I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII
(Атаев Д.М.)
Разложение первобытнообщинного строя
§ 1. Эпоха раннего железа
Эпоха раннего железа, несмотря на относительную по сравнению с предшествующими периодами продолжительность (она охватывает I тысячелетие до н. э.), является одним из важнейших периодов в истории нашей Родины. В это время завершается процесс приручения и хозяйственного использования всех полезных животных, завершается выведение основных видов культурных растений, происходит производственное освоение нового металла, сыгравшего революционизирующую роль, — железа. В эту же эпоху окончательно завершается сложение характерных для Дагестана хозяйственных укладов: оседло-земледельческого и скотоводческого.
Наряду с этими сдвигами в области производства происходят изменения и в общественной и культурной жизни племен. Повсюду наблюдается интенсивный распад патриархально-родовых отношений.
Бурный рост производительных сил в эпоху железного века расширил обмен между различными племенами Восточного Кавказа, что привело к оживлению хозяйственных и культурных связей и тем самым усилило политические связи между этими племенами, в результате чего завершается образование союзов племен и племенных групп. Это были непосредственные предки известных несколько позднее в античной традиции племен каспиев, миков, албан, гаргарийцев, удин, легов, гелов, андаков и дидуров.
Параллельно с этим процессом происходит процесс языкового дробления. Участившиеся межплеменные столкновения, характерные для эпохи раннего железа, приводили к временному нарушению экономических, культурных и, вероятно, этнических связей между отдельными родственными племенами, что способствовало их дальнейшему обособлению.
Вследствии этого в эпоху раннего железа гораздо быстрее происходят начавшиеся еще в эпоху бронзы процессы этнического разобщения между отдельными дагестанскими племенами. В единой когда-то дагестанской культуре в это время четче выявляются локальные особенности, проявляющиеся не только в различии материальной культуры и хозяйственного уклада племен, но и в погребальном обряде, являющемся для данной эпохи, видимо, устойчивым этнографическим признаком. Эти различия несомненно отражают далеко зашедший процесс этнической дифференциации, закончившейся становлением мелких этнокультурных групп — предков современных народностей Дагестана. Последние уже стали известны по сведениям античных авторов в связи с острой политической обстановкой на Восточном Кавказе, сложившейся в основном из-за персидской, римской и парфянской агрессий, а еще раньше связанной с движением скифов.
Общий подъем производительности труда привел к тому, что человек мог производить прибавочный продукт, что создавало возможность для присвоения определенной части труда. Так возникали все необходимые предпосылки для эксплуатации одних людей другими.
Родоначальники и родовая знать стали возвышаться над коллективом, присваивали себе общественные земли. Возникла частная собственность на орудия производства. Представители родовой знати могущественных племен не только держали в подчинении простых людей своего племени, но и распространяли влияние на соседние племена, становясь вождями большого союза племен. Постепенно к концу железного века появилось деление общества на классы и возникло государство.
Еще недавно считалось, что дагестанские племена с большим опозданием по сравнению с населением соседних областей Кавказа ознакомились с железом. Однако интенсивными археологическими исследованиями, проведенными за последние годы, удалось установить время, когда население Северо-Восточного Кавказа освоило плавку железной руды. Во время раскопок Нижнесигитминского поселения (в среднем течении р. Сулак) были найдены остатки железных шлаков. Анализ показал, что это были отходы, полученные при сыродутном способе плавки железной руды. На основании обнаруженного здесь археологического материала, главным образом керамики, шлаковые остатки были отнесены к началу 1 тысячелетия до н. э., т. е. к тому же времени, когда и остальные племена Кавказа научились плавить железную руду.
Последующие раскопки Дагбашского (ЧИАССР), Аркасского (Буйнакский район) и Макинского (Ахтынский район) поселений, Макинского, Мугерганского (Магарамкентский район), Хабадинского (Гунибский район) и других могильников познакомили нас с развитыми культурами раннего железа, носители которых достигли значительных успехов в железной индустрии.
С VII в. н. э. железо уже становится основным материалом для изготовления орудий производства и оружия, вытеснив каменные и бронзовые изделия. Этому способствовало широкое распространение железной руды и относительная легкость ее разработки.
Освоение железа открывало широкие возможности для повышения техники обработки земли при помощи новых орудий, освоения под пашню новых участков. Наступает новая эпоха, эпоха железного меча, «а вместе с тем железного плуга и топора… Железо сделало возможным полеводство на более крупных площадях, расчистку под пашню широких лесных пространств; оно дало ремесленнику орудия такой твердости и остроты, которым не мог противостоять ни один камень, ни один из других известных тогда металлов»
Однако железо не сразу вытеснило бронзовые и каменные орудия производства и оружие. На первом этапе появления* железо было очень дорогим и употреблялось в качестве украшения, а затем железные орудия и предметы вооружения в течение некоторого времени употреблялись вместе с каменными и бронзовыми. Поэтому принято выделять особый период, период перехода от бронзового века к железному. В Дагестане, как и на всем Кавказе, эта эпоха падает на рубеж II—I тысячелетий до н. э.
Эпоха перехода от бронзового к железному веку
Культуру племен, населявших Северо-Восточный Кавказ в переходный от бронзы к железу период, характеризуют материалы Дагбашского и Мугерганского могильников и Нижнесигитминского поселения. Характерной особенностью этих памятников является то, что они расположены вблизи современных аулов или в ближайшей округе. Это обстоятельство указывает на то, что уже в эпоху переходного периода в основном было завершено расселение человека в Дагестане, когда удобные для обитания места были заняты под поселения.
