История России с древнейших времен до конца XVII века / А.П. Новосельцев, А.Н. Сахаров, В.И. Буганов, В.Д. Назаров; отв. редактор А.Н. Сахаров, А.П.Новосельцев -М.: АСТ-ЛТД, 1998.- 576 с.,ил.
Раздел I.
ДРЕВНЯЯ РУСЬ
Глава 2.
Восточные славяне и образование Древнерусского государства.
§ 2. Ранние политические объединения восточных славян
Кроме Антского союза источники позволяют предполагать существование некогда (в VI—VII вв.) какого-то политического объединения славян в районе Прикарпатья. Речь идет об известии, записанном арабским энциклопедистом ал-Масуди (ум. 956 г .), который, в свою очередь, пользовался сочинением побывавшего в византийском плену за сто лет до этого араба ал-Джарми. Тот написал специальный труд о славянах, основанный на сведениях, собранных им во время многолетнего пребывания в Византии. В частности, ал-Джарми (в передаче ал-Масуди) пишет о том, что некогда, т.е. задолго до его времени, у славян существовало единое политическое объединение, которое он называет Валинана. Прежде ученые, как правило, связывали это объединение со славянами-волынянами, жившими в северо-восточном Прикарпатье (современная северо-западная Украина). Однако несколько десятилетий назад возобладала точка зрения, высказанная польскими учеными, согласно которой Валинана — это город Волин в Поморье. Не учитывалось, что Волина в IX в., а тем более раньше, еще не существовало, а потому логичнее вернуться к старой гипотезе, по которой речь идет именно о части территории нынешней Украины. Наличие здесь какого-то (очевидно, недолговременного) союза славянских племен вполне допустимо, имея в виду само географическое положение этой области — на перепутье к тем маршрутам, что вели славян на восток. Волынь — очевидно, можно отнести и к областям, как говорим, исконного расселения славян, и здесь как раз где-то в VI в. могло сложиться объединение, о котором знали в Византии еще в первой половине IX в., когда там находился ал-Джарми. Возможно, что Валинана погибла как раз в результате аварского нашествия еще до крушения Антского союза. Существование славянского союза в Прикарпатье допускали многие крупные историки (например, B.C. Ключевский, М. Грушевский и др.).
Все эти ранние известия о славянах VI—VII вв. во многом неясны и не поддаются точной географической и хронологической идентификации. Более точную и достоверную картину дает лишь древнерусская летопись, известия которой дополняются византийскими, арабскими и другими иностранными источниками. К сожалению, летописные известия были записаны не ранее XI в., т.е. уже в период, когда память о первоначальных славянских объединениях начинала стираться, поскольку все славянское население осознавало себя как русичи, русские. Тем не менее, этим известиям мы можем доверять.
Еще недавно полагали, что в делении византийскими писателями славян в VI в. на склавинов и антов можно видеть реальное разделение славянского мира на восточный и западный. Ныне большинство специалистов полагают, что о делении славян на три большие группы — семьи восточных, западных и южных — можно говорить лишь с VIII в. Вероятно, эту датировку можно несколько удревнить, распространив ее с некоторыми оговорками и на VII в., но не раньше
Картина же расселения восточных славян, зафиксированная в «Повести временных лет» (ПВЛ), может быть отнесена к VIII—IX вв., преимущественно к последнему столетию Другие источники, так называемый Баварский географ и Константин Багрянородный, дополняют эту картину также для IX—первой половины X в. «Баварский географ» первой половины IX в. Восточную Европу знает плохо, фиксируя в самой общей форме такие народы, как русы, хазары, а также некоторые южно-восточнославянские племена. Константин Багрянородный (40-е годы X в.) более детален, но он отнюдь не ставил целью нарисовать этническую карту Руси своего времени, а лишь отмечал наименования ряда групп восточных славян, подчиненных русам.
