Главы и разделы

Восток: I  II  III  IV  V  VI  VII  VIII  IX  X  XI   Греция:  I  II  III  IV     Рим: I  II  III  IV  V

ГРЕЦИЯ

ГЛАВА III

Эпоха эллинизма

• 1. Предпосылки восточного похода
• 2. Восточный поход Александра
• 3. Держава Александра.  Сущность эллинизма
• 4. Войны диадохов
• 5. Государство Селевкидов
• 6. Птолемеевский Египет
• 7. Пергам
• 8. Македонское царство
• 9. Полисы материковой Греции
• 10. Островная Греция. Родос и Делос
• 11. Этолийский и Ахейский союзы
• 12. Великая Греция
• 13. Причерноморье в эллинистическую эпоху

Восточный поход Александра Македонского ознаменовал на­чало нового этапа в истории стран и народов Восточного Средиземноморья — эпохи эллинизма. Этот поход позволил осу­ществить греко-македонскую колонизацию Востока, создал усло­вия для распространения на Востоке рабовладельческих отноше­ний классического типа, достижений эллинской культуры. Благодаря этому начался интенсивный процесс слияния и взаим­ного обогащения культур многих народов как Запада, так и Востока. Сложилась синкретическая эллинистическая культура, впитавшая в себя лучшие достижения этих народов. Именно она впоследствии стала фундаментом европейской и ближневосточ­ной арабской культур. Греко-македонский поход на Восток помог разрушить этнические, социальные и экономические перегород­ки между народами всего Средиземноморья, Ближнего и Среднего Востока.

Предпосылки восточного похода

Грекам уже на рубеже V и IV вв. до н. э. стало ясно, что Персидская держава, противник Эллады, угрожавший ей в свое время полным порабощением, ослабела и поход против нее имеет вполне реальные шансы на успех. И Филипп II, и его преемник Александр учитывали наличие таких настроений среди греков и достаточно умело использовали их, стремясь представить плани­ровавшийся ими поход как дело всех греков, как выполнение исторической миссии всего греко-македонского мира в борьбе против азиатского деспотизма и варварства.

Действительно, огромное царство Ахеменидов к этому време­ни находилось в состоянии полного разложения. Небольшая группа персидской аристократии, властвуя над многочисленны­ми народами и племенами Малой Азии, Сирии, Египта, Ирана и среднеазиатских областей, входивших в состав персидской мо­нархии, управляла с помощью грубого насилия и наемных отря­дов воинов. Подданные различных частей монархии не только не желали повиноваться персидским царям и их наместникам — са­трапам, жестоко грабившим население, но и при удобном случае неоднократно поднимали восстания. В этих условиях, несмотря на внешнее неравенство сил, нападение гораздо лучше организо­ванной по сравнению с персидскими войсками и более подготов­ленной в техническом и тактическом отношении греко-македон- ской армии на Персию имело большие шансы на успех. К тому же в рядах правящей верхушки державы Ахеменидов не было един­ства и зачастую шла жестокая внутренняя борьба за власть. Эти обстоятельства могли в значительной степени помочь завоеванию Азии.

Следует подчеркнуть еще одно важное обстоятельство. В об­щественно-политической литературе IV в. до н. э. идеи борьбы между персами, олицетворявшими «варварскую Азию», и элли­нами, представлявшимися как средоточие тогдашней цивилиза­ции и демократии, были очень популярны. Одним из тех «истори­ческих» примеров, которым оперировали греческие историки и публицисты, были славные события далекого прошлого — война эллинов против Трои (Троянская война). Учитывая то, что поэмы Гомера (в частности, «Илиада») традиционно воспринимались читателями как реальная история, следует, очевидно, признать, что подобные идеи были вполне живучи и со времени завершения Греко-персидских войн постоянно воспроизводились из поколе­ния в поколение.

Реализовать идею восточного похода удалось не Филиппу II, а уже его сыну, Александру. Он получил воспитание и образова­ние, достойное его аристократического происхождения и положе­ния наследника царского престола. Одним из его учителей и вос­питателей был Аристотель, тогда еще сравнительно малоизвест­ный философ. Постепенно Филипп II стал привлекать сына к управлению государством. В 340 г. до н. э., в отсутствие отца, ко­торый ушел походом на соседнюю Фракию, Александр впервые показал себя сильным и властным правителем, успешно подавив восстание одного из народов, живших в горных районах Северной Греции.

В возрасте 18 лет Александр успешно командовал левым флангом македонского войска в битве при Херонее в Беотии (338 г. до н. э.), победа в которой сделала Филиппа II хозяином всей Греции. Однако летом 336 г. до н. э. Филипп II был убит сво­им телохранителем, и двадцатилетний Александр стал царем. К этому времени практически вся Греция находилась под контро­лем Македонии.

Воспользовавшись убийством Филиппа И, антимакедонские силы в Греции во главе с одним из крупнейших городов — Фивами — подняли восстание. Однако совершенно неожиданно для греков молодой македонский царь силой своей армии жесто­ко подавил это выступление. Фивы были разрушены, а оставшие­ся в живых повстанцы вместе с семьями были проданы в рабство.

В этой обстановке Александр не решился сразу напасть на Персию, отсрочив начало войны почти на два года. Смирившимся с силой македонского оружия грекам ничего не оставалась, как вручить Александру все те права верховного главнокомандова­ния объединенными силами македонцев и греков, которыми прежде обладал его отец.

Восточный поход Александра

В предстоящей войне персы превосходили македонцев своим флотом и значительными материальными ресурсами. К тому же сильные антимакедонские настроения среди греков, силой ору­дия объединенных в Коринфскую лигу, вынуждали Александра рассчитывать только на македонскую армию, оснащенную наи­более совершенным оружием, хорошо обученную и дисциплини­рованную. Только весной 334 г. до н. э., после тщательной подго­товки, македонское войско, усиленное пехотинцами греческих городов, пересекло пролив Геллеспонт и высадилось на террито­рии Азии.

Армию Александра Македонского сопровождали вспомога­тельные контингенты — инженерные войска, отряды интендан­тов. Хорошо была организована служба связи и разведка. Кроме собственно военных, в войске были многие специалисты-ученые, которые собирали и изучали богатый материал, открывавшийся им в завоеванных странах. Здесь же были дипломаты, литерато­ры, придворные историки во главе с официальным историогра­фом похода Каллисфеном, племянником Аристотеля. В царской канцелярии велся также дневник похода.

Формальным поводом для объявления войны стал лозунг ме­сти персам за поругание греческих святилищ во время Греко-пер- сидских войн первой половины V в. до н. э. Этим идеологическим лозунгом успешно воспользовался Александр Македонский, став­ший во главе объединенных греко-македонских сил.

Первое столкновение с персами произошло у реки Граник, где Александру сопутствовала победа. В этой битве против греко-ма- кедонцев воевали войска малоазийских сатрапов Персии и грече­ские наемники. Сам персидский царь Дарий III и его регулярная армия в сражении при Гранике участия не принимали. После это­го сражения Александр сумел освободить от персов греческие го­рода малоазийского побережья, покорить значительную часть Малой Азии, завоевать Сарды и Гордий. В ходе этого этапа вой­ны, чтобы приобрести симпатии со стороны греческого населе­ния, Александр Македонский изгонял олигархов и устанавливал демократические формы правления в завоеванных городах, объ­являя им свободу от персидской власти.

Тем временем родосец Мемнон, поставленный Дарием III во главе персидских сил в Малой Азии, который уже не надеялся по­бедить македонскую армию на суше, перенес военные действия на море, стремясь прервать связь Александра с Македонией и Грецией. Персидский флот начал активные действия в Эгейском море, занимая острова архипелага. Кроме того, персы стремились поднять восстания в Греции, где было много недовольных маке­донской гегемонией. Однако эти усилия оказались пока безу­спешными.

Завершив завоевание Малой Азии, Александр во главе своей армии, пройдя через Киликию, вступил в Северную Сирию. Именно здесь произошла вторая крупная битва. Осенью 333 г. до н. э. при Иссе греко-македонцам пришлось столкнуться с перса­ми, которых на этот раз возглавлял сам Дарий III. Для обеих сра­жающихся сторон битва была очень тяжелой и сопровождалась крупными потерями. С огромным трудом Александру удалось одержать победу. Она открыла путь к завоеванию всего сирийско- палестинского побережья.

В городе Дамаске была захвачена воинская казна Дария III, что в значительной степени пополнило материальные ресурсы войск Александра. Очень сильное сопротивление оказали города Тир и Газа. Взятие последнего открыло македонцам путь в Египет, персидский сатрап которого, лишенный помощи со стороны Дария III, сдался на милость победителя. Египтяне встретили Александра Македонского как своего освободителя от персидской зависимости.

На средиземноморском побережье, в устье Нила, в 331 г. до н. э. им был основан город Александрия, ставший центром новой власти в Египте, важнейшим торговым портом, активно способ­ствовавшим ликвидации хозяйственной обособленности страны и усилению ее связей с эгейским миром. Основание этого грече­ского города на территории Египта положило начало реализации политики широкого градостроительства на Востоке, которую осу­ществлял и сам Александр, и в дальнейшем его преемники — эл­линистические монархи.

Другое мероприятие македонского царя имело далеко иду­щие идеологические последствия. Александр совершил паломни­чество к оракулу бога Аммона в пустыне к западу от Мемфиса. Жрецы этого оракула объявили македонского царя и стратега-ав- тократора Коринфской лиги сыном древнейшего и наиболее по­читаемого божества — Аммона, которого греки приравнивали к Зевсу. Тем самым было признано божественное происхождение Александра Македонского. Для того чтобы окончательно подчер­кнуть законность своей власти в Египте, Александр торжествен­но короновался в древнем Мемфисе. Не став еще персидским ца­рем, он тем не менее уже царствовал не только в Македонии, но и в Египте.

С весны 331 г. начинается второй этап восточного похода. Покинув Египет, греко-македонское войско двинулось на север и, форсировав реку Евфрат, близ местечка Гавгамелы, недалеко от реки Тигр, 1 октября 331 г. до н. э. столкнулось в решающем сра­жении с персидской армией. В этом тяжелейшем сражении побе­да вновь сопутствовала Александру, его противник Дарий III был вынужден покинуть поле боя и скрыться в горной Мидии. Никто не мешал войскам Александра быстрым маршем пройти по всей Месопотамии, пересечь Сузиану и вступить в пределы Персиды — центра и колыбели Ахеменидской державы. Без боя был захвачен великий Вавилон, богатейшие Сузы, священный центр держа­вы — Персеполь. В Сузах в руки завоевателей попала казна Персидской державы, а сожжением Персепольского дворца в 330 г. до н. э. Александр символически обозначил свою победу над извечным врагом Эллады — Персидской державой. К этому времени Дарий III был убит группой высокопоставленных заго­ворщиков из своего окружения.

В это время в политике Александра по отношению к завоеван­ной персидской знати происходят серьезные изменения. Уже в первый период похода он использовал в провинциальной админи­страции представителей верхушки местного населения. Но это всегда были либо правители, ранее подчиненные персам (в Малой Азии, в финикийских городах), либо местная знать, привлекав­шаяся к управлению под надзором македонских военачальников (в Египте). Теперь же он стал сохранять за персами и высокие административные посты. Первым примером новой политики было сохранение должности за сатрапом Вавилонии Мазеем. В дальнейшем, после захвата Суз и Персеполя, эта практика приоб­рела еще более широкий масштаб, породив затем конфликт в ма­кедонской армии.

Покорение исконно персидских территорий и горной Мидии обеспечило македонскому царю надежность его тылов. Проведенная им чистка своего ближайшего окружения, недо­вольного действиями молодого царя (убийство старейшего маке­донского военачальника Пармениона и его сына, начальника конницы Филоты), который настаивал на продолжении боевых действий и проводил неуклонную политику ориентализации сво­их подданных, хотя бы на время притушила оппозиционные на­строения. Теперь, после смерти Дария III, все население Персидской державы должно было рассматривать македонского царя-завоевателя в качестве своего законного властителя.

Гибель последнего царя из династии Ахеменидов как бы сим­волизировала окончание войны, которую вел македонский царь совместно со своими греческими союзниками под официальным лозунгом отмщения за нашествие на Элладу. В Гекатомпиле, сто­лице Гиркании, были официально распущены союзные силы гре­ческих полисов. При этом, однако, грекам было предложено про­должить участие в походе, но уже в качестве наемников Александра. Для царя стал полной неожиданностью тот факт, что его намерение продолжать войну встретило сопротивление в ма­кедонской армии, уставшей от длительных походов и считавшей, что цель войны достигнута. Однако Александр, уже по праву счи­тавший себя законным наследником царей Ахеменидской дина­стии, не собирался прекращать войну до тех пор, пока не будут завоеваны все территории, входившие в состав их государства. С огромным трудом ему удалось преодолеть сопротивление армии и продолжить поход. Парфия не оказала сопротивления македоня­нам, парфянский сатрап сдался Александру и сохранил свой пост.

Все это позволило Александру начать реализацию плана за­хвата восточных сатрапий поверженной державы Ахеменидов и областей северо-западной Индии (329-324 гг. до н. э.). Это оказа­лось самой трудной частью восточных походов. С огромным тру­дом реорганизованная македонская армия завоевала Бактрию и Согдиану. Теперь уже Александр мечтал о мировом господстве. Для привлечения на свою сторону представителей местной знати он женился на дочери знатного согдийского вельможи Роксане.

Подавление последних проявлений оппозиционных настрое­ний среди его приближенных (заговор Каллисфена, убийство Клита) позволило Александру воодушевить свое войско на поход в северо-западную Индию, где в битве при Гидаспе в 326 г. до н. э. с индийским царем Пором он одержал свою очередную, но уже последнюю победу. Завоевав значительные территории вдоль реки Инд, его армия, изнуренная тяготами длительных военных действий, отказалась идти дальше. В начале 324 г. до н. э. вместе с остатками своих войск Александр Македонский был вынужден вернуться в Вавилон.

На завершающем этапе похода, в Сузах, Александр в знак примирения македонцев и персов устроил грандиозную свадьбу 10 тысяч своих солдат с местными девушками. В этих же целях он включил в состав своих войск армию из 30 тыс. юношей-пер­сов. Одновременно он проводил широкую кампанию по основа­нию колоний и военных поселений на завоеванных территориях, которые рассматривались им в качестве опорных пунктов своей власти.

Столицей своего государства Александр сделал Вавилон — древний город, расположенный на судоходном Евфрате вблизи Персидского залива и лежащий в центре пересечения торговых путей, связывающих самые удаленные уголки империи, в том числе такие, как Египет и Индия.

Александром были посланы исследовательские экспедиции на Каспийское море и для плавания вокруг Аравийского полу­острова. Для этой цели возводились верфи, строился флот. В это же время Александр провел военные реформы, начало которым было положено еще в Сузах, в результате персы окончательно были включены в состав македонской армии.

Возможно, Александр планировал новый грандиозный по­ход — на этот раз в Западное Средиземноморье, и с этим была свя­зана его более жесткая позиция по отношению к греческим горо­дам, более решительное вмешательство в их дела, установление более жесткого контроля за деятельностью чиновников. Однако в разгар своей бурной деятельности летом 323 г. до н. э. Александр неожиданно умер в столице своего государства — Вавилоне.

Созданная силой оружия в результате завоевания новая дер­жава простиралась от Дуная, Адриатики, Египта и Кавказа вплоть до реки Инд. Она очень напоминала и в территориальном отношении, и по этническому составу населения, и по разной сте­пени развития социально-экономических отношений отдельных регионов, входивших в нее, прежнее Ахеменидское государство, ставшее добычей греко-македонцев. Столь рыхлое во всех отно­шениях государственное образование не могло просуществовать долго. Поэтому вскоре после смерти македонского царя начался распад его державы, который привел в конце концов к образова­нию системы эллинистических царств, оформившихся на разва­линах «мировой» империи.

