Моисей Дасхуранский «ИСТОРИЯ СТРАНЫ АЛУАНК»
(в 3-х книгах)
Навигация по Книге Второй ИСТОРИИ СТРАНЫ АЛУПАН
ГЛАВА I
ПОВЕСТВОВАНИЕ, НУЖНОЕ СЕЙ КНИГЕ
ГЛАВА V
ПОЯВЛЕНИЕ МУЧЕНИКОВ НА ГОРЕ ДИЗАПАЙТ И ОБРЕТЕНИЕ МОЩЕЙ [СВЯТЫХ] В ДНИ ПАТРИАРШЕСТВА АБАСА
ГЛАВА VII
ПОСЛАНИЕ КАТОЛИКОСА АРМЕНИИ ИОВhАННЭСА К ТЭР АБАСУ-КАТОЛИКОСУ АЛУАНКА О НЕЗЫБЛЕМОСТИ ВЕРЫ
ГЛАВА X
НАЧАЛО ПОВЕСТВОВАНИЯ, [НАЧИНАЯ] ОТ ПЕРВОГО [ГОДА] ПОСЛЕ ВОСЕМНАДЦАТОГО ВИСОКОСА
ГЛАВА XII
ВОЙСКА СЕВЕРА ПРИХОДЯТ НА ПОМОЩЬ ИРАКЛИЮ
ГЛАВА XIV
О ВЕРХОВНОМ КАТОЛИКОСЕ АЛУАНКА ВИРО, О ВЕЛИКИХ СТРАДАНИЯХ ЕГО И ПОПЕЧЕНИИ БОЖЬЕМ
ГЛАВА XV
ОБ УСИЛЕНИИ ГОЛОДА, МЕЧА И ПОЛОНА
ГЛАВА XVI
О ВЕЛИКИХ ЧУДЕСАХ, БЛАГОДАРЯ КОТОРЫМ НЕПРИЯТЕЛЬ БЫЛ ОТОМЩЕН
ГЛАВА XX
ПОСЛАНИЕ ДЖУАНШЕРА ЦАРЮ ГРЕЧЕСКОМУ КОНСТАНТИНУ
ГЛАВА XXI
КОПИЯ УКАЗА [ИМПЕРАТОРА]
ГЛАВА XXII
ПРИБЫТИЕ ГРЕЧЕСКОГО ИМПЕРАТОРА В ПЕРСИЮ. ОН ПРИГЛАШАЕТ К СЕБЕ ДЖУАНШЕРА
ГЛАВА XXIII
О НАШЕСТВИИ ХАЗИРОВ [В АЛУАНК] И РАЗГРОМ ИХ ДЖУАНШЕРОМ НА ТОЙ СТОРОНЕ РЕКИ КУРЫ
ГЛАВА XXVI
СВАТОВСТВО ДЖУАНШЕРА И УСТАНОВЛЕНИЕ ДРУЖБЫ С НЕПРИЯТЕЛЯМИ [ГУННАМИ]
ГЛАВА XXVII
ЗДЕСЬ ТЫ НАЙДЕШЬ О ТЕХ ПОЧЕСТЯХ, КОТОРЫЕ ОКАЗАЛ ЦАРЬ ЮГА КНЯЗЮ ВОСТОКА
ГЛАВА XXXI
ОТВЕТ hАЙРАПЕТА И КНЯЗЯ НА ПОСЛАНИЕ ЕПИСКОПОВ
ГЛАВА XXXII
СВАТОВСТВО И КРОВОСМЕСИТЕЛЬНЫЕ БРАКИ НАХАРАРОВ АЛУАНКА. ИХ ПРЕДАЮТ ПРОКЛЯТИЮ.
ГЛАВА XXXIV
РОКОВАЯ СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДЖУАНШЕРА
ГЛАВА XXXV
ПЛАЧ НА СМЕРТЬ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ ДЖУАНШЕРА
ГЛАВА XLIV
ПОСЛАНИЕ КНЯЗЯ ГУННОВ В АРМЕНИЮ С ТОЙ ЖЕ ПРОСЬБОЙ
ГЛАВА XLV
ОТВЕТ НА ПИСЬМО ГУННОВ
ГЛАВА XLVI
ВОПРОШЕНИЕ ДАВИДОМ, ЕПИСКОПОМ МЕЦ КОЛМАНКА ИОhАННА МАЙРАГОМЕЦИ ОБ ИКОНАХ И ФРЕСКАХ
ГЛАВА XLI
ГУННЫ ВЕРУЮТ В ХРИСТА ЧЕРЕЗ ЕПИСКОПА ИСРАЭЛА. РАЗРУШЕНИЕ КАПИЩ И ВОДРУЖЕНИЕ КРЕСТА ХРИСТОВА
Доброжелательный великопрестольный князь Алп-Илитуер, его вельможи и многочисленные воины, вдохновенные весьма словами мужа Божьего, увлеченно, с охотой слушавшие его красноречивые проповеди и сладостные наставления, стали восславлять Бога, говоря: «Теперь мы истинно веруем, что Господь чрез него [Исраэла] ниспослал нам свое благодатное утешение, чтобы удержать нас от неразумных дел и всяких дьявольских поступков».
А затем, искренне и смиренно предавшись служению игу Христову, они украшали себя святостью и скромностью в дни сорокадневного поста, [строго] постились и в духовном рвении молились неустанно денно и нощно и спешили на поклонение святой церкви, забыв прежнюю прожорливость, которую святой епископ благодатью своих светлых наставлений соскреб с их умов.
Беспрекословно повинуясь велению святого епископа, боголюбивый князь, муж весьма благомыслящий, обязался вместе со всеми своими приближенными ежегодно свято соблюдать семь седьмиц. Будучи сам весьма благочестивым, он немедленно сделался исполнителем Божьей заповеди и разогнал сыновей мрака.
Уверовав в светлое учение Его, он изо дня в день украшался любовью Христа, становясь желанным пристанищем для святой веры. Приблизившись к животворящей жизни, он стал [достойным] сыном благодати Божьей, будучи земнородным своей страны. Выделяясь силой и доблестью, он прославился в состязаниях, как победитель на греческих олимпиадах, отличившись силой среди всех остальных, он снискал себе великолепное имя доблестное, совершив многие подвиги храбрости в Туркестане при хакане хазиров, он снискал любовь хакана, и тот выдал за него свою дочь. А также был он удостоен сана илитуерства и прославлен в пределах всех трех стран, потому что наставления епископа о светлом вероучении он принял как венец славы. Он старался постепенно прекратить исступленный плач над мертвыми и бешеную резню и, поняв, что отечественные верования скверны и отвратительны, он дал перед всеми обет [разрушить] капища Аспандиата запретить жертвоприношения другим языческим богам и повелел поклоняться только живому Богу, Творцу небес и земли, а также Сыну Единорожденному и Духу равносильному. Выбросив вон из головы своей всю скверну зла, он, как младенец новорожденный, жаждал цельного молока. Во многих местах он воздвигал церкви и умножал почести священников Божьих.