Заметим, что древляне, северяне и т.д. в ПВЛ племенами не именуются, хотя в современных переводах термин «племя» нередко фигурирует. Ряд ученых уже давно сделали вывод, что в древнерусской летописи речь идет не о племена но о союзах племен. Такое мнение подкреплялось и больше территорией таких «племен», как северяне, кривичи и др. Нет термина «племя» или подобного ему и в списках слав5 Константина Багрянородного, который ведет речь о славянах-древлянах, северянах и т.д. Вместе с тем перед нами еще несомненно, объединения догосударственного или предгосударственного порядка, скорее всего именно союзы близкородственных племен. В этих союзах, уже занимавших определенную, четко фиксируемую территорию, налицо переходные черты к политическому объединению типа раннеклассового общества. В этом плане древляне, поляне и т.д., по-видимому, идентичны таким германским «племенам», как франки, саксы, бавары и т.д., которые на деле представляли же союзы племен, хотя и сохранили наименование одного (господствующего) племени.
«Повесть временных лет» называет следующие восточнославянские объединения: поляне, северяне, древляне, радимичи, вятичи, кривичи (из которых западные имели и особое название — полочане), словене ильменские, дреговичи, волыняне (бужане или дулебы), белые хорваты, тиверцы и уличи. Из них уличей и тиверцев во времена составления летописи (XI в.) уже не существовало, хотя они фигурируют в событиях первой половины X в. Очевидно, уличи и тиверцы были разгромлены печенегами в период усиления последних во второй половине X в. В то же время, согласно ПВЛ, тиверцы и уличи некогда были весьма многочисленны, а поскольку они обитали в низовьях Днестра, т.е. на границах с Византией, из них происходили толковины-переводчики (с греческого языка). Попытаемся представить карту расселения отдельных групп восточных славян, преимущественно по данным ПВЛ. Летописец считал, что пришли они в Восточную Европу с Дуная, «где теперь Угорская земля и Венгерская», но прежде славян называли норики. Это весьма загадочное место летописи, не расшифрованное до сих пор. Более того, как правило, толкователи ПВЛ вообще его обходят и начинают вести речь с обитания славян на Среднем и Нижнем Дунае и во Фракии. Между тем Норик — это название римской провинции, приблизительно соответствующей современной территории Австрии, где предки славян вполне могли обитать (равно как в других, более северных районах) до их расселения в указанных придунайских странах.
Вернемся, однако, к теории дунайской «прародины». Таковой эти страны не являлись, но в то же время летописец, очевидно, на основании комплекса своих знаний (византийских известий, славянских преданий) ведал, что славяне на территорию Восточной Европы пришли именно из этих областей. Сопоставляя с известиями о ранних славянах византийских писателей VI в., можно заключить, что основной поток славян на восток шел из карпатских и прикарпатских областей, и в этом рациональное зерно данного указания ПВЛ. В то же время автор летописи отмечает, что два восточнославянских «племени», радимичи и вятичи, пришли от ляхов, т.е. с запада. А современные лингвисты, изучая древнейшие пласты новгородского диалекта древнерусского языка, заключают, что он во многом подобен наречиям прибалтийских славян.
Наконец, северяне по летописи пришли в район их расселения не с запада, из-за Днепра, а с севера (от кривичей или славян ильменских?). Летописец ничего не говорит о том, откуда пришли кривичи, дреговичи, древляне, поляне и тем более волыняне, белые хорваты. Видимо, для него их поселение в соответствующих пределах происходило столь давно, что он не имел об этом никакого представления. И действительно, волыняне, дреговичи, несомненно, обитали на древнейшей территории праславян, а поляне, древляне и, вероятно, кривичи и словене ильменские пришли в свои места в очень далекие от времени жизни летописца времена. А вот северяне, вятичи и радимичи заняли районы своего обитания позже и осталась какая-то память об их туда эмиграции. Доказано, что область обитания северян, по данным археологии, еще в VIII и даже X в. не была чисто славянской и там жили остатки иранцев, постепенно славянизируемых. Районы же современной Восточной Белоруссии и прилегающие территории России, вплоть до Калужской и Тульской областей, сохранили остатки балтской топонимики, что доказывает обитание там некогда балтов, затем также слившихся со славянами. Труднее всего с областью славян ильменских или новгородских. Рядом с ними, в районе Пскова, обитали кривичи, и, очевидно, отрывать эти группы славян друг от друга оснований нет. Однако массовый приход в область Приильменья славян через районы сплошного балтского населения с запада вряд ли мог иметь место. Так что можно предположить, что ильменские славяне — это ответвление кривичей, возможно, совместно с какими-то более западными группами славян, прошедшими через кривичские территории (как могли пройти вятичи и радимичи через подобные массивы кривичей и дреговичей) и продвинувшиеся на северо-восток, где они сохранили за собой общее название «славяне» (словене), подобно тому, как это же имя уцелело и на других окраинах «славянского» мира (словенцы, словаки).