Держава Александра. Сущность эллинизма

Оценка деятельности Александра Македонского не может быть однозначной. Его армия разрушила изжившую себя держа­ву Ахеменидов, однако при этом многие ее области были опусто­шены и сотни тысяч мирного населения либо были уничтожены, либо проданы в рабство. В то же время государство Александра, возникшее на развалинах этой державы, во многих чертах было очень на нее похоже. Осталась прежней административная струк­тура: сочетание сатрапий и зависимых государств. Александр всячески стремился к ограничению власти сатрапов, превратив их в чисто гражданских правителей областей, поставив рядом с ними военных комендантов, независимых от власти сатрапа и подчинявшихся непосредственно царю. Но эта мера так и не ста­ла действенным средством для пресечения сепаратистских тен­денций.

Мало изменилась и политическая структура нового государ­ства. Все изменения, в сущности, свелись лишь к смене господ­ствующего этноса. Свою царскую власть Александр стремился построить по моделям, хорошо известным бывшим подданным Ахеменидской державы. Едва ли он мог предложить им нечто но­вое: порядки демократических институтов Эллады в конкретно- исторических условиях, обусловленных фактом завоевания огромных пространств Среднего Востока и Центральной Азии, а тем более Северо-Западной Индии, никак не могли быть воспри­няты местным населением. Следует думать, что Александр и не стремился к этому.

Социальная структура общества наспех сколоченной держа­вы также не могла измениться радикальным образом. Хорошо из­вестно, что государство Ахеменидов с точки зрения социальных отношений никогда не было единым организмом; существовали большие различия между отдельными егообластями. Македонское завоевание не уничтожило и не могло уничтожить эти различия.

При этом, однако, боевые действия, множество пленных, про­дажа в рабство населения целых городов и племен, появление но­вых городов и военных колоний, часть населения которых состав­ляли греки и македонцы, — все это способствовало развитию раб­ства в его классической форме. Но рабовладение было институ­том, который наряду с другими формами зависимости издавна существовал практически во всех областях государства Ахеменидов. Следовательно, и в этой области влияние завоева­ний Александра Македонского не стало определяющим фактором в развитии социальных отношений.

Как любой завоеватель и создатель новой державы, Александр стремился к укреплению единства своего государства. Одним из методов достижения этой цели было создание единой денежной системы, построенной на аттическом весовом стандарте и сочета­нии золота и серебра. Золотые (статеры) и серебряные (драхмы и тетрадрахмы) монеты чеканились на государственных монетных дворах, бронзовые же, разменные монеты могли выпускать и местные власти. Превращение в монету в качестве средства пла­тежа сокровищ персидских царей, хранившихся в Сузах и Персеполе, способствовало развитию товарно-денежных отноше­ний, расширению сферы денежного обращения за счет областей, знавших до этого только натуральный обмен. Однако денежная политика Александра имела и свои негативные последствия: пре­вращение в чеканную монету сокровищ, огромное количество во­шедшей в обращение монеты без соответствующего увеличения объема производства стало причиной резкого повышения цен на продукты и товары. Этот процесс наблюдался на протяжении все­го эллинистического периода, но начальный толчок ему дали именно мероприятия Александра.

В современной науке широко распространено представление об Александре как о провозвестнике «братства народов» и даже как о «первом интернационалисте». В доказательство приводят­ся факты назначения персов на высокие административные по­сты в державе Александра, создание им после возвращения из Индии вооруженных и обученных по-македонски отрядов из пер­сидских юношей (а затем и включение их в фалангу и македон­скую конницу). В пользу сказанного приводится и факт грандиоз­ной свадьбы в Сузах, когда он сам, ряд его военачальников, а так­же несколько тысяч солдат его армии заключили браки с местны­ми женщинами.

Однако в действительности столь масштабные акции царя могут свидетельствовать и о другом. Александр прекрасно пони­мал, что удержать власть над столь обширными и разнохарактер­ными территориями силой одного оружия невозможно. Именно поэтому он стремился расширить свою социальную опору, при­влекая в той или иной форме к управлению местную знать. В от­ношении персов, бывших ранее господствующим народом в многоэтничном государстве Ахеменидов, эта политика зашла особен­но далеко. Александр стремился вовсе не к «братству народов», а к тому, чтобы слить воедино только персов и македонян (особенно знать обоих народов), сделать их единым господствующим слоем, стоящим над всеми остальными народами империи. Подобное слияние прежнего господствующего персидского этноса (прежде всего представителей его знати) и завоевателей-македонян долж­но было бы стать верной опорой власти Александра и орудием угнетения других народов Востока. Цель же и средства достиже­ния такого слияния не имели опоры в реальных условиях и едва ли могли быть реализованы в полной мере, как это было задума­но.

Обращает на себя внимание градостроительная политика Александра, основавшего, по сообщениям античных авторов, около 70 городов, которые вскоре стали крупными экономиче­скими, культурными и политическими центрами на обширных пространствах Востока. Большинство новых городов и поселений было создано в восточной части государства — в Иране, Центральной Азии, Индии.

Состав населения городов (македоняне, греки, местные жи­тели) характерен для общих тенденций политики Александра: превращение всего населения (в том числе и македонян, не слу­живших в армии) в более или менее однородную массу поддан­ных. Эти поселения, в отличие от греческих полисов, были лише­ны самоуправления и поставлены под прямой контроль царских уполномоченных, что уже вскоре не могло не вызвать резкое не­довольство греков, поселившихся в них. Уже в 325 г. до н. э. в го­родских поселениях и военных колониях, основанных Александром в Бактрии и Согдиане, начинаются волнения гре­ков, а в 323 г. до н. э., сразу же после его смерти, здесь разрази­лось восстание, потрясшее до основания всю систему македонско­го владычества на северо-восточных рубежах империи.

Со времени походов Александра Македонского на Восток для народов значительной части Средиземноморья, Египта, Малой и Передней Азии и прилегающих районов, южных частей Средней и части Центральной Азии до нижнего течения реки Инд начина­ется новая эпоха в их историческом развитии — эллинистиче­ская. Само понятие «эллинизм» впервые было введено в истори­ческую науку в первой половине XIX в. немецким антиковедом И. Дройзеном, который применил это понятие к значительному историческому периоду, наступившему после завоевательных по­ходов Александра Македонского, и ограничивал его содержание преимущественно культурной сферой.

До сих пор продолжаются дискуссии по поводу характера эл­линизма, его хронологических и территориальных рамок. В оте­чественной исторической науке с начала 50-х годов прошлого века эллинизм принято определять как конкретно-историческое явление, характеризующееся синтезом эллинских (западных) и местных (восточных) начал в политической, экономической, культурной, идеологической и других областях жизни. Этот син­тез реализовывался в конкретно-исторической обстановке, обу­словленной последствиями греко-македонского завоевания зна­чительных территорий Древнего Востока. Подобное определение, хотя и требует уточнения и некоторой детализации, все же наи­более адекватно отражает суть и характер сложнейших измене­ний в жизни многочисленных и разнообразных народов, прожи­вавших на огромных пространствах Древнего Востока и части Европы к началу походов Александра Македонского.

Хронологически трехсотлетняя эпоха эллинизма подразде­ляется на три последовательных периода. Первый период вклю­чает в себя собственно восточные походы Александра, образова­ние его мировой империи и ее распад в результате войн диадохов (334-281 гг. до н. э.). Второй период (280 — середина II в. до н. э.) — время расцвета греко-восточной государственности, эко­номики и культуры, период зрелости эллинизма. С середины II в. до н. э. явно проявляются кризисные черты, приведшие в конце концов к распаду эллинистической государственности, ознамено­ванному в 30 г. до н. э. падением последнего эллинистического государства — птолемеевского Египта — и включением его в со­став Римского государства. Это было время явного угасания твор­ческого потенциала эллинизма. Вся территория, принадлежав­шая ранее эллинистическим династам, оказалась в результате всех этих событий поделенной между Римом (западные области) и Парфянским государством (восточная зона).

Войны диадохов

Александр не успел официально назначить себе преемника, что привело к затяжной борьбе между полководцами македонско­го царя за его наследство. Она продолжалась несколько десятиле­тий и изобиловала многими кровавыми столкновениями претен­дентов на власть.

В момент смерти Александра законных претендентов на ма­кедонский престол не оказалось: законная жена Александра, со­гдийская принцесса Роксана, была еще беременна. Правда, в Пергаме у него остался незаконнорожденный четырехлетний сын Геракл от Барсины, дочери персидского сатрапа Артабаза, попав­шей в плен к Александру. Мог претендовать на престол и его свод­ный брат слабоумный Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа II. Все эти обстоятельства очень осложняли решение во­проса о законном наследнике в период междуцарствия.

В самой Македонии не было единства по этому поводу. Ряд приближенных Александра считал, что необходимо дождаться родов Роксаны и, если родится мальчик, провозгласить его ца­рем, а на время его малолетства власть в стране передать государ­ственному совету во главе с опытным царедворцем и авторитет­ным военачальником Пердиккой. Именно Пердикке, если следо­вать античной традиции, Александр на смертном одре передал свой перстень со словом: «достойнейшему». Пердикка являлся представителем знатного македонского рода, в свое время заслу­жил военными успехами уважение Филиппа II, был давним при­верженцем Александра Македонского. В качестве одного из вое­начальников он участвовал во всех основных битвах Александра с персами. Царь ценил его за верность, исполнительность и безу­словное повиновение. Хотя Пердикка и не проявлял больших способностей политического деятеля, все же его отличало жела­ние быть первым среди диадохов и стремление сохранить не толь­ко единую империю, но и свою власть в ней.

Другие военачальники и придворные настаивали на кандида­туре Арридея, аргументируя это тем, что он был сыном самого Филиппа II и в его жилах нет ни капли восточной крови. Эту точ­ку зрения, кстати, активно поддерживали македонские пехотин­цы, в массе своей крестьяне, чуждые всем восточным нововведе­ниям. Авторитетный Неарх, под командованием которого часть армии Александра возвращалась из Индии морским путем, счи­тал, что реальным претендентом на македонский престол мог бы стать и Геракл, уже упоминавшийся побочный сын Александра от Барсины. Наконец, представители еще одной группировки, возглавляемой Птолемеем, сподвижником и полководцем Александра, вообще не считали нужным избрание царя, так как матери сыновей Александра — восточные женщины, его пленни­цы и, следовательно, легитимность возведения на трон таких пре­тендентов всегда можно будет оспорить.

Споры о наследнике царской власти завершились тем, что ца­рем все же был объявлен Арридей, незаконнорожденный сын Филиппа II, при регентстве Пердикки. Однако к этому времени супруга покойного царя Роксана уже родила сына, названного Александром. Во избежание кровопролития и для того, чтобы не осложнять и без того взрывоопасную ситуацию, было решено по­садить на македонский престол сразу двух царей — уже провоз­глашенного таковым Арридея под именем Филиппа III и ново­рожденного сына Роксаны под именем Александра IV. Регентом вновь назначался Пердикка, взявший на себя общее командова­ние войсками в Азии и превратившийся, таким образом, в реаль­ного правителя огромной державы Александра.

В результате этого решения ситуация еще более обострилась. В среде македонской знати сложились две непримиримые груп­пировки: сторонников сохранения единства империи и тех, кто стремился усилить свою личную власть над отдельными ее обла­стями и превратиться в их реальных владетелей, не желавших никакой мировой монархии. К числу первых следует отнести Пердикку, который благодаря своему регентству получил вер­ховную власть в государстве, Евмена, бывшего секретаря Александра Македонского, Антипатра, авторитетного полковод­ца, соратника Филиппа II и наместника Македонии во время вос­точного похода, старого и опытного военачальника Полиперхонта, а также полководца Антигона Одноглазого и его сына Деметрия.

Во вторую группировку вошли преимущественно те воена­чальники Александра, которые рассматривали свою власть в от­данных им в управление областях державы уже как царскую и наследственную и всеми мерами старались эту власть не только удержать, но и усилить.

Все основные события почти сорокалетних войн диадохов чрезвычайно сложны и насыщены многими драматическими и кровавыми эпизодами, чередой предательств, созданием времен­ных и непрочных коалиций, заговорами и крупнейшими сраже­ниями. Эта своеобразная «борьба пауков в банке» не могла в кон­це концов не привести к ослаблению и полной децентрализации мировой державы Александра Македонского. Приведем лишь основные ее вехи.

Сразу же послесмерти Александра, ещев Вавилоне, Пердикка, ставший реально верховным правителем пока еще единой держа­вы, произвел распределение сатрапий между представителями ближайшего окружения македонского царя. По сути, это был фактический дележ его наследства под предлогом распределения сатрапий между наиболее авторитетными (и наиболее беспокой­ными) военачальниками, большинство которых уже и не задумы­вались о сохранении единства государства. Греция и Македония остались под управлением Антипатра, Фракию получил Лисимах, Египет — Птолемей, Каппадокию и Пафлагонию — Евмен, геллеспонтскую Фригию — Леоннат, Великую Фригию — Антигон,

Сирию — Лаомедонт, Мидию — Пифон. Большая часть восточ­ных сатрапий осталась в руках прежних правителей, назначен­ных на эти посты еще Александром. Все вновь назначенные пра­вители в сопровождении собственных армий удалились в свои владения. Именно эти бывшие сподвижники Александра и будут в основном определять ход драматических событий нескольких последующих десятилетий, приведших к полному развалу миро­вой монархии Александра Македонского.

Первые два года после смерти Александра для Греции были ознаменованы попытками освобождения от македонского господ­ства. В ходе т.н. Ламийской войны (323-322 гг. до н. э.) сторон­ники независимости потерпели поражение от войск Антипатра, в Афинах был установлен олигархический режим. Репрессии кос­нулись и граждан пелопоннесских городов, примкнувших к ан­тимакедонскому восстанию. Коринфский союз был распущен, в большинстве полисов Греции были размещены македонские гар­низоны. В следующем, 321 г. погиб Пердикка, предпринявший поход против Птолемея, укрепившегося в Египте и уже не счи­тавшегося с его верховенством в качестве регента-правителя. Поход оказался неудачным, и Пердикка пал жертвой заговора своих приближенных во главе с Селевком и Пифоном.

Теперь регентом государства был избран авторитетный, но престарелый Антипатр, жестко контролировавший Грецию и Македонию. По его приказу царская семья была перевезена в Македонию. По указанию Антипатра на совещании всех наибо­лее известных руководителей македонской армии в Трипарадисе в Сирии, в 321 г. до н. э., произошло новое, теперь уже частичное перераспределение сатрапий и должностей в этих областях. В частности, в результате этих событий Селевк, будущий основа­тель крупнейшей азиатской Державы, получил в управление Вавилонию. Спустя два года, в 319 г. до н. э., Антипатр скончал­ся, успев, правда, назначить себе преемника по регентству. Им стал старый и опытный военачальник Полиперхонт, служивший еще при Филиппе II.

Однако это не устроило представителей бывшего ближайшего окружения Александра — молодых, энергичных и амбициозных полководцев, оказавшихся у вершин власти благодаря своим бое­вым заслугам в Восточном походе. В частности, этим решением Антипатра оказался недоволен его сын Кассандр, рассчитывав­ший получить регентский пост по наследству. Для того чтобы ото­брать у Полиперхонта этот пост, Кассандр вступил в союз с вос­точными сатрапами Лисимахом, Антигоном и Птолемеем, кото­рые сами были не прочь присоединить к своим владениям Грецию и Македонию. Греция уже в который раз оказалась втянутой в ожесточеннуютражданскую войну, в которой союзники, пытаясь привлечь на свою сторону ту или иную политическую группиров­ку, не без оснований преследовали собственные агрессивные цели. Полиперхонт же в попытках сохранить власть также не брезговал никакими доступными средствами. Он восстановил в Афинах демократию, в результате чего жертвами многочислен­ных казней и конфискаций имущества стали олигархи.

И все же союзники оказались сильнее: их флот нанес тяжелое поражение Полиперхонту. Кассандр восстановил режим олигар­хического правления в Афинах, назначив правителем известного философа и государственного деятеля Деметрия Фалерского, про­тивника демократии и сторонника Македонии. К 316 г. до н. э., изгнав Полиперхонта, Кассандр сумел распространить свою власть практически на всю Грецию. Такое его усиление не входи­ло в планы ни одного из участников коалиции, имевших собствен­ные территории и войска, особенно Антигона, ревностно относив­шегося к удачам кого-либо из диадохов. Коалиция распалась, и Антигон уже стал озабочен положением дел в Азии, где бывший секретарь Александра Евмен, которого, пожалуй, можно назвать «последним собирателем земель» державы Александра, посте­пенно накапливал силы и средства в безуспешных попытках по­давить сепаратистские устремления владетелей азиатских сатра­пий. Уже никто, кроме него, и не помышлял о сохранении един­ства державы Александра.