Тогда епископ и повелел срубить самое большое, посвященное скверному Аспандиату дерево – дуб, с пышной кроной, которому приносили в жертву лошадей и который окропляли кровью жертвы, а голову и шкуру ее вешали на ветви [этого самого дерева]. Этот дуб был как бы главой и матерью всех остальных высоких, покрытых густой листвой деревьев, посвященных [другим] суетным богам, которым многие поклонялись в стране гуннов, в том числе сам князь и все вельможи, считающие [дуб] спасителем [скверных] богов, дарителем жизни и всех благ. Услышав о том, что епископ велел срубить посвященное богам громадное дерево, которым были соблазнены и погублены все они, колдуны и чародеи, ворожеи и жрецы вместе с простолюдинами, подняв вой и, бия себя в грудь, пришли к князю гуннов и вельможам страны и кричали громкими голосами: «Что вы думаете, как вы смеете, как вы можете сделать то, что говорит вам наш противник враг богов наших – срубить дерево то! Зачем же вы во всем слушаетесь его? Зачем вы согласились ломать, разрушать и уничтожать наши капища и жертвенники отцами вашими построенные? Цари и князья, и весь наш народ по сей день почитали эти капища и получали от них и от деревьев священных добрые дары и умножение народа в нашей стране, [они] давали силу и победу в битвах с нашими врагами. За кого вы принимаете его, что так прислушиваетесь к его словам? Зачем вы даете ему власть совершать все это – разрушать, громить, уничтожать капища ваших богов? Ведь когда вы поклонялись и приносили жертвы и дары деревьям, посвященным колоссальному богатырю Аспандиату, вы получали все, просили и находили добро: больные получали исцеление, неимущие – состояние, во время засухи палящей и в знойные, жаркие дни мы силою их вызывали дожди, которые охлаждали сильный зной, поили растения и саженцы, наполняли [соками] плоды на съедение вам и в наслаждение. А также для вас мы прекращали ливневые дожди и усмиряли громогласное возмущение и сверкание молний с облаков.
Теперь же, хотя вы и верите его словам заблуждения и поклоняетесь Богу, которого он проповедует, не следует, однако, вам отходить и отрекаться от ваших настоящих богов, которым поклонялись ваши предки и вы тоже, не следует бросать их и предавать в его руки, чтоб он разбивал их и попирал ногами. Но поклоняйтесь им тоже, чтобы не рассердились они и не наказали нашу страну великими и жестокими ударами. Впрочем, кто дерзнет пойти, приблизиться к тем местам, где построены капища и храмы богатырскому Аспандиату, дотронуться до них, или же к тому дереву пышнорастущему, являющемуся хранителем и защитой нашей страны? Разве оно не наказывало жестокими мучениями и бешенством, а то и смертью тех, кто по незнанию брал для своих нужд из опавших листьев или сучьев того дерева, не истребляло ли их дом и род? Ему ли [епископу] теперь приблизиться, дотронуться и срубить его или разрушить капища наших богов? Мы знаем, если он заупрямится и приблизится к ним, то будет наказан тяжкими муками и даже жизни может быть лишен».
Тогда князь гуннов ответил колдунам и чародеям, ворожеям и жрецам и служителям капищ и деревьев: «Мы поверили мужу сему и веруем, и поклоняемся Богу, о котором он проповедует нам. И не запретим мы ему разрушать капища, вырвать, срубить и сжечь в огне то самое дерево. И если теперь вы с помощью капищ и храмов, или деревьев, посвященных [Аспандиату], сумеете устрашить его или же ввергнуть его в тяжкий недуг, или даже ниспошлете ему смерть, [тогда] мы поверим вам и велим тут же строить капища и храмы и воздвигать идолов. Будем поклоняться деревьям, принесем им жертвы и дары, как и прежде. Но если вы не сможете воспрепятствовать ему, не устрашите его и он разрушит капища и жертвенницы, срубит дерево и сожжет в огне, и не постигнут его ни напасти, ни смерть, [тогда] мы поверим, что он послан нам Богом и поклонимся единому Богу, сотворившему небо и землю, солнце, луну и звезды. А вас, связав вам руки и ноги, предадим в его руки, чтобы он и вас сжег вместе с тем деревом и [уничтожил] вместе с капищами».
Тогда колдуны, ворожеи и чародеи [слуги богини] Афродиты начали свое неистовое колдовство, стали обращаться к земле, с лживыми призывами, произнося вздорные и бессмысленные восклицания, но ничего не могли поделать своим лживым и суетным искусством. Еще незадолго до того они опутывали людей невидимыми путами и любого, кого хотели, ввергали в тяжкие муки, вселяя в них бесов, а потом говорили им лживые слова: «Вы должны приносить жертвы и дары капищам и деревьям, а вы не приносите. Поэтому-то и постигло вас это наказание от великих богов наших. Теперь возьмите вы жертвы и дары и преподнесите капищам и деревьям. Вот тогда вы и исцелитесь от этих недугов и мук». Прежде все, что ни говорили они, сатана исполнял, чтобы внушить простым людям страх. Они же своим сатанинским и дьявольским заблуждением порой на виду у всех устраивали видимость проливных дождей и засухи, иссушающей землю, и всем этим соблазняли всех и приводили к погибели страну, ибо сами, будучи в заблуждении, вводили в заблуждение непостоянных.
Но на этот раз они не смогли сотворить чего-либо подобного; им не удалось применить [свое колдовство] и устрашить мужа Божьего, и победить его, ибо знамением Святого Креста все силы их были скованы, а [чары] заперты.
Тогда начал говорить святой епископ-законоучитель. Он сказал князю гуннов и вельможам: «Я не боюсь нисколько и не страшусь, не беспокоюсь об их суесловии. Они, лишенные надежды на истинную жизнь в Боге, думают устрашить и меня своим языческим колдовством, как и всех других суеверных. Я не боюсь ни капищ ваших, ни высоких деревьев, которые изменят свой вид передо мной. И я буду действовать бесстрашно, открыто, на виду у всех, уповая на благодать Святого Креста Христова. Я избавлю ваши сердца от сомнений и от заблуждения поклонения деревьям, которые сами по себе ничто и ничего не могут сотворить: ни зла, ни добра, ни вознаградить служителей [своих], ни наказать врагов, в чем сами убедитесь, на примере немых идолов увидев своими глазами, как я разобью их вдребезги своими же руками и брошу под ноги на попрание людям».
С этими словами епископ приказал священникам взять в руки топоры, опуститься на колени и помолиться Богу, читая следующий псалом: «Да восстанет Бог, и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его» (Псалтырь, 67, 2). Затем он осенил знамением креста высокие деревья, посвященные скверному Аспандиату, после чего священники двинулись в рощу и повалили все деревья. [Епископ] тут же велел перевезти бревна в город Варачан. Пригласив к себе искусных мастеров по дереву, он приказал изготовить из круглых бревен прекрасный крест. Вырезав [из дерева] различные изображения, прикрепили их к кресту, украсили великолепными орнаментами и весь, сверху донизу покрыли лаком.
А также с правой стороны его, сверху донизу, один за другим он разместил и прикрепил большими гвоздями сверкающие, великолепные кресты [серебряные]. В нижней части креста была сделана квадратная выемка, с двустворчатой дверцей, на которой была вырезана лилия. Туда и поместили серебряный футляр, в форме креста с частицею Креста Господня.
Соорудив крест и снабдив его различными и чудесными украшениями, он установил этот крест для обетов и молитв восточнее царского дворца и сказал: «Поклоняйтесь Господу, Творцу вашему перед животворящим этим крестом. Вы, что по невежеству своему раньше поклонялись древу этому, ели мясо и пили кровь животных, принесенных в жертву дэвам перед этими деревьями, поклоняйтесь теперь этому Кресту и невидимому Богу. Ведь вместо посвященных деревьев воздвиг Он Крест свой во вселенной. Вместо крови жертв Он отдал свою кровь во искупление [грехов] наших. И я знаю, что все, что вы ни делали в прошлом, делали по невежеству своему. Впредь сами приближайтесь к престолу благодати Божьей, сбросьте с себя все тяжкие пороки вашего язычества, и да будете вы достойны носить ризу светлой славы».
