, что хорошо понимали многие руководители партии и государства. Н.И. Бухарин в статье “Заметки экономиста” (1929 г.) поддержал необходимость высоких тем­пов индустриализации. По его мнению, осуществлению таких темпов могли способствовать повышение эффективности и снижение себестои­мости производства, экономия ресурсов и уменьшение непроизводи­тельных затрат, повышение роли науки и борьба с бюрократизмом. Од­новременно автор статьи предостерегал против “коммунистических” увлечений и призывал к более полному учету объективных экономиче­ских законов.

План был утвержден на V Всесоюзном съезде Советов в мае 1929 г. Главная задача пятилетки заключалась в том, чтобы превратить страну из аграрно-индустриальной в индустриальную. В соответствии с этим началось сооружение предприятий металлургии, тракторо-, автомобиле- и авиастроения (в Сталинграде, Магнитогорске, Кузнецке, Ростове-на- Дону, Керчи, Москве и других городах). Полным ходом шло строитель­ство Днепрогэса и Турксиба.

Однако очень скоро начался пересмотр плановых заданий индустрии в сторону их повышения. Были “откорректированы” задания по произ­водству строительных материалов, по выплавке чугуна и стали, по вы­пуску сельскохозяйственных машин. Пленум ЦК партии, состоявшийся в ноябре 1929 г., утвердил новые контрольные цифры развития про­мышленности в сторону их резкого увеличения. По мнению И.В. Ста­лина и его ближайшего окружения, можно было к концу пятилетки вы­плавить чугуна вместо планируемых 10 млн. тонн – 17 млн., выпустить 170 тыс. тракторов вместо 55 тыс., произвести 200 тыс. автомобилей вместо 100 тыс. и т.д. Новые контрольные цифры не были продуманы и не имели под собою реальной основы.

Руководство страны выдвинуло лозунг – в кратчайший срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капитали­стические страны. За ним стояло желание в кратчайшие сроки любой ценой ликвидировать отставание в развитии страны и построить новое общество. Промышленная отсталость и международная изоляция СССР стимулировали выбор плана форсированного развития тяжелой про­мышленности.

В первые два года пятилетки, пока не иссякли резервы нэпа, про­мышленность развивалась в соответствии с плановыми заданиями и да­же превышала их. В начале 30-х годов темпы ее роста значительно упали: в 1933 г. они составили 5% против 23,7% в 1928-1929 гг. Уско­ренные темпы индустриализации потребовали увеличения капиталовло­жений. Субсидирование промышленности велось в основном за счет внутрипромышленного накопления и перераспределения национального дохода через госбюджет в ее пользу. Важнейшим источником ее финан­сирования стала “перекачка” средств из аграрного сектора в индустри­альный. Кроме того, для получения дополнительных средств правитель­ство начало выпускать займы, осуществило эмиссию денег, что вызвало резкое углубление инфляции. И хотя было объявлено о завершении пя­тилетки в 4 года и 3 месяца, “откорректированные” задания плана по выпуску большинства видов продукции выполнить не удалось.

Вторая пятилетка.

Второй пятилетний план (1933-1937 гг.), утвер­жденный XVII съездом ВКП(б) в начале 1934 г., сохранил тенденцию на приоритетное развитие тяжелой индустрии в ущерб отраслям легкой промышленности. Его главная экономическая задача заключалась в завершении реконструкции народного хозяйства на основе новейшей техники для всех его отраслей. Задания плана – но сравнению с преды­дущей пятилеткой – выглядели более реалистичными и умеренными. За годы второй пятилетки были сооружены 4,5 тыс. крупных промыш­ленных предприятий. Вошли в строй Уральский машиностроительный и Челябинский тракторный, Ново-Тульский металлургический и другие заводы, десятки доменных и мартеновских печей, шахт и электростан­ций. В Москве была проложена первая линия метрополитена. Ускорен­ными темпами развивалась индустрия союзных республик. На Украине были возведены предприятия машиностроения, в Узбекистане – заводы по обработке металла.

Завершение выполнения второго пятилетнего плана было объявлено досрочным – снова за 4 года и 3 месяца. В некоторых отраслях про­мышленности действительно были достигнуты очень высокие результа­ты. В 3 раза выросла выплавка стали, в 2,5 раза – производство элек­троэнергии. Возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности: химическая, станко-, тракторо- и авиастроительная. Вместе с тем развитию легкой промышленности, производящей предме­ты потребления, не уделялось должного внимания. Сюда направлялись ограниченные финансовые и материальные ресурсы, поэтому результа­ты выполнения второй пятилетки по группе “Б” оказались значительно ниже запланированных (от 40 до 80% по разным отраслям).

Масштабы промышленного строительства заражали энтузиазмом многих советских людей. На призыв XVI конференции ВКП(б) органи­зовать социалистическое соревнование откликнулись тысячи тружени­ков заводов и фабрик. Среди квалифицированных рабочих возникло стахановское движение. Его участники показывали пример небывалого подъема производительности труда. На многих предприятиях выдвига­лись встречные планы производственного развития, более высокие по сравнению с установленными. Трудовой энтузиазм рабочего класса имел большое значение для решения задач индустриализации. Вместе с тем рабочие нередко поддавались нереальным призывам, таким, как призывы выполнить пятилетку за четыре года или догнать и перегнать капиталистические страны. Стремление к установлению рекордов имело и оборотную сторону. Недостаточная подготовленность вновь назначен­ных хозяйственных руководителей и неумение большинства рабочих освоить новую технику порой приводили к ее порче и к дезорганизации производства.