Дело в том, что Евмен, все еще действовавший от имени «за­конных» царей Македонского царства, в силу ряда причин ока­зался единственным из диадохов, не имевшим никакой подвласт­ной территории и собственного войска. Зато в его распоряжении были огромные финансовые средства, захваченные в различных городах бывшей империи Александра. Именно эти средства по­зволили Евмену набрать большое войско наемников и попытать­ся захватить Вавилонию и Перейду.

Ввиду этой угрозы Антигон создал новую коалицию диадо­хов. Сатрап Мидии Пифон и Селевк, правивший Вавилонией, за­ручившись его поддержкой, выступили против Евмена. Последний во главе своих наемников двинулся из Вавилонии в Сузиану, надеясь за счет богатств сузской сокровищницы попол­нить свои средства для продолжения борьбы. Решающее сраже­ние между Евменом и Антигоном произошло в Габиене, на грани­це Мидии и Персиды. Предательство наемников Евмена решило исход битвы, он был схвачен и казнен Антигоном. Это случилось в 316 г. до н. э.

Тем временем произошло то, что позволило окончательно пресечь все, уже весьма призрачные надежды на восстановление легитимной власти сыновей Александра. В 317 г. до н. э. царица Олимпиада, мать Александра Македонского, желая оставить у власти только своего внука от Роксаны, приказала убить Филиппа Арридея и его жену Эвридику. Но после этого сама она была каз­нена Кассандрой, а Роксана и Александр IV содержались у него в плену еще несколько лет, а затем были убиты (в 311 или 310 г. до н. э.). Поэтому для стремления диадохов к вершинам царской власти на собственных территориях уже не было никаких фор­мальных препятствий.

Завершение борьбы с Евменом превратило Антигона в весьма сильного правителя, завоевавшего практически все азиатские территории. Ему удается изгнать из Вавилонии Селевка, который бежит в Египет к Птолемею. В связи с этим против Антигона об­разуется новая коалиция диадохов, опасавшихся его усиления. В нее входят Кассандр, владевший Македонией и Грецией, Лисимах, получивший в свое время в управление Фракию, Херсонес и владения у Понта и претендовавший на Фригию, Птолемей, утвердившийся в Египте, Кирене и Сирии, а также Селевк, у которого Антигон отнял Вавилонию. Началась новая война, продолжавшаяся с небольшими перерывами в течение 14 лет.

Вновь Греция стала ареной кровавых столкновений. Антигон, послав туда свои войска и умело манипулируя общественным мнением, завоевал признание демократически настроенных сло­ев многих греческих полисов, в результате чего гражданская вой­на здесь только усилилась. Влияние Кассандра на Грецию резко упало, контролируемые им территории значительно уменьши­лись. Пользуясь тем, что Антигон был занят европейскими дела­ми, Селевк в 312 г. до н. э. возвратил себе Вавилонию. Однако эта война не привела к решающему перевесу какой-либо из сторон конфликта, что привело к заключению мира в 311г. до н.э. Согласно его условиям, Греция объявлялась автономной, что сви­детельствовало о том, что ни один из диадохов в прошедшей войне не одержал победы.

Мирная передышка длилась недолго, и через два года воен­ные действия продолжились. Теперь уже в число претендентов на остатки державы Александра вошел сын Антигона, Деметрий Полиоркет («осаждающий города»), получивший этот титул за свои блестящие военные способности. Ему удалось изгнать маке­донские гарнизоны из многих греческих городов, а в таких круп­нейших из них, как Афины и Мегары, им была провозглашена свобода и демократия. Тем временем Антигон целенаправленно продолжал свою гегемонистскую политику в Азии и, нуждаясь в помощи сына, отозвал его из Греции. В разгар всех этих событий, в 306 г. до н. э., он принял царский титул. Это стало своеобраз­ным сигналом для Птолемея, Лисимаха, Селевка и Кассандра: все они также провозгласили себя царями.

В последующие годы удача отвернулась от Антигона: его по­ход против Птолемея в Египет оказался неудачным. Осада Родоса, предпринятая в это время Деметрием Полиоркетом, также про­валилась. Зато начиная с 304 г. до н. э. Деметрию удалось упро­чить свое влияние в Греции, где благодаря его полководческому таланту и умелой дипломатии все эллинские города к югу от Фермопил были объявлены свободными от македонского влады­чества. Ему даже удалось созвать в Коринфе новый панэллинский конгресс, на котором была образована федерация свободных гре­ческих полисов, а сам Деметрий был провозглашен ее гегемоном.

Однако вскоре на Востоке образовалась еще одна коалиция диадохов, противостоящих Антигону и Деметрию, в которую вошли все те же Птолемей, Селевк, Лисимах и Кассандр. В 301 г. до н. э. в Великой Фригии при Ипсе произошло решающее сраже­ние, в котором Антигон был убит, а Деметрию удалось спастись на одном из боевых кораблей. Битва при Ипсе стала важным рубе­жом, обозначившим первый этап борьбы диадохов за наследство Александра Македонского. Он завершился образованием первых четырех крупных эллинистических монархий — Македонской (Кассандра), Геллеспонтской (Лисимаха), Азиатской (Селевка) и Египетской (Птолемея). Так определились пока еще общие кон­туры будущей системы эллинистического мира.

Но мир пока еще не наступил. Каждый из этих правителей не мог остановиться на достигнутом и претендовал на соседние тер­ритории. Лисимах и Птолемей, видя желание Селевка захватить Малую Азию, заключили против него союз, Селевк же в ответ блокировался с Деметрием Полиоркетом. После смерти Кассандра в 297 г. до н. э. Деметрий предпринял поход на север и в 294 г. был провозглашен царем Македонии. В связи с этим он резко из­менил политику по отношению к греческим городам: вместо про­возглашения демократии и свободы, он перешел на сторону оли­гархически настроенных слоев эллинского населения. Не забыл он и о Востоке, планомерно готовясь к новым завоевательным по­ходам.

Эти планы Деметрия Полиоркета стали причиной объедине­ния Селевка, Лисимаха и Птолемея, временно прекративших традиционные раздоры перед лицом македонской опасности. К новой коалиции вскоре присоединился и царь Эпира Пирр, не без оснований рассчитывавший с помощью объединенных сил захва­тить Македонию. Это ему удалось, и хотя восточную часть страны в 287 г. до н. э. сумел завоевать Лисимах, Пирр все же был объ­явлен царем Македонии. Несколько лет спустя Деметрий Полиоркет решился предпринять восточный поход, однако был схвачен Селевком и умер в плену. Лисимах тем временем прибрал к рукам уже и западную Македонию, а также Фессалию, вынудив Пирра вернуться в свое царство. Правда, в Греции сумел удер­жаться сын Деметрия и внук Антигона Одноглазого — Антигон Гонат, который вскоре и станет царем эллинистической Македонии.

Столкновение усилившегося Лисимаха с Селевком было не­избежным. После гибели Лисимаха в битве при Курупедии (в Лидии) в 281 г. до н. э. его малоазиатские владения были захваче­ны Селевком, который пережил Лисимаха лишь на восемь меся­цев. При переходе через Геллеспонт Селевк был вероломно убит Птолемеем Керавном, сыном основателя Египетского царства Птолемея I Лага, умершего глубоким стариком за два года до это­го. Керавн был лишен престолонаследия в пользу другого сына — Птолемея Филадельфа.

Гибель Селевка, последнего диадоха, представителя поколе­ния сподвижников и непосредственных наследников Александра, стала важной вехой в истории Древней Греции. Эпоха диадохов завершилась, им на смену приходит следующее поколение элли­нистических царей — т.н. эпигоны.

Таким образом, в ходе 40-летних почти непрерывных войн за обладание отдельными частями бывшей державы Александра между представителями ближайшего окружения покойного царя — диадохами — была создана система т.н. эллинистических государств. На развалинах державы Александра возникло три основных, наиболее крупных царства: Македония (и подчинен­ная ей Греция), где правила династия Антигонидов, государство Птолемеев с одноименной династией (Египет, южная часть Сирии и некоторые области Малой Азии) и Селевкидское царство (основ­ная часть азиатских владений Александра), родоначальником которого был Селевк I. Кроме них в разное время эллинистиче­ской эпохи существовал ряд более мелких государственных обра­зований. Так, династия Атталидов правила в Пергамском цар­стве, на южном побережье Черного моря находились такие элли­нистические государственные образования, как Вифиния, Понт, Каппадокия, и на Востоке — Греко-Бактрийское и Парфянское царства.

Государство Селевкидов

Основателем Селевкидского царства был Селевк, один из тело­хранителей Александра. По договору, заключенному между са­трапами в 321 г. до н. э., он получил в управление Вавилонию. Первые годы его правления прошли в упорной борьбе за упроче­ние контроля над этой сатрапией. Сначала ему пришлось стол­кнуться с одним из полководцев Александра Евменом, который, потерпев поражение в Малой Азии, с боями отступал на Восток. Здесь он создал коалицию из местных сатрапов, однако взаимная подозрительность и нежелание делиться властью разрушили ее, что помогло верховному правителю Азии (согласно договору 321 г.) Антигону уничтожить Евмена и его союзников и укрепить свой контроль над ирано-среднеазиатскими сатрапиями. Следующим шагом Антигона было смещение Селевка с должно­сти правителя Вавилонии (315 г. до н. э.).

Однако, воспользовавшись обострением борьбы Антигона с другими сатрапами, Селевк, получивший от правителя Египта Птолемея небольшой отряд, возвратился в Вавилонию в 312 г. до н. э. Именно этот год стал считаться началом селевкидской эры. Опираясь на поддержку местного населения, Селевк восстановил свою власть над всей сатрапией. Благоприятные условия (продол­жение войны на Западе) позволили ему совершить поход на Восток, в ходе которого он овладел сатрапиями Ирана и Центральной Азии. В конце этого похода он столкнулся с Чандрагуптой, осно­вателем державы Маурьев в Индии. Конфликт был разрешен пу­тем уступки Селевком всех индийских владений, ранее входив­ших в состав державы Александра. Взамен Чандрагупта предо­ставил 300 боевых слонов, что очень усилило армию Селевка. В 305/304 г. последний провозгласил себя царем, несколько позд­нее захватил Северную Сирию, а в 281 г. до н. э. — и большую часть Малой Азии; погиб он в этом же году при попытке завоевать Македонию.

В период своего расцвета государство Селевкидов охватывало основную часть бывших владений Александра Македонского в Азии. Эти огромные территории были населены различными в эт­ническом и языковом отношении народами, стоявшими на раз­ном уровне экономического и культурного развития. Для того чтобы удержать их в повиновении, необходима была мощная со­циальная база, без которой сохранить надолго целостность Селевкидского государства было невозможно. Господствующим слоем стали македонцы и греки во главе с царем. Селевкиды про­должили активную градостроительную политику, начатую еще Александром. Однако теперь ранее основанные и новые города и колонии приобретали уже новый, полисный статус. Это отвечало интересам населявших их македонцев и греков, так как в соци­альном плане делало их господами над завоеванным местным на­селением.

Тем не менее эти полисы отличались от греческих полисов классического времени. Их автономия ограничивалась только внутренними делами, ход которых контролировал специальный царский чиновник. Верховным собственником земли был царь, а гражданский коллектив полиса выступал лишь как условный ее ‘ владелец. При этом за право владения землей полис обязан был \ предоставлять воинские контингенты своих граждан в армию селевкидского царя. Местное сельское население контролировалось и эксплуатировалось гражданами полиса, которые становились опорой и союзником царской власти на местах. По сути, много­численные полисы, основанные на территории государства Селевкидов, можно рассматривать в качестве своеобразного каркаса их державы.

Многие сложные проблемы, стоявшие в свое время перед Александром, были унаследованы и новой династией. Однако ре­шение их в большинстве случаев было иным. Политика Александра, направленная на создание единства персов и македо­нян как «властвующих» народов в империи, была полностью от­брошена. Почти сразу же после смерти Александра назначенные им персы были устранены со всех значительных постов. Солдаты- македоняне не желали делиться плодами победы с побежденными персами, а полководцы (в том числе и Селевк), в условиях по­стоянных войн зависевшие от своих македонских армий, не могли (и не хотели) проводить политику, которую отвергали солдаты.

Вследствие этого политическая структура вновь созданного государства была иной, нежели в державе Александра. Господствующим слоем стали македоняне во главе с царем, они составляли ядро армии и занимали все высшие посты в государ­стве. Эксплуатация местного населения обеспечивала существо- S вание господствующего слоя. Это, конечно, не значит, что Селевкиды не использовали верхушку местного населения в качестве опоры в завоеванных странах. Например, определенными привилегиями пользовались гражданско-храмовые общины вавилонских городов. Но в принципе государство Селевкидов счита­лось государством македонян, и все остальное во много раз пре­восходящее их числом население находилось на более низкой сту­пени социальной лестницы. Существовавшие ранее социальные отношения не подверглись серьезным изменениям, но появился еще один — самый высший — социальный слой.

Таким образом, в государстве Селевкидов был достигнут ком­промисс между требованиями греков и централизаторской поли­тикой государства Селевкидов, что обеспечило заинтересован­ность греков вновь основанных в Азии городов в поддержке суще­ствующего строя, в поддержке новой династии. Кроме того, от города зависела окружающая сельская территория, население которой несло определенные повинности по отношению к горо­дам. Тем самым Селевкиды делали греческие города соучастни­ками в эксплуатации местного населения и превращали их в опо­ру своей власти.

Основную массу населения Селевкидского царства составля­ли крестьяне-общинники, обязанные нести денежные и нату­ральные повинности в пользу царя. Иногда эти общины передава­лись «в кормление» представителям царской администрации, т. е. налоги, собираемые здесь, шли в качестве содержания данно­му лицу. Это не означало создания какой-либо формы зависимо­сти общины от него. Крестьяне-общинники считались лично сво­бодными, однако система селевкидского государства способство­вала постепенному процессу закабаления крестьян, усилению их зависимости от государства, проявлявшейся в форме прикрепле­ния к земле и т. п.

Селевкидская армия состояла из постоянного, сравнительно небольшого ядра македонской пехоты и конницы, а также гарни­зонов в важнейших центрах, находившихся под командой мест­ных стратегов. Кроме того, в случае необходимости призывались солдаты, проживавшие в военных поселениях, отряды греческих городов и местных племен; значительную роль играли в армии и наемники. Содержание армии, достигавшей нескольких десят­ков тысяч человек, было одной из главных статей расходов цар­ской казны. Царь считался верховным главнокомандующим и во время войн должен был лично вести армию.

Вся территория государства разделялась на сатрапии. Селевкидские сатрапии были меньших размеров, чем ахеменид- ские и сатрапии государства Александра. Более мелкими адми­нистративными единицами были епархии и гипархии. Во главе сатрапии стоял сатрап (со времени Антиоха III — стратег), осу­ществлявший как гражданскую, так и военную власть. Финансовое же ведомство было самостоятельным.

Земли государства делились на две основные категории: принадлежащие царю лично (его прямая собственность) и при­надлежащие городам, местным династам, племенам, общинам, власть над которыми осуществлялась на основе суверенитета царя. Однако отсутствие четкой границы между понятиями суве­ренитета и собственности, усиленное влиянием концепции абсо­лютной власти победителя, порождало тенденцию к возрастанию контроля царской власти над всеми категориями земель. Полному проведению ее в жизнь мешала политическая слабость государ­ства, которое не могло достаточно эффективно контролировать обширные территории с помощью сравнительно немногочислен­ного македонского населения.

Широкое строительство греческих городов способствовало дальнейшему развитию рабства в его классической форме. Вместе с тем были широко распространены и иные формы зависимости. Как и в других эллинистических государствах, македонское заво­евание, не меняя в принципе существующих форм социальных отношений, способствовало ухудшению положения народных масс, усилению их эксплуатации, форм зависимости, большему приближению их к рабству. Это, естественно, вызывало протест местного населения, чем и объяснялась нестабильность государ­ства Селевкидов, тенденции к распаду которого ярко проявились уже через несколько десятилетий после его возникновения.