И благоверный князь гуннов, услышав все это вместе со [своими] вельможами, еще больше ободрился в любви и страхе перед Богом. Он увидел и то, что ничего из того, чем грозили колдуны, не сбылось, и деревья близ капищ не причинили ему [Исраэлу] никакого вреда, и не постигли его ни тяжкие недуги, ни смерть. Но, напротив, [епископ] еще больше просветлел и ревностно усердствовал в служении Христу. Тогда и они более укрепились в вере и стали внимать словам его учения.
И повелел князь властью своей высокой схватить поклонящихся сатане и дьяволам колдунов и ворожеев, вместе с главными жрецами, связать им руки и ноги и привести их к мужу Божьему. [Когда это было сделано], он отдал их в руки епископа. Тот повелел некоторых из них сжечь на кострах на перекрестках дорог и улиц, чтобы показать [всем], как бессильно суетное колдовство, а некоторых бросил в темницы, и, [таким образом], вся страна избавилась от суетных верований и покорилась наилегчайшему игу служения Христу. Он повелел также снять и выбросить вон золотые амулеты, которые носили на себе язычники. А сам на глазах у всех своими руками мял и скручивал их, придавая им вид креста, и тем самым показал всем свою праведность.
Все эти порядки были установлены в дни святого сорокадневного поста при многотысячном царском войске гуннов, а было это подготовлено и устроено рукою епископа [Исраэла], волею Господа Бога, внушением Духа Святого, благодаря чему еще более распространилась благодать даров неизречимой славы Христа. Многие из старших жрецов и главных колдунов были еще в оковах и находились в темнице, когда настало светлое утро святой Пасхи. И вот по желанию князя Илитуера созвали всех горожан и там, на площади, назначили судилище. Обеим спорящим сторонам была дана возможность [высказаться] перед многочисленным собранием народа. Начал епископ. Держа в руках Божественное Писание, он заговорил словами [божественного] учения, строго браня и осуждая их. А жрецы, жалкие служители суеверные, сгорали от стыда перед Крестом Господним, который епископ все время держал в руке, [они] трепетали и впали в отчаяние. [Затем] они стали поносить себя, признавая свои грехи, [поклонились епископу] и обратились в истинную веру. Пагубные кости чар они отдали епископу, предали огню, удостоившись тем самым возрождения из святой купели.
А когда князь гуннов увидел все это, то со всем множеством народа еще более укрепился в любви к вере Христовой, оставив вовсе скверные суеверия, и в день освещения новоизготовленного Креста, установленного епископом при царском дворце, князь и все вельможи совершили жертвоприношение. И когда священники собирались воспеть благословляющие песни над дарами перед Крестом, епископ обратился к князю [со словами]: «Обет любви своей, которую ты питаешь к Богу, исполни сегодня перед Господом, дабы примирить Его с вами. Упраздни беззаконие, чтобы не было больше никаких препятствий [на пути богопочитания]. Теперь вот Святой Дух испытывает этих старших жрецов, и вы, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш небесный. И вот согласитесь со мной: в этот великий день [праздника Пасхи] прежде всего должно быть сожжено громогласное кладбище чопа, называемое Даркунанд, руками этих уверовавших старших жрецов. Они должны пойти туда с проклятиями и сжечь [кладбище-рощу], лишь после того они могут быть крещены и причащены».
Когда благочестивый князь гуннов услышал все это, то немедленно поручил ему разрушить капища. Тогда епископ и князь отправил некоего Мовсэса, мастера на все руки, вместе с другими иереями разрушать и сжигать капища, и, [в самом деле], с помощью сонма главных жрецов, они подожгли и вообще уничтожили все скверные капища идолов. Сам епископ взобрался на возвышенное место напротив идолов, опустился на колени, осенил их знаменем Господним и тотчас поднялся сильный ветер, раздул пламя, огонь охватил и уничтожил высокое капище и скверные черепа и шкуры. [Затем] с великим ликованием они вернулись оттуда в город и приняли светозарное крещение. И день этот князь и вельможи сделали [самым великим] праздником из всех праздников и [самым большим] собором из всех соборов.
ГЛАВА XLII
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГУННОВ ИЛИТУЕР СОВЕТУЕТСЯ СО СВОИМИ ВЕЛЬМОЖАМИ, ЧТОБЫ ЕПИСКОП ИСРАЭЛ ОСТАЛСЯ У НИХ И УТВЕРДИЛ ТАМ ПРЕСТОЛ hАЙРАПЕТСКИЙ
Собрал великий князь гуннов всех вельмож и нахараров своего царства на доброе совещание и говорит им: «Мрак невежества, затмевающий души наши, издавна окутывал нас, и потому мы не могли увидеть свет справедливости всей вселенной. Ныне Господь наш Иисус Христос благостью своей, в лице епископа сего, послал нам предводителя жизни, который и словами, и делами своими укорял и ругал нас за наше беззаконие, и помог нам познать Бога, Творца всего и вся, его чудотворную силу, в которую я истинно уверовал разумом своим. И вот мы уверовали в единого Бога – Творца небес и земли. Возьмем мы в пример все страны, исповедующие эту веру, в частности, великое царство ромеев. Был, говорят, у них некий царь по имени Константинос, тот, который построил Константинополь. Он первым, говорят, во всем том царстве стал христианином и до того он был набожным, что ангел Божий служил ему, и этой верой своей, великой победой сокрушал всех врагов своих. И вот, если с помощью этой христианской веры можно так прославиться и победить, зачем же мы медлим уверовать в Бога живого? Вот муж этот, епископ Исраэл, учитель заповедей Божьих. Давайте попросим его остаться в нашей стране и просвещать нас».
Все вместе одобрили этот совет, и он отправил к епископу Исраэлу некоего знатного князя по имени Авчи, имевшего титул тархана и постельника своего Чаткасара. Прибыв к нему [епископу], они рассказали о решении [князей] и о том, что говорили великий князь гуннов и все вельможи: «Отец наш, Творца нашего мы познали через тебя, и, уверовав, поклоняемся всегда святой Троице. Нынче молим твою святость, чтобы ты согласился быть нам блюстителем и учителем, утвердив престол hайрапетский в нашем городе Варачане. И я, Илитуер, вступаю с тобой в обет Божий: все языческие верования сотру я с лица земли гуннов, а колдунов и чародеев, не желающих обратиться в веру, сожгу огнем. И каждого, кто в моей стране будет придерживаться язычества и тайно будет приносить жертвы идолам, истреблю и предам мечу. Да процветает богопочитание и да будет проповедано о неизречимых дарах Христа!».
И ответил им [епископ] и говорит: «Я не вправе сделать этого без [позволения] великого hайрапета Алуанка, святого Елиазара. Это в его власти. Я же имею свою епископию, как я могу оставить свою паству, которую Бог поручил мне пасти? О вас же да позаботится Господь Христос по человеколюбию своему, умножит и благословит, и даст вам пастыря по вере вашей, который будет блюсти вас согласно Евангелию Христа». Но посланники дважды, трижды повторили свою просьбу. Тогда сказал им епископ: «Повремените же до тех пор, пока с благоволения Бога вернусь я в свою страну, к благочестивому чаду моему, Вараз-Трдату, князю Алуанка и к святому католикосу. И если будет угодно Богу и им, то Бог исполнит вашу просьбу. То, что вы обещаете мне, это не честь для меня. [Напротив], я счел бы за славу и за счастье и ликовал бы в Господе, если бы вы жестоко пытали и замучили меня здесь. О своем же намерении вам следует письменно сообщить всему народу Алуанка и hайрапету Елиазару, ибо еще со времен святого Елиша, принявшего рукополагание от святого Иакова, брата Господня, и по сей день Северо-восточному краю дан апостольский престол от Иерусалима – города богообитаемого. И вы сопредельны с этой епархией, и без согласия совета всех сопрестольников, отцов и братьев моих, как можно мне так поступить? Ведь дело это новое и весьма велико его значение!»