Аграрная политика.

Индустриальный рывок тяжело отразился на положении крестьянских хозяйств. Чрезмерное налоговое обложение возбуждало недовольство сельского населения. Непомерно увеличива­лись цены на промышленные товары. Одновременно искусственно за­нижались государственные закупочные цены на хлеб. В результате рез­ко сократились поставки зерна государству. Это вызвало осложнения с хлебозаготовками и глубокий хлебный кризис конца 1927 г. Он ухуд­шил экономическую ситуацию в стране, поставил под угрозу выполне­ние плана индустриализации. Часть экономистов и хозяйственников видели причину кризиса в ошибочности курса партии. Для выхода из создавшегося положения предлагалось изменить взаимоотношения меж­ду городом и деревней, добиться их большей сбалансированности. Но для борьбы с хлебозаготовительным кризисом был избран иной путь.

Для активизации хлебозаготовок руководство страны прибегло к чрезвычайным мерам, напоминающим политику периода “военного коммунизма”. Запрещалась свободная рыночная торговля зерном. При отказе продавать хлеб по твердым ценам крестьяне подлежали уголов­ной ответственности, местные Советы могли конфисковывать часть их имущества. Особые “оперуполномоченные” и “рабочие отряды” изымали не только излишки, но и необходимый крестьянской семье хлеб. Эти действия привели к обострению отношений между государст­вом и сельским населением, которое в 1929 г. уменьшило посевные площади.

Переход к коллективизации.

Кризис заготовительной кампании 1927/28 гг. и тенденция части работников аппарата ЦК ВКП(б) к цен­трализованному, административно-командному руководству всеми от­раслями экономики ускорили переход к всеобщей коллективизации. Проходивший в декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) принял специальную резолюцию по вопросу о работе в деревне. В ней шла речь о развитии на селе всех форм кооперации, которые к этому времени объединяли почта треть крестьянских хозяйств. В качестве перспективной задачи намечался постепенный переход к коллективной обработке земли. Но уже в марте 1928 г. ЦК партии в циркулярном письме в местные парт­организации потребовал укрепления действующих и создания новых колхозов и совхозов.

Практическое проведение курса на коллективизацию выразилось в повсеместном создании новых колхозов. Из госбюджета выь. лялись значительные суммы на финансирование коллективных хозяйств. Им предоставлялись льготы в области кредита, налогообложения, снабже­ния сельхозтехникой. Принимались меры по ограничению возможностей развития кулацких хозяйств (ограничение аренды земли и т.д.). Непо­средственное руководство колхозным строительством осуществлял сек­ретарь ЦК ВКП(б) по работе в деревне В.М. Молотов. Был создан Колхозцентр СССР, возглавляемый Г.Н. Каминским.

В январе 1930 г. ЦК ВКП(б) принял постановление “О темпе кол­лективизации и мерах помощи государства колхозному строительству”. В нем намечались жесткие сроки ее проведения. В основных зерновых районах страны (Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ) ее должны были завершить к весне 1931 г., в Центральной Черноземной области, на Украине, Урале, в Сибири и Казахстане – к весне 1932 г. К концу первой пятилетки коллективизацию планировалось осуществить в масштабе всей страны.

Несмотря на принятое решение, и Политбюро ЦК ВКП(б), и низо­вые партийные организации были намерены провести коллективизацию в более сжатые соки. Началось “соревнование” местных властей за ре­кордно быстрое создание “районов сплошной коллективизации”. В мар­те 1930 г. бьш принят Примерный устав сельскохозяйственной артели. В нем провозглашался принцип добровольности вхождения в колхоз, определялся порядок объединения и объем обобществляемых средств производства. Однако на практике эти положения повсеместно наруша­лись, что вызвало сопротивление крестьян. Поэтому многие первые колхозы, созданные весной 1930 г., быстро распались. Потребовалась отправка на село отрядов “сознательных” рабочих-партийцев (“двадца­типятитысячники”). Вместе с работниками местных парторганизаций и ОПТУ, переходя от уговоров к угрозам, они убеждали крестьян вступать в колхозы. Для технического обслуживания вновь возникавших кресть­янских производственных кооперативов в сельских районах организо­вывались машинно-тракторные станции (МТС).

В ходе массовой коллективизации была проведена ликвидация ку­лацких хозяйств^[1]. (В предшествующие годы осуществлялась политика ограничения их развития.) В соответствии с постановлениями конца 20-х – начала 30-х годов прекращалось кредитование и усиливалось налоговое обложение частных хозяйств, отменялись законы об аренде земли и найме рабочей силы. Было запрещено принимать кулаков в колхозы. Все эти меры вызывали их протесты и террористические дей­ствия против колхозных активистов. В феврале 1930 г. бьш принят за­кон, определивший порядок ликвидации кулацких хозяйств. В соответ­ствии с ним слой кулачества разделяли на три категории. В первую включались организаторы антисоветских и антиколхозных выступлений. Они подвергались аресту и суду. Наиболее крупных кулаков, отнесен­ных ко второй категории, надлежало переселять в другие районы. Ос­тальные кулацкие хозяйства подлежали частичной конфискации, а их владельцы – выселению на новые территории из областей прежнего проживания. В процессе раскулачивания были ликвидированы 1—1,1 млн. хозяйств (до 15% крестьянских дворов).

