Связь кавказоязычных народов с досемитскими цивилизациями Передней Азии

В научном мире распространено мнение, что письменность была изобретена древними шумерами и служила им в первую очередь для фиксации всевозможных экономических операций (купля-продажа, сдача в аренду, учет прибылей, урожая и т.д.). При этом шумеры пользовались специальным грифелем (расщепленной тростниковой палочкой), с помощью которого знаки (клинообразной формы – отсюда «клинопись») вдавливались в мягкую глиняную табличку, при высыхании «фиксировавшей» запись. Благодаря именно этой «революции» в технологии письма, распространившейся по древнему миру начиная с III тыс. до н.э., до нас дошли тексты на шумерском, вавилоно-аккадском, хеттском, хурритском, урартском и других древневосточных языках.

Происхождение шумеров, которые расселились в южной Месопотамии начиная с конца ΙV тыс. до н.э., остается пока загадкой. Несмотря на энергичные попытки некоторых исследователей увязать шумерский язык с некоторыми современными языками, он считается филологами «изолированным», т.е. не относящимся ни к одной из известных языковых групп. Не исключено, что «шумерский» был языком межнационального общения различных этнических групп, издревле расселившихся в плодородной низменности Междуречья.

По мнению археологов первые (дошумерские) аграрные общества в Месопотамии были созданы жителями горных и предгорных регионов Восточной Анатолии и Загроса, где зародилось древнейшее (неполивное) земледелие. Родственные между собой горские племена (их часто объединяют под названиями «хурриты», «субареи» или «кутии») еще с V тысячелетия до н.э. начали расселяться в Месопотамии и принесли с собой навыки обработки земли и ремесла. Языки этих первопоселенцев, с которыми впоследствии смешались языки пришельцев (шумерский?, аккадский и т.д.), не исчезли бесследно, т.к. многие термины садоводства, земледелия и ремесел были заимствованы новыми языками из местных автохтонных языков за неимением соответствующей собственной терминологии.

Примечательным является тот факт, что некоторые такие термины объясняются на основе современных дагестанских языков:

шум. бахар «гончар» – лезг., таб. бухара, уд. бухари «камин» (исконное значение, вероятно, «гончарная печь»);

шум. шулум «финик» – лезг. чумал, таб. чимил, авар. чулам «кизил»;

шум. хашхур «яблоня, груша; плодовое дерево» – лезг. чуьхвер, таб. жихер, буд. чехуьр «груша» (в приведенных шумерском и лезгинских терминах в одно слово объединены, вероятно, понятия «яблоня» и «груша»).

 

Не вдаваясь в дискуссию о возможном генезисе шумеров, обратимся к термину, которым на шумерском языке обозначалось понятие «глиняная табличка с письменами» — дуб/туп. Интересным является следующее обстоятельство в истории шумерской письменности: начав с того, что таблички заполнялись знаками по направлении сверху вниз, шумеры позднее перешли к тому, что повернули таблички на 90º и стали писать слева направо. При этом клинописные знаки повторяли по своему расположению контуры более древних символов (например, начертанная голова означала «голова» или «человек»), которые первоначально вычерчивались на глине (а еще раньше на камне каким-либо острым предметом). Позже, чем на камне, но, вероятно, раньше, чем на глине, стали писать на шкурах животных. Преимущество кожаных «документов» по сравнению с камнем и глиняными табличками заключалось также в том, что такие рукописи, несмотря на несравненно больший объем текста, можно было легко транспортировать в свернутом виде. Можно предположить, что первоначальное направление письма шумеров на сырой глине (сверху вниз) являлось продолжением более древней традиции письма на шкурах, которые для удобства сворачивались в свитки.

Традиция писать на шкурах в Малой Азии, о которой сообщается в трудах древнегреческих ученых, является, вероятно, одной из наиболее древних форм письменности. Эта традиция была перенята у автохтонного населения осевшими позднее в Палестине древними евреями, записывавшими тексты религиозного содержания также на свитках пергамента. Самым большим недостатком пергаментных свитков является при этом их чувствительность к воздействию влаги и, как следствие, плохая сохранность таких документов, самые древние образцы которых, несомненно, утеряны безвозвратно.