Сам термин «славяне» до сих пор удовлетворительно не объяснен. Возможно, он связан со «словом», и так наши предки могли себя именовать в отличие от иных народов, речь которых они не понимали (немцы). С таким явлением мы встречаемся не только в славянском мире. Известно, что арабы в VII—VIII вв. называли все прочие народы, не понимавшие их языка, аджамами, т.е. неарабами, буквально немыми, бессловесными (немцами). Позже такой термин стал применяться исключительно к иранцам. Сравните использование «немец» в русском языке. Любопытно, что согласно Прокопию Кесарийскому (VI в.), весьма эрудированному писателю славяне назывались прежде спорами, а у Иордана фигурирует какой-то народ сполы, с которым воевали готы. Расшифровать эти понятия невозможно при нашем состоянии знаний, но, очевидно, термин «славяне» возник не сразу и не вдруг стал общеупотребительным. Возможно, древнейшее название было все-таки венеды: именно так именовали славян их древнейшие соседи с запада — германцы и, кажется восточные балты. Но так могла называться и часть предков славян, тогда как другие могли носить иные наименования. И только позже (V—VI вв.?) утвердилось общее название «славяне» (словене).
Но вернемся к расселению славян в Восточной Европе. Для древнерусского летописца важнейшей группой их были поляне, в чьей земле находилась столица Древней Руси — Киев. Обитали они, согласно летописи, по Среднему Днепру. Сколько-нибудь точно их территория не обозначена, отчего среди современных ученых на сей счет существуют разные точки зрения. Если внимательно изучить летописные данные о полянах, то на правобережье Днепра их территория не была обширна и располагалась от реки Тетерева на севере до реки Стугны южнее Киева или до реки Рось на юге. Дело в том, что пространство между Стугной и Росью во второй половине X—первой половине XI в. нередко находилось под властью печенегов, а позже здесь киевские князья селили подвластных им кочевников (тюрков, берендеев, черных клобуков), спасавшихся от своих же сородичей половцев. Однако сам термин «поляне» предполагает, что эти славяне некогда жили в полях, т.е. явно где-то южнее. Поэтому можно полагать, что поляне прежде занимали и значительную территорию (очевидно, по правому берегу Днепра и южнее Роси) и лишь потом были оттеснены мадьярами или печенегами на север. Скорее всего, речь должна идти о мадьярах, которые в первой половине IX в. по совету хазар продвинулись на запад от Днепра, о чем речь пойдет ниже. Известно, что мадьяры не только проходили около Киева, как отмечает ПВЛ, но какое-то время располагались в его районе, о чем есть свидетельства в венгерских преданиях, да и в местной топонимике (Угорская гора. Ольмин двор).
Но поляне, очевидно, уже рано обжили и часть левобережья Днепра, какую — сказать трудно, возможно, почти до Чернигова. Следовательно, они контролировали район, весьма значимый для торговли (слияние Десны с Днепром).
За Днепром, на северо-восток от полян, обитали северяне, одно из самых обширных восточнославянских объединений. Жили они, согласно летописи, по рекам Десне, Сейму и Суле, т.е. приблизительно в пределах Черниговской, Сумской, Полтавской, Курской и Белгородской областей. Вдоль притока Днепра Сожа обитали радимичи, по верхней Оке вятичи. Севернее радимичей были расположены земли другого большого «племени» кривичей, которые делились на восточных и западных. Последние жили по реке Полота и именовались еще и полочане (очевидно, это разделение относительно позднее). Поселения кривичей на восток доходили до нынешней Московской области, где смыкались с вятичскими.
Небольшая группа кривичей жила в районе Пскова. Ее соседями являлись словене ильменские или новгородские, жившие вокруг озера Ильмень и на севере до реки Невы и Ладожского озера.
Большую часть нынешней Белоруссии занимали дреговичи («болотные люди»). С запада от полян жили древляне («лесные люди»), а за ними еще одно из трех крупнейших восточнославянских «племен» — волыняне, которых называли бужане (от реки Буга) или дулебы.