Итоги коллективизации.

Ломка сложившихся в деревне форм хо­зяйствования вызвала серьезные трудности в развитии аграрного секто­ра. Среднегодовое производство зерна в 1933-1937 гг. снизилось до уровня 1909-1913 гг., на 40-50% уменьшилось поголовье скота. Это было прямым следствием насильственного создания колхозов и неуме­лого руководства присланных в них председателей. В то же время росли планы по заготовкам продовольствия. Вслед за урожайным 1930 г. зер­новые районы Украины, Нижней Волги и Западной Сибири охватил неурожай. Для выполнения планов хлебозаготовок вновь вводились чрезвычайные меры. У колхозов изымалось 70% урожая, вплоть до се­менного фонда. Зимой 1932-1933 гг. многие только что коллективизи­рованные хозяйства охватил голод, от которого умерло – по разным данным – от 3 до 5 млн. человек (точная цифра неизвестна, информа­ция о голоде тщательно скрывалась).

Экономические издержки коллективизации не остановили ее прове­дения. К концу второй пятилетки было организовано свыше 243 тыс. колхозов. В их составе находилось свыше 93% от общего числа кресть­янских дворов. В 1933 г. была введена система обязательных поставок сельскохозяйственной продукции государству. Устанавливаемые на нее государственные цены были в несколько раз ниже рыночных. Планы колхозных посевов составлялись руководством МТС, утверждались ис­полкомами районных Советов, затем сообщались сельскохозяйственным предприятиям. Вводилась натуральная оплата (зерном и сельхозпродук­тами) труда механизаторов МТС; ее размеры определялись не колхоза­ми, а вышестоящими инстанциями. Введенный в 1932 г. паспортный режим ограничивал права крестьян на передвижение. Административно- командная система управления колхозами, высокие размеры государст­венных поставок, низкие заготовительные цены на сельхозпродукцию тормозили экономическое развитие хозяйств.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Советское общество начала 30-х годов.

Экономические преобразо­вания конца 20-х – начала 30-х годов коренным образом изменили структуру населения.

7% сельских жителей работали на государственных сельскохозяйст­венных предприятиях – в совхозах и МТС. Интенсивное промышленное строительство привело к рождению новых городов. Численность город­ского населения в 1929-1931 гг. увеличивалась ежегодно на 1,6 млн. человек, в 1931-1933 гг. – на 2,04 млн. К 1939 г. в городах насчитыва­лось 56,1 млн. жителей (32,9% общего числа населения).

Значительно выросла численность рабочего класса: с 8,7 млн. в 1928 г. до 20,6 млн. в 1937 г. Была ликвидирована безработица. Главним источником пополнения рабочего класса являлись крестьяне, по­кинувшие деревню бывшие единоличники. В годы первой пятилетки выходцы из деревни составили 68%, а в период второй – 54% общего числа новых пополнений. В социальной психологии новых рабочих преобладали черты крестьянского менталитета и традиций.

Приток вчерашних крестьян на стройки пятилеток пополнял ряды неквалифицированной рабочей силы, что приводило к текучести кад­ров, падению дисциплины, производственному травматизму, выпуску бракованной продукции, многим негативным нравственно-социальным последствиям. Однако часть квалифицированных рабочих в связи с пе­реходом на сдельную оплату достигала высоких показателей в результа­тах своего труда. Появились рабочие-выдвиженцы, которых направляли на учебу или на руководящие хозяйственно-управленческие посты.

Сложным было положение городской инженерно-технической ин­теллигенции, врачей, юристов и других специалистов. Без опыта обра­зованных кадров невозможно было осуществить индустриализацию страны, ликвидировать неграмотность, улучшить здравоохранение. В то же время у властей и у части населения отношение к ним было насто­роженным.

Изменилась структура сельского населения. В несколько раз сокра­тилась численность крестьян-единоличников. Исчезли такие социальные группы, как кулаки и батраки. Свыше 90% общего числа крестьян тру­дились в колхозах. Они составили новую социальную категорию насе­ления (“крестьяне-коллективисты”, класс колхозного крестьянства).

Форсированная индустриализация ухудшила жизненный уровень на­селения. Высокие цены на продукты сельского хозяйства делали их труднодоступными для значительной части городских жителей, полу­чавших низкую заработную плату.

Ухудшение материально-бытовых условий населения, перебои с про­довольствием обостряли социальную напряженность в обществе. Поло­жение усугублялось участившимися срывами в области хозяйственного развития. Не выполнялись планы капитального строительства. Падала производительность труда. Ухудшалось качество производимой продук­ции. Все это усиливало критические настроения людей по отношению к проводимой политике. Силовая коллективизация, сопровождаемая рас­кулачиванием, вызвала вооруженные выступления крестьянства. Только в январе – начале марта 1930 г. состоялось свыше 2000 антисоветских выступлений в деревне. Уменьшение норм снабжения хлебом по кар­точкам (1932 г.) привело к массовым демонстрациям протеста в городах и рабочих поселках (Вичуга, Лежнево, Пучеж Ивановской области, Бо- рисполь и др.). Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин объяснял причины общественных противоречий и кризисных явлений в эко­номике происками “классовых врагов”.