Одной из самых больших сенсаций в кавказской лингвистике последнего времени стало открытие грузинского ученого Зазы Алексидзе, обнаружившего в монастыре св. Екатерины на Синае древнеалбанские рукописи на пергаменте (палимпсесты). Результаты дешифровки рукописей свидетельствуют о том, что язык текстов наиболее близок к языкам лезгинской группы.

Если обратиться к современным кавказским языкам, то привлекает внимание следующий феномен: во многих дагестанских языках понятия «шкура» и «книга» обозначаются одним и тем же словом — ср. авар. техь «шкура; книга», чамал. хоша «шкура; книга», карат. хъоша «шкура; книга», тинд. гъоча «шкура; книга», хварш. хеше «шкура; книга», цез. хоши «кожа; книга», лак. лу «шкура; книга», арч. кьонкь «шкура; книга». Таким образом прослеживается очень интересная закономерность, которую нельзя объяснить иначе, чем наличием в очень древние времена у дагестаноязычных народов своей письменной традиции. Следует также отметить то обстоятельство, что в лезгинском и табасаранском языках понятие «лист бумаги» обозначается словом табагъ, которое одновременно означает «обработанная шкура, пергамент».

Что касается шумерского термина дуб/туп «глиняная табличка», то это слово обозначало, по мнению автора, первоначально свиток пергамента и наряду с другими культурными терминами перешло в шумерский язык из неизвестного языка жителей Месопотамии дошумерского периода. Это слово сохранилось в современных дагестанских языках почти в неизменном виде — ср. лезг., таб. туп «стопка, пачка; рулон», цез. топ «тюк; кипа», карат. туп «рулон; тюк». Идентичные лексемы, обозначающие родственные понятия, сохранились в большинстве других дагестанских языков. Причем более древнее значение этого слова – «свиток, свернутый лист», которое основывалось на глаголе, означавшем «вертеть, сворачивать» (отсюда значения в лезгинском и других языках «мяч», «ступица колеса» — т.е., то, что катится, вращается, ср. русс. свиток < вить, свивать). Слово туп/топ широко представлено в дагестанских и других кавказских языках в различном семантическом облачении и никоим образом не может быть заимствованием из соседних некавказских языков — ср. лезг. тупар «клубы дыма», лезг. тупучΙ, цах. тΙубычΙ, таб. тΙибич «веретено», таб. тΙибки «курчавый, завитый (о волосах)» — т.е. также от слова «вертеть, сворачивать, виться»! Причем, принятая ранее этимология лезгинских слов, обозначающих понятие «веретено» (< русс. вертеть!), на основе лезг. тΙуб «палец», следует считать неверной. Шумерское слово дуббин/туппин «колесо» является дополнительным подтверждением правильности приведенной этимологии.

Характерным является хурритское слово тупшарри «писарь», в котором также содержится вышеуказанный корень туп. Можно предположить, что основой этой двухкорневой лексемы является понятие «свиток бумаги» (ср. лезг. туп-чар). Языковое родство хурритов, народа, который считается одним из древнейших насельников Передней Азии, с дагестанцами и вайнахами принимается в среде российских специалистов за доказанное. Неслучайным является поэтому, по всей видимости, и созвучие слова кугу- «писать» в урартском языке (родственном хурритскому) с лезгинским кихьин «писать» (ср. агул. кихас «писать»). Исконное значение лезгинского слова лучше передано родственной лексемой кихел «скребок». Как уже говорилось выше, письмена в древности выцарапывались на камне, дереве или коже с помощью скребков или прочих заостренных предметов: ср. англ. to write, лат. scrībere «писать» – исконное значение в обоих случаях «царапать, скрести»; с латинской лексемой связаны нем. schreiben «писать», русс. скрести/скребок и т.д.