Восток (среднеазиатские и иранские области) занимал важ­ное место в политике ранних Селевкидов. При Селевке I его сын и наследник Антиох I (280-261 гг. до н. э.) был назначен соправи­телем царя, осуществлявшим власть в восточной части государ­ства (т.н. «верхние сатрапии»). Для укрепления власти Селевкидов здесь строились новые города и военные поселения, восстанавливались старые, проводились иные работы (в частно­сти, Мервский оазис был целиком обнесен стеной).

Однако в дальнейшем ситуация резко изменилась. Центр тя­жести политики Селевкидов все более перемещался на запад. Начались затяжные войны между Селевкидами и Птолемеями за обладание южной Сирией (т. н. «сирийские войны»), а восточные сатрапии центральное правительство стало рассматривать лишь как объект эксплуатации, получения средств для ведения актив­ной политики на западных границах.

Греческое и македонское население востока не могло при­мириться с этим. Оно сталкивалось с комплексом сложных про­блем (растущим недовольством местного населения, угрозой за­воевания кочевниками и т. д.) и считало, что их решению препят­ствует использование материальных и людских ресурсов на запа­де. Поэтому на востоке возникают и усиливаются сепаратистские настроения, желание освободиться от власти Селевкидской дина­стии. Удобный момент для этого настал в середине III в. до н. э., когда во время династической междоусобицы, переросшей в но­вую войну с Птолемеями, государство Селевкидов оказалось на краю катастрофы. Именно в этот момент отпали сатрапии Бактрия, Согдиана и Парфия. В Парфии дальнейшее развитие со­бытий привело к возникновению Парфянского государства, а на территории Бактрии и Согдианы консолидировалось Греко- Бактрийское царство. Поход Селевка II (230-227 гг. до н. э.) на восток, несмотря на первоначальные успехи, окончился неуда­чей. Таким образом, крайний северо-восток Селевкидской держа­вы был потерян.

В 222 г. до н. э., в начале царствования Антиоха III (223- 187 гг. до н. э.), против центрального правительства восстали са­трап Мидии Молон и его брат Александр, сатрап Персиды. В мо­мент наибольших успехов Молон даже захватил Вавилонию и Месопотамию и попытался принять царский титул. Однако вос­стание было подавлено. Позднее Антиох III начал грандиозный поход на восток (212-205 гг. до н. э.), целью которого было вос­становление власти Селевкидов над утраченными областями. Для получения денежных средств по приказу Антиоха III был огра­блен храм Анахиты в Экбатанах, что дало огромную сумму. Результатом похода стало завоевание отпавшей Парфии, кото­рая, однако, сохранила свое государственное существование на правах вассального царства и формальное подчинение Греко- Бактрии после двух лет безуспешной осады города Бактры. Затем армия Антиоха перешла Гиндукуш и вторглась в пределы Индии; с местным царем Софагасеном был заключен договор, согласно которому Антиох получил индийских боевых слонов. Обратный путь селевкидская армия совершила по территории южного Ирана. Из Персиды Антиох осуществил экспедицию в Аравию. Он придавал столь большое значение этому походу, что после его окончания принял титул «Великого».

Этот поход замедлил распад державы Селевкидов, но не устра­нил его причин. Подчинение Парфии и Греко-Бактрии не могло иметь решающего значения, поскольку их верность селевкидским властителям могла сохраняться только при наличии у по­следних достаточных сил.

В начале II в. до н. э. начинается римская активная экспан­сия в Восточном Средиземноморье. Война между Римом и цар­ством Селевкидов была порождена их соперничеством за кон­троль над Грецией. Дальнейшие события показали всю непроч­ность успехов Антиоха III. Сразу же после поражения в войне с Римом в 189 г. до н. э. возобновился процесс распадения селев­кидского государства, чему в значительной степени способствова­ла политика Антиоха. Испытывая крайние финансовые затрудне­ния (необходимость воссоздания армии, ежегодная выплата Риму 1000 талантов), Антиох III решил поправить дела уже ис­пытанным способом — ограбить местные храмы в Элимаиде, что вызвало восстание местного населения, в ходе которого погиб и он сам.

Последняя попытка восстановить мощь Селевкидского цар­ства связана с именем сына Антиоха III Великого — Антиоха IV (175-163 гг. до н. э.). Стремление усилить позиции династии объ­ясняет многие аспекты деятельности Антиоха IV, в частности, основание новых греческих городов на Востоке. Постоянная угро­за с Запада, со стороны Рима, заставляла его думать об укрепле­нии власти Селевкидов на Востоке, где после смерти его отца про­изошли важные события, в том числе отпадение Персиды. Верность древним местным традициям, видимо, была идеологи­ческим знаменем династии, которая пришла здесь к власти. Правители Персиды носили титул «фратарака», бытовавший уже при Ахеменидах и прилагавшийся тогда к военным и граждан­ским чинам древнеперсидской администрации. Завоевание неза­висимости Персиды произошло в ходе жестокой борьбы с греко- македонскими военными поселенцами.

В это же время и Парфия порывает с той зависимостью от Селевкидов, которая ей была навязана Антиохом III. Парфяне возобновляют свое движение на запад, в сторону Мидии.

Таким образом, задачи, стоявшие перед Антиохом IV, были сложнее тех, которые пришлось решать несколькими десятиле­тиями ранее его отцу. В то же время средств у Антиоха IV было много меньше, поэтому его поход окончился полной неудачей, а сам он погиб. Резко усилившиеся внутренние распри в государ­стве Селевкидов облегчили окончательную ликвидацию власти македонян на территории Ирана. Восстание сатрапа Мидии Тимарха способствовало завоеванию этой области парфянами. Вслед за этим они подчинили себе Перейду и Элимаиду. К 40-м годам II в. до н. э. с политическим господством греко-македонян на территории Ирана было покончено. В начале I в. до н. э. приоб­рела самостоятельность Иудея. В результате территория Селевкидского царства сократилась до пределов Сирии, Финикии и части Киликии. В 64 г. до н. э. остатки царства были присоеди­нены к Риму в качестве провинции Сирия.

Птолемеевский Египет

Птолемеевский Египет — одно из крупных и весьма влия­тельных государств эллинистического мира. Как и другие восточ­ные эллинистические государства, царство Птолемеев возникло в результате завоевания одной из древневосточных стран, с разви­той тысячелетней культурой и множеством древних традиций.

Его ядром был собственно Египет в традиционных исторических границах. Если северные, западные и южные границы страны в эллинистическую эпоху оставались в целом стабильными (на се­вере — побережье Средиземного моря, на западе — пески Ливийской пустыни, на юге — первый порог Нила), то восточные рубежи царства часто менялись в зависимости от внешнеполити­ческих успехов или неудач птолемеевских владык. Так, в начале III в. до н. э. Птолемеи контролировали значительные внеегипет- ские территории — почти все побережье и острова восточного Средиземноморья. Однако в результате нескольких войн с Селевкидами и Македонией уже спустя столетие, в начале II в. до н. э., Птолемеи постепенно лишились этих завоеваний.

Легко обороняемые границы исторического ядра государства, за исключением, может быть, Синайского полуострова, разроз­ненность и слабость соседних воинственных племен — потенци­альных врагов Птолемеев позволили им обеспечить относительно спокойное существование своим подданным по сравнению с дру­гими эллинистическими государственными образованиями.

В этническом отношении, несмотря на некоторую пестроту населения, основным его компонентом в эллинистическое время оставались собственно египтяне, которые и были главными про­изводителями материальных благ и основной эксплуатируемой частью подданных птолемеевских владык. При этом, однако, и его коснулись характерные для этой эпохи изменения: некоторые преуспевающие египтяне эллинизировались и в какой-то мере проникали в состав привилегированной массы греко-македонян, занимая в экономике’ и государственном аппарате относительно высокое положение. Некоторые же обедневшие греки сливались с египтянами. Ведущую же роЛь в управлении страной и эксплуа­тации непосредственных производителей материальных благ со­хранили за собой греки и македонцы, что вполне объяснимо, если учитывать характер образования государства, обусловленный фактом завоевания.

Завоеватели сумели сохранить неизменной традиционную ад­министративную систему управления страной, вытеснив лишь с ключевых постов прежних персидских чиновников и их ставлен­ников — египтян. Таким образом, Птолемеи оставили в неизмен­ном виде практически все особенности древнеегипетского госу­дарства — деспотическую власть царя, разветвленный аппарат многочисленных чиновников, строгую централизацию государ­ственной власти, ее активное вмешательство в хозяйственную жизнь страны. Эти обстоятельства в значительной степени опре­делили отличие Птолемеевского царства от государства Селевкидов. Здесь не было необходимости основывать города-по­лисы с греко-македонским населением, так как Птолемеи полу­чили в свое распоряжение четко отлаженную систему прежних экономических связей, государственного и административного управления над моноэтничным в массе своей населением. Поэтому и городов с полисным статусом в державе Лагидов насчитывалось всего три — Александрия, основанная самим Александром Македонским в 332 г. до н. э., Птолемаида, построенная в Верхнем Египте Птолемеями в качестве своеобразного противовеса древ­неегипетской столице — Фивам, и древний Навкратис — старин­ная греческая колония на Средиземноморском побережье, выве­денная греческими переселенцами еще в VII в. до н. э., в эпоху Великой греческой колонизации.

Если в Селевкидском царстве полисы, основанные представи­телями македонской династии, были им необходимы для созда­ния взаимовыгодных отношений между царями и греко-македонским населением державы и выполняли роль своеобразного кар­каса государства, то перед Птолемеями такая проблема не стояла. Получив под свой контроль практически готовую государствен­ную машину, надежное функционирование которой было гаран­тировано многовековым опытом истории Древнего Египта, греко- македонцы, заняв все ключевые посты в системе управления и заменив всех прежних чиновников разных уровней на представи­телей греко-македонского этноса, оставили практически в неиз­менном виде на первый взгляд громоздкую и весьма сложную структуру управления новой державой.

Поскольку Египет рассматривался греко-македонцами как страна, «завоеванная копьем», то верховная власть над ней безу­словно принадлежала представителю царствующей династии, причем престол передавался по мужской линии старшему сыну царя. При этом, однако, в истории Птолемеевской династии из­вестны случаи одновременного царствования нескольких царей и даже цариц.

Основателем династии, правившей в эллинистическом Египте, был Птолемей Лаг, сын македонского аристократа, круп­ный военачальник, сподвижник Александра Македонского. После смерти великого завоевателя Азии, когда произошел пер­вый раздел его великой державы между его приближенными, Птолемею достался Египет. Античная традиция назвала Птолемея Лага Сотером (Спасителем), так как он считался спасителем еги­петского народа от притеснений и произвола Клеомена — прави­теля этой страны, назначенного в свое время еще Александром. Уже в это время отчетливо проявились намерения нового прави­теля расширить свое влияние на внеегипетские территории и играть ведущую роль в Средиземноморье. Он подчинил своей вла­сти соседнюю Кирену, вторгся в Сирию и Финикию, захватил Кипр. После того как Антигон в 306 г. до н. э. принял царский титул, Птолемей Лаг вместе с Лисимахом, Селевком и Кассандром провозгласили себя царями своих владений.

После битвы при Ипсе Птолемею I, вместе с его преемника­ми, правившими Египтом на протяжении почти целого столетия (Птолемеи II Филадельф, III Эвергет, IV Филопатор, V Эпифан), удавалось вести весьма активную внешнюю политику, претендуя на роль арбитра не только в Средиземноморье, но и во всем элли­нистическом мире. Однако после смерти Птолемея V Эпифана в 180 г. до н. э., уже испытывавшего значительные внешнеполити­ческие трудности (при нем из всех внееегипетских владений оста­лись лишь Кипр и Кирена), начинается долгий период упадка, завершившийся римским завоеванием страны в 30 г. до н. э.

Так как перед коренным населением державы Птолемеи вы­ступали в качестве преемников египетских фараонов, то, сохра­нив и приспособив традиционные, уже устоявшиеся тысячелети­ями структуры Древнего Египта к своим нуждам и задачам, они лишь придали им более рациональный и организованный харак­тер. При этом не исключались и новации, привнесенные в египет­скую среду из Греции и Македонии, достаточно быстро восприня­тые в новых исторических условиях. Власть царя была неограни­ченной, и он был, как и ранее при фараонах, объектом почитания как со стороны местного населения, так и со стороны греков и ма­кедонян, новых граждан страны. Формируется, как это было практически в любом эллинистическом государстве (за исключе­нием Македонии), царский культ.

Все приближенные царя носили почетные звания, и посте­пенно выработалась достаточно сложная титулатурная иерархия, начиная с т.н. «родственников» и заканчивая т.н. «преемника­ми», составлявшими своеобразный резерв титулованных лиц. Царь правил, опираясь на очень разветвленный и громоздкий бю­рократический аппарат, наличие которого было необходимо для контроля всех сторон жизни огромной Птолемеевской державы. Главными чиновниками центрального государственного аппара­та были следующие. Прежде всего тот, кто составлял царские распоряжения и отвечал за государственный архив, затем вель­можа, отвечавший за текущую царскую переписку, и, наконец, приближенный, ведавший делами судебного ведомства. Несколько позже огромное значение в административной иерар­хии приобрела должность «диойкета», своеобразного министра финансов птолемееевского Египта. Во II в. до н. э. диойкет занял второе место по значению в жизни страны после царя. Он имел разветвленный собственный аппарат чиновников разных уров­ней. При этом мощному финансовому ведомству страны уделя­лось со стороны птолемеевских владык весьма пристальное вни­мание.

Птолемеи располагали разветвленной системой местной ад­министрации. Унаследовав от фараоновского Египта номовую си­стему территориального деления страны, они ее реорганизовали, изменив и число номов, колебавшееся на протяжении всего их правления, и их наименования. Сначала номами управляли но­мархи, назначаемые царем. К концу III в. до н. э. они, сохранив за собой лишь финансовые рычаги управления контролируемой ими территорией, уступили свою высшую административную власть стратегам, которые совместили ее с военными функциями. В управленческой структуре нома также большое значение имели царский писец, чиновник по гражданским и судебным делам и тот, на кого возлагались полицейские функции. Все они распола­гали многочисленным аппаратом служащих. Поскольку номы делились на топархии, а те — на деревни, то и эти территориаль­ные структуры копировали в миниатюре номовую систему. Во главе топархии стояли топархи, работавшие вместе с топограм- матевсами (писцами), а деревни, в свою очередь, были руководи­мы комархами и комограмматевсами. Имелись и другие государ­ственные должности разных уровней.

Самым традициоцным институтом, сохранившимся почти в неизменном виде со времени фараонов, в государстве Птолемеев оказались храмы и жречество. Птолемеи хорошо учитывали огромную роль местного жречества в идеологической и экономи­ческой жизни страны. К тому же они официально признавались наследниками фараонов и не могли не помнить опыт идеологиче­ских экспериментов Александра Македонского, обеспечившего себе огромную популярность среди египтян знаменитым палом­ничеством в Ливийскую пустыню к оракулу бога Аммона. Поэтому, сохранив и религиозную, и экономическую силу еги­петского жречества, Птолемеи смогли поставить его деятельность под свой контроль. Для этого при храмах была учреждена долж­ность специальных царских представителей — эпистатов, наблю­давших за всеми культовыми мероприятиями и экономической деятельностью жречества.

Особое значение в государстве Птолемеев приобрела сильная армия, состоявшая из двух контингентов. В первый входили те, кто рассматривался местным населением в качестве завоевателя и на самом деле являлся таковым: македоняне, греки и те, кто прибыл в Египет вместе с армией Александра или был впослед­ствии завербован как наемник (фракийцы, критяне, иудеи и др.). Именно они составляли ее регулярные силы, которые являлись главным инструментом внешнеполитической активности дина­стии. Второй контингент — подразделения, состоявшие из пред­ставителей коренного населения. Они служили во вспомогатель­ных частях, во флоте; кроме того, в основном из египтян состояли полицейские силы различных административно-территориаль­ных единиц. У Птолемеев была также и особая речная полиция.