В современной восточной Галиции жили так называемые белые хорваты, ответвление большой группы славян, сложившейся еще до четкого разделения последних на восточных, западных и южных. В ходе славянских расселений большая часть хорватов обосновалась на севере Балканского полуострова, но первоначально места их обитания были, вероятно, в Прикарпатье. Об этом пишет Константин Багрянородный, прямо указывая, что хорваты, ныне живущие в Далмации, происходят от хорватов, обитающих за страной венгров. И, наконец, по Днестру жили тиверцы и уличи, которых прежде (т.е., очевидно, до второй половины X в.) было множество, а города их, по словам летописца, сохранились и в его время. Впрочем, то были, очевидно, города, унаследованные славянами от предшествующего населения, скорее всего фракийского, о чем говорят их названия, упомянутые Константином Багрянородным.
Итак, территория, занятая славянскими племенами, по ПВЛ, обнимала приблизительно большую часть современной западной Украины, некоторых областей восточной (Черниговской, частично Полтавской, Сумской). Территорию большей части нынешней Белоруссии и ряда областей России (Курской, Брянской, Белгородской, Орловской, Калужской, частично Тульской, Московской, Новгородской, Тверской, Псковской). Уже это опровергает тезис польских и украинских националистических историков, будто восточные славяне раннего времени — предки украинцев и белорусов, а великорусы — ославянившиеся финны. В действительности на протяжении X—XI вв. шло движение славян на северо-востоке с ассимиляцией и ряда финских племен. Древний летописец отмечает, что на Белоозере сидела весь, на Ростовском озере — меря, по нижней Оке — мурома и т.д. Ко времени первого летописца значительная часть этих финнов слилась со славянами, другие — ославянились в XII в., но на севере финское, а кое-где и балтское население сохранялось еще довольно долго, лишь постепенно теряя свое этническое лицо.
В то же время происходили определенные изменения и на юге. Уже отмечено, что исчезли уличи и тиверцы. Менялась граница со степью южнее Киева. Наконец, за Днепром славяне довольно прочно освоили часть нынешней Полтавской области и другие регионы. Сюда, очевидно, шла полянская и северянская колонизация.
Уже упоминалось, что в VIII в. славяне достигли Дона, а во второй половине X в. после походов Святослава и Тамани, где они жили вместе с адыгами. В XI и особенно в XII в. с приходом половцев здешние поселения славян либо исчезли, либо значительно сократились, однако часть существовала вплоть до монгольского нашествия.
Селились славяне и в Крыму, где они известны еще в XV в., в период турецкого завоевания.
Как мы уже видели, ранние восточнославянские объединения носили либо старые племенные названия, аналогичные сохранившимся и в иных районах расселения славян (кривичи, хорваты, дулебы, северяне), либо получили новые имена, чаще всего связанные с характером занимаемой территории (дреговичи, поляне, древляне) или с реками, вдоль которых они расселились (бужане, полочане). Отдельные группы восточных славян связывались с их легендарными предками (вятичи — с Вятко, радимичи — с Радимом). На всех окраинах расселения славян они проживали совместно с другими этносами, по-разному с ними соотносившимися. На юге это были остатки иранцев, а также угров, и вновь пришедшие тюрки. На севере — разные финские племена, особенно тесно связанные со славянами политически еще в IX в. На северо-западе такими соседями являлись балты, славяне, и соседние им иные этносы взаимно влияли друг на друга. Пожалуй, особенно большое воздействие на славян оказали древние насельники нашего юга — иранцы.
Вспомним, что именно иранцы несколько столетий играли ведущую роль в цивилизациях юга нашей страны. Поэтому неудивительно, что слившиеся с ними славяне, передав им язык, одновременно получили в наследство немало хозяйственных навыков, элементов материальной и даже духовной культуры. Немало заимствований из иранских языков вошло еще в праславянский язык, так как соседями праславян на юго-востоке были скифы и сарматы. Еще больше таких заимствований наблюдается в восточнославянском (древнерусском языке) и его потомках — украинском, русском и белорусском языках.