Услыхав от епископа все это, они исполнили его желание и с почестями отпустили его в свою страну.
ГЛАВА XLIII
ВОЗВРАЩЕНИЕ ИСРАЭЛА, ЕПИСКОПА МЕЦ КОЛМАНКА [ИЗ СТРАНЫ] ГУННОВ. ДВОЕ ИЗ ВЕЛЬМОЖ ПРИБЫВАЮТ ВСЛЕД ЗА НИМ И ПРОСЯТ ЕГО СТАТЬ ПРЕДВОДИТЕЛЕМ [ГУННОВ]
Великий и благочестивый князь гуннов Илитуер снарядил [двоих] вельмож своей страны Итгина из Хурсана и Чата-хазра вслед за святым Исраэлом, с дружественными предложениями и просьбой [назначить Исраэла] духовным предводителем страны гуннов. Вот копия грамоты: «Взором очей разума приняли мы посланца вашего мужа Божьего епископа Исраэла и через него приветствуем вас – владыка святой Елиазар, великий hайрапет Алуанка и любезный наш брат Вараз-Трдат, владетельный князь Алуанка. Вы просили у нас телесного мира, мы же духовным миром увидели в нем образ Божий и посредством его [епископа] святого жития и чудесных знамений, показанных нам Всевышним, познали Творца нашего и обрели мир в душах наших. Ныне мы просим Вас, дайте нам того же Исраэла блюстителем и предводителем; ибо благодаря ему многие обрели вечное спасение, и да утвердится между нами нерушимая любовь. Будьте здравы в Господе».
ГЛАВА XLIV
ПОСЛАНИЕ КНЯЗЯ ГУННОВ В АРМЕНИЮ С ТОЙ ЖЕ ПРОСЬБОЙ
«Епископосапету Великой Армении святому Саhаку и полководцу Армении многопохвальному князю Григору премного приветствий!
С самого начала сотворения земли предки наши почили в аду, омраченные неведением и затуманенные незнанием. Мы же о пришествии Спасителя рода человеческого, о Боге всевышнем, о Христе, сошедшем на землю, знали лишь немного понаслышке, со времен наших набегов в вашу страну и в Алуанк, который ближе к нам. Теперь, когда мы увидели, что у вас со всей вселенной одна вера, то и у нас в сердце пробудилась добрая зависть. Исполнилось слово Христа Бога нашего и у нас, в стране северян, было проповедано Евангелие Его, которому нас основательно обучил Исраэл – муж превосходный, епископ [области] Мец Колманк.
Теперь же, услышав от прибывших к вам о знамениях, совершившихся у нас соблаговолите исполнить нашу просьбу – отправьте к нам блюстителем того же [Исраэла]. Об этом мы просили и у Елиазара, святого hайрапета Алуанка, и зная, что вы с ним единоверцы и сподвижники, просим вас обоих исполнить нашу духовную просьбу. Ведь если он будет находиться среди нас и мы с вами будем иметь одну веру, то и набеги войск [наших] диких народов на вашу страну прекратятся. Будьте здравы!».
И вот, когда посланцы прибыли через Алуанк в Армению, и, обменявшись приветствиями, рассказали обо всем том, что сотворил Господь рукою его [Исраэла] в стране гуннов и вручили послания великого князя гуннов католикосу святому Саhаку и князю армянскому Григору, то и они, и все жители страны приняли их с великим ликованием и дали следующий ответ.
ГЛАВА XLV
ОТВЕТ НА ПИСЬМО ГУННОВ
От Саhака, армянского католикоса, от всей духовной братии, от князя армянского Григора и от всей паствы наших церквей – радуйтесь в Господе!
Мы беспредельной радостью благодарим [Господа] за обильные дары Христа, за животворное спасение ваше, посланное вам Богом, о которых было нам рассказано.
Письмо, написанное вами, новопосвященными слугами Божьими, мы получили. Из [письма] того, мы узнали о благодеянии Творца, который явил в стране вашей, как и во всех других странах, свет богопознания, и мы еще больше прославили человеколюбивого Бога за то, что не оставил Он вас в прежних суетных верованиях отцов ваших и предков, но ознакомил вас со своим священным именем и вы сделались истинными поклонниками Творца нашего [Господа] Бога.
Вот мы узнаем, что имя Его распространилось и наполнило всю вселенную. Из письма вашего и от посланцев ваших узнали мы о том, как вы, рукою блаженного епископа Исраэла, всем сердцем обратились [в богопоклонение]. И хотя мы и наша страна далеки от вас телом, но любовью сердца нашего мы как бы видим вас рядом с нами. Что же касается вашей просьбы отправить к вам епископа Исраэла, то это трудное дело, ибо не может же паства остаться без пастыря. Теперь вот нам тяжело и трудно не исполнить просьбы вашей, но есть причины тому: он же под властью престола не нашего, но престола Алуанка. Мы хотели бы и согласны, чтобы он всегда был с вами, но право и власть над ним имеет наш сопрестольник Елиазар, hайрапет Алуанка. Это его дело.
Так познайте же Бога живого, дарующего людям жизнь. Он умерщвляет, Он и животворит. И да утвердит вас эта же благодать Святого Духа в страхе Божьем и соблюдении заповедей Его. Мы же с непроходящей тоской в сердце будем поминать вас в нашей церкви. Будьте здравы!»
Вернувшись из Армении [в Алуанк], Итгин-хурсан и Чат-хазр явились в столицу Партав к католикосу Елиазару и князю Вараз-Трдату и на прощание попросили у них дать им епископа [Исраэла]. Но они не захотели дать Исраэла в предводители [хазарам]. Они сказали: «Он не может оставить совсем доверенную ему Богом паству и быть с вами. Но мы велим ему, чтобы он, по мере сил своих, приезжал к вам и возвращался и утвердил вас в вере Христовой, и сохранил нерушимую любовь, которая установлена между нами. На это мы согласны, ибо, будучи посредником между нами и вами, он положит конец вражде и утвердятся любовь и мир между нами».
Услышав все это, князья были изумлены и возмущены. Недовольные [отказом, они все же были вынуждены] согласиться и сказали: «Пусть же не медлит посетить нас [Исраэл], чтобы не рушилась у нас уже заложенная им основа веры, и мы не остались сиротами, ибо мы не будем слушаться другого вардапета и не подчинимся ему».
Блаженный епископ [Исраэл] по приветливому нраву своему добровольно согласился поехать к гуннам, устраивал обе страны и попечительствовал [также] над новообращенной паствой Христовой, чтобы твердо сохранить обет и условия союза с ними. С одобрением выслушав слова благодатного епископа, они исполнились великой радости и с миром возвратились к себе, благословляя всесвятую Троицу.
ГЛАВА XLVI
ВОПРОШЕНИЕ ДАВИДОМ, ЕПИСКОПОМ МЕЦ КОЛМАНКА ИОhАННА МАЙРАГОМЕЦИ ОБ ИКОНАХ И ФРЕСКАХ
В те времена, когда hайрапетом в Алуанке был владыка Ухтанэс, а после него Елиазар, и когда во многих местах происходили смуты и распространялись ереси, как среди образованных, так и среди невежд, происходили также борьба и соперничество между греками и армянами. Между тем Алуанк оставался в стороне от всего этого.
Но вот дошла до них весть о том, что некоторые отвергают иконы, другие не совершают крещения, третьи не благословляют соли или не венчаются [в церквах] во время свадьбы, все это якобы по той причине, что не стало больше священников на земле.