Дагбашский могильник был обнаружен у сел. Зондак (ЧИАССР). Здесь были раскопаны каменные ящики с сидячими и скорченными захоронениями, давшие обильный материал. Покойников сопровождали глиняные сосуды и орудия труда — шилья, оселки, костяной молоток, каменная мотыга; оружие — бронзовые кинжалы с коваными, уплощенными клинками и плоские черешковые стрелы с треугольными остриями, костяные булавы; украшения—.бронзовые витые шейные гривны, пластинчатые браслеты, различные височные привески, колечки и бусы. Наряду с металлическими изделиями в могильнике были найдены и каменный топор-мотыга, кремневые вкладыши от серпов и др.
Анализ этого материала показал, что население, оставившее этот памятник, было близко к носителям каякентско-хорочоевской культуры не только в культурном отношении, но и в генетическом.
Особо важным представляется и тот факт, что от предшествующей каякентско-хорочоевской культуры пережиточно сохранились детали женского костюма — очень устойчивого этнографического показателя в древности. Таковыми являются спиральные подвески от женского головного убора, обнаруженные в Дагбашском могильнике.
В то же время в инвентаре Дагбашского могильника улавливаются новые признаки, указывающие на возросшую близость с соседними областями, и прежде всего с Закавказьем. Это — неизвестные ранее на территории Северо-Восточного Кавказа типы оружия: черешковые бронзовые плоские наконечники стрел с треугольными остриями, кинжалы и др.
Особенно примечательна находка в Дагбашском могильнике бронзового кинжала с железной рукояткой. Это — первое свидетельство о знакомстве населения Северо-Восточного Кавказа с железом, использовавшимся тогда еще в качестве украшения.
К переходному от бронзы к железу периоду относится и Нижнесигитминское поселение. Оно располагалось на крутом берегу р. Сулак около современного аула Верхний Чирюрт. Находящиеся рядом скальные гряды создавали естественно укрепленную позицию для всего поселения и избавляли население от дополнительных усилий при возведении оборонительных сооружений. На поселении были выявлены остатки многокамерных жилых комплексов, в каждом из которых было не менее пяти помещений. Эти помещения, в основном округлой формы, имели размеры от 4—5 до 32 кв. м. Пол был земляным, а основания стен всех помещений — каменные. Они образовывались двумя рядами камней (средняя толщина 1 м), пространство между которыми было забутовано мелкими камнями и глиной. На таком основании покоилась глинобитная стена. По углам помещения располагались круглой и квадратной формы каменные очаги для обогрева и шестиугольные малые очаги, видимо, ритуального назначения. Проходы в помещения были оформлены в виде порожного камня и достигали ширины более 1 м. В отдельных дверных проемах сохранились камни с гнездами, куда вставлялись «пятки» дверей.
Находки на Нижнесигитминском поселении — главным образом керамика —так же, как и строительная техника, обнаруживают преемственность с каякентско-хорочоевской культурой.
Помимо керамики материал Нижнесигитминского поселения представлен костяными проколками, зернотеркой и костями рыб, домашних животных. Особое значение имеет находка в одном из помещений железных шлаков.
Наиболее полное представление о материальной и духовной культуре населения Дагестана в переходную от бронзы к железу эпоху можно получить, ознакомившись с данными раскопок Мугерганского могильника (Магарамкентский район).
Характерной особенностью этого могильника были погребения в отмеченных камнями грунтовых ямах со скорченными (в основном) и вытянутыми захоронениями. Рядом с могилами устраивались жертвенные места для разжигания костров. Как правило, в каждой могиле было индивидуальное захоронение. Погребальный инвентарь был богат и многообразен. Он состоял из глиняных сосудов самых разнообразных форм и размеров, исключительно выработанных форм и пропорций (кувшины, чаши, миски, горшки и др.); орудий труда и оружия — иглы, прясла, мечи, ножи, наконечники копий; украшений — браслеты, шейные гривны, височные привески, подвески в форме лунниц, перстни и др.
На примере Мугерганского могильника заметна значительная имущественная дифференциация. Отдельные погребения, содержащие богатый инвентарь и имевшие вокруг несколько жертвенных мест, резко отличались от бедных погребений.
Материалы Мугерганского могильника не только знакомят нас с развитой материальной культурой племен Южного Дагестана, но и документируют первое появление железных орудий (иглы) и оружия (меча).
Хотя инвентарь Мугерганского могильника весьма ощутимо обнаруживает влияние каякентско-хорочоевской культуры, тем не менее эта культура значительно отличается от культуры предшествующих эпох. В Мугерганском могильнике зафиксированы новые, уже характерные для поздних стадий железного века погребальные сооружения — грунтовые ямы. В керамике появляются новые формы (разнообразные кувшины с водосливными носиками) и иные методы обработки поверхности (ангобирование).
Еще более интересный памятник переходной эпохи был выявлен в Каякентском районе. Это укрепленное поселение Шах-Сенгер с цитаделью и внешними стенами с башенными выступами.