До прихода греков и македонцев экономика Египта была вполне автаркична, и его население в своих материальных по­требностях обходилось собственной сельскохозяйственной про­дукцией и предметами ремесла. Преобладал внутренний нату­ральный обмен, и отсутствовало денежное обращение (персид­ская монета во времена вхождения страны в состав державы Ахеменидов в качестве сатрапии не получила здесь распростране­ния, равно как и греческие монеты, попадавшие в Египет через Навкратис). В новых условиях подобная экономическая замкну­тость уже не могла удовлетворять ни запросы правящей дина­стии, ни нужды членов нового правящего слоя (придворной бюро­кратии, администраторов, наемных воинов, техников и специа­листов), требовавших и денежной оплаты за свой труд, и привыч­ных товаров, сопровождавших их быт и образ жизни.

Поэтому уже Птолемей I в 305 г. до н. э. начал выпуск соб­ственных монет — золотых статеров, серебряных тетрадрахм и медных оболов. Этому способствовала царская монополия на до­бычу золота и серебра, чеканку монеты, разного рода денежные операции. Кроме экономической целесообразности, Птолемей I учитывал и идеологические аспекты последствий денежного об­ращения в условиях начавшегося формирования царского куль­та. Ведь монета с изображением правителя, покровительствую­щих его правлению божеств и прочих священных атрибутов цар­ствующего дома обеспечивала подданным веру в будущее благо­получие и покровительство со стороны монарха.

Характерно, что, в отличие от других государств эллинисти­ческого мира, где имело место свободное денежное обращение, Птолемеи для своих подданных запретили употребление всех иностранных монет, ориентируясь только на свои деньги. Чтобы удовлетворять запросы населения в займах, а также обеспечивать учет и контроль за поступавшими в казну многочисленными на­логами и платежами за многочисленные сделки, они организова­

ли широкую сеть своеобразных банков, находившихся под кон­тролем государства и отдававшихся в аренду частным лицам. С их помощью регулировалось денежное обращение средств внутри страны. Теперь уже как греки и македонцы, так и египтяне (ре­месленники, торговцы, представители самых широких слоев по­датного населения государства) оказались в рамках новых денеж­ных отношений, не имевших ничего общего с прежней экономи­ческой автаркией, сопровождавшейся натуральным обменом. В меньшей степени денежное обращение затронуло непосредствен­ных сельскохозяйственных производителей, но и они уже не мог­ли игнорировать все эти новации.

Однако для того, чтобы наладить денежное обращение в стра­не, ранее незнакомой с ним, необходимо, чтобы вывоз собствен­ных товаров значительно превышал их ввоз. Исторически сложи­лось, что экспортными товарами в Египте могли быть только про­дукты сельского хозяйства, в основном зерновые и хлеб, а также такие предметы ремесла, как, например, папирус или льняные ткани, не производившиеся в столь значительных объемах в дру­гих регионах античного мира. Источником же всей этой продук­ции и сырья для ее изготовления было традиционное земледелие, уровень которого во времена фараонов вполне соответствовал са­модостаточной экономике Египта. В новых экономических усло­виях Птолемеи сделали ставку на рост объемов сельскохозяй­ственного производства и на роль непосредственного государствен­ного вмешательства, вплоть до мелочной регламентации условий хозяйствования непосредственных производителей, в целях кон­троля за увеличением поступлений налогов в казну. Это позволи­ло, хотя бы на первых порах, обеспечить процветание эллинисти­ческого Египта и его внешнеэкономический авторитет.

Как и в государстве Селевкидов, в птолемеевском царстве верховным собственником земли, главного богатства страны, был сам царь. Собственность царя распространялась и на все природ­ные богатства, находившиеся как в недрах, так и на самой земле. Отсюда — монопольное положение птолемеевских владык не только в земледелии, но и в ремесле, торговле, транспорте, де­нежном обращении.

В государстве Птолемеев земля делилась на два разряда: цар­ский фонд и уступленные царем земли. Последние, в зависимости от того, кому они были уступлены, назывались клерухическими (выделенными в условное владение солдатам, находящимся в за­пасе), дарственными (пожизненно или на период службы пере­данными царским чиновникам), землями храмовыми, землями граждан полисов и частновладельческими. Земли царские, из ко­торых в основном и состоял весь земельный фонд страны, обраба­тывали лично свободные арендаторы, которые назывались цар­скими земледельцами. Чаще всего это были представители мест­ного населения, не имевшие средств для самостоятельного веде­ния хозяйства и обязанные регулярно выплачивать в казну часть урожая в качестве натуральной арендной платы. Это были юри­дически свободные, но фактически зависимые категории непо­средственных производителей материальных благ.

Земледелие оставалось главным занятием населения и осно­вой экономики и процветания птолемеевского Египта: ведь эта страна в течение многих веков являлась крупнейшим центром сельскохозяйственного производства и основным экспортером зерна на внешние рынки. Среди зерновых культур первое место занимала пшеница, по-прежнему обеспечивавшая активный ба­ланс внешней торговли государства Птолемеев, возделывался и ячмень для производства пива. Широко распространено было ви­ноградарство, садоводство (разведение олив, финиковой пальмы, смоковницы и др.), выращивание технических культур (лен), овощей и т.д. Все это вполне удовлетворяло потребности как мест­ного населения, так и завоевателей, которых сопровождала зна­чительная волна иммигрантов.

Возделывались масличные культуры, причем производство и торговля маслом для питания и освещения являлись государ­ственной монополией и строго регулировались властями с помо­щью цен. Земельные площади под виноградниками и садами в государстве Птолемеев значительно расширялись благодаря осо­бой, более льготной для земледельцев форме аренды, получившей большое распространение в эллинистическом Египте.

До завоеваний Александра Македонского сельское хозяйство Египта базировалось на очень примитивной технике уровня кон­ца каменного века, лишь частично усовершенствованной приме­нением медных и бронзовых орудий труда. С приходом же греков и македонцев в хозяйстве страны начался настоящий переворот: появились железные орудия труда, в том числе и сельскохозяй­ственные, стала применяться сеялка, ввезенная сюда из Вавилонии. Сельскохозяйственные производители начали ис­пользовать новые важные технические приспособления — винто­вой пресс для получения вина и оливкового масла, т.н. «винт Архимеда», или механизм с зубчатым колесом и «бесконечной» веревкой, значительно облегчавшие работы земледельцев по ир­ригации и т.п.

Осваивались новые виды культурных растений. Хотя вино­град и оливы были знакомы египтянам, но выращивались они не­регулярно. С появлением в стране греков и македонян площади под этими культурами значительно расширились. Завоеватели стали интенсивно выращивать такие привычные для них культу­ры, как инжир, гранаты, яблоки, грецкие орехи, чеснок. Источники говорят о том, что в птолемеевском Египте проводи­лись меры по селекции ряда сельскохозяйственных культур, что позволило улучшить традиционные для этой страны сорта зерно­вых. Очевиден рост агрономических знаний земледельцев, в по­мощь которым создавались специальные агрономические тракта­ты. Благодаря этому резко выросли площади обрабатываемых земель, повысилось их плодородие. Ранее заброшенные сельско­хозяйственные территории превратились в настоящие цветущие земли, создавались новые оазисы.

В экономике и во внешней торговле Египта огромное значе­ние имело производство папируса, своеобразной бумаги древнего мира, обслуживавшее в античное время все делопроизводство и интеллектуальные запросы читающей публики всего Средиземноморья, особенно в эллинистическое время. Птолемеи превратили производство этого писчего материала в царскую мо­нополию и наделили его изготовителей значительными привиле­гиями. То же касается и работников мастерских, производивших льняные ткани. Посевные площади под выращивание этой важ­ной технической культуры были значительно расширены, а весь технологический процесс изготовления тканей находился под Строгим государственным контролем.

Сохраняло свое значение и животноводство, в основном раз­ведение мелкого рогатого скота и свиней, а также охота и рыбная ловля, либо регулируемые государством, либо отдаваемые в арен­ду отдельным откупщикам. Крупный рогатый скот по-прежнему использовался под тягло в земледелии.

Богатство страны различными минеральными ресурсами, многовековые традиции ремесленного мастерства в сочетании с достижениями античной техники значительно способствовали развитию ремесленного производства, ориентированного как на внутренние запросы, так и на экспорт. При этом доходы от экс­порта и контроля над транзитной торговлей все же уступали до­ходам казны Птолемеев от сельского хозяйства.

Ремесло в основном было сосредоточено в городах, причем, в отличие от сельского хозяйства, здесь широко применялся раб­ский труд. В земледелии труд рабов не играл определяющей роли, по сравнению, например, с трудом царских земледельцев, зато он превалировал в ремесле птолемеевского Египта, так как оно, осо­бенно в городах, носило высокоспециализированный характер и былоориентированонамассовоепроизводство. Так, в Александрии высокого уровня развития достигло судостроение, строительство жилых и общественных зданий, изготовление металлической и керамической посуды, тканей, мебели, ювелирных изделий и т.п. Однако эта высококачественная ремесленная продукция чаще всего становилась объектом экспорта или потребления наиболее зажиточными слоями городского населения. На сельской же тер­ритории, при наличии незначительного сектора собственного ре­месленного производства, направленного на изготовление мини­мума самых необходимых в быту предметов потребления, безу­словно преобладало земледелие.

Основатель царства, Птолемей I Сотер (305-282 гг. до н. э.), в области внешней политики проявил себя как талантливый пра­витель и искусный политик. Характерно, что он оказался един­ственным из диадохов, умершим собственной смертью. Птолемей I предпринял энергичные меры по завоеванию территорий, приле­гающих к границам его государства. В этом проявлялись не толь­ко его агрессивные намерения, присущие любому эллинистиче­скому владыке, но и желание обеспечить безопасность государ­ства в Средиземноморье. Опорой его внешнеполитических дей­ствий было сильное войско, состоящее из македонцев и греков, организованное по македонскому образцу. Привлекал он и грече­ских наемников, однако представители местного, египетского на­селения в регулярной армии не служили, так как не были обуче­ны по принятому в эллинистическом мире образцу. Лишь со вре­менем эта ситуация несколько изменится, но это будет значитель­но позже.

Еще в период войн диадохов Птолемей первым понял неиз­бежность распада громадной и непрочной державы Александра. Утвердившись в Египте, он подчинил своей власти Киренаику (северо-восточная часть современной Ливии), завоеванную еще Александром, вторгся в Сирию и Финикию, попутно захватил Кипр, богатый медью и строевым лесом.

Сын Птолемея I Сотера Птолемей II Филадельф (283-246 гг. дон. э.) и внук Птолемей IIIЭвергет(246-221 гг. дон. э.), продол­жая ту же политику, распространили свою власть на ряд городов Малой Азии и островов Эгейского моря. В середине III в. до н. э. Египет располагал сильнейшим военным флотом и играл веду­щую роль в системе эллинистических государств. Основными противниками Птолемеев были правители и Македонии, и Селевкидского царства, а также, особенно в Малой Азии, цари менее значительных эллинистических государственных образо­ваний (например, Пергама, Вифинии и др.).

В период царствования Птолемея II Филадельфа обострились отношения с Селевкидским царством. Стремление обеспечить по­ступление доходов с территорий т.н. Келесирии (области Южной Сирии и Финикии), захваченной Птолемеем I после битвы при Ипсе, а также закрепить за собой находившиеся здесь торговые и стратегические базы вылилось в череду войн, получивших назва­ние сирийских. Первая сирийская война (274-271 гг. до н. э.) на­чалась с мятежа в Киренаике, поддержанного Антиохом I Селевкидом. Птолемею II удалось подавить это выступление и, перехватив инициативу, одержать ряд побед в Сирии и на побере­жье Малой Азии. Вступление царя эллинистической Македонии Антигона Гоната в войну на стороне Антиоха I изменило ситуа­цию, и Птолемей согласился на заключение мира. По его услови­ям Египет не только сохранял свои прежние территории, но и по­лучил ряд городов на южном побережье Малой Азии. Одновременно Птолемею II удалось склонить на свою сторону на­селение ряда островов и греческих малоазийских городов, заклю­чив союзные договоры с их жителями.

Вторая сирийская война (258-253 гг. до н. э.) завершилась заключением династического брака. Птолемей II выдал за Антиоха I свою дочь, дав за ней ряд спорных территорий в каче­стве приданого. Это свидетельствует об определенных неудачах Птолемея в ведении боевых действий. К тому же морское сраже­ние при Косе между флотами Птолемея II и Антигона Гоната, за­вершившееся поражением Птолемея, могло настроить его на бо­лее мерный лад. Несмотря на эти неудачи, в период своего наи­высшего могущества Птолемей II владел Киреной, Кипром, Памфилией, Ликией, Келесирией, оказывал влияние на полити­ку конфедерации полисов Кикладских островов. Этот царь не оставлял без внимания и ситуацию в Балканской Греции, актив­но поддерживая здесь антимакедонские настроения. Результатом этого явилось участие египетского флота в т.н. Хремонидовой войне (267-262 гг. до н. э.), правда неудачное. Попытка выса­диться в Аттике и помочь афинянам, осажденным македонцами, не увенчалась успехом.

При преемнике Птолемея II Филадельфа Птолемее III Эвергете существенных изменений во внешней политике Египта не произошло. Начало его царствования ознаменовалось успеха- мивтретьейсирийскойвойне(245-243 гг.дон. э.)надСелевком И. Эвергету удалось вернуть прежние владения в Эгеиде и Малой Азии, в том числе города Милет, Эфес и остров Самос, вновь при­соединить Херсонес Фракийский и остров Фасос, а также захва­тить северную Финикию и часть Сирии. Его войска быстрым мар­шем прошли на восток за Евфрат вплоть до Бактрии, однако, не использовав в полной мере результаты этих успехов, Птолемей III, захватив огромную добычу, вернулся в Египет. Причиной этого могли стать события, связанные с волнениями в стране и актив­ной дипломатической деятельностью Селевка II, сумевшего на­строить против Птолемея многих его союзников (даже друже­ственный Птолемею III Родос начал против него военные приго­товления). Как и его предшественники, Птолемей III следил за событиями в Греции и Македонии, успешно лавируя и поддержи­вая дружественные отношения и с Ахейским союзом, и с его про­тивником — спартанским царем-реформатором Клеоменом.

Правление Птолемея IV Филопатора (222-205 гг. до н.э.) можно считать высшей точкой внешнеполитических успехов Лагидов. Селевкидский царь Антиох III, воодушевленный свои­ми военными удачами как на востоке, так и на западе, нарушил мирный договор с Птолемеями, что стало поводом очередной, чет­вертой войны на территории Сирии (219-216 гг. до н. э.). Войска противников столкнулись в 217 г. до н. э. в решающем сражении у приморского города Рафии. Удача сопутствовала Филопатору, сумевшему одолеть ранее непобедимого Антиоха III. Однако для усиления своей армии Птолемей IV был вынужден набрать в свою армию значительный контингент египетских воинов, вооружен­ных и обученных по македонскому образцу. Эта вынужденная мера царя в дальнейшем имела очень важные последствия для птолемеевского Египта, так как резко ослабила ведущую роль греко-македонского элемента в регулярной армии. Теперь уже армия при известных обстоятельствах не могла быть послушным орудием в руках греческих командиров и беспрекословно выпол­нять все приказы Лагидов.

При Птолемее V Эпифане (204-180 гг. до н. э.) начинается за­кат внешнеполитического могущества Египта, где в это время на­чались массовые волнения местного населения, охватившие всю страну почти на два десятилетия. Тогда же началась ожесточен­ная придворная борьба вокруг опекунства над малолетним Птолемеем V. Воспользовавшись внутренними неурядицами в Египте, Македония и держава Селевкидов постепенно присвоили все владения Птолемеев в Малой Азии и в Эгейском море. Была потеряна Келесирия, и от всех внеегипетских владений остались только Кипр и Кирена. Все это шло на фоне внутреннего кризиса, сопровождавшегося недовольством населения Египта, частыми восстаниями и ухудшением экономического состояния страны.

В это время произошли важные изменения на международ­ной арене. В регионе Западного Средиземноморья Римская респу­блика, разгромив Карфаген, превратилась в крупнейшую миро­вую державу. В начале II в. до н. э. Рим сделал первые шаги по распространению своей гегемонии уже в Восточном Средиземноморье. Он нанес серьезное поражение Македонии, предпринял ряд ощутимых ударов по государству Селевкидов и к 168 г. до н. э. окончательно подчинил своей власти Македонию и Грецию.