В этой связи епископ Мец Колманка Давид обратился с письмом к армянскому вардапету Иоhанну, попросив объяснить причины этих событий. И он, хорошо осведомленный в этих делах, дал правильное объяснение: «Ересь эта, иконоборство, возникла после апостолов. Впервые она появилась среди ромеев. В этой связи в Кесарии был созван великий собор. Было разрешено писать иконы в доме Божьем. Возгордившись, иконописцы ставили свое искусство превыше всех остальных церковных искусств. Они говорили: «Наше искусство – свет, ибо вообще все, и стар и млад, видят его, тогда как Святое Писание немногие читают». С этого и начались споры, и вновь был созван собор. Обсудив дело, оправдали писцов, чтецов и толкователей и поставили их выше художников. С тех пор и до армянского католикоса Мовсэса эта раскольническая ересь больше [у нас] не появлялась. Но когда [при Мовсэсе] армянский католикосат раздвоился, разгорелась жестокая борьба между Мовсэсом и Теодоросом – епископом Карина, которого звали также главой философов. Но и они, и мы, православные [т. е. сторонники Мовсэса] осуждали все ромейские ереси.
Созвал Мовсэс вардапетов своей стороны и повелел им «не иметь никаких общений с ромеями, подчинившимися халкидонскому вероломному собору, и, поскольку ложны их дела, не принимать от них ни книг, ни икон, ни опресноков».
Тогда Теодорос также велел созвать в городе Карине армянских епископов, что были в его пределах [т. е. тех, кто находился под властью Византии] и сказал им: «Мы должны избрать [себе]католикоса». И выдвинули некоего Иоhана столпника, рукоположили его [в католикосы] и приняли халкидонское вероисповедание. И никто из них не стал исповедовать православную веру, кроме блаженного Еновса, который, отделившись от них, пришел к католикосу Мовсэсу и был радушно принят им. Католикосский престол Мовсэса находился в Двине. Ромейцы нашли целесообразным основать католикосскую [резиденцию] Иоhана близ [Двина], в Аване, недалеко от первой. Между ними возникали постоянные ссоры, поскольку они не признавали [епископов], рукоположенных Иоhаном. Тогда священник Иесу, а также Тадеос, да еще Григор, бывшие на стороне Мовсэса, ушли из Двина в гавар Сотк, а так как они были монахами, то поселились в пустыни и начали проповедовать: «Сотрите иконы, изображенные в церквах и не общайтесь с мирскими иереями». В гаваре возникли смуты, и слух об этом вскоре дошел до католикоса Мовсэса, и он тут же написал им [и повелел]: «Немедленно явитесь ко мне!» Но те не послушались и оттуда перешли к вам и поселились в вашем наhанге Арцах.
Католикос расспросил своих ученых о делах этих людей. Причиной их назвали заблуждения ромеев. Тогда они написали письмо, потребовав, чтобы никто не смел портить иконы в церквах.
После кончины католикоса Мовсэса, после того как Хосров вновь завоевал Армению, страна объединилась. Тогда возвели на католикосский трон Абраhама, мужа праведного и избранного, который перед этим проклял и предал анафеме Халкидонский собор и лишь после этого был рукоположен [в католикосы]. А иконоборцы, поселившиеся в Алуанке, возмутили вашу страну. Тогда владетель Гардмана выловил этих троих, имена которых упомянуты в этом письме, и, заковав в цепи, велел вернуть их в Армению. А когда они были представлены мне, мы спросили: «По какой причине вы не признаете образа Бога Воплощенного?» Они ответили: «Об этом нет [указаний] в заповедях и что это пристойно идолопоклонникам, которые поклонялись всем тварям. Мы же не поклоняемся иконам, ибо нет в Святом Писании указания на то». Тогда мы указали на то, что скиния Моисея была украшена чеканными украшениями, а собор Соломона – разными скульптурами, и что мы по их примеру украшаем наши церкви». Сказав им это и еще много подобного, мы исправили их заблуждение».
ГЛАВА XLVII
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТОМ, КОГДА БЫЛ ПРЕДАН АНАФЕМЕ БЕЗБОЖНЫЙ СОБОР ХАЛКИДОНСКИЙ, КАК АЛУАНК ОСТАЛСЯ НЕПРИЧАСТНЫМ К ЭТОЙ ЕРЕСИ. ОБ ОТДЕЛЕНИИ ИВЕРОВ ОТ АРМЯН И О ТОМ, ЧТО [ПОВЕЛЕЛ] КАТОЛИКОС АБРАhАМ АЛУАНЦАМ
Был сорок третий год греческого летосчисления, когда просветились армяне [приняв христианскую] веру, на двести семьдесят лет раньше просвещения Алуанка. Спустя сто восемьдесят лет после обращения армян [в христианство], в годы армянского католикоса Бабкена, был созван собор [армянской церкви][5] о смутившем вселенную соборе Халкидонском. По повелению благочестивых императоров греческих Зенона и Анастасия[6]. Греция, вся Италия, Армения, Алуанк и Иверия, объединившись, предали анафеме безбожный собор Халкидонский и послание [папы] Льва[7]. Спустя еще восемьдесят семь лет, в годы армянского католикоса Абраhама иверы через проклятого Кюриона отделились от армян. С ними [отделились] также греки и Италия. Но Алуанк не отделился от православия и единоверия с армянами. В связи с этими событиями [католикос] Абраhам в своем окружном послании осуждает перед всеми народами отступничество Кюриона и отделяет его духовным мечом. Прежде всего он уведомляет об этом Алуанк, наставляет в своем послании следующее: «Находившиеся прежде нас на престоле армянском[католикосы писали] престолу алуанскому. Теперь же, так как они согласны с нами, то мы и алуанцы предали анафеме и низложили Кюриона согласно каноническим повелениям отцов, установленным относительно ромеев, которых придерживаемся по сей день мы и Алуанк».
Так распорядились мы и относительно иверов: вовсе не общаться с ними, не молиться вместе с ними, ни есть, ни пить, не вступать с ними в родство, не брать [и не давать] кормилиц, не ходить на паломничество ни к знаменитому Кресту, что в Мцхите, ни к другому [Кресту], что в Манглисе, не пускать их в наши церкви, не свататься. Лишь покупать у них и продавать, как евреям. Итак, если кто будет общаться с ними, невзирая на этот [запрет], да будет он проклят душой и телом, и отлучен в течение всей жизни своей. Все те, кто будет обходить это повеление да снизойдут они во мрак [вечный] и да будут преданы на съедение вечному огню».
ГЛАВА XLVIII
О [СПОРЕ] ГРЕКОВ С АРМЯНАМИ ИЗ-ЗА НЕПОЛНЫХ ДЕВЯТИ ЧИНОВ ЦЕРКОВНОЙ ИЕРАРХИИ [У АРМЯН]. УСИЛИЯ АРМЯН ПОДЧИНИТЬ СЕБЕ АЛУАНСКОГО АРХИЕПИСКОПА, НА ЧТО АЛУАНЦЫ НЕ СОГЛАСИЛИСЬ[8]. СЮНИК ПЕРЕХОДИТ НА СТОРОНУ АЛУАНКА И ОТ НИХ ПОЛУЧАЕТ РУКОПОЛОЖЕНИЕ И ЕЛЕЙ
Вскоре после воцарения своего над ромеями злонравный Маркиан[9] по настоянию скверной Пульхерии[10], супруги своей, сторонницы сверженного несторианства, созвал Халкидонский собор, нарушив тем самым определения православной веры.