Выявление памятников переходной от бронзы к железу эпохи имеет большое значение. Во-первых, они еще раз подтверждают датировку каякентско-хорочоевской культуры, показывая, что она предшествовала высокоразвитым культурам Северного Кавказа, а не была им синхронной, как это было принято считать в широких кругах археологов-кавказоведов. Во-вторых, они показывают, что племена Северо-Восточного Кавказа на рубеже II—I тысячелетий до н. э. так же переживали расцвет позднебронзовой металлургии, как и племена Центрального и Западного Предкавказья. Поэтому те многочисленные случайные находки на территории Дагестана замечательных бронзовых изделий (мечи, кинжалы, наконечники копий различных форм, своеобразные массивные браслеты и фибулы, части антропоморфных и зооморфных статуэток) вполне могут быть отнесены к кругу изделий местных металлургов.
Хозяйство
Переходный период характеризуется дальнейшим развитием хозяйства Северо-Восточного Кавказа. В это время на территории Дагестана и соседней Чечено-Ингушетии (а к югу от Самура?) проживало оседлое население, занимавшееся в основном земледелием и скотоводством. Вспашку, видимо, производили как при помощи примитивного горского плуга, так и при помощи каменной мотыги. Урожай снимали составными серпами с кремневыми вкладышами. Последние обнаружены в Дагбаше и Мугергане.
Для молотьбы использовались молотильные доски, получившие распространение еще в предшествующую эпоху. Характерно, что многие памятники переходной эпохи располагались на естественных террасах (Дагбаш, Мугерган), которые вполне могли обрабатываться еще в глубокой древности.
Остеологический материал, обнаруженный при раскопках памятников этой эпохи, позволяет судить о развитии скотоводства. В стаде по-прежнему, как и в эпоху бронзового века, преобладал крупный рогатый скот, что, очевидно, связано с потребностью земледельцев в тягловой силе.
Резко увеличивается в переходную эпоху поголовье лошадей (Мугерган). Видимо, тогда же была выведена местная порода крупного рогатого скота (короткорогий бык с широким лбом), которая сохранилась в Дагестане и по сей день; значительно увеличилось количество свиней, что не только доказывает оседлость населения, ко и свидетельствует о большой роли земледелия, так как на корм свиньям идут исключительно полевые и огородные культуры.
Остеологический материал рисует также картину уменьшения значения охоты, которая в эпоху железного века играла подсобную роль (Сигитма). На Нижнесигитминском поселении обнаружены остатки осетровых рыб и различные грузила, что свидетельствует о занятии рыболовством.
Достижения народов Северо-Восточного Кавказа (а Юго-Восточного Кавказа? -Что там не проживали к тому времени дагестаноязычные племена?…) в ремесленном производстве наиболее ярко отразились в развитии металлургии и металлообработки. Освоение выплавки железной руды и изготовление орудий из железа, тогда самого прочного металла, являлось не единственным достижением местных мастеров. Блестящего расцвета в переходную эпоху достигла и бронзовая металлургия. Никогда в предшествующие периоды бронзового века местные мастера не делали столь различных изделий из бронзы. В эту переходную эпоху резко увеличивается добыча цветных металлов (меди, цинка, свинца, серебра), а также мышьяка. Широко распространяются различные сплавы меди (с мышьяком, свинцом, цинком, сурьмой и т. д.). Успешно решен был вопрос доставки олова, так как большинство бронзовых изделий содержит достаточное количество примесей олова. Таким образом повышалось качество бронзовых изделий.
Большинство бронзовых изделий — литые. Это предметы сложных очертаний — статуэтки людей и животных. Широко применялась также и ковка. Ковкой изготовлялись различные пластинчатые браслеты, наконечники стрел. Иногда ковка применялась для окончательной отделки литых изделий.
Из бронзы изготовлялись самые различные предметы: оружие, украшения, принадлежности туалета и предметы культа.
Наиболее распространенными видами оружия были кинжалы и наконечники стрел. Кинжалы представляли собой небольшие клинки плавных очертаний, с гранью посредине. В верхней части у них имелось отверстие для прикрепления рукоятки, вероятно, из дерева или рога. Наконечники стрел были плоские, треугольной формы, с черенком для закрепления в древке.
Украшения переходного периода представлены шейными гривнами, гладкими и витыми, с концами, прокованными и украшенными врезным орнаментом; бронзовыми браслетами различных форм; височными привесками, накосниками, нагрудными бляхами, подвесками-лунницами; предметы культа — зооморфными и антропоморфными привесками, а также- статуэтками и т. д.
К этому времени относится и зарождение самого значительного и постоянно функционирующего очага дагестанской металлургии — Бежтинско-Дидойского. Из этих районов, примыкающих к Главному Кавказскому хребту, происходит большая серия высокохудожественных изделий малой пластики — зоо- и антропоморфных статуэток, часть которых выполнена в реалистической манере. Изготовленные посредством сложной технологии (полое литье), они датируются рубежом II и I тысячелетий до н. э.
Дальнейшее развитие наблюдается и в гончарном деле. “Наряду с характерной для бронзового века «обмазанной» керамикой появляются новые формы керамики, и прежде всего различные кувшины. Увеличивается ассортимент изделий, в частности появляются небольшие ритуальные сосуды.
Наряду с изготовленными из плохо вымешанной грубой глины сосудами типа банок и горшков появляются тонкостенные сосуды из хорошо вымешанной глины. Большинство керамики данной эпохи обжигалось, видимо, в специальных ямах, а возможно, и в горнах, а не на костре, как это имело место в предшествующие эпохи.
