КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ — ЛЕЗГИСТАН: история и современность
/ Абдурагимов Г.А. -Спб., 1995
Глава II
КАВКАЗСКАЯ АЛБАНИЯ
ПО ДРЕВНЕЙШИМ ИСТОЧНИКАМ
2.3. Язык и письменность племен
Кавказской Албании
Говоря о «многоязычности албанов», Страбон писал, что «вследствие отсутствия частых сношений одних с другими у албанов имеется 26 племен» [11]. З.Ямпольский утверждает, что перевод сочинения Страбона, касающегося языков, сделан не совсем верно: «Переводчики его текста на русский язык передали его слова как 26 языков, вместе 26 наречий. Это следует и из последующих высказываний Страбона, где он отмечает, что «ныне один царь над всеми властвует». В связи с этим К.Тревер отмечает, что «мы вправе заключить, что к середине I в. до н.э., когда римляне впервые столкнулись с албанами на их территории во время походов Лукулла, Помпея и Антония, союз племен был уже возглавлен племенем албанов и возобладающим стал их язык» [1].
Языки или наречия албанских племен наложили свой прочный отпечаток на названия местностей, рек и т.д. Еще «древние авторы (I в. до н.э. — I в. н.э.), — указывает К.Алиев [24], — отмечают большое количество географических названий, к которым относятся Кабалака, Алазоний, Сандобан, Ройтик, Кюр и др.»
Г.Ворошил утверждает [25], что расселение издревле на севере, северо-западе и северо-востоке Албанского государства различных дагестанских (позднейший термин) народностей в соседстве с албанами и удинами наложило свой отпечаток на сохранившиеся и по сей день многочисленные топонимы и гидронимы. К числу первых, — по Г.Ворошилу, — можно отнести топонимы: «Кумух, Кохмух, Машрух, Катрух, Джимджимах и т.д.; гидронимы: Кур, Кур-мух, Курах, Кургур, Ганыг (Ханыч), Мазым, Мацех, Катех и др.» [25].
Далее Г. Ворошил пишет, что «в раннесредневековых источниках Закавказья, Сирии и других упоминаются ойконимы Чол, Шаке, Биес, Хозмас, Хачмас, Зургун, Гиси, Гаргар, Халхал и т.д., которые почти в неизменном виде существуют и до сих пор.
В унисон с этим К.Алиев также отмечает [20], что «современная топонимика сохранила большое количество названий, позволяющих иметь представление об основной территории расселения кавказских племен в древности. К ним относятся Лекит, Гах, Нуха, Нидж, Хыналыг, Будух, Элик и др. Топонимы расположены главным образом в южных предгорьях Большого Кавказа, севернее реки Куры, где сохранились остатки древних языков иберийско-кавказского населения в селениях Крыз, Хыналыг, Будух, Варташен и др.» [24].
Действительно, — пишет Дж. Халилов, — в горах и предгорьях бассейна реки Самур и прилегающих к нему районов Азербайджана и Дагестана имена гелов и легов сохранились в топонимике. К примеру, можно указать сел. Гиль и Легар в Кусарском районе Азербайджанской ССР, Гильгильчай у Бешбармака и т.д. Обращает на себя особое внимание сел. Легар. Под этим названием в Кусарском районе в настоящее время существуют два села, и средневековое слово «Лег» в современном лезгинском языке не имеет никакого смысла, что же касается второго слога «ар», то это показатель множественного числа именительного падежа. Таким образом, можно предположить, что слово «легар» не что иное, как «леги», т.е. название племени [14].
Азербайджанский языковед А.Ахундов, исследуя лингвистический материал кавказско-иберийских языков на территории Кавказской Албании, приводит топонимы, «уходящие своими корнями в Албанию и образованные кавказско-иберийскими (лезгинскими — Г.А.) языковыми формантами, как, например, «ух», «рух», «мух», «ах», обозначающими название местности, как например, Масех, топонимы и оронимы Гандых, Мухах, оронимы Ганых, Курмух, Халых в Кахско-Закатальском регионе. С помощью форманта хуьр, обозначающего «село» у лезгин, были образованы в Куба-Кусарском регионе топонимы Галун-хуьр, Аджехуьр — названия сел в Кусарском районе, а форманты «ит», «ут», «ет» — названия сел. Лекит в Закатальском, Охут в Нухин-ском районе, название ж.д. станции Лежит в Хачмасском районе, название Пулут — гора в Кубинском регионе» [26].
То же самое показывает на топонимическом материале и другой азербайджанский ученый — Е.Молладзе [27]: «Со времен Кавказской Албании на карте Азербайджана запечатлены топонимы, восходящие к удинскому языку. В основном они сохранились в Куткашенском и Варташенском районах Аз. ССР.
Биограф Маштоца армянский писатель V в. Корюн сообщает, что Месроп Маштоц, придя в 415 г. «в страну албанов, возобновил их алфавит, содействовал возрождению научных знаний и, оставив у них также наставников, вернулся в Армению» [28]. Важно обратить внимание на слово «возобновил». Выходит, что Маштоц не создал албанский алфавит, а восстановил и усовершенствовал его.