После этого последователи их [т. е. халкидониты] неоднократно вступали с армянами в споры, требуя следовать им. Бывало, что в посланиях, а бывало и лицом к лицу на соборах – раз в Константинополе, второй раз в Феодосиополе, на которых пытались они склонить на свою сторону якобы заблудших [армян]. И хотя собравшиеся по повелению императора греческие богословы были уверены, что благодаря гибкости и богатству греческого языка, они выйдут победителями, однако они получали достойный ответ. Ибо вера армянской церкви была правой, и [многие] хорошо владели греческим языком. Об Иоhанне Майрагомеци армяне говорили будто он на стороне греков и выступает против [армян]. Причиною этой клеветы был некий отшельник Соломон[11], который впоследствии стал католикосом армянским.
Он спросил учителя своего Соломона, настоятеля [монастыря] Макенацоц, и тот письменно объяснил, что армяне не были побеждены [греками] в [споре] о вере, но греки говорили, что «Бог и в церкви утвердил иерархию из девяти чинов по примеру ангелов в небесах[12]; так и здесь [под небесами] в церкви расположены [девять чинов]:
[1]патриарх, т. е. hайрапет, [2]архиепископ, т. е. епископосапет [глава епископов], [3]митрополиты, [4]епископы, [5] священники, [6]дьяконы, [7]иподиаконы, [8]чтецы, [9] псалты.Только все они, собравшись вместе, могут рукоположить патриарха, патриарх же – всех.
Итак, если вы [принадлежите] к православной вере[13], то укажите, кто ваш патриарх, ибо [лишь] четыре [патриарха] есть на земле. В Александрии престол Марка, в Антиохии – Матфея, в Риме – Луки, в Ефесе – Иоанна, в соответствии с четырьмя сторонами вселенной, с четырьмя реками Едема, с четвероликим животным, с четырьмя евангелистами, с четырьмя законами Моисеевыми, ибо второзаконие считается отдельно. Мы повинуемся им всем, повинуйтесь же и вы одному из них, или же всем, чтобы быть с нами единоверными. Ибо ваш святой Григор в Кесарии был рукоположен только в епископосапеты, также и его преемники по сей день [рукополагаются в епископосапеты]. Или придерживаетесь вы другой церкви кроме этих? Тогда укажите своего патриарха, которому подчиняется ваш епископосапет, ведь он по сей день подчинялся нам. И если нет у вас патриарха и нет всех полностью чинов церковной иерархии, то ясно, вы еретики, заблудшие вместе с Арием, с варварами и с другими неправославными». Вот в этом-то были побеждены армяне и оставили без ответа их, ибо так управлялась [наша] церковь.
А Юстиниан в годы своего царствования перевез мощи святого евангелиста Иоанна в Константинополь и там также учредил патриарший престол. Но собственный его престол остался там, в Ефесе. Точно так же [престол] Матфея из Антиохии был перенесен в Иерусалим, ибо, как говорит он, это «город великого Царя» (Матфей, 5, 36), а собственный его [престол] остался в Антиохии. И тогда возомнили все честолюбцы и [епископские] престолы всех [тех городов], в которых скончались апостолы, объявили патриаршими. И когда ими был установлен этот порядок, тогда и у нас стали поговаривать о своем [патриаршем престоле].
[В то время] Армения была разделена между персами и греками. Владыка Мовсэс восседал на престоле святого Григора в Двине, а на греческой стороне, недалеко от него и в противоположность ему посадили на престол некоего Иоhана. И когда патриарший престол раздвоился, то владыки Сюника отделились и не стали повиноваться ни одному из них по завещанию епископа своего, добродетельного Петроса[14], доживающего свои последние дни, завещавшего своей епархии принимать рукоположение в Алуанке и там же брать благословенное мирро, до тех пор, пока не воссоединится престол святого Григора. Потому-то Вртанэс рукоположение в епископы Сюника принял от Закарии, святого hайрапета Алуанка. Вместе с тем и елей священный сюнийцы из года в год получали из Алуанка, до тех пор, пока не прекратились разногласия, и Абраhам стал единолично управлять на hайрапетском престоле.А чтобы [восполнить] девять чинов, то главные церковнослужители по своему своеволию и гордыне возвели [пастыря] Армении Абраhама в патриархи, [пастыря] Алуанка – в архиепископы, а [пастыря] Иверии – в митрополиты.
[Тогда] обиделся [владыка] Иверии, имя которому Кюрион, и решил не соглашаться с этим. hАйрапет же Абраhам говорил, что Алуанк стал верующим раньше, чем Иверия, [следовательно], там и надлежит учредить епископосапетство. Из-за этих-то споров и в поисках православной веры иверцы отделились и стали халкидонитами. Греческие полководцы подстрекали его [Кюриона] потребовать верховенства над Алуанком, с чем алуанцы не согласились, выдвинув одного из учеников Господа по имени Елиша, рукоположенного святым Иаковом, братом Господним, прибывшего в Алуанк, проповедовавшего и построившего там церковь раньше, чем в Армении, первую церковь, мать церквей Восточного края, а именно – церковь в Гисе, основанную им, которой и посвятили себя [алуанцы]. Они [иверцы] отбились от Армении, чтобы не подчиняться ничьей власти. Тогда, армяне, из-за бахвальства греков, которые стремились умалить [значение] места покоища апостола Фаддея, говоря, что нет там епископосапета или митрополита, решили [возвести в сан] митрополита епископа мардпетского Теодора, вручив ему лишь крест и патив, но без права рукополагать в епископы. Тот попросил, чтобы при нем было два или три епископа, однако главы [армянской церкви] не согласились [на это], опасаясь, как бы вдруг не произошло нового раскола только что объединившегося престола. Увидев же впоследствии, что владыки Сюника весьма богобоязненны, покорны и всегда следуют заповедям Божьим, а духовенство церкви основательно обладает [богословскими] знаниями и во всем следует православной вере, [главы армянской церкви] возвели их в сан митрополита армянского с правом носить крест [митрополитский], но не домогаться ничего большего, и hайрапета не величать епископосапетом. А в других краях оставили прежние порядки, чтобы не происходило смут. Потому и в Сюнике [при богослужении] не упоминают патриарха и не пишут «епископосапет» в своих ответных [письмах] в Армению, ибо если бы [его] так называли, стало быть можно было бы так и писать. Но ведь величие не в том, как прозывать, и не в том, как писать. А носить крест на груди – это уже во славу Господа, имя же его вселяется лишь крестом и проповедью, а не памятью кого-либо осененного им. Так учредили девять чинов, и [служители] Господа в Сюник писали «духовный владыка», а сюнийцы о себе писали «от раба». Но затем из-за необдуманных действий владыки Елия в монастыре Ерицованк по пути в Алуанк, перестали писать «от раба». И они запретили [писать] «духовный владыка». Вот истинное положение дел.ГЛАВА XLIX
ОТВЕТ АРМЯН НА ПОСЛАНИЕ МХИТАРА, ЕПИСКОПА АМАРАСА, КОТОРОЕ В КНИГАХ ПРЕДСТАВЛЕНО КАК ХУЛИТЕЛЬНОЕ
Вам, почтеннейшим и прославленным, добровольно проявившим в прениях свое усердие, отрицающим неуместное, а также, к слову тут сказать, уподобившимся волею своей стараниям отцов афинян современных. Вам, слушающим и рассказывающим в наши дни среди жителей Северного края, особенно [среди] всех колеблющихся насчет твердости таинства, владыке Мхитару – епископу Амараса, Симеону – епископу Мец Иранка и другим епископам святой церкви – единомышленникам вашим, азатам и другим [представителям] народа Алуанка.