Чрезвычайщина, превратившаяся в метод построения нового общест­ва, встречала противодействие части партийно-государственного аппа­рата. Против применения чрезвычайных мер при проведении коллекти­визации выступил член Политбюро ЦК Н.И. Бухарин. Использование средств административного и экономического нажима на крестьянство не были поддержаны членами Политбюро ЦК А.И. Рыковым и М.П. Томским. В целях социалистического строительства они предлагали использование принципов нэпа. Не нашло одобрения с их стороны ут­верждение И.В. Сталина о неизбежности обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Однако большинство партийных лидеров расценило взгляды противников официального политического курса как ошибочные. Н.И. Бухарин и М.П. Томский были выведены из состава Политбюро ЦК, А.И. Рыков освобожден от обязанностей пред­седателя Совнаркома. В руководстве страной все более утверждались авторитарные подходы. Главным фактором, определяющим политику И.В. Сталина и поддерживающих его лиц, становилось стремление ге­нерального секретаря к установлению единоличной власти.

Борьба с инакомыслием.

Параллельно с формированием режима личной власти И.В. Сталина развертывалась борьба с инакомыслием. Увеличивались масштабы репрессий в отношении “классово-враждеб- ных” лиц. Карательные меры коснулись практически всех слоев насе­ления. Вслед за раскулачиванием были проведены репрессивные меры в отношении городских слоев населения. В категорию “врагов народа” попали многие ответственные работники Госплана, ВСНХ, наркоматов. Виновниками срывов промышленных планов были объявлены хозяйст­венники и инженеры, прежде всего, представители старых (буржуазных) специалистов. В конце 1930 г. по делу “Промпартии” была привлечена к суду и осуждена группа научно-технической интеллигенции во главе с директором научно-исследовательского Теплотехнического института JI.K. Рамзиным. За принадлежность к Трудовой крестьянской партии – несуществовавшей политической организации – на скамье подсудимых оказались ученые-экономисты Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов и другие. “Вина” ученых заключалась в том, что их взгляды на проводившуюся коллективизацию отличались от официальных. Аресту подверглась группа бывших деятелей партии меньшевиков, а также бывшие царские генералы и офицеры, служившие в Красной Армии.

Расширение масштабов репрессий сопровождалось нарушением за­конности. ЦИК СССР принял несколько постановлений, ставших осно­вой проводимых беззаконий. Создавалось особое совещание — внесудеб­ный орган в системе госбезопасности. Решение им вопросов об основа­нии и мерах репрессий не подлежало контролю. На таком же принципе строили свою работу и другие внесудебные неконституционные орга­ны – “тройки” и “двойки” НКВД. Устанавливался новый порядок веде­ния дел о террористических актах. Их рассмотрение проводилось в де­сятидневный срок без участия защиты и обвинения. Одним из теорети­ков права, подводивших “научную базу” под произвол 30-х годов, был генеральный прокурор СССР АЛ. Вышинский.

Усиливались административно-командные методы руководства соци­ально-политической и культурной жизнью страны. Были ликвидированы многие общественные организации. Причины их упразднения были раз­личными. В одних случаях – малочисленность или финансовые неуря­дицы. В других – пребывание в составе обществ “врагов народа”. Были ликвидированы Всесоюзная ассоциация инженеров, Российское общест­во радиоинженеров, Общество любителей российской словесности, Об­щество истории и древностей российских. Прекратили существование Общество старых большевиков и Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, объединявшие, кроме большевиков, бывших анар­хистов, меньшевиков, бундовцев, эсеров и т.п. Продолжали действовать, в основном, те объединения, которые могли быть использованы в инте­ресах государства (ОСОАВИАХИМ, Общество Красного Креста и Красного Полумесяца, Международная организация помощи борцам революции – МОПР и др.). Профессиональные объединения творческой интеллигенции были поставлены под контроль партийно-государствен­ных чиновников.

Конституция СССР 1936 г.

Преобразование экономики и усиление централизаторских начал в управлении привели к формированию новой модели общества, к почти полному “огосударствлению” народного хо­зяйства. Произошедшие изменения в экономическом, социально-полити­ческом и национально-государственном развитии Советского Союза с середины 20-х годов потребовали изменения Основного Закона.

5 декабря 1936 г. VIII Чрезвычайный съезд Советов утвердил новую Конституцию СССР. Она зафиксировала характерные черты сформиро­вавшейся в стране административно-командной системы. Советский Союз провозглашался социалистическим государством.

В Основном Законе были отражены перемены в национально- государственном устройстве СССР, появление новых союзных и авто­номных республик и областей. В связи с ликвидацией ЗСФСР возникли самостоятельные республики: Армянская, Азербайджанская и Грузин­ская ССР. Казахская АССР и Киргизская АССР были преобразованы в союзные республики. Общее число союзных республик, непосредствен­но входящих в состав СССР, возросло до 11. Подтверждалась добровольность государственного объединения советских социалистических республик.