У Корюна же имеются и другие важные сведения относительно письменности албанов. Он указывает на переводы религиозных книг на албанский язык, иначе говоря, создание на нем литературы. Он пишет, что епископ Албании «блаженный Иеремий немедленно принялся за перевод божественных книг, с помощью которых дикомыслящие, праздно бродячие и суровые люди страны Агванк (Албании — Г.А.) быстро узнали пророков, апостолов, унаследовали евангелие, были осведомлены до всех божественных преданиях…» [28].
«Наиболее достоверным источником сведений о наличии у албанов в V в. письменности А.Шанидзе считает «Книгу писем» («Книга переписи») [29]. Во втором письме армян к единоверцам в Персии сказано: «Мы писали вам раньше о согласии с грузинами и албанами письмом каждой страны. А теперь повторяем то же самое». Это сообщение свидетельствует, что в конце V в. албаны уже пользовались своим письмом и для международных связей, т.е. оно перестало быть только местным.
Есть и прямые письменные данные, что «при албанском царе Вачагане в Албании были открыты школы, и дети обучались грамоте, очевидно, на родном языке с использованием воссозданного алфавита» [30]. Так, например, по утверждению Моисея Каганкатвацви, «царь Вачаган приказал собрать детей волхвов, чародеев, жрецов, персторезов и знахарей, отдать их в училище, учить их божественной науке … Когда он сам приходил в села …, то заходил часто в школы, вокруг себя собирал детей жрецов и волхвов, кругом его собиралась большая толпа, у некоторых в руках были книги, у других доски, он приказывал всем читать громко и сам радовался более, чем если бы нашел великое сокровище» [30].
«У албанского историка, — пишет К.Тревер [1], — имеется еще одно указание на наличие школ, а именно, попутное упоминание школы в области Арцах, в которой один инок «учил за жалование». Кто платил ему жалование, неизвестно, может быть, это делала община, или же имело место «кормление учителя за счет родителей обучавшихся в школе детей …» [1].
Албанский (алпанский) алфавит
Армянский историк VIII в. Гевонд в книге «История» отмечает, что наряду с другими языками, «чудесное и спасительное богоучение» преподавалось и на албанском языке, что «та же самая книга — Евангелие на всех языках хранилась цело, неповрежденно» [31].
А.Ананян обнаружил недавно рукопись (список N 101, с.386а-398а, список N2121, с. 3416-3436) «об истории святого и божественного Елисея, которую нашли святые отцы на Востоке на албанском языке и перевели на армянский язык» [32].
В деле подтверждения наличия письменности у албанов и этнической связи древне-лезгинских племен с албанскими принципиальное значение имеет открытие грузинских ученых И.Абуладзе и А.Шанидзе [33-35]. В 1938 году И.Абуладзе в рукописи Матенадарана за N 7117 нашел алфавит кавказских албанов (см. таблицу).
Долгое время ученые не находили каких-либо текстов на албанском языке. Грузинский ученый А.Шанидзе, который исследовал выявленный И.Абдуладзе в Матенадаране албанский алфавит, высказал твердое заключение, что тексты этой письменности в конце концов найдутся. Оно оказалось пророческим. И действительно, в 1948 году во время археологических раскопок христианского храма в районе Мингечаура обнаружен «камень с агванской надписью». Это было, как отметил А.Шанидзе, «подлинным праздником для специалистов по культурной истории кавказских народов». А.Шанидзе изучил этот текст, а затем и некоторые другие нововыявленные тексты. «По своему звуковому составу, — пишет А.Шанидзе, — албанский язык близко стоял к современному удинскому языку… Удинский букварь… насчитывает 52 знака [35]. Этот вывод основывался на изучении албанского алфавита Месропа Маштоца и сопоставлении его звуковой системы с языками Закавказья. Изучение алфавита показало А.Шанидзе, что «албанский язык богат был свистящими и шипящими буквами, так, например, вместо пяти армянских свистящих звуков имелось девять албанских… Албанский язык богат был также заднеязычными и гортанными звуками».
Далее А.Шанидзе утверждает [35]: «Язык кавказских албанов был явно кавказский и тесно примыкал к удинскому, а, возможно, был даже идентичен с древнеудинским… Удинский язык — это один из новоалбанских диалектов, или — что то же — албанский язык — это есть литературный язык древних удин, т.е. древнеудинский» [59]. К этому выводу приходит и Г. Ворошил. По мнению последнего, некоторые буквы, имеющиеся в албанском алфавите, «отсутствуют в армянском языке. Поэтому армянский алфавит не совсем точно передает агванское (албанское — Г.А.) название букв. Это естественно. При помощи 38 букв армянского алфавита трудно точно передать названия 52 букв, среди которых много знаков для шипящих, свистящих, гортанных и заднеязычных звуков» (36).