Археологические материалы дают основание говорить о развитии обработки кости. Так, в Дагбашском могильнике: встречаются костяная булава, выточенная из основания -оленьего рога, принадлежности конской сбруи, колечки, а также отточенные клыки животных, употреблявшиеся как привески. Аналогичные находки костяных изделий известны и из Мугерганского могильника.
Многочисленные каменные и глиняные пряслица во многих погребениях свидетельствуют о дальнейшем развитии ткачества, а бронзовые булавки больших размеров говорят о существовании верхней одежды типа бурки.
Учитывая сведения греко-римских источников о наличии своеобразной одежды типа бурок у каспиев, можно полагать, что население Дагестана в ту пору уже было знакомо с выделкой войлока. (А кто такие каспии? И где они обитали? Почему нет никаких пояснений?)
Религиозные представления
Религиозные представления переходного периода мало отличаются от аналогичных представлений предшествовавшей эпохи.
Сохраняется вера в загробную жизнь, обожествляются силы природы, небесные светила и т. д. Отголосками этих верований можно считать и до сих пор сохранившиеся в дагестанском языке (что это за язык, интересно?…) выражения типа «чтоб тебя ударила луна» или «да поразит тебя звезда». В отличие от предшествующих эпох несколько усложняется и становится более выработанным ритуал. Особое значение, как и для всего Кавказа, приобретал культ предков, считавшихся покровителями домашнего очага.
Практиковались тризны по покойнику и устройство жертвенных мест около могил. На одном из таких мест (Мугерганский могильник) среди погребального инвентаря был найден череп быка, что свидетельствует о почитании животного как одного из символов плодородия. Аналогичное значение, видимо, имели и многочисленные зооморфные статуэтки, в большом количестве найденные в горном Дагестане. К этому времени относится и широкое распространение культа коня и особенно культа железа. Последнее проявилось не только в ношении оружия (топора, сабли, ножа), которое по древним верованиям дагестанцев было в состоянии отогнать нечистые силы, но и в почитании самого железа в виде ядрищ — сидеритовых желваков. С этим же культом связано и особое почитание кузнецов, наделение представителей этой профессии сверхъестественной силой.
§ 2. Племена Дагестана в VII —IV вв. до н. э.
С эпохи широкого освоения железа (VII—IV вв. до н. э.) у народов, населявших территорию современного Дагестана, наблюдаются значительные сдвиги в хозяйственной, политической и культурной жизни. Эта эпоха характеризуется массовым и повсеместным распространением железных изделий (орудий труда и оружия).
Памятники этой эпохи представлены Аркасским (Буйнакский район) и Макинским (Докузпаринский район) поселениями; Макинским, Хабадинским (Гунибский район), Шаракунским (Касумкентский район) и Карабудахкентским могильниками, а также случайными находками из различных районов республики.
Эти памятники, также будучи связаны с каякентско-хорочоевской культурой рядом признаков, имеют и ряд новых черт, резко отличающих их от памятников предшествующей эпохи. Это прежде всего проявляется в широком распространении нового типа погребальных сооружений (грунтовые, часто обложенные камнем могилы, кстати сказать, известные еще в Мугерганском могильнике), появлении иных предметов украшения и новых типов оружия. К последним относятся железные мечи и ножи, наконечники стрел. Совершенно новыми, ранее неизвестными видами являются предметы конской сбруи: удила, псалии и различные пряжки. Значительные изменения происходят и в керамическом материале. Господствующими становятся новые виды сосудов: кувшины со сливом, сферические крупные сосуды, миски с лощеной и ангобированной поверхностью.
Такое заметное по сравнению о предыдущей эпохой изменение в погребальном обряде и материальной культуре Дагестана, видимо, было вызвано, с одной стороны, повсеместным освоением нового металла — железа, сыгравшего,, по мнению Ф. Энгельса, «революционную роль в истории»2. С другой стороны, изменения эти следует объяснить усилением культурных, а возможно, и этнических связей с соседними, и прежде всего закавказскими племенами (Интересно, кого автор имеет ввиду под закавказскими племенами?…) . Можно уверенно говорить, что некоторые формы керамики Дагестана эпохи широкого распространения железа (кувшины с водосливными носиками) были выработаны не без влияния соответствующих закавказских форм.
Определенную роль здесь, возможно, сыграло и проникновение на территорию Дагестана иноязычных скифов во время их походов в Малую Азию через приморский Дагестан. Этим объясняются и находки типично скифских изделий (псалии, поделки в «зверином» стиле), найденные в Аркасе, Хабаде и других пунктах Дагестана.
Поселения и жилища
В рассматриваемый период население Дагестана вело оседлый образ жизни, расселяясь на небольших, естественно укрепленных местах (Аркас, Мака). Жилище с несколькими сообщающимися между собой прямоугольными помещениями возводили на каменном фундаменте. Стены возводились из скрепляемых глиняным раствором камней (Мака) или же были турлучными (Аркас). Перекрытие покоилось на деревянных жердях и палках. В помещении находились глинобитные, сложной конструкции печи для выпечки хлеба, известные еще в эпоху бронзового века и сходные с такими же печами современных народов Дагестана (Мака). Наряду с такими сложными печами существовали и открытые очаги. Интересны также устройства порогов с пяточными камнями для закрепления дверного косяка и глинобитные полы, которые также пережиточно сохранились в горах в XIX — начале XX в. Одно из помещений, обнаруженных на Макинском поселении, было вымощено каменными плитами. Вымощенная же дорожка зафиксирована была у дверного проема. Такие дорожки и вымостка обнаружены и в синхронных памятниках Чечни; они также являются характерными для двориков поздних саклей горцев.