Политическую основу страны составляли Советы депутатов трудя­щихся. Изменялась структура государственной власти: ее высшим зако­нодательным органом становился Верховный Совет, состоявший из двух палат (Совета Союза и Совета Национальностей). В число его задач входило утверждение состава правительства СССР. Расширялись обя­занности общесоюзных наркоматов в области законодательства, народ­нохозяйственного развития, укрепления обороноспособности страны. Одновременно были неоправданно сужены права некоторых республи­канских органов власти, в частности, в законодательной сфере.

Социальная основа государства декларировалась как союз рабочих и крестьян при сохранении диктатуры пролетариата. (На практике это выражалось в диктатуре ВКП(б), ее аппарата.) Социалистическая сис­тема хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства объявлялись экономической основой СССР. Эта собствен­ность существовала в двух формах: государственной (шахты, заводы в промышленности, совхозы на селе) и колхозно-кооперативной.

В связи с ликвидацией бывших эксплуататорских классов и частной собственности были внесены изменения в избирательную систему. От­менялись ограничения избирательного права для сельского населения. Упразднялись система многоступенчатости выборов в государственные органы власти и открытое голосование. Конституция законодательно зафиксировала всеобщие, тайные, равные и прямые выборы в Советы всех уровней.

Гражданам СССР гарантировались права на труд, отдых, образова­ние, материальное обеспечение в старости. Труд объявлялся обязанно­стью каждого способного к нему гражданина по принципу: “Кто не ра­ботает, тот не ест”. Провозглашалась свобода отправления религиозных культов. Одновременно вводилась свобода антирелигиозной пропаганды.

В книге “История Коммунистической партии большевиков. Краткий курс”, подготовленной при непосредственном участии И.В. Сталина и опубликованной в 1938 г., новый Основной Закон был назван Консти­туцией “победы социализма и рабоче-крестьянской демократии”. Одна­ко сложившаяся в стране социально-политическая система и практиче­ская деятельность руководителей государства опровергали эту оценку.

Политические процессы 30-х годов.

Политический курс И.В. Ста­лина, концентрация в его руках неограниченной власти вызывали оппо­зиционные настроения у многих руководящих партийных работников и рядовых членов ВКП(б). “Злым гением русской революции” называли И.В. Сталина противники репрессий, стремившиеся противодействовать им. Группа московских партработников (“Союз защиты ленинизма”) во главе с М.Н. Рютиным обратилась с манифестом “Ко всем членам ВКП(б)”. В нем предлагалось отстранить И.В. Сталина от должности Генерального секретаря ЦК и внести коррективы в систему управления народным хозяйством. В 1932 г. участники группы были арестованы, обвинены в попытке реставрации капитализма и расстреляны. Насажде­ние методов произвола и беззакония создавали в стране обстановку страха, подозрительности, взаимного недоверия друг к другу.

В середине 30-х годов начались репрессии против старых партийцев, не согласных с установившимися методами руководства страной. Пово­дом для массовых репрессий послужило убийство 1 декабря 1934 г. С.М. Кирова, первого секретаря Ленинградского горкома и обкома пар­тии, члена Политбюро ЦК ВКП(б). Расследование обстоятельств этого террористического акта направлял И.В. Сталин. Согласно официальной версии, убийство было совершено по поручению подпольной троцкист- ско-зиновьевской группы в целях дезорганизации руководства страны. К высшей мере наказания приговорили несколько партийно-государствен- ных работников, хотя их участие в покушении на С.М. Кирова не было доказано.

В 1937 г. по делу так называемого параллельного антисоветского троцкистского центра к суду была привлечена группа ответственных работников наркоматов тяжелой и лесной промышленности. В их числе находились ЮЛ. Пятаков (в прошлом – один из участников оппозиции И.В. Сталину) и ГЛ. Сокольников. Они обвинялись, ко всему прочему, в попытках подорвать экономическую мощь СССР, во вредительстве, в организации аварий на предприятиях, в преднамеренном срыве государ­ственных планов. Тринадцать обвиняемых были приговорены к расстре­лу и четверо – к тюремному заключению. Попытку воспрепятствовать беззакониям предпринял нарком тяжелой промышленности Г.К. Орджо­никидзе. Вместе с сотрудниками наркомата он проверил дела группы “врагов народа”, занятых на строительстве предприятий тяжелой про­мышленности, и доказал их невиновность.

В 1936 г. по вымышленному обвинению в антисоветской деятельно­сти и шпионаже (дело об антисоветском “объединенном троцкистско- зиновьевском центре”) осудили бывших лидеров партии Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева и др. Жертвами репрессий стали тысячи политэмигран­тов, многие работники Коминтерна. Репрессивная политика проводи­лась против целых народов. В 1937 г. СНК и ЦК ВКП(б) постановили немедленно выселить из Дальневосточного края проживавшее там ко­рейское население. Необходимость этого акта мотивировалась возмож­ной засылкой на Дальний Восток японскими спецслужбами китайских и корейских шпионов. Вслед за тем свыше 36 тыс. корейских семей (более 170 тыс. человек) были депортированы в районы Средней Азии.