От Абраhама – католикоса армянского, Теодороса – епископа Мардпетаканов, Степанноса – епископа Багреванда, Давида – епископа Сюника, Мовсэса – епископа Хорхоруника, Кристафора – епископа Апаhуника, и от других епископов, братии церковной и азатов. От всего сердца искренне и молитвенно желаем вам божественного духовного приветствия.
Письмо ваше, в котором вы рассказываете нам о святом вероисповедании своем и [о том], насколько вы были согласны с происходившими прениями, мы получили через одного нахарараСюника по имени Григор. [Он же] рассказал и об одном вашем служителе, отвратившемся [от истинного] пути Господа, однако мы предскажем благочестие и волю в неколебимом и совершенном исповедании наших блаженных предков [Христа]. Хотя мы получили от него противоречивые известия, однако сострадание наше к вам и кровное братство с предками вашими принудили нас к этому. Ибо вы пожелали кратко изложить в вашем письме свое вероисповедание, а в приложении к нему [приводите] и учение о Святом Духе, чтобы или отступить от истины, или же согласиться после ознакомления. Так дай же мне то, что на уме у тебя, и не скрывай истину, чтобы не причислиться к противникам, ибо это [т. е. лицемерие] не свойственно Божьей церкви. Ибо письмо ваше вот о чем поведало.
После краткого благодарения вы обвиняете нас в том, что будто мы поверили человеку, [как вы говорите], весьма недалекому, и это, мол, с нашей стороны вовсе неуместно и бессмысленно. Я же скажу, что не то, что наша вера недостаточна, но мы преисполнены веры, подобно вам, ибо апостолы и вардапеты проповедовали нам одинаково. Далее. Через несколько предложений о существовании Святой Троицы прежде вечности вы рассуждаете иначе. Далее. После долгих [рассуждений] воплощение Слова [также] признаете отлично от нас но такого учения церковь Христова не унаследовала ни от своих апостолов, ни из Писания [Святого]. Это волки хищные похитили у него мужей, заблудших, чтобы увести за собой своих учеников.
Для других подобных речей, не согласных с нашими, преследующих цель лицемерием ввести в обман простодушных, двери к нам, верующим, закрыты. И если это так, о почтенные, то задумайтесь о вашем исповедании: куда влечет оно и как отлучает вас от [правого] учения Святого Духа!
Итак, взвесьте каждое мое слово, и дайте четкий ответ, познайте же свет вместо мрака! Ты же, о благожелательный, вознеси вместе со мной, острые взоры свои к небу, к пределам Святой Троицы, о которой говорил еще [апостол] Павел в своем Послании к римлянам: «…умоляю вас, братия, Господом нашим Иисусом Христом и любовью Духа, подвизаться со мною в молитвах за меня к Богу» (К римлянам 15, 30). [Это свидетельствует о том], что Иисус Христос и Дух Святой есть Бог. Так он учил о Святой Троице и даже писал, что все заветы апостольские полны этой мысли, именем которой мы имеем повеление крестить и славить единым поклонением.
Зачем же нам теперь позволять Иеровоаму раздирать Божью церковь, которую Сын Божий собрал под одной сенью.
Пусть не являются среди нас Надав и Авиуд, которые как безбожники принесли [пред Господом] огонь чуждый (Левит, 10, 1. Числа, 3, 4; 26, 61), чтобы не сгореть нам огнем. Не будем же поносить Христа, Спасителя нашего, изменяя веру, чтобы не заслужить проклятия, которое Ной обрушил на Ханаана (Бытие, 9, 20-25), от того, который отделит овнов от козлищ. Дело это касается нас и тебя, Мхитар, поставленного во главе церкви Амараса, [тебя], признающего, что она основана Григором, что у тебя с ним одна вера, что он дитя-заступник, ходатайствующий пред Богом, Христом за нас, чтобы мы стали сонаследниками его. Не дай Бог нам услышать, что вы есть дети Ханаана и служите грехам, а не дети Иуды исповедника, не дай Бог кому повелеть разделить [церковь] и другую часть передать лицемерам.
Если мы сыны тех отцов, которые одной веры с апостолами, то будем крепко держаться того, чему учились мы у них, не будем, черпая воду горстью, мешать ее с цельным молоком, ибо в таком случае Тот, чьим именем мы гордимся, будет осуждать нас пред Отцом небесным. Да не соблазнимся множеством злобы, но, по наставлению говорящего притчами, «не следуй за большинством на зло» (Исход, 23, 2), постараемся укрыться в ковчеге вместе с восемью другими душами (1 Послание Петра, 3, 20), спасшимися из многочисленной толпы тонущих во дни потопа, избежим огненных дождей вместе с Лотом и вместе с двумя из шести тысяч поверженных войдем в обетованную землю. Ибо и сейчас раздается в горах глас вечно доброго пастыря, говорившего: «Не бойся, малое стадо! Ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство…» (Лука, 12, 32).
А всех упорствующих мы [неустанно] будем увещевать на то. Мы же, как учились почитать поклонением святую Троицу, так и будем стоять во веки на том непоколебимо, избегая всякого брата, который будет проповедовать ложь.
ГЛАВА L
O ПУСТЫННИКЕ ИОВСЕПЕ, ПРОЖИВАЮЩЕМ В АРЦАХЕ. ЕГО ПАЛОМНИЧЕСТВО В ИЕРУСАЛИМ. ОН ПРИНОСИТ МОЩИ СВЯТЫХ
В годы царствования Ираклия и разгрома царства Иазкерта в Персии, при католикосе армянском Езре и спарапете Мушеле, при князе Григоре и епископе Матусале в Сюнике, во время правителя Алуанка Вараз-Григора – владетеля Гардмана я, пустынник Иовсеп, ушел из монастыря Бртиайрка, что в гаваре Гелама, в это трудное и жестокое время, когда освирепевшие иноверцы попирали церковь и разоряли изнуренных жителей [тяжелыми] податями и опустошали жестокими набегами, особенно [теперь], когда стал усиливаться кровожадный народ тачиков и попирать все страны. Избегая этих притеснений, прибыл я в гавар Арцах, в село Илерк (ÚÕ»ñÏ) к епископу-старцу Миhру. Он принял меня, недостойного, выпросил этот участок у сельчан и построил эту церковь, где я пребывал в продолжение двенадцати лет, после чего Бог призвал его к себе. Преемником его на престоле стал Андрэас, правивший одиннадцать лет.
Владыка мой поручил меня ему, кто всем своим благоразумием благоустраивал это место [т. е. церковь]. Но здесь у нас не было мощей святых. Некий Мхитар, пустынник из Тандзика, пожелавший увидеть святой город Иерусалим, с двумя своими товарищами отправился туда на поклонение всем святым и год целый пробыл там. Этому Мхитару Христос даровал от мощей святого Стефана и святого Георга через некоего грека, набожного крестьянина, который хранил их для своих близких. Но когда все они умерли, он передал [мощи] святых Мхитару и сказал: «Отнеси их в страну нашу и помести там в достойном месте». Тогда он взял это сокровище и, опасаясь врагов, поспешно отправился в сторону ромеев и прибыл к горам Тавра, достиг монастыря святого Андрея, принявшего мученическую смерть вместе со многими своими сподвижниками от царя Селевкия.
Здесь он стал умолять служителя [монастыря] Тумаса дать ему от мощей Андрея. И тот, уступив его просьбам, дал просимое.
Тогда, взяв пречистые сокровища, он прибыл в Арцах. Узнав об этом, я, Иовсеп, вышел им [мощам святым] навстречу. В тот же день я упокоил их, как подобает святым, а утром спросил у Мхитара: «Куда хотел бы он унести святых?» Тот ответил: «Где Богу будет угодно, там и пребудут они». И я, ободренный любовью к святым, говорю ему: «Знаю, что сам я недостоин служить этим [мощам], но вместе с тобою, Мхитар, я готов служить им до конца дней моих». Тогда он согласился и упокоил [мощи] святых в часовне, которую построил плотник Покрик вместе со своим сыном Иоhаном и кузнецом Бахданером за три месяца. И тогда мы совершили службу в их память, согласно канонам.