Находясь в состоянии непрерывных смут и внутренних меж­доусобиц (после смерти Птолемея V Эпифана трон оспаривали не­сколько претендентов), Египет тем не менее продолжал сохранять свою самостоятельность и даже оказался в начале I в. до н. э. единственным сравнительно богатым и сильным эллинистиче­ским государством. Именно это обстоятельство не позволяло Риму обратить свою агрессию и против него. Египет и его эконо­мический и политический центр — Александрия обладали доста­точно большими экономическими и людскими ресурсами, чтобы оказать упорное сопротивление и тем самым усилить антирим­ские настроения на завоеванных римлянами территориях.

Однако в результате династических войн и окончательного развала правящей династии Египет все же стал игрушкой в руках Рима, который все более и более властно стал вмешиваться в его внутренние дела. Столь длительное противостояние в борьбе со своими эллинистическими соседями в значительной мере подры­вало военно-экономический потенциал Египта. Однако, опираясь на союз с могущественным Римом и его поддержку, Египет все же сумел просуществовать как независимое государство дольше, не­жели его традиционные противники (Македонское царство и дер­жава Селевкидов).

Уже Птолемей Апион, побочный сын Птолемея VII Эвергета, получивший от него в качестве самостоятельного владения Киренаику, так и не добившись права на трон, завещал эту об­ласть Риму. В 74 г. до н. э. она получила статус римской провин­ции. Более того, Сулла даже решился лично вмешаться в дина­стическую борьбу, посадив в 80 г. до н. э. на престол своего став­ленника — Птолемея XI Александра И. Правда, эта акция была пресечена жителями Александрии, по почину которых трон за­нял Птолемей XII Авлет (80-58 гг. до н. э.). Но по инициативе Цезаря он был признан римлянами царем и союзником Рима, что позволило им отобрать у египтян Кипр. Птолемею XII пришлось покинуть Египет, однако не надолго: в результате вторжения войск проконсула Сирии Габиния он был восстановлен на троне.

Теперь римляне становятся активными участниками дина­стических распрей. Не без их прямого давления престол достался дочери Птолемея XII Авлета, Клеопатре VII, поочередно правив­шей Египтом совместно с Птолемеями XIII и XIV (55-44 гг. до н. э.), а с 44 по 31 гг. со своим сыном от Цезаря — Птолемеем XV Цезарионом. В своих попытках возродить мощь и авторитет Египта и тем самым удержаться на троне эта энергичная прави­тельница заручилась поддержкой Марка Антония, одного вид­ных политических деятелей конца Республики, и даже вышла за него замуж. Однако в ходе непримиримой борьбы с его политиче­ским противником Октавианом объединенный флот Антония и Клеопатры в ходе битвы при Акции в 31 г. до н. э. потерпел пора­жение, что решило не только вопрос о единовластии в Римской державе, но и судьбу Египта: он был завоеван Октавианом и пре­вращен в римскую провинцию.

Пергам

Пергамское царство играло важную роль в системе эллини­стических государств. Его ядро располагалось на территории се­веро-западной части Малой Азии в области Мисия. Благодаря ак­тивной внешней политике, а также дипломатическим усилиям правителей этого царства из династии Атталидов к началу II в. до н. э. территория Пергамского государства была значительно рас­ширена за счет присоединения ряда областей Западной Малой Азии (Троада, Лидия, Кария и Ликия). Это обстоятельство опре­делило характерные особенности экономики и внутренней поли­тики, а также культуры эллинистического Пергама. Дело в том, что на территориях, вошедших в состав Пергамского царства, располагалось значительное число греческих полисов, существо­вавших здесь еще до походов Александра Македонского, грекоя- зычное население которых было уже сильно эллинизировано, и преобладание именно эллинских элементов в общественной и го­сударственной структуре этого эллинистического образования, предопределило его известную однородность и прочность.

То же следует сказать и о внешней политике Атталидов, ори­ентировавшихся в поиске потенциальных союзников на запад, а не на своих восточных соседей. А это, в свою очередь, обусловило длительное противостояние Пергама и Селевкидского царства, в целом лояльную политику по отношению к Птолемеевскому госу­дарству и фактическое подчинение республиканскому Риму.

Начало династии Атталидов положил Филетер, сын Аттала, который командовал крепостью Пергама при диадохе Лисимахе. Воспользовавшись борьбой между Лисимахом и Селевком, Филетер в 283 г. до н. э. стал независимым правителем, превра­тив Пергам в свою собственность. Его преемник Эвмен I (263- 241 гг. до н. э.) окончательно оформил свою власть над отделив­шимися от Антиоха I Селевкида территориями, а Аттал I (241— 197 гг. до н. э.), одержавший убедительную победу над галетами, принял уже и царский титул. Заключив союз с Римом, он принял участие на его стороне во время двух первых македонских войн (215-205 и 200-197 гг. до н. э.).

Эти союзнические отношения с Римом, активно осуществляв­шим свою экспансию на Восток, в огромной степени определили дальнейшую историю Пергамского царства и всего греческого мира. Эвмен II (197-159 гг. до н. э.), продолжая проримскую по­литику своего отца, умело воспользовался победой римлян при Магнесии в 190 г. до н. э. над Антиохом III, в которой сам принял активное участие на их стороне, и присоединил к Пергамскому царству почти все утраченные Селевкидами владения на террито­рии внутренней Малой Азии. Именно в это время, в первой поло­вине II в. до н. э., Пергамское царство достигло пика своего могу­щества, превратившись в одно из крупнейших в эллинистическом мире государств, располагавшееся практически на всей террито­рии Малой Азии.

Если в этот период ведущие эллинистические державы того времени постепенно утрачивали свое внешнеполитическое влия­ние и значительные территории, то Атталиды, с успехом исполь­зуя свои союзнические отношения с Римом и пользуясь его под­держкой и покровительством, с успехом продолжали укреплять свое влияние на территориях, граничивших с птолемеевским Египтом и Селевкидским царством, создавали реальную угрозу Македонии. По сути, Пергам расчищал дорогу экспансии Рима на эллинистический Восток, что прекрасно сознавали сами его сосе­ди, обвинявшие Атталидов в предательстве.

Однако возвышение Пергама длилось недолго. При преемни­ках Эвмена II, Аттале II и Аттале III, Пергамское царство стало постепенно терять свою роль в качестве самостоятельной держа­вы, так как Рим, успешно пользуясь своим влиянием на правя­щую элиту пергамского общества, усилил вмешательство во внешнюю и внутреннюю политику царства. Следствием этого ста­ло, скорее всего, вынужденное решение последнего царя дина­стии, Аттала III, умершего в 133 г. до н. э. и не имевшего детей- наследников, в своем завещании передать свою державу римля­нам при условии сохранения свободы и автономии греческих го­родов, располагавшихся на территории царства, а также его сто­лицы.

В ответ на это вспыхнуло восстание низов пергамского обще­ства во главе с Аристоником, побочным сыном Эвмена II. Восстание не имело успеха, так как его не поддержало население греческих городов, опасавшееся народных волнений, репрессий со стороны римлян и потери обещанной независимости. Аристоник был схвачен и казнен в римской тюрьме в 129 г. до н. э. Именно в этот период римляне уверенно вступают на азиатские земли. На месте завещанного им царства была образована римская провин­ция Азия.

Пергамское царство являлось одним из ведущих экономиче­ских центров эллинистического мира. Благоприятные климати­ческие и природные условия, высокое качество земель прибреж­ных территорий и речных долин, разнообразный рельеф местно­сти, позволявший сочетать выращивание злаков, винограда и масличных культур со скотоводством (коневодством и овцевод­ством), — все это позволяло сельскому хозяйству страны разви­ваться достаточно ровно и интенсивно. Активное использование рабского труда в сочетании с внедрением интенсивных методов его эксплуатации, а также элементов товарного производства по­зволило Пергаму стать одним из центров поставки сельскохозяй­ственной продукции для жителей Средиземноморья. Этому спо­собствовало и выгодное положение пергамских городов вблизи главных торговых морских путей тогдашнего времени, чем с успехом пользовались предприимчивые пергамские купцы.

Благодаря богатым запасам сырья (металлов, глины, дерева, смолы, кожи, шерсти) изделия пергамского ремесла пользова­лись огромным спросом во всем Средиземноморье. Именно Пергам стал родиной одного из самых известных, наряду с египетским папирусом, писчего материала древности — т.н. пергамена, изо­бретенного во II в. до н. э. и бывшего в употреблении вплоть до эпохи Средневековья.

Цари династии Атталидов, проводя политику благоприят­ствования торговле и ремеслу, которая давала огромные посту­пления в государственный бюджет, не забывали и об основании новых городов греческого типа. Они, наряду с прежними город­скими центрами, быстро становились средоточием экономики и культуры.

Атталиды оказывали активное покровительство науке, лите­ратуре и искусству. В столице царства, превратившейся в один из культурных центров эллинистического мира, в честь победы Аттала I над галатами при его преемнике, Эвмене II, был соору­жен монументальный Алтарь Зевса — величайшее произведение эллинистического искусства. На время правления этого же царя приходится и сооружение знаменитой Пергамской библиотеки, соперничавшей своим собранием произведений античных авто­ров с Александрийской, а также известной знаменитой собствен­ной филологической школой.

История Пергамского царства являет нам вариант становле­ния, развития и краха одного из государственных образований эллинистического мира. Оно было создано не в результате догово­ра между диадохами и не в ходе их борьбы за власть над террито­риями, входившими в империю Александра Македонского, а пу­тем узурпации и предательства. Однако греческое население ре­гионов Малой Азии, ставших его ядром, уже вполне было готово к созданию собственной государственности. Именно оно добро­вольно подчинилось власти представителей новой эллинистиче­ской династии, которые не могли похвастаться ни своими воин­скими доблестями в период восточных походов, ни близостью к окружению Александра Македонского, ни своим аристократиче­ским происхождением. Однако властители Пергама, понимая по­тенциальную невозможность играть ведущую роль в обостряю­щихся отношениях между правителями ведущих и претендую­щих на могущество эллинистических династов, с успехом ис­пользовали силу и влияние внешнего фактора в лице республи­канского Рима, все более уверенно распространявшего свою экс­пансию на восток.

Македонское царство

Македония, наряду с птолемеевским Египтом и державой Селевкидов, являлась одншл из крупнейших государств эллини­стического мира. Ко времени окончания войн диадохов страна на­ходилась в состоянии крайнего упадка. Значительная часть на­селения переместилась в ходе завоевательных походов Александра на восток. Угроза со стороны северных варваров и постоянные войны, которые вели Антигониды, значительно подрывали эко­номический потенциал государства. Поэтому для того, чтобы не утратить ранг великой державы, представители этой эллинисти­ческой династии были вынуждены обратить свое пристальное внимание на возрождение хозяйства и пополнение людских и ма­териальных ресурсов. С этой целью они основывали новые горо­да, восстанавливали старые, переселяли население на пустующие земли, разрабатывали рудники, вели активную торговлю строе­вым и корабельным лесом.

Основой экономики по-прежнему являлось сельское хозяй­ство, в котором трудились свободные крестьяне, владевшие соб­ственными участками земли. Царю принадлежали только недра и леса страны, зато вне Македонии, на присоединенных и завое­ванных землях, он мог ими либо владеть, либо передавать в арен­ду, плата за которую пополняла казну государства. Для поддер­жания боеспособности армии часть земли передавалась воинам за службу в наследственное держание.

Со времени восточных походов в Македонию поступали зна­чительные контингенты рабов, однако значительного толчка к развитию рабовладельческих отношений здесь не ощущалось, так как большая часть невольников перепродавалась в другие об­ласти греческого мира, и в производстве рабский труд почти не применялся. При этом во многих аристократических семьях все же существовало множество слуг-рабов.

Царская власть в эллинистической Македонии унаследовала некоторые прежние черты: войсковое собрание по-прежнему со­храняло свое значение при вступлении монарха на престол, оно же нередко выступало в роли верховного суда. При этом предста­вители древней македонской знати, число которых резко умень­шилось в результате походов Александра и битв диадохов, уже утратили свое политическое значение. В Македонии не сложи­лось условий для формирования царского культа, характерного для других эллинистических монархий.

После смерти Александра Македонского в ходе заключитель­ного этапа борьбы диадохов за его наследство один из них, Кассандр, получил формальные права на македонский престол. Однако после его смерти в 298 г. до н. э. борьба за Македонию про­должилась. В течение двадцати лет престол македонских царей поочередно и с переменным успехом занимали сыновья Кассандра, Деметрий Полиоркет, сын Антигона Одноглазого, Лисимах, Птолемей Керавн, Пирр Эпирский. Нестабильность ситуации в Македонии усугублялась угрозой завоевания со стороны север­ных варваров — галатов (кельтов), которые своим вторжением (им удалось дойти до Дельф) нанесли ощутимый удар по благосо­стоянию Македонии, Северной и Центральной Греции.

Кризис в Македонии, вызванный в том числе переселением значительной части населения царства на Восток, разорением крестьянства, усугублял положение в стране. Лишь когда сын Деметрия Полиоркета Антигон (будущий Антигон II Гонат) нанес два крупных поражения галатам, ситуация в Греции стабилизи­ровалась. Воспользовавшись славой победителя варваров и пол­ной анархией в Македонии, в 276 г. до н. э. Антигон был провоз­глашен царем и стал основателем эллинистической династии Антигонидов, правившей в Македонии вплоть до ее завоевания Римом в 168 г. до н. э.

Время царствования Антигона Гоната (283-239 гг. до н.э) — очень сложный период в истории Македонии, время усиления царства и распространения влияния на многие формально оста­вавшиеся независимыми полисы Греции. Ему удалось достаточно успешно бороться с Пирром Эпирским, вторгшимся в Македонию и бесславно погибшим в уличном бою в Аргосе, укрепить север­ные границы своего государства, выстроить систему укреплен­ных пунктов, обеспечивавших морскую связь с главным пунктом македонского контроля над Грецией — Коринфом.

Победа над восставшими Афинами в т.н. Хремонидовой вой­не (267-262 гг. до н. э.), инициатором которой был Птолемей II, стремившийся ослабить позиции Македонии в Греции, позволи­ла силой захватить город и оставить там гарнизоны. Была очень сильно ослаблена Спарта, выступившая союзником Афин в этой войне.

Но несмотря на то, что большая часть Греции оставалась под властью македонян, удерживать ее в повиновении становилось все труднее и труднее. К этому времени значительно усиливается Этолийский союз, объединивший еще в 370 г. до н. э. ряд полисов центральной Греции. Этот союз был сильным противовесом вла­сти Македонии на Балканском полуострове. В 280 г. до н. э. вос­станавливается еще одно военно-политическое объединение гре­ческих полисов Пелопоннеса — Ахейский союз, возвышение ко­торого также не могло не беспокоить македонские власти.

С этими проблемами столкнулся сын Антигона Гоната — Деметрий II (239-229 гг. до н. э.). Его неуклюжая попытка вме­шаться в конфликт Эпира и Этолийского союза на стороне эпири- отов позволила двум ранее враждебным объединениям эллинских полисов (этолийцы обратились за помощью к ахейцам) оказаться в одном лагере противников Македонии. К этому времени маке­донцы уже утратили власть над Коринфом, захваченным ахейца­ми во главе с Аратом еще в 243 г. до н. э. После гибели Деметрия II в сражении с воинственными северными иллиро-фракийскими племенами дарданов Македонское царство оказалось в очень сложном положении. Не лучше обстояли дела и в полисах севера Пелопоннеса, промакедонские тираны которого начали ориенти­роваться на Ахейский союз. Хотя Антигону III Досону (229- 221 гг. до н. э.) удалось вернуть часть Фракии, ситуация была весьма неустойчивой.

Однако социальные потрясения в Спарте, связанные с дея­тельностью царя Клеомена, попытавшегося возродить ее былую мощь, послужили толчком к сближению Македонии и Ахейского союза. Более того, создается новый Эллинский союз под гегемо­нией Македонии, в который кроме ахейцев вошли ряд полисов северной и центральной Греции. Основным противником союза была Спарта, подпитываемая финансовой помощью Птолемеев, а также Этолийский союз. В битве при Селассии в 221 г. до н. э. ар­мия Клеомена была разбита, в Спарте обосновался македонский гарнизон, а сама она вынуждена была вступить в Эллинский союз.