Репрессии коснулись командных кадров Красной Армии (М.Н. Ту­хачевский, Н.Э. Якир, И.П. Уборевич, А.И. Егоров, В.К. Блюхер). В 1938 г. был сфабрикован еще один политический процесс по делу “антисоветского правотроцкистскош блока” (Н.И. Бухарин, А.И. Рыков и др.). Подсудимых обвиняли в намерении ликвидировать существую­щий в СССР общественный и государственный строй, реставрировать капитализм. Добиться этой цели они якобы предполагали средствами шпионской и диверсионной деятельности, путем подрыва экономики страны. Все эти акции проходили с нарушением норм правосудия и завершились расстрелом осужденных.

По ложным доносам и обвинениям в “контрреволюционной” дея­тельности арестовывали десятки тысяч невинных людей. Их приговари­вали к заключению и принудительным работам в системе Государствен­ного управления лагерей (ГУЛАГ)- Труд заключенных использовался на лесоповалах, строительстве новых заводов и железных дорог. К концу 30-х годов система ГУЛАГа включала более 50 лагерей, свыше 420 ис­правительных колоний, 50 колоний для несовершеннолетних. Числен­ность заключенных в них лиц увеличилась со 179 тыс. в 1930 г. до 839,4 тыс. – в конце 1935 г. и до 996,4 тыс. – в конце 1937 г. (официальные данные). Однако общее количество жертв репрессий было значительно больше. Одним из косвенных показателей масштабов репрессий служат данные о динамике численности населения в СССР. С 1 января 1929 г. по 1 января 1933 г. количество жителей увеличилось на 11 млн. человек. С 1 января 1933 г. по декабрь 1937 г. население сокра­тилось почти на 2 млн.

Отношение государства к религии.

В конце 20-х годов усилилось государственное регулирование деятельности религиозных объединений. К этому времени почти все религиозные организации объявили о своей лояльности к новому строю. Началась разработка союзного закона о религиозных культах. Обсуждение его проекта проводилось в ведомст­вах, осуществляющих “церковную политику”: НКВД, Президиуме ЦИК СССР. В ходе обсуждения развернулась дискуссия о перспективах ре­лигии в советском обществе, о характере деятельности культовых орга­низаций, о формах антирелигиозной пропаганды. Утверждалось, что работа многих церковных общин приобрела антисоветский характер. Предлагалось усилить борьбу с ними как с контрреволюционной силой. Было решено сохранить существующее в республиках законодательство по отношению к религии.

Весной 1930 г. Президиум ВЦИК РСФСР принял постановление “О религиозных объединениях”. Вводился запрет на хозяйственную (созда­ние кооперативов) и благотворительную работу общин. Запрещалось преподавание религиозных вероучений в учебных заведениях – государ­ственных, общественных, частных. Для связи с религиозными организа­циями создавалась комиссия по вопросам культа при ВЦИК. В нее во­шли представители наркоматов юстиции, внутренних дел, просвещения, ОПТУ. Позднее комиссия была преобразована в общесоюзную при Пре­зидиуме ЦИК СССР (председателем ее стал П.А. Красиков).

Усилилась пропагандистская кампания с разъяснением населению “несостоятельности” религиозных вероучений. Центром атеистической пропаганды являлся “Союз воинствующих безбожников”, возглавляемый публицистом и автором многих антирелигиозных книг Ем. Ярослав­ским. Союз издавал многотысячными тиражами газеты и журналы (“Воинствующий атеизм”, “Безбожник у станка”, “Антирелигиозник”, “Юные безбожники” и др.). Создавались антирелигиозные музеи и выставки, организовывались курсы для подготовки пропагандистов атеизма. П съезд Союза безбожников (1929 г.) провозгласил атеистиче­скую работу важнейшим участком классовой борьбы. Борьба с религи­ей объявлялась борьбой за социализм.

В феврале 1930 г. ЦИК и СНК приняли постановление “О борьбе с контрреволюционными элементами в руководящих органах религиозных объединений”. Местным органам власти рекомендовалось усилить кон­троль за составом руководителей общин. “Враждебных” советскому строю лиц предлагалось исключить из актива религиозных объединений. Участились целенаправленные репрессии против духовенства. Было увеличено налоговое обложение церковнослужителей. В случае неупла­ты налогов их имущество конфисковывалось, а сами они выселялись в другие районы страны. Бьш упрощен порядок закрытия церквей: реше­ние этого вопроса передавалось облисполкомам и крайисполкомам Со­ветов. В середине 30-х годов число действующих культовых зданий (храмов, церквей, мечетей, синагог и др.) составляло 28,5% имевшихся в дореволюционной России. В связи с этим ЦИК счел нужным упразд­нить созданную ранее комиссию по вопросам культа. В новую Консти­туцию СССР не было включено положение о свободе религиозной про­паганды.

К середине 30-х годов в СССР завершилось формирование админи­стративно-командной системы. Ее важнейшими чертами были: центра­лизация системы управления экономикой, сращивание политического управления с экономическим, усиление авторитарных начал в руково­дстве общественно-политической жизнью. Сужение демократических свобод и прав граждан и общественных институтов сопровождалось ростом и укреплением культа личности И.В. Сталина. Многие отечест­венные и зарубежные историки считают возможным говорить о том, что в 30-е годы в СССР сформировалось тоталитарное общество.

СССР В 1938 – НАЧАЛЕ 1941 г.