Можно предположить, что в отличие от домов, принадлежащих большим патриархальным семьям, некоторые жилища данной эпохи принадлежали индивидуальной семье. Токовыми можно считать жилища, выявленные в Макинском поселении. Следует отметить, что в эту эпоху формируются крупные поселения, ставшие впоследствии древними городами (Урцеки).
Земледелие и скотоводство
Основным занятием Дагестана в эпоху широкого распространения железа по-прежнему оставалось земледелие. Его успехи определялись повсеместным распространением железных сельскохозяйственных орудий. Такие орудия, например серпы, были найдены на Аркасском поселении и в Хабадинском могильнике.
В железном веке улучшается освоение новых пахотных участков, развивается техника возведения террас, совершенствуются горские плуги типа «пуруц» — «дуруц». Основными зерновыми культурами являлись двухрядный и особенно голозерный ячмень, твердая и мягкая пшеница, а возможно, и бобы. Зерна последних были обнаружены в одном из погребений Шаракунского могильника.
Обмолот зерна производился молотильными досками, у которых имелись специальные гнезда для вставок кремней. Почти на всех памятниках найдены зернотерки и терочники для размола и рушки зерна. Для хранения зерна использовались большие хозяйственные сосуды, возможно, и деревянные лари — цагуры.
В эпоху раннего железа значительное развитие получило и садоводство, наличие которого документируется еще в эпоху бронзы. А на плоскости и в предгорье появляется виноградарство. Это подтверждается как находками виноградных косточек (Шаракун), так и особых сортов садовых ножей, по форме и размерам напоминающих современные (Аркас, Шаракун). Особо следует отметить, что в одном погребении Шаракунского могильника виноградная косточка была найдена вместе с садовым ножом.
Скотоводство в эпоху широкого распространения железа носило оседлый характер. В стаде по-прежнему преобладал крупный рогатый скот, хотя в горных районах с великолепными альпийскими пастбищами разводили овец, а в каменистых нагорьях — коз. На оседлый характер скотоводства указывают находки костей свиньи (Мугерган, Хабада, Мака). Возросшее количество поголовья в стадах было причиной появления особой породы собак, а именно кавказских пастушеских овчарок, которые повсеместно вытесняли использовавшихся ранее для охоты гончих.
В эпоху широкого освоения железа резко возросло конское поголовье и роль коневодства. Лошадь становится средством передвижения. Об этом свидетельствует исчезновение костей лошади в пищевых отбросах и появление захоронений целых конских костяков (Урцеки, Хабада) или конских голов (Хабада). Этот же факт подтверждается появлением конской сбруи (Аркас, Хабада). Судя по данным остеологии, в эту эпоху в Дагестане существовал местный вид толстоногой лошади, приспособленной для местных горных условий. Лошади использовались для верховой езды, тягловой же силой по-прежнему служили быки. В качестве рабочего скота использовались также и ослы.
Ремесло
Серьезные сдвиги произошли в гончарном и ремесленном производстве, ткацком деле и особенно в металлургии и металлообработке.
Гончары эпохи широкого распространения железа изготовляли разнообразную и разноцветную посуду: кувшины, корчаги, миски (часть которых изготовлялась на примитивном гончарном круге), светильники, чашки, пифосообразные сосуды, предназначенные для хранения зерна и жидкостей. Такие крупные сосуды в эту эпоху на Северном Кавказе пока еще известны только на территории Дагестана. Как правило, многие из них отличались выработанностью форм (Мака, Шаракун, Хабада) и хорошим обжигом.
Поверхность сосудов ангобировалась или же подвергалась лощению. Многие из сосудов украшены врезным и налепным орнаментом. Орнамент представлен заштрихованными треугольниками, спиралями, концентрическими кругами (Хабада), валиками с насечками, лунками, изображениями змей и т. д. Некоторые сосуды этой эпохи украшены зооморфными элементами.
Разнообразие форм глиняных сосудов свидетельствует не только о блестящих успехах местных мастеров, изготовлявших уже специализированную посуду, но и о развитом хозяйственном укладе местного населения.
Об известной специализации в гончарном производстве можно судить по имеющимся на отдельных сосудах своеобразным клеймам — знакам мастеров.
Занятие ткачеством по-прежнему оставалось уделом женщин. В каждой семье изготовляли необходимое количество пряжи, а затем из нее делали ткань. Пряжа в основном была шерстяная, на что указывают довольно большие размеры повсеместно встречаемых пряслиц. Кроме чистошерстяных изготовлялись и ткани из растительных волокон (Хабада) и шерсти, грубые ткани типа кавказского сукна, предназначавшиеся для изготовления верхней одежды, а также головных уборов, хозяйственных сумок-хурджинов, носков и т. д. В этой связи представляют интерес сообщения Геродота (V в. н. э.) об изготовлении в Западном Прикаспии шерстяных тканей. Он же сообщает об окраске этих тканей растительными красками. Дальнейшее развитие получило изготовление войлоков и бурок.