«Агванский язык, — подчеркивает Г.Ворошил, — по своему звуковому составу (судя по названиям букв и названиям агванских месяцев) близко стоял к современному удинскому языку. Удинский язык тоже богат свистящими, шипящими, гортанными и заднеязычными звуками. Для транскрибирования удинской фонетики тоже требуется 52 знака [36].
Моисей Хоренский сообщает: «… Месроп при помощи их (албанов) создал письмена говора гаргарского, говора, богатого гортанными звуками».
Профессор Г.Ибрагимов считает, что албанская письменность была создана на языке цахур, у которых из всей группы лезгин наиболее гортанный язык. В рутулах, и в частности, цахурах он видит античных гаргарийцев [37]. В подтверждение Г.Ибрагимов дает толкование этнонима «гаргар» в рутульском и цахурском языках, где он употребляется как форма обращения (сосед, близкий). Более того, автор считает, что даже в XII-XIII веках продолжала существовать албанская письменность. В подтверждение он приводит сообщение Захария Казвини (XIII в.) о том, что в Цахуре на лезгинский язык были переведены две мусульманские книги «Компендии Музани» и «Имама ал-Шафал». [37].
Обсуждая этот вопрос, М.Ихилов пишет: «Но можно ли на основании сказанного отождествлять этническую преемственность гаргарийцев с цахурами и рутулами, как и утверждать, что переводы вышеуказанных книг были осуществлены на основе «письменности» цахур? Думается, что нет.
В связи с изложенным, возникает вопрос: на каком же языке лезгиноязычных народов была создана албанская письменность? «Следует, однако, заметить, что в деле дешифровки албанских надписей сделано еще немного. Дешифровка производилась только на основе удинского языка, тогда как удинский язык — всего лишь один из языков лезгинской группы народностей. В исторических источниках идет речь о создании албанской письменности на ведущем горском языке. Таким языком мог быть, нам кажется, не племенной язык — удинский, гаргарский, рутульский, цахурский, — а общелекский — лезгинский язык. Этим, вероятно, объясняется и то, что Захария Казвини жителей рутульских и цахурских сел (Шиназа и Цахура) еще в XIII веке причислял по языку и культуре к лезгинам».
А.Шанидзе утверждает, что «эпохой расцвета албанской письменности надо считать V — VIII вв., когда албаны во всех областях политической и культурной жизни Кавказа принимали деятельное участие вместе с грузинами и армянами. Письменность эта продолжала еще долго существовать и после покорения страны арабами» [33].
Албания (Алпан) была многопленным лезгиноязычным государством. Профессор А.Гюльмагомедов провел сравнение букв, звуков и слов в албанском, удинском и лезгинском языках [38], что позволяет достаточно уверенно, говорить об общем корне албаноязычных племен. Основой их несомненно является лезгинский язык.
В связи с обсуждаемым вопросом проф. А.Агаев пишет: «Совпадение албанского языка с древнеудинским, входящим в лезгинскую группу, поставило перед наукой две новые проблемы. Первая — место удин в албанской этнической жизни. Вторая — этническая история самих удин в тесной связи с этногенезом современных народов Восточного Кавказа. Поскольку эти проблемы непосредственно примыкали к албанской письменности, А.Шанидзе внес определенный вклад и в их разработку. Он, в частности, изучил вопрос об этническом происхождении удин в армянской историографии и по самосознанию самого удинского населения. Как удалось установить А.Шанидзе, удины «армянами рассматривались как потомки албанов. Сами удины писали: «Мы агванцы (албаны) и по нации утийцы». Еще: » … термины «страна утиев» и «Албания» употребляются синонимически и местное население называется то «утии», то «албаны» [35]. На этой основе А.Шанидзе пришел к заключению, что «утии» идентифицируют себя коренным населением Албании [35]. А.Шанидзе изучил также географию и топонимику края, которые также говорили ему в пользу мнения о том, что современные удины — потомки древних «утиев», или «албанцев» [35].
Известный знаток древней истории Р.Магомедов в связи с этим свидетельствует: «Язык удин, стоявший близко к лезгинской группе языков, был наиболее распространенным языком» [39].
«Итак, — пишет проф. А.Агаев, — мы знаем удин, которые, с одной стороны, были продуктом сегментации лезгиноязычных племен, а с другой — были настолько родственны албанам, что имели с ними одну общую письменность. Отсюда можно заключить, что предки лезгинского народа не были лишены генетического родства с албанами. Реконструировав эту связь — албаны-лезгины, мы сможем восстановить другие связи, а также высказать более или менее достоверные предположения в целом о генезисе лезгинского народа как более сложного процесса, чем он преподносится в исследованиях наших ученых. Здесь на помощь приходят, опять-таки, античные, средневековые авторы, не говоря уже о современных исследованиях, которые касались этих вопросов, хотя бы и мимоходом. Вообще надо сказать, что в числе народов Дагестана лезгины составляют счастливое исключение в том смысле, что их племенной состав и этномика более или менее широко отражены в историографических трудах» [8].
Страницы: 1 2