Внутриполитическое и экономическое развитие СССР оставалось сложным и противоречивым. Это объяснялось усилением культа лично­сти И.В. Сталина, всевластием партийного руководства, дальнейшим укреплением бюрократизации и централизации управления. Одновре­менно росли вера большей части народа в социалистические идеалы, трудовой энтузиазм и высокая гражданственность.

Культ личности И.В. Сталина был вызван многими факторами: от­сутствием в стране демократических традиций; во многом сохранив­шейся монархистской психологией масс, порождающей иллюзию муд­рости и непогрешимости вождя, атмосферой страха в условиях репрес­сий и политических процессов. Укреплению веры народа в И.В. Стали­на способствовали также подлинные и мнимые (распропагандирован­ные) успехи социалистического строительства. Культ И.В. Сталина насаждался его ближайшим окружением, делавшим на этом быст­рую политическую карьеру, – К.Е. Ворошиловым, JI.M. Кагановичем, В.М. Молотовым, Г.М. Маленковым, Н.С. Хрущевым, Л.П. Берией и др. По всей стране культ И.В. Сталина внедряли в сознание народа многочисленные партийные работники и государственные служащие.

В области экономики продолжала развиваться система государствен­ного социализма – жесткого планирования, распределения и контроля во всех сферах хозяйственной деятельности. Были расширены полномо­чия Госплана, создан Наркомат государственного контроля. Укрепля­лись командно-административные методы управления, которые, несмот­ря на их недостатки, сыграли положительную роль в мобилизации эко­номических и людских ресурсов для отражения фашистской агрессии. Советское правительство провело серию экономических, военных, со­циально-политических и идеологических мероприятий для укрепления обороноспособности страны.

Экономическая политика.

Развитие СССР определялось заданиями третьего пятилетнего плана (1938-1942 гг.), утвержденного XVIII съез­дом ВКП(б) в марте 1939 г. Был выдвинут политический лозунг – дог­нать и перегнать по уровню производства продукции на душу населения развитые капиталистические страны. Эта установка была демагогиче­ской. Она исходила из сфальсифицированных и завышенных показате­лей итогов выполнения второго пятилетнего плана. Несмотря на несо­мненные успехи (в 1937 г. СССР по объему производства вышел на 2-е место в мире после США), промышленное (и особенно техническое) отставание от Запада не было преодолено. Наглядно проявлялись пере­косы в экономике. Передовые позиции, достигнутые в металлургиче­ской, химической, некоторых отраслях машиностроительной промыш­ленности, сочетались с заметным отставанием в освоении новых техно­логий, и особенно в выпуске предметов народного потребления. В лег­кой промышленности планы были выполнены на 40-60% и не отвечали уровню потребностей населения. Тяжелое положение наблюдалось и в сельском хозяйстве, где производство к 1938 г. резко снизилось по сравнению с концом 20-х годов.

Главные усилия в третьей пятилетке были направлены на развитие отраслей промышленности, обеспечивающих обороноспособность стра­ны. Темпы их роста значительно превышали темпы роста промышлен­ности в целом. К 1941 г. в эти отрасли направлялось до 43% общих капиталовложений.

В годы третьей пятилетки были осуществлены специальные военно- экономические мероприятия. На Урале, в Сибири, Средней Азии уско­ренными темпами развивалась топливно-энергетическая база. Большое значение имело создание “второго Баку” – нового нефтедобывающего района между Волгой и Уралом. Обращалось особое внимание на ме­таллургическую промышленность – основу военного производства. Бьш расширен и модернизирован Магнитогорский металлургический комби­нат, завершено строительство Нижнетагильского. Были созданы так называемые “заводы-дублеры” (филиалы заводов Европейской части СССР) на Урале, в Западной Сибири и Средней Азии – в районах вне пределов досягаемости авиации вероятного противника.

В сельском хозяйстве также учитывались задачи укрепления оборо­носпособности страны. Расширялись посевы технических культур (сахарной свеклы и, в первую очередь, хлопка, необходимого для про­изводства взрывчатых веществ), осуществлялись мероприятия по рас­ширению посевных площадей и увеличению производства зерновых в Сибири и Казахстане. К началу 1941 г. были созданы значительные продовольственные резервы.

Особое внимание уделялось строительству авиационных, танковых и других оборонных заводов, переводу многих предприятий тяжелой и легкой промышленности на производство военной продукции. В резуль­тате ее объем значительно увеличился, начался массовый выпуск стрел­кового, артиллерийского оружия и боеприпасов. В первые месяцы вой­ны стали производить автоматическое стрелковое оружие (пистолет- пулемет Шпагина – ППШ) и установки реактивной артиллерии БМ-13 (“катюши”).

Вместе с тем политика в области вооружений имела отстающий от Запада и, в первую очередь, от фашистской Германии характер. Это определялось продолжающимся производством морально устаревшей военной техники. Создание современных для того времени видов воору­жений затягивалось. В годы третьей пятилетки были разработаны но­вые конструкции самолетов: истребители Як-1 и Миг-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, пггурмовик Ил-2. Однако их широкое производ­ство до войны наладить не сумели. Так, в 1940 г. было произведено все­го 64 самолета Як-1, 20 – Миг-3, лишь 2 – Пе-2. Массовый выпуск со­временных танков Т-34 и KB к началу Великой Отечественной войны промышленность также не освоила. На ускорение внедрения новой во­енной техники повлиял опыт советско-финляндской и начавшейся в 1939 г. второй мировой войны.