По-видимому, от иранцев пришло к славянам (вероятно, еще праславянам) слово «бог», что в иранских языках означало «господин», «владыка». От этого же слова производные «богатый» и др. К иранцам, вопреки распространенному мнению, восходят такие термины, как «тархан» и «богатырь». В скифских наречиях тархан — судья. От скифов это слово взяли тюрки, а уже от них — восточные славяне (русские). Термин «богатырь» вовсе не восходит к тюркско-монгольскому багатур (батыр). Он в форме «багатар» засвидетельствован грузинскими источниками у алан (ясов, осетин) в X— XI вв. Эти ос-богатары являлись высшей прослойкой осетинской знати.
К иранским языкам восходит термин «боярин» (что-то вроде друга, ближнего бога, т.е. господина). Возможно, к иранскому «гарда» идет древнерусский термин «гридень» (иранское «гарда» — «раб», «слуга»), хотя есть и иные суждения на сей счет.
Наконец, слово «хата», существующее в украинском языке и южно-великорусских наречиях, — это иранское «катай» (дом).
Можно привести и другие примеры (собака, топор и т.д.). Но, пожалуй, наиболее примечательно иранское наследие в области славянской и особенно восточнославянской языческой религии. Из языческих богов, упомянутых летописью, иранскими являются Хоре (бог солнца), Симаргл (священная птица, неоднократно фигурирующая и в иранском эпосе, записанном великим Фирдоуси в «Шах-наме» — Симург), вероятно, Стрибог. Читая «Слово о полку Игореве», неоднократно встречаем некоего таинственного Дива, очевидно, почитаемого и нашими предками. Между тем, у иранцев дивы, дайвы — это темные божества, от которых многое зависело в жизни людей. Впрочем, сохранные производные от него в русском и украинском языках (дивный, дывытись и т.д.) могут навести и на иные толкования смысла «дива» У восточных славян.
Знаменитый Вий Н.В. Гоголя — это мрачное существо подземного царства Вайу у иранцев, заимствованное от них славянами и сохранившееся в украинском фольклоре еще в XIX в., и т.д.
Еще больше сходства являют памятники материальной культуры, особенно Украины и южнорусских областей, население которых и представляет продукт слияния иранцев со славянами.
Все это доказывает, что восточные славяне — наследники местного иранского населения древности, которое в массе своей никогда не исчезало, подвергшись славянизации. Разумеется, есть следы и балтско-славянского синтеза, тем более что первоначально балты и славяне составляли единую этническую общность еще тогда, когда индо-иранцы от них отделились. Например, знаменитый Перун, которому поклонялась княжеская дружина в Древней Руси, имеет аналогию в балтском Перкуне. Впрочем, это, очевидно, даже не общее славяно-балтское божество, но более древнее индоевропейское, поскольку аналогию ему можно найти у древних хеттов.
На первый взгляд, кажется странным отсутствие сколько-нибудь сильного влияния на северную ветвь даже восточного славянства финнов, с которыми славяне смешивались в ходе колонизации северо-востока Руси. Очевидно, дело в том, что финны этих районов находились, в отличие от иранцев, на гораздо более низком уровне социально-культурного развития, нежели славяне, и уже по этой причине следы финской лексики в древнерусском языке незначительны, если не отсутствуют вообще. К тому же необходимо иметь в виду, что финское население севера было крайне редким (в отличие от юга) и проще ассимилировалось славянами, оставив, разумеется, определенные черты в быту северных русских, вероятно, музыке, танцах.
Словом, все данные говорят за то, что в процессе движения славян на восток происходило их слияние с разноплеменным местным населением, в результате чего и вырабатывались те черты (в языке, антропологическом типе, материальной культуре), что отличают восточных славян от западных и южных. Уже в ту пору намечались и определенные различия между юго-западными частями восточнославянского мира, северными и северо-восточными, и западными, которые позже, в определенных специфических условиях XIII—XVI вв., привели к распаду единой древнерусской народности на три самостоятельных.
Однако искать отдельных предков для русских, украинцев и белорусов уже в эпоху Древней Руси, а тем более раньше, как это сейчас пытаются делать националистически настроенные истоки, нет никаких оснований. Например, северяне стали предками и русских, и украинцев, а кривичи и радимичи — единые пращуры русских и белорусов. Да и в более позднее время отмечаются переливы населения из разных областей Древней Руси, никак не связанные с обособленностью в ту пору ее отдельных частей.