Первые годы правления нового македонского царя Филиппа V (221-179 гг. до н. э.) были осложнены войной между Эллинским и Этолийским союзами. Но Филипп V сумел заключить мир и со­средоточить свои силы на севере для захвата Иллирии. Римская республика, увязшая в кровопролитной Второй Пунической вой­не, не смогла остановить эту экспансию Македонии. Благодаря этому Филипп V совершил блестящий дипломатический ход, за­ключив союз с Ганнибалом. Для Македонии в случае поражения Рима этот союз имел бы далеко идущие последствия.

Однако не дремала и римская дипломатия. Обеспокоенные союзом Македонии и Карфагена, римляне спровоцировали чле­нов Этолийского союза, ряд полисов Пелопоннеса и Пергам на вы­ступление против Филиппа V (1-я Македонская война, 215- 206 гг. до н. э.). Победа Рима над Ганнибалом отвела угрозу вы­садки войск Филиппа V на территорию Италии, и война в Греции была прекращена в 206 г. до н. э. Рим на время оставил Балканы в покое, что позволило Филиппу V включиться вместе с Антиохом III Селевкидом (договор 202 г. до н. э.) в завоевание малоазийских и эгейских владений ослабевшего Птолемеевского царства. Против выступили Этолия, Пергам и Родос, также пре­тендовавшие на эти территории. Поражение родосцев в морской битве у острова Ладе позволило македонцам высадиться в Малой Азии и захватить Милет.

Для отпора Филиппу V сформировался антимакедонский союз, обратившийся за помощью к Риму. Вновь началась война (2-я Македонская война, 200-197гг. до н.э.), в ходе которой Македония осталась практически без союзников. В решающей битве при Киноскефалах (в Фессалии) в 197 г. до н. э. победа со­путствовала римлянам, и проконсул Фламинин продиктовал ма­кедонцам условия мирного договора. В связи с этим важны два обстоятельства. Во-первых, Македония лишалась всех своих за­воеваний в Греции и Малой Азии. Во-вторых, объявленная Фламинином «свобода грекам» была выгодна исключительно римлянам, так как в Греции уже не могли существовать какие- либо союзы полисов, что облегчало вмешательство в греческие дела под предлогом контроля за выполнением мирного договора.

После смерти Филиппа V, не оставлявшего надежды возро­дить былую мощь Македонского царства, на престоле утвердился Персей (179-168 гг. до н.э.). Он попытался продолжить дело отца, однако в войне с Римом (3-я Македонская война, 171 -168 гг. до н. э.) в решающем сражении при Пидне был разбит. Территория Македонского царства была разделена победителями на четыре округа, а в 148 г. до н. э. после подавления антиримского восста­ния под предводительством Андриска Македония вместе с Фессалией была превращена в римскую провинцию и оконча­тельно утратила свою государственность.

Полисы материковой Греции

По сообщениям античных авторов, в эллинистический пери­од Греция обезлюдела из-за мощного миграционного движения на Восток, и лишь несколько крупных полисов Греции пытались сохранить свое прежнее значение. Это Афины и, в меньшей степе­ни, Коринф. Центры политической жизни частично перемести­лись в ранее отсталые районы Балканского полуострова. Благодаря резкому росту политической и экономической актив­ности в эллинистических государствах только некоторые остров­ные полисы продолжали свое процветание.

Афины, возглавившие коалицию греческих полисов (Этолия, Фокида, Локрида и ряд других) в Ламийской войне, вспыхнув­шей после смерти Александра Македонского с целью освобожде­ния от македонской зависимости, потерпели в 322 г. до н. э. по­ражение на суше (битва при Кранионе) и на море (сражение у Аморгоса). В 317г. до н.э. македонцам удалось установить в Афинах олигархический режим Деметрия Фалерского, афинско­го философа и государственного деятеля, противника демокра­тии, симпатизировавшего Македонии. Однако в 307 г. до н. э. он был изгнан Деметрием Полиоркетом, провозгласившим формаль­ную свободу не только Афинам, где была восстановлена демокра­тия, но и другим греческим полисам, ранее контролируемым Кассандром.

В любом случае контроль над полисами Балканской Греции со стороны Македонии сохранился, что стало причиной новой войны за освобождение. Теперь в антимакедонский союз вошли не только Афины, Спарта и ряд других полисов, но и Птолемей II, желавший ослабления своего традиционного противника на Балканском полуострове — Македонского царства. Т.н. Хремонидова война (267-261 гг. до н. э.), завершившаяся пора­жением коалиции, привела к падению политического авторитета Афин и к зависимости от Македонии вплоть до римского завоева­ния.

Значительно понизилась экономическая активность афин­ского полиса. Политические институты афинской демократии формально продолжали существовать, но претерпели значитель­ную трансформацию. Оплата за выполнение государственных должностей уже не производилась, что способствовало концен­трации реальной политической власти в руках имущей верхуш­ки. Верховная власть перешла в руки ареопага и первого из стра­тегов — стратега гоплитов. Народное собрание практически не собиралось. Полисное ополчение исчезло, его место заняла наем­ная армия.

В Афинах появилось много богатых иностранцев — из Малой Азии и Сирии, других регионов эллинистического мира, сыновья которых стремились получить риторическое, военное и философ­ское образование и, по возможности, права афинского граждани­на. На фоне увядания политического и экономического значения афинского полиса его престиж в качестве центра интеллектуаль­ной жизни в эллинистическую эпоху резко возрос.

Эллинистическое время для полисов Греции характеризова­лось острым социальным противостоянием обедневшего демоса и влиятельной в экономическом и политическом отношении иму­щей верхушки гражданского населения. Наиболее острые формы этот конфликт приобрел в Спарте, внутреннее положение кото­рой было очень тяжелым. К середине III в. до н. э. значительная часть спартиатов лишилась земельных наделов, при этом число полноправных граждан полиса (по сообщениям античных авто­ров) по сравнению с классическим временем уменьшилось почти на порядок и составляло всего лишь 700 человек, из которых только 100 владели землей. Рост долгов спартиатов, постепенное уравнивание их социального статуса с положением периэков и даже илотов, падение военной мощи Спарты и ее традиционного авторитета в греческом мире привели к осознанию (даже в кругах старой аристократии) необходимости социальных преобразова­ний.

Первым с предложением реформ выступил спартанский царь Агис IV, вступивший на престол в 245 г. до н. э. Отстранив от вла­сти и изгнав своего противника Леонида, второго спартанского царя, он, стремясь возродить мощь спартанского государства и утраченные основы Ликургова строя, ликвидировавшего в свое время неравенство среди спартиатов, пошел на ряд радикальных преобразований. Была предпринята попытка отмены долгов, пе­редела земли в пользу спартиатов, лишившихся земли, а также увеличения числа граждан за счет периэков. Агис разогнал кол­легию пяти эфоров, уничтожил все долговые документы. Однако начавшиеся боевые действия с этолийцами вынудили царя-ре­форматора покинуть Спарту, чем сумели воспользоваться про­тивники реформ. Они вернули на престол царя Леонида, добились в апелле отмены реформ, которые Агис так и не успел завершить, и приговорили его к смерти. Когда Агис вернулся из похода, при­говор привели в исполнение (241 г. до н. э.).

Внутреннее положение в Спарте продолжало оставаться очень напряженным и неустойчивым. Начинания Агиса не были реали­зованы, социально-экономический кризис продолжался. Спустя 10 лет после воцарения Агиса царем Спарты стал сын его полити­ческого противника и соправителя Леонида — Клеомен III (235- 221 гг. до н. э.). Именно он считается продолжателем дела Агиса IV. Поскольку тот, по мнению Клеомена, действовал нере­шительно и мирными средствами, новый реформатор изменил тактику проведения реформ. Теперь они проводились более ре­шительно и силовыми методами.

Заручившись поддержкой спартанской армии (как талантли­вый полководец, он одержал несколько побед над войсками Ахейского союза), Клеомен перебил эфоров, всю землю объявил государственной собственностью, разделив ее на 4 тыс. клеров, и раздал эти участки спартиатам и частично периэкам. Тем самым он завоевал симпатии подавляющего числа обедневших спартан­ских граждан. Из Спарты по его приказу были изгнаны 80 наи­более богатых и поэтому ненавидимых рядовыми спартиатами граждан. Таким образом, спартанское гражданское ополчение было доведено в своей численности до 4 тыс. гоплитов. Была осу­ществлена реорганизация системы государственного воспитания молодежи, а также разрешено включать иностранцев в состав гражданского коллектива.

Поддержка реформ Клеомена подавляющим числом спартиа­тов, реакция на его преобразования со стороны демоса других пе­лопоннесских полисов, требовавшего, по примеру Спарты, пере­дела земли и отмены долгов, а также его успехи в борьбе с Ахейским союзом заставили объединиться в борьбе с Клеоменом двух бывших непримиримых противников — Арата, возглавляв­шего Ахейский союз, и македонского царя Антигона III Досона. Перевес сил, несмотря на то что Клеомен освободил от рабства (правда, за выкуп) 6 тыс. илотов и 2 тыс. из них включил в состав спартанского ополчения, оказался на стороне антиспартанской коалиции. В битве при Селассии (221 г. до н. э.) он потерпел по­ражение. В Спарту был введен македонский гарнизон, все рефор­мы отменялись, создавался Эллинский союз под гегемонией Македонии, в который вошли и члены Ахейской федерации, и Спарта, и другие греческие полисы, за исключением Этолийского союза и Афин.

Несмотря на неудачи реформ, социальная борьба в Спарте не прекращалась. Вскоре Спарта вышла из состава Ахейского союза и присоединилась к этолийцам, благодаря тому что на смену вос­становленному эфорату пришли новые его члены, сторонники преобразований. Попытка последователя Клеомена, Хилона, про­вести аналогичные реформы окончилась неудачей, но последова­ла еще одна — со стороны спартанского тирана Маханида (210 г. до н. э.). О ней нам почти ничего неизвестно, но судя по тому, что олигархическое руководство Ахейского союза вело с ним упор­ную борьбу, этот правитель преследовал в своей социальной по­литике те же цели, что и его предшественники.

В 207 г. до н. э. во главе Спарты стал царь Набис (некоторые источники называют его тираном), который в своей внутренней политике являлся продолжателем дела Клеомена (увеличение числа спартанских граждан, в том числе и за счет освобождения илотов, наделение их и периэков землей за счет конфискаций у богатых спартиатов, увеличение мощи спартанского гражданско­го ополчения). В области внешней политики Набис одним из пер­вых греческих политических деятелей попытался опереться на римлян, а также поддержать аналогичные реформаторские дви­жения вне Спарты (например, в Аргосе).

Римляне нуждались в сближении с Набисом для того, чтобы ослабить силы Македонии и Ахейского союза. Но как только спартанские преобразования стали влиять на внутреннее положе­ние полисов Пелопоннеса, римляне поддержали Ахейский союз в его борьбе с Набисом. В 192 г. до н. э. он был предательски убит. Спарта, окончательно потеряв самостоятельность, вошла в состав Ахейского союза, вскоре завоеванного Римом.

Островная Греция. Родос и Делос

Греческие полисы Эгейского архипелага в эллинистическую эпоху переживали свой расцвет, превратившись в крупнейшие центры транзитной торговли между Востоком и Западом, между Азией, Египтом и Европой. Наиболее могущественным остров­ным государством эллинистического времени являлся Родос, ко­торый своим процветанием был обязан выгодному географиче­скому положению — вблизи от берегов Азии и Александрии Египетской, а также полисной конституции, защищавшей права как его граждан, так и иностранцев-торговцев, приносивших в его казну огромные прибыли.

В эллинистическую эпоху Родос имел три порта с доками и арсеналами — торговый, перевалочный и военный. Наличие по­следнего, где стояла мощная по тем временам флотилия боевых кораблей (около 50 быстроходных боевых судов), свидетельству­ет об усилиях, которые прилагали полисные власти острова для борьбы с пиратством, мешавшим поддержанию мира на морских торговых путях.

Среди основных направлений экономических связей Родоса выделяется хлебная торговля с Египтом, Понтом и Сицилией. Выгодное географическое положение острова между основными производителями и потребителями зерна, наличие средств, необ­ходимых для финансирования торговых предприятий, мощного ремесленного производства, собственного торгового флота, а так­же борьба с пиратством — все это делало Родос, в условиях паде­ния торговой роли полисов материковой Греции, одним из веду­щих экономических центров эллинистического мира.

Благополучие Родоса закончилось в 166 г. до н. э., когда Рим основал на другом острове Эгейского архипелага, Делосе, свобод­ный от пошлин порт. Именно с этого времени роль Родоса как центра транзитной торговли резко падает. Римляне, видя возрас­тающий авторитет Родоса и укрепление его политических и эко­номических связей с Сирией и Македонией, не могли допустить усиления еще одного своего потенциального противника. Этот островной полис, выполнив свою роль в разгроме Римом Сирии и Македонии, уже не устраивал в прежнем виде будущего владыку Средиземноморья.

Именно конкуренция Родосу со стороны делосцев привела к подписанию договора с Римом, по которому остров потерял свою независимость. Делос же, находившийся с 314 г. до н. э. под влия­нием Птолемеев, стал центром конфедерации островных полисов Эгейского архипелага. Со времени утраты Родосом роли главного центра средиземноморской торговли Делосский полис с середины II в. до н. э. принял на себя эти функции. Строились новые при­чалы, порты, доки, сооружались многочисленные склады, куда стекались товары из Египта, Сирии и Финикии. За счет приез­жих из разных концов эллинистического мира резко возросла численность населения острова. Делос стал центром торговли рабами, поступавшими сюда из Причерноморья и Восточного Средиземноморья. Земли богатейшего в греческом мире святи­лища Аполлона сдавались в аренду, принося ему огромные при­были.

Процветание Делосского полиса продолжалось до первой по­ловины I в. до н. э. В ходе Первой Митридатовой войны, в 88 г. до н. э., Делос, остававшийся верным своим союзническим обяза­тельствам перед Римом, был разграблен и разрушен войсками Митридата VI Евпатора и постепенно стал терять свое экономиче­ское, политическое и идеологическое значение в эллинистиче­ском мире.

Этолийский и Ахейский союзы

Угроза македонской экспансии в Балканской Греции, когда были невозможны согласованные действия ранее могуществен­ных в политическом и ведущих в экономическом отношении гре­ческих полисов, пришедших в упадок, привела к перемещению центров сопротивления в отсталые области Эллады, где еще про­должали существовать союзные племенные объединения, пред­шествовавшие полисной системе. В эллинистическую эпоху более всего возвысились два таких союза — Этолийский и Ахейский.

Центром Этолийского союза стала Этолия, отсталая до этого времени западная область Средней Греции, населенная скотовод­ческими племенами. Как племенное объединение союз существо­вал еще с классического времени (с 367 г. до н. э.), но в эллини­стическую эпоху, в связи с опасностью постоянных внешних вторжений, он расширился и приобрел черты федерации, так как был организован на основе равноправия входивших в него чле­нов. Это отличало его от Пелопоннесского, Первого и Второго Афинских, а также Беотийского союзов, в которых господствовал главный, ведущий полис.

Полисы областей, вошедших в Этолийский союз (Средней Греции, Фессалии, Пелопоннеса), преследовали не экономиче­ские, а прежде всего политические цели — противостоять воз­можной внешней угрозе, что и было продемонстрировано в пери­од борьбы диадохов, а также при отражении нашествия галатов на Грецию в 279 г. до н. э.

Верховным союзным органом было общее народное собрание, в работе которого с правом решающего голоса мог принять уча­стие любой гражданин союзных полисов. Обладая высшей зако­нодательной властью с правом объявления войны и заключения мира, оно собиралось чаще всего в Ферме, религиозном центре Этолии, раз в году и избирало должностных лиц союза, которые фактически и руководили политической жизнью. Это стратег, глава союза и командующий его военными силами, начальник конницы — гиппарх, государственный секретарь (грамматевс), 7 казначеев. В чрезвычайных случаях собрания могли проходить и вне Этолии. Для руководства текущими делами работал совет, со­стоявший из представителей союзных полисов, избираемых про­порционально их населению.

Таким образом, в отличие от хорошо известных в Греции со­юзов прошлых лет, Этолийский союз являлся объединением но­вого, федеративного типа, основанным на слиянии гражданств его представителей и создании общесоюзных органов власти.