Социальная политика.

Социальные мероприятия также были обу­словлены нуждами обороны. В 1939 г. была принята программа разви­тия государственных трудовых резервов. Она предусматривала созда­ние широкой сети школ фабрично-заводского обучения (ФЗО) и ремес­ленных училищ для подготовки молодежи к трудовой деятельности. В 1940 г. был осуществлен переход на 8-часовой рабочий день и 7- дневную рабочую неделю. Особый (круглосуточный) режим работы вве­ли на предприятиях оборонного значения. Был принят закон о судебной ответственности (вплоть до тюремного заключения) за самовольное увольнение, прогулы и опоздания на работу.

Ужесточались производственные отношения на селе. Увеличивались плановые показатели (введена погектарная разверстка) сдачи государст­ву сельскохозяйственной продукции, устанавливался обязательный для каждого колхозника минимум выработанных трудодней и сокращались размеры приусадебных участков.

В результате социальной политики ухудшилось положение некото­рых групп населения, снизился их жизненный уровень. Вместе с тем продолжалось совершенствование образовательной системы, расширя­лось жилищное строительство и бесплатное медицинское обслуживание.

Укрепление армии.

Осуществлялись крупные мероприятия и в об­ласти военного строительства. Завершился процесс перехода к кадровой системе комплектования армии. Принятый в 1939 г. Закон о всеобщей воинской обязанности позволил увеличить ее численность к 1941 г. до 5 млн. человек. После советско-финляндской войны особое внимание уделялось созданию отдельных бронетанковых и механизированных час­тей, развитию военно-воздушных сил. Развернулась учеба команд­ных и инженерно-технических кадров в военных училищах и академи­ях. В 1940 г. были установлены генеральские и адмиральские звания в армии и на флоте, введено полное единоначалие (отменен институт военных комиссаров), повышен авторитет высших офицерских кад­ров. Осуществлялся ряд мероприятий по совершенствованию организа­ции и боевой подготовки войск. В 1940 г. был уволен в отставку нар­ком обороны К.Е. Ворошилов и назначен маршал С.К. Тимошенко, несколько позднее начальником Генерального штаба стал генерал армии Г.К. Жуков, сыгравший выдающуюся роль в Великой Отечественной войне.

Среди населения развернулась оборонно-массовая работа: велась до­призывная подготовка учащихся старших классов, деятельность Обще­ства содействия армии, авиации и флоту (Осоавиахим), работали круж­ки противовоздушной обороны, осуществлялось обучение медицинских сестер и санитаров.

Идеология.

Идеологическая работа в массах основывалась на поло­жениях, сформулированных в партийных документах конца 30-х годов. В них декларировалось, что СССР вступил в новую полосу развития – упрочения победившего социализма и постепенного перехода к комму­низму. Вместе с тем на идеологию влияли осложнение международной обстановки и реальная опасность приближающейся войны. XVIII съезд ВКП(б) обосновал главный принцип – необходимость сильной государ­ственной власти для отражения внешней угрозы. Продолжала развивать­ся “теория” обострения классовой борьбы в период построения социа­лизма, оправдывавшая грубейшие нарушения законности. Массовым репрессиям подвергались многие тысячи советских людей, в том числе опытные государственные, хозяйственные и военные руководители. Бы­ла арестована пятая часть офицерских кадров (все командиры корпусов и командующие войсками военных округов).

Партийное руководство страны и сам И.В. Сталин уделяли особое внимание патриотическому воспитанию народа. Оно велось на основе возвращения к историческим и культурным ценностям отечественной истории. Широко пропагандировалась деятельность Александра Невско­го, Дмитрия Донского, К. Минина, A.M. Пожарского, А.В. Суворова, М.И. Кутузова и др. Иван Грозный и Петр I провозглашались образцо­выми государственными деятелями. В 1937 г. было торжественно отме­чено 125-летие Бородинской битвы и 100-летие со дня смерти А.С. Пушкина. Официальная теория (“царская Россия – тюрьма народов”) сменилась новой установкой о положительном значении для многих народов их вхождения в состав Российской империи. Обосновывалась идея полнокровного расцвета всех наций и народностей при социализме, возрождался тезис о консолидирующей исторической роли русского народа.

Продолжали активно культивироваться моральные принципы, осно­ванные на коммунистической идеологии. У руководства страны появи­лось новое понимание значения семейных отношений. Предпринимались меры, способствовавшие увеличению рождаемости, укреплению инсти­тута брака.

Мероприятия в области экономики, военного строительства и идео­логии свидетельствовали, что в стране велась всесторонняя работа по подготовке к будущей войне. Однако культ личности И.В. Сталина, сложившаяся партийно-государственная бюрократическая система, по­родившие волюнтаризм и авторитаризм руководства, привели ко многим ошибкам, которые наглядно проявились в начальном периоде Великой Отечественной войны.

^[1]Кулацкими считались хозяйства, применявшие наемный труд и машины с механическим приводом, а также занимающиеся торговлей. В 1929 г. на их долю приходилось 2,5-3% общего числа крестьянских дворов.

Все главы:

Введ. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43