Бронзовые статуэтки людей этой эпохи дают некоторые представления о костюмах. Мужчины носили короткие кафтаны и головные уборы (меховые и шерстяные) конической формы. Женщины одевались в туникообразную рубаху, а также в широкие платья.
Археологические материалы указывают также на существование обработки кожи, кости, дерева.
Общий подъем хозяйства в железном веке стал возможным благодаря широкому внедрению железа в жизнь и быт населения. Вырос ассортимент и улучшилось качество железных изделий.
Данные Макинского и Хабадинского могильников показывают, что почти в каждом погребении находились железное оружие и орудия труда. В комплексах материалов, обнаруженных у Аркаса, найдены самые различные изделия из железа. Причем одни только ножи представлены несколькими типами, среди которых были как универсальные, так и специального назначения. Эти данные говорят о значительном производственном опыте и мастерстве местных ремесленников.
Особый интерес представляют остатки сыродутной печи, или горна для выплавки железа (Аркас). Это была небольшая, диаметром в 1 м, яма со слегка углубленным скалистым основанием; сверху оно было обложено камнями и обмазано, жароупорной глиной. В нижней части печи, видимо, было отверстие для доступа сырого (непрогретого) воздуха. Отсюда весь процесс назывался сыродутным. Подобные печи давали температуру гораздо более высокую, чем необходимо было> для плавки железа. Конечным продуктом сыродутной плавки была тестообразная масса, которая затем проковывалась в горячем состоянии.
В Аркасе же на отдельных участках обнаружена масса железных шлаков, обломков сидеритовых желваков-конкреций, бракованные железные изделия и обломки глиняных, сопел, что дало основание считать эти находки остатками мастерских местных металлургов.
Это же подтверждается отсутствием на подобных участках других орудий производства, которые бы свидетельствовали об иных, побочных занятиях данного населения. Можно также предположить, что металлообработка этого времени была уделом особых мастеров — металлургов-литейщиков,. специализировавшихся в технике металлообработки.
Об известной специализации в металлообработке говорят также находки многочисленных бронзовых высокохудожественных изделий: поясных пряжек с зооморфным орнаментом, разнообразных фигурок людей и животных. Последние, как и некоторые украшения, изготовлялись посредством сложных технических приемов (полое литье с сохранением формовочной массы), овладение которыми требует исключительно больших навыков и умения. Такая специализация уже свидетельствует о наметившемся процессе общественного разделения труда, а именно об отделении ремесла от. земледелия и выделении его в особую отрасль хозяйства.
Внешние связи
Значительно усиливаются в эпоху широкого освоения железа и внешние связи с соседними и более отдаленными странами и народами. Они уже стали носить все более и более регулярный характер. Надежным и быстрым средством связи в эту пору становится конь. Связи эти выражаются в появлении на большой территории Северного Кавказа одинаковых форм погребального сооружения в виде грунтовой, иногда отмеченной камнями ямы с преобладанием вытянутых костяков; распространением на этой территории одинаковых типов оружия — мечей, наконечников копий и стрел; конской сбруи и т. п. Много общего и между украшениями, найденными как в Дагестане, так и в других районах Кавказа.
Наряду с новыми местными формами материальной культуры встречаются в большом количестве различные привозные изделия. Это прежде всего разноцветные пастовые и стеклянные бусы южного (сирийского и финикийского) происхождения. С югом связываются также находки многочисленных сердоликовых и сардеровых бус во всех могильниках Дагестана, относящихся к эпохе раннего железа и предшествующим периодам. Наряду с бусами широкое распространение в Дагестане, как и на всем Северном Кавказе, получили и своеобразные раковины каури, родиной которых является побережье Индийского океана, Персидский залив, а впоследствии также изделия из голубой египетской пасты. О тесных связях с Закавказьем свидетельствует появление среди керамического инвентаря новых, ранее не известных в Дагестане, но традиционных для Закавказья кувшинов самых различных форм и размеров, а также распространение ангобирования.
Особый интерес представляют находки на территории (современного) Дагестана типично скифских форм оружия и конской сбруи (Мака, Хабада, Аркас).
Раскопки последних лет позволяют говорить о влиянии, которое Дагестан в свою очередь оказывал на соседние области. Это прежде всего сказывается в появлении в соседних областях характерной только для Дагестана обмазанной керамики, встречающейся в одновременных памятниках Закавказья (Лагодехи, Северный Азербайджан, Апшерон) (Автор, наверное, забыл, что Лагодехи, так называемый Северный Азербайджан с Апшероном были составными частями древнего лезгинского государства, известного как Кавказская Албания!) и Чечено-Ингушетии (Сержен-юрт).
Таким образом, культура населения Дагестана в эпоху раннего железа развивалась в тесной связи с культурой соседних областей. В то же время эта культура на всем протяжении эпохи раннего железа характеризуется рядом самобытных местных форм, которые и определяют ее облик. Это прежде всего сохранившиеся элементы предшествующей каякентско-хорочоевской культуры, сугубо локальной для Северо-Восточного Кавказа.