Со временем этолийцы расширили свой союз, вытеснив маке­донцев из западных областей Греции и Южной Фессалии, и стали политическим противовесом Македонии в центральной части Греции. В 200-197 гг. до н. э. союз сражался на стороне Рима про­тив Македонии. Однако договор с Антиохом III теперь уже о со­вместной войне с Римом привел союз к краху. Поражение войск селевкидского царя при Магнесии в 190 г. до н. э. и выступление против этолийцев войск Ахейского союза и Македонии, сопро­вождавшееся продолжением боевых действий со стороны Рима, привело к утрате независимости союза и утрате Этолией полити­ческой самостоятельности.

В северном Пелопоннесе, в Ахайе, в целях обороны от дорий­цев издавна существовал союз поселений. В эпоху классики он не являлся значительной силой в Греции, и в период борьбы диадо­хов распался. Возродился Ахейский союз в 281-280гг. до н.э. после ослабления Македонии в результате нападения галатов, те­перь уже в качестве противовеса ее экспансионистской политике в Греции.

Хотя первоначальным ядром союза была отсталая Ахайя, со временем ведущую роль в нем стали играть полисы соседних, бо­лее развитых в экономическом отношении областей южной Греции — Эгион (столица Ахейского союза с 275 г. до н. э.), Акрокоринф и Мегары (вошли в объединение в 251 г. до н. э.), Аргос (с 229 г. до н. э.) и др. Это отличало Ахейский союз от Этолийского, в котором внешнюю политику определяли не ахей­ские, а добровольно вошедшие в его состав или же присоединен­ные полисы других областей Пелопоннеса.

В период своего усиления Ахейский союз занимал большую часть Пелопоннеса (кроме Спарты) и являлся внушительной си­лой, противостоящей македонскому господству в Греции, особен­но когда во главе его стал Арат Сикионский, стратег союза с 243 г. до н. э. Совместно с этолийцами Ахейский союз с 239 по 229 гг. до н. э. вел борьбу с македонским царем Деметрием II и с иллирий­скими племенами. Однако угроза со стороны Спарты, где Клеомен продолжил реформаторское движение с целью вернуть ей господ­ствующее положение в Пелопоннесе, толкнула Арата на сближе­ние с Македонией. В битве при Селассии в 221 г. до н. э. Клеомен потерпел поражение, и теперь уже македонский царь Антигон III Досон предъявил свои претензии на господство во всей Греции.

Позже, уже во время римско-македонских войн, стратеги Ахейского союза, используя тактику лавирования, были вынуж­дены учитывать силу этих двух мощных противников. В любом случае упадок Ахейского союза стал следствием роста могуще­ства Рима. Подозрения римлян в предательстве своего союзника в ходе Третьей Македонской войны (171-168гг. до н.э.) стали следствием беспрецедентной акции с их стороны, когда в столицу республики была отправлена в качестве заложников тысяча ахей­ских граждан (в том числе и Полибий, будущий автор «Всемирной истории», сын Ликорта, стратега союза). В 146 г. до н. э. римля­не, подавив сопротивление полисов, входивших в Ахейский союз, распустили его.

Политическая организация Ахейского союза известна лишь в основных чертах. Общее собрание, на котором присутствовали представители всех полисов, входивших в объединение, собира­лось четыре раза в год в святилище Зевса в Эгионе. Основную роль в принятии решений играл совет, в состав которого входили не­сколько сотен граждан союзных полисов и который комплекто­вался пропорционально численности гражданских коллективов. Главой исполнительной власти являлся стратег союза, избирае­мый сроком на год. Избирались также начальник конницы, ко­мандующий флотом, секретарь, а также коллегия чиновников, отвечавших за внешнеполитическую деятельность союза. Эта структура управления союзом вполне сходна с Этолийским сою­зом.

Считается, что по своему устройству Этолийский союз был де­мократичнее Ахейского и его потенциальным противником. Однако их управлением занимались исключительно самые состо­ятельные граждане, ни одна из общесоюзных магистратур не оплачивалась, а их внешнеполитические усилия были подчине­ны одной цели — противодействию усилиям Македонии подчи­нить своей власти те полисы Греции, которые еще не смирились с этим.

Но все они оказались успешно пресечены как дипломатиче­скими, так и силовыми методами со стороны мощной и агрессив­ной Римской средиземноморской державы. Последняя попытка греков удержать Антигонидов в их завоеваниях была торпедиро­вана «союзническими» усилиями римлян, цинично взявших на себя роль миротворцев и сделавших в конце концов то же самое, к чему стремилась Македония. История трагически повторилась, что несколько напоминает ситуацию, сложившуюся в Греции на­кануне битвы при Херонее, хотя роль Филиппа II в данном случае занял римский сенат.

Великая Греция

В эллинистическое время Великая Греция и Сицилия, неотъ­емлемые части метрополии, испытывали большие трудности. Рим в своих завоеваниях Италии не мог оставить без внимания богатейшие греческие колонии юга полуострова и Сицилии. С другой стороны, жители Сицилии все больше и больше ощущали угрозу со стороны Карфагена. После того как тираническая власть преемников Дионисия в Сиракузах ослабела, здесь ненадолго утвердился олигархический режим, возглавляемый аристокра­тическим Советом шестисот.

Однако в 20-х годах IV в. до н. э. удачливому военачальнику незнатного происхождения Агафоклу удалось с помощью наем­ных отрядов свергнуть олигархию и установить режим личной власти (т.н. позднегреческую тиранию, окончательно — в 315 г. до н. э.). Его дальнейшие действия вполне укладывались в схему удержания власти, завоеванной насильственным путем, — заи­грывание с народом, репрессии против сиракузской знати и кон­фискация у нее земель и ценностей при опоре на наемное войско, состоявшее из греков, самнитов, этрусков и кельтов, большин­ство из которых получили гражданские права.

Захватив власть в Сиракузах, Агафокл предпринял захват бо­гатейших греческих городов на западе Сицилии — Гелы, Мессаны, Акраганта (316-313 гг. до н.э.). Предварительно он заключил перемирие с Карфагеном, но когда были завоеваны уже и карфа­генские владения на Сицилии, то конфликт с мощнейшей держа­вой Средиземноморья того времени стал неизбежным. В 310 г. до н. э. Агафокл высадился в Африке и заставил Карфаген признать его верховенство над Сицилией. В 305 г. до н. э., приняв титул ¦ царя сицилийцев», он завоевал многие греческие города Южной Италии, одновременно обезопасив их от нападений местных пле­мен. Таким образом, усилиями Агафокла на Сицилии была созда­на крупная держава, контролировавшая также и значительные территории юга Италии. Однако возвышение Сицилийской дер­жавы длилось недолго. После смерти Агафокла (289 г.) в связи с наступлением Рима на юг полуострова и усилиями Карфагена по­дорвать могущество его державы начался ее закат.

Сиракузы вновь обрели утраченную мощь лишь спустя полто­ра десятилетия, когда к власти в городе в 275 г. до н. э. пришел Гиерон, завоевавший популярность как военачальник в борьбе с эпирским полководцем Пирром, пытавшимся в начале 70-х годов III в. до н. э. захватить греческие города Сицилии. После 269 г. до н. э. он принял царский титул, а во время Первой (правда, не сра­зу) и Второй Пунических войн Рима с Карфагеном являлся союз­ником Рима.

В период правления Гиерона, талантливого военачальника, умелого дипломата и весьма образованного человека, Сиракузская держава стала крупнейшим экономическим, научным и культур­ным центром всего Средиземноморья. Но после его смерти в 215 г. до н.э., в разгар второй Пунической войны, правящие круги Сиракуз пошли на сближение с Карфагеном, что привело к стол­кновению с Римом. В 212 г. до н. э. Сиракузы были взяты штур­мом римским полководцем Марцеллом и разрушены, а владения царства влились в римскую провинцию Сицилия.

Сиракузское царство, попавшее под власть Римской респу­блики, имело черты как сходства, так и различия с восточноэлли- нистическими государственными образованиями, позже завое­ванными Римом. В любом случае его история и судьба стала свое­образной моделью, апробацией будущих действий Римской республики по отношению к эллинистическим царствам, изну­рявшим себя во взаимном противостоянии на востоке.

Причерноморье в эллинистическую эпоху

Понтийское царство первоначально занимало прилегавшую к морю территорию т.н. Каппадокии Понтийской в северо-восточ- ной части Малой Азии. Оно возникло в период борьбы диадохов в 302 г. до н. э. и первоначально играло незначительную роль в си­стеме формирующихся эллинистических государств. Его непо­средственными соседями были Пергам, Вифиния и Каппадокия. Царство было основано представителем местной знати, бывшим правителем города Киоса Митридатом I, возводившим свою ро­дословную к Ахеменидам. Господствующие слои молодого цар­ства, вначале сильно иранизированные, со временем восприняли элЛинскую культуру, греческий язык и письменность.

Ближайшие последователи основателя династии, сознавая экономическую важность богатых греческих городов Южного Причерноморья, очень скоро приступили к их пока еще мирному подчинению. Объявляя себя защитниками и покровителями гре­ков, они постепенно сделали многих из них своими союзниками. Период силового давления на греческие города начался со време­ни правления Фарнака1 (185-170 гг. до н.э.), который неожи­данно для греков захватил богатейший город южного побережья Черного моря Синопу и превратил ее в столицу Понтийского цар­ства. Одновременно, учитывая угрозу своим действиям со сторо­ны Пергама, Вифинии и Каппадокии, не желавших усиления ближайшего соседа, Фарнак демонстрировал Риму свою лояль­ность, что позволило ему, несмотря на поражение в войне с ними, удержать Синопу и даже основать новый город — Фарнакию, один из форпостов своей системы контроля над завоеванными территориями. Римляне рассматривали усиливающееся Понтийское царство как противовес Пергаму и Вифинии, поэто­му на первых порах не мешали амбициозным планам его вла­дык.

Митридат V( 150-120 гг. дон. э.)продолжил дело своего отца. Ориентируясь на римлян, он участвовал на их стороне в Третьей Пунической войне, помогал в подавлении восстания Аристоника в Пергаме. Однако римляне, обеспокоенные усилением Понта по­сле ликвидации Пергамского царства, устранили Митридата V. В условиях начинающегося противостояния Рима и Понтийского царства к власти в последнем пришел Митридат VI Евпатор (120- 63 гг. до н. э.). Интересно, что по линии матери он возводил свою родословную к Селевкидам, так как она была дочерью Антиоха IV.

Понтийская держава Митридата Евпатора простиралась по южному и восточному берегам Черного моря. Ее соседями были Каппадокия, Пафлагония, Вифиния и Великая Армения, став­шие к этому времени второстепенными государственными обра­зованиями. Только Великая Армения, государство, располагав­шееся на Армянском нагорье, которое в конце IV в. до н. э. попало под контроль армянского династа Арташеса I, позже служившего Селевкидам и ставшего в 189 г. независимым правителем, играла некоторую роль во внешнеполитических усилиях Митридата VI, так как ее буферное положение между Понтом и Парфянским царством обеспечивало спокойствие восточных границ его госу­дарства.

Греческие города, вошедшие в состав Понтийской державы, издавна имели тесные взаимовыгодные связи с греками Северного Причерноморья. Поэтому, когда Херсонес Таврический ввиду угрозы со стороны скифов обратился к Митридату с просьбой о помощи, в Крым был направлен полководец Диофант. Скифы были отброшены, но одновременно войска понтийского царя под­чинили его власти весь Крымский полуостров. Последними в 107 г. до н. э. были завоеваны Феодосия и Пантикапей. В 106 г. до н. э. в состав царства вошел и Боспор.

В Малой Азии границы царства также были расширены за счет Малой Армении— горной области в верховьях рек Евфрата, Ликуса и Галиса, расположенной между Понтом и Великой Арменией. Ранее она входила в состав Ахеменидского царства и державы Александра, но в 322 г. обрела самостоятельность. Благодаря аннексии этой области границы Понтийского царства максимально продвинулись на восток, дойдя до Верхнего Евфрата.

Таким образом, на рубеже II—I вв. до н. э. было создано круп­ное территориальное и мощное в политическом и экономическом отношении государственное образование эпохи эллинизма — Малоазийско-Черноморская держава Митридата VI Евпатора. Ее экономическая мощь и особая модель социальных отношений для подданных позволили вступить в затяжное противостояние с Римом, уверенно распространявшим свою власть на Восток.

Понтийская держава Митридата VI Евпатора по своему поли­тическому устройству отличалась от других эллинистических го­сударств. Социальной опорой власти царя был синтез усилий гре­ческого населения и могущества местной знати. В ходе подчине­ния греческих городов своей власти Митридату VI удалось, при всех ограничениях, наложенных на них, не затронуть интересы конкретных граждан. Лишенные возможности реализовать свой деловой потенциал в родном полисе, они вынуждены были найти применение своим силам уже непосредственно на службе царю, что, в сущности, принималось и той, и другой стороной. Аналогичная ситуация наблюдалась и во взаимоотношениях с местной знатью.

Социальная и внутриполитическая стабильность Понтийской державы, подкрепленная ее мощным экономическим потенциа­лом, поставила ее в один ряд с крупнейшими державами антично­го мира. Основными источниками пополнения казны Митридата VI, первоначальной основой которой являлись наследственные богатства династии, были и военная добыча, и налоги, которыми облагались подданные, и огромные торговые пошлины, доход от которых стал тем сверхприбыльным источником, из которого в дальнейшем он черпал средства для ведения войн с Римом. Дело в том, что в результате своей внешнеполитической активности Митридат создал державу, географическое положение которой позволило стать ему хозяином многих транзитных путей, в том числе шедших с Востока.

Римляне, уже основавшие на территории бывшего Пергамского царства свою провинцию, не могли допустить даль­нейшего роста могущества понтийского царя. Митридат, в свою очередь, рассматривал эти территории как возможную добычу. К тому же ему удалось заключить дружественные договоры с царем Великой Армении Тиграном II (96-55 гг. до н. э.) и могуществен­ной Парфией. Все это привело к трем крупным и кровопролитным войнам (т.н. Митридатовым) войнам Рима с Понтийским цар­ством. Интересно, что в ходе первой (89-85 гг. дон. э.)Митридат VI захватил римскую провинцию Азия, полностью очистил от рим­лян территорию всей Малой Азии и даже предпринял завоевание Балканской Греции й Македонии, сделав главной базой для свое­го огромного войска и флота Афины и Пирей. Однако в битве при Херонее в 86 г. до н. э. он все-таки потерпел поражение от армии Суллы. Попытка римлян проверить боеспособность войск Митридата после этого поражения в 83-82 гг. до н. э. (вторая Митридатова война) окончилась для них неудачно. Только после тщательной подготовки римляне решились начать третью войну, длившуюся 10 лет (74-64 гг. до н. э.), в которой им сопутствовал успех. Одна из последних великих держав эллинистического мира была разгромлена, и на ее территории были образованы римские провинции.

Боспор в эллинистическую эпоху утратил свое былое могуще­ство, так как теперь уже птолемеевский Египет стал житницей Греции. При этом, однако, сократив объем производства зерна, жители Боспорского царства увеличили роль виноградарства и виноделия, а также усилили роль ремесленного производства, успешно наладив торговые связи с Родосом и Пергамом. Эти меры способствовали на первых порах сохранению экономического по­тенциала Боспора, по крайней мере в регионе Причерноморья.

К середине II в. до н. э. здесь, как и во всем эллинистическом мире, социально-экономическая и политическая ситуация меня­ется к худшему. Нарастают кризисные явления в экономике, что ведет и к политической нестабильности в обществе. Заметно ощу­щается давление скифов на границы царства. Внутри него вспы­хивает восстание Савмака (107 г. до н. э.), активно поддержанное скифским населением Боспора. Ввиду общескифской угрозы пра­вящая верхушка царства обратилась к понтийскому царю Митридату VI Евпатору за помощью. Его полководец Диофант успешно справился с восставшими, Савмак был пленен, а Боспор потерял свою независимость, войдя в состав державы Митридата VI в 106 г. до н. э.

Главы и разделы

Восток: I  II  III  IV  V  VI  VII  VIII  IX  X  XI   Греция:  I  II  III  IV     Рим: I  II  III  IV  V