А затем в сердце моем начало произрастать желание заиметь также частицу от мощей святого Иоанна, которого сам Спаситель назвал величайшим из рожденных женами (Матфей, 11, 11). Тогда с позволения иерея Андрея и на его средства, а также с согласия моих однокашников священников Иовhанна и Мхитара, снарядившись в путь вместе со своими учениками Кристосатуром, Григором и Саргисом я отправился за [мощами] Предтечи. Так прибыл я в святой город Иерусалим и, совершив там поклонение [святым местам], возвратился в великом горе, ибо там все были заражены ересью и являлись сторонниками разрушающего мир собора [Халкидонского]. Даже не простившись с ними я возвратился в свой гавар Геларкуник, в монастырь Пуhаванк, где, как я еще с детства знал, находились частицы от мощей Иоанна. Там я горячо умолял Григорика – служителя святого [дать мне от мощей]. Милостью Божьей он согласился и открыл киот и мы там нашли [мощи] святого Крестителя [Иоанна] и апостола Фомы, а также первомученика Стефана, которые прежде были привезены первыми отцами нашими от православных из святого Иерусалима. Я, Иовсеп, приняв [мощи из рук его], принес их в ту же часовню. Все, исполненные нашей великой радости, вышли нам навстречу. Так мы упокоили [их] тут и установили [дни] поминования, согласно повелениям Кирилла Иерусалимского, указавшего чтения во славу Бога нашего Христа.
После этого все святые [мощи], находившиеся в гаваре Гелама, соблаговолили [прибывать к нам]. И все [у кого были мощи], приносили их с надписью, указав имена [святых] и помещали в той же церкви. И да заступничеством этих [святых] умилосердится Господь Бог над страной нашей.
ГЛАВА LI
О ЦЕРКВАХ, ПОСТРОЕННЫХ В СВЯТОМ ИЕРУСАЛИМЕ, О КОЛИЧЕСТВЕ ИХ ЗДЕСЬ ТЫ НАЙДЕШЬ ДОСТОВЕРНЫЕ [СВЕДЕНИЯ]
Высеченный из камня в рост животворца Христа гроб в полтора обхвата находится в стороне [от центра] среднего купола над животворной могилой. Церковь, высотой в сто локтей и шириной [также] в сто локтей, завершается куполом над колоннами. Всего двенадцать колонн внизу и двенадцать в верхнем ярусе. Там, в верхнем ярусе, находится копье, губка и чаша Христа, отделанная золотом. Главная же церковь, называемая часовней обретения Креста, находится на расстоянии двадцати локтей от [церкви] Воскресения и имеет шестьдесят пять колонн в длину, наверху и внизу.
А церковь святой Голгофы, называемая могилой Адама, находится в десяти шагах от [церкви] Воскресения. Она имеет внизу и вверху алтарь таинства, где на скале, был распят Христос. Церковь святого Сиона находится на одну стадию дальше от [церкви] Воскресения и имеет сто локтей в длину и семьдесят – в ширину, с восмьюдесятью колоннами, соединенными арками. Она не имеет верхнего яруса, а перекрыта брусьями. К потолку ее подвешен венок терновый, что был возложен на голову Животворца. С правой стороны церковь имеет горницу вечери и деревянный купол с фреской, изображающей «Тайную вечерю Спасителя», там же на верхнем ярусе Сиона стол вечери, на котором совершается литургия. Святой Сион [находится] справа от Судилища Пилата, называемого Гаввата, там же и камень, на котором стоял Спаситель перед Пилатом, на нем по сей день видны следы ног [его]. Ниже от него умывальница, в которой [Спаситель] мыл ноги своим ученикам. Налево от Сиона находится темница, в которую был брошен Господь Христос. Там и находится алтарь, на котором совершается литургия. А за городом, на том месте, где еврей ухватился за гроб святой Девы и не давал хоронить Ее, сооружен купол на четырех мраморных колоннах, а к ним прикреплены медные кресты. Оттуда до Святой могилы Девы в ущелье Гефсимана [ведут] двести пятьдесят каменных ступеней, оттуда же до вершины Елеонской горы, откуда вознесся Христос, – восемьсот ступеней.
На месте Вознесения, по примеру церкви Воскресения, [сооружено] красивое куполообразное строение в сто локтей в длину и сто – в ширину. Оттуда видны река Иордан, гора Ор и многие области. [Церковь] Вифлеема [расположена] в двухста двадцати hрасахах к западу от [церкви] Воскресения. Размеры церкви: двести локтей в длину и сто – в ширину с девятьюстами мраморными колоннами и каменными сводами. В ней находится двойная пещера, которую купил Авраам для погребения. Там, внизу, святая пещера и ясли, там же и алтарь, на котором служат литургию. Направо от церкви часовня, где хранятся останки младенцев, истребленных Иродом. Оттуда на расстоянии трех стадий от Вифлеема, к востоку от [берегов] реки Иордан, в роще есть две церкви, в которых служат литургию. А река Иордан, где был крещен Спаситель, находится на расстоянии пяти hрасахов к востоку от Иерусалима. Там сооружена церковь с двускатным перекрытием, построенная крестообразно – в восемьдесят локтей в длину и ширину, там имеется три алтаря для богослужения, где служат литургию. А Елеонская гора находится к востоку от Иерусалима.
ГЛАВА LII
ЗДЕСЬ НАЗВАНИЯ МОНАСТЫРЕЙ, ПОСТРОЕННЫХ В ИЕРУСАЛИМЕ АЛУАНЦАМИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЗЯЛИ ИЗ ПИСЬМА БЛАЖЕННОГО АНАСТАСА К hАМАЗАСПУ КАМСАРАКАНУ
Монастырь Панда находится к востоку от Елеонской горы. Построил его некий Панон – пустынник из Алуанка. Теперь же там [служителем] священник Петрос из Алуанка.
Монастырь Мрува сорока святых [мучеников отроков] на той же стороне поблизости от предыдущего, который ныне в руках тачиков.
Монастырь Партава – Святой Богородицы, близ башни Давида, ныне его содержит некая женщина по имени Мариам из Шамхора половина же его в руках арабов.
Монастырь Каланкатуйка на той же стороне, ныне его содержит Теодорос [некий] дпир Абул-Кама, тачик-христианин сын Авраамов из города Заришата в гаваре Алиовит; другой же половиной его владеет злонравный и неправедный араб.
Монастырь Арцаха – Святой Богородицы, находящийся к югу от [монастыря] святого Стефана, им ныне полностью владеют тачики.
Монастырь Амараса – Святого Григора, ныне его содержит некая женщина, а другой половиной владеют тачики.
Еще три других алуанских монастыря, которыми силой завладели тачики. Названия их неизвестны.
Еще один монастырь алуанский – ниже монастыря Аравенеан, находящегося посередине рынка, которым ныне владеют тачики. Так, из зависти патриархи иерусалимские препятствовали армянам и алуанцам оказывать помощь [своим] монастырям. Ибо там находится более ста монастырей и заботясь о них, армянские князья уплатили царю Юстиниану семь кентинариев, т. е. семьдесят тысяч золотых даhеканов, и освободили все монастыри от насилия патриархов, но впоследствии из-за нерадивости наших [священников] все они были отчуждены.
Закончилось повествование второй средней [книги] Истории страны Алуанк