Распад первобытнообщинного строя и установление военной демократии
Бурное развитие производительных сил в эпоху железного века привело к глубоким изменениям в общественной жизни племен Северо-Восточного Кавказа. Судя по археологическим материалам, дающим богатые и бедные погребальные комплексы (Мугерган, Шаракун и др.), в обществе того времени все сильнее наблюдается усиление имущественной дифференциации, накопление богатства в руках отдельных семей, а не родов, как это было прежде, на более ранних этапах (эпоха бронзы). Именно таким, уже обособленным в обществе, семьям принадлежали жилища, обнаруженные на Нижнесигитминском и особенно на Макинском поселениях. Материалы поселений перекликаются с материалами могильников, которые также указывают на захоронения по семейному принципу. О дальнейших сдвигах в общественной жизни свидетельствуют также индивидуальные захоронения, характерные почти для всех могильников эпохи раннего железа, выявленных на территории Дагестана.
Хозяйственное обособление семей, ставших отдельными производственными единицами, и концентрация в их руках значительного богатства-—не только движимого имущества, но, возможно, и недвижимого, в частности террасных полей, являвшихся с самого возникновения собственностью определенной семьи, — создавало предпосылки для использования рабского труда. Это в свою очередь способствовало дальнейшему разложению самой общины. Привлечению рабочей силы способствовал и всеобщий хозяйственный подъем, которым отмечена вся эпоха железного века. «Непрекращающийся рост производства, а вместе с ним и производительности труда, — писал Ф. Энгельс, — повышал ценность рабочей силы человека, рабство, на предыдущей ступени развития только возникавшее и носившее спорадический характер, становится теперь существенной составной частью общественной системы; рабы перестают быть простыми подручными; их десятками гонят теперь работать на поля и в мастерские»3.
Уровень развития общества на Северо-Восточном Кавказе дает основание предполагать возможность появления в эту эпоху зависимых лиц в виде патриархальных рабов. Имеется ряд сообщений как ранних, так и поздних источников, позволяющих подтвердить существование рабства на Северном Кавказе. Это данные библейских текстов, а также сообщения античных авторов. Наконец, существование зависимых лиц подтверждается и археологическим материалом (Шаракунский могильник), где имеются захоронения отдельных черепов, обычно связанные с насильственно умерщвленными зависимыми лицами, возможно рабами.
Подобное явление, наблюдаемое и в более позднюю албано-сарматскую эпоху (Карабудахкент, Урцеки), было весьма характерным для эпохи раннего железа. Наличие рабского труда способствовало экономической мощи богатых семей и повышению их общественной значимости, т. е. их возвышению над бедными семьями.
С другой стороны, усилившийся в железном веке обмен также способствовал процессу усиления отдельных богатых семей, старейшин, родовой знати и т. д. Эти семьи отделились от основной массы общинников, присваивали себе наиболее плодородные земли, общественные привилегии, должности.
Итак, наблюдается интенсивный распад первобытнообщинного строя. Эта эпоха в истории получила название «военной демократии», «военной потому, что война и организация для войны становятся теперь регулярными функциями народной жизни. Богатства соседей возбуждает жадность народов, у которых приобретение богатства оказывается уже одной из важнейших жизненных целей… Органы родового строя постепенно отрываются от своих корней в народе… а весь родовой строй превращается в свою противоположность: из организации племен для свободного регулирования своих собственных дел он превращается в организацию для грабежа и угнетения соседей»4.
Эти богатства добывались как в результате военных набегов на соседние области, о чем свидетельствует значительное количество явно недагестанских изделий, найденных при археологических раскопках, так и мирным путем, посредством обмена. Последний также в условиях существования частной собственности является верным средством обогащения отдельных лиц и семей.
Вследствие роста производительных сил, прочной оседлости основной массы населения и малоземелья в горах создаются предпосылки для частых столкновений племен из-за пашен и пастбищ. Повышается их военная активность. Постоянные войны, характерные для эпохи железного века, способствовали усилению родовой знати и возвышению военачальников, которые «становятся постоянными должностными лицами».
Активное развитие местного общества на Северо-Восточном Кавказе (а на Юго-Восточном Кавказе разве не дагестанские племена проживали? Почему автор говорит только о Северо-Восточном Кавказе?) позволяет предположить появление здесь в эпоху раннего железа профессиональных военных дружин и военачальников, которые уже сами, силой оружия решали жизненные вопросы. Об этом свидетельствует не только широкое распространение железного, тогда еще очень дорогостоящего оружия и предметов конского снаряжения (Хабада, Мака, Аркас, Шаракун), но и конские захоронения. В одном из погребений Хабадинского могильника был захоронен мужчина, при котором находились копья и наконечники стрел, несколько ножей, детали конской сбруи. Ему положена лучшая часть туши барана, а рядом устроена тризна с закланием коня и собаки. Впоследствии, например в Урцеках, также были выявлены конские захоронения, которые сопровождали человеческие костяки. Весьма характерными являются и находки у Аркаса железных небольших культовых амулетов: миниатюрного боевого топорика и наконечника копья, свидетельствующих о культе оружия, о его сакральном значении, что явно отражало повышение авторитета дружинников и особенно военных вождей. Конские захоронения и культ оружия, существовавшие у различных племен юга СССР, были особенностью общества, основной формой своего управления имеющего военную демократию.
Усиление имущественного и социального неравенства, выделение и обособление из основной массы населения дружинников и племенной знати, их обогащение создали предпосылки для появления наследственной власти, каковая несомненно и возникла несколько позже, в эпоху создания албанской государственности. ( Во-во, а албанская государственность возникла именно на Юго-Восточном Кавказе, а не на С-Восточном. Тогда получается, что КА не имела никакого отношения к истории Дагестана…) Становлению наследственной власти способствовали и войны, которые усиливают власть и авторитет верховного начальника, равно как и второстепенных вождей; обычное избрание их преемников из одних и тех же семейств мало-помалу, в особенности со времени установления отцовского права, переходит в наследственную власть, «которую сначала терпят, затем требуют и, наконец, узурпируют» 5.