В новом свете предстает на фоне вышесказанного древняя легенда о греческих аргонавтах, отправившихся в Колхиду, то есть на Кавказ, за вожделенным «золотым руном». Под «золотым руном» первоначально подразумевалась по мнению автора не шкура с золотым ворсом (в правильности такого толкования сомневались еще древние греки), а кожаный свиток, исписанный золотыми знаками, которые таили в себе тексты религиозного содержания. Традиция писать священные тексты золотыми и серебряными «чернилами» на коже сохранилась в Европе вплоть до средневековья: «германская» Библия на готском языке, хранящаяся в шведском городе Упсала, также частично написана золотом и серебром на пергаменте. Не исключено, что эта традиция пришла в Европу из района Средиземноморья вместе с греческим алфавитом, родиной которого также является Малая Азия. Симптоматичным является в этой связи тот факт, что происхождение греческого слова hiero-glyphikós «священные письмена, иероглифы» неизвестно. Это слово связано с хурритским hiyari «золото», которое перешло в греческий посредством арамейского или финикийского. То есть греческое понятие hiero-glyphikós по всей вероятности исконно означало «золотые письмена».

Таким образом священные письмена, выведенные золотом на пергаменте, послужили основанием для того, что в греческий язык первоначально малоазиатское (хурритское) слово hiyari «золото» пришло в значении «священный». То есть ценность легендарного золотого руна заключалась не в стоимости драгоценного металла, а в священных древних религиозных текстах. Интересен также следующий речевой оборот греческого языка, сохранившийся с древнейших времен, hieros gamos «священная свадьба», который идентичен лезгинскому яран сувар «праздник (свадьба) богини Яр» — другой вариант перевода «красная (золотая) свадьба» (ср. рут. суваб «свадьба»). Этот грандиозный праздник весны и начала нового сельскохозяйственного сезона сохранился у многих кавказских и не только кавказских народов до сих пор. Исконный смысл праздника заключался в языческих представлениях древних земледельцев: начало нового года отождествлялось с бракосочетанием богини весеннего плодородия (у лезгин – Яр, ср. Ярила у славян) с верховным богом-громовержцем (у лезгин Алпан).

Слово яр означает в лезгинском не только «утренняя заря», «красный», «красивый», «праздник весны», но и «праздник нового года», «пятнадцатидневка от 21 марта» — ср. яровая (т.е. весеннего сева) пшеница у славян, англ. year, нем. Jahr «год». Это объясняется тем, что отсчет годичных циклов у древних земледельцев велся первоначально по празднику в канун дня весеннего равноденствия, совпадавшего с началом полевых работ нового сезона. Примечательно, что в клинописных текстах хурритоязычного города Нузи на севере Месопотамии упоминается месяц и соответствующий праздник hiari, название которого, вероятно, связано с хурр. hiyari «золото» и соответствует лезг. яр.

Приведенные выше лексические феномены, которые вряд ли можно считать результатом случайных совпадений, являются свидетельством того, что в глубокой древности кавказоязычные народы были тесно связаны с земледельческими культурами Востока и имели свою письменность, утерянную в связи с многочисленными войнами, миграциями и другими демографическими катаклизмами. Не исключено, что эта письменность была изначально иероглифической (как иероглифические письмена древних урартийцев), в которой символы отражали понятия и идеи, понятные всем древним кавказцам вне зависимости от их языка. Остатки этой древней письменности сохранились до наших дней в неразгаданных узорах на предметах утвари кавказских народов (например в загадочных символах узоров лезгинских ковров ручной работы, в древних родовых знаках северокавказских народов и т.д.).

Связь кавказоязычных народов с досемитскими цивилизациями Передней Азии особенно отчетливо прослеживается также на основе соответствий в древних религиозных представлениях и аграрных культах, отголоски которых, как говорилось выше, до сих пор сохранились в наших горах.

Гаджимурадов И.
Бонн