Таких вождей, видимо, и имеют в виду античные авторы (Страбон), сообщая, что каждое из 26 племен до объединения их под властью албанского царя имело своего царя. ( А Страбон, вообще, скорее всего не был на Кавказе. И откуда он мог знать о 26 племенах, якобы объединившихся “под властью албанского царя”. И, кроме того, “География” Страбона не сохранилась до наших в оригинале. Есть много списков, самый ранний из которых восходит к XII веку. Но почему-то все современные историки вцепились, как голодный пес к кости, именно к этой цифре в “26 племен”)
Скифы на Северо-Восточном Кавказе
Скифы во время их походов в Малую Азию двигались в основном по Каспийско-Кавказскому проходу. Данные письменных источников по этому вопросу подтверждаются и топографией археологических находок — бронзовых трехлопастных втульчатых наконечников стрел. Большинство из обнаруженных наконечников, а также предметы, связанные со скифским миром, выявлены в приморском Дагестане вдоль древнейшего пути — Каспийского прохода (Кизляр, Бавтугай, Тарнаир, Махачкала, Тарки, Избербаш, Карабудахкент, район р. Самур).
В последнее время получены данные, позволяющие глубже осветить скифскую проблему на Северо-Восточном Кавказе. Так, в составе археологических комплексов, найденных близ сел. Аркас, имеются предметы явно скифского типа, говорящие о более тесных контактах населения предгорного Дагестана в эпоху раннего железа со скифами. Это типично скифского облика псалии и бляшки так называемого «звериного стиля», ворворки и фалары, несомненно связанные со скифским миром. К этой же категории вещей относятся и железные мечи, нагрудные бляхи и поясные пряжки, выявленные в основном также в приморском Дагестане.
Скифский облик имеют и материалы, найденные на Бавтугайском поселении (Кизилюртовский район). Это прежде всего керамика, напоминающая скифскую, и втульчатый трехлопастный наконечник стрелы скифского типа. Основываясь на этих фактах, можно говорить о появлении на Сулаке, в районе, удобном для переправы, поселения, жители которого контролировали один из участков мирового пути, связывающего Восточную Европу со странами Закавказья и Ближнего Востока. Движение скифов через приморский Дагестан не только повлияло на материальную культуру различных народов, но и послужило причиной активизации их политической деятельности. Не случайно именно после похода скифов отдельные племена, проживающие на Восточном Кавказе, принимают участие в греко-персидских войнах.
Каспии
Первое упоминание письменных источников о племенах, населявших современную территорию Дагестана, относится к каспиям, входящим в одиннадцатую сатрапию Дария. Они же входили в состав войска Ксеркса. Вероятно, союз каспиев включал в себя не только собственно каспиев, но и другие племена Восточного Кавказа, в частности албан, утиев, легов и др.
Участие каспиев, а затем албан в греко-персидских войнах свидетельствует о значительном политическом опыте этих племен, о выходе их на арену мировой истории. Возвышение этих племен должно было способствовать также усилению значения Каспийского прохода, так как каспии и албаны проживали как раз в районах, которые контролировали этот путь. К сожалению, о каспиях мы располагаем крайне скудными сведениями письменных источников. Это были оседлые племена, занимающиеся земледелием, садоводством и скотоводством. Большое место в их жизни занимал морской промысел. Из домашних ремесел античные авторы упоминают валяние шерсти, прядение и ткачество. Одеты они были в шерстяные плащи типа бурок. В поход каспии ходили верхом, вооруженные мечами, луками и стрелами. Любопытны сообщения об умерщвлении ими стариков, а также об обряде вторичного захоронения покойников. Эти сведения письменных источников перекликаются с данными археологических раскопок в Южном Дагестане. Так, при раскопках Шаракунского могильника были выявлены интересные факты, говорящие о высокоразвитом земледельческо-скотоводческом характере хозяйства местных племен. Древнее население Шаракунской долины занималось виноградарством, ткачеством и морским промыслом. Здесь же был зафиксирован обряд вторичного захоронения. Таким образом, мы можем составить некоторое представление о племени каспиев, которые в начале второй половины I тысячелетия до н. э. занимали ведущее положение в Прикаспии и, по-видимому, возглавляли военно-политический союз, куда входили и другие племена.
Но этот племенной союз был недолговечен, и каспии вскоре утратили былую гегемонию, а затем и совсем исчезли с арены истории. Однако обстановка, сложившаяся на Восточном Кавказе, диктовала необходимость сплочения более мелких племен в мощный союз.
Это было вызвано как внешнеполитическими условиями (необходимость борьбы с нашествием сармат, римской и парфянской агрессией), так и внутренним развитием восточно-кавказских племен, переживавших бурный этап разложения общинного строя. На роль гегемона, пытавшегося объединить многочисленные племена Восточного Кавказа, стали претендовать албаны, упоминание о которых все чаще и чаще мелькает в греко-римской литературе. Им-то и удалось впоследствии выполнить историческую миссию, которая оказалась не под силу каспиям.
I II III IV V VI VII VIII IX X XI XII XIII
