Трудно найти другой такой город, который испытал бы столько нашествий и разрушений, столько раз служил яблоком раздора и ареной кровопролитных войн, попадал под власть различных завоевателей и вновь добивался независимости, пережил такое количество подъемов и упадков, расцветов и запустений. Владеть Дербентом хотели Рим и Парфия, Иран и Византия, Арабский халифат и Хазарский каганат, государства Сельджуков и Тимура, Золотая Орда, держава Сефевидов, султанская Турция…
Судьба Дербента необычна и удивительна — это один из немногих городов, который возник в глубокой древности и, несмотря на многочисленные разрушения, во многом сохранил свой облик до наших дней. Наиболее древней является верхняя часть города, примыкающая к цитадели. Она разделена на восемь кварталов, именуемых в Дербенте магалами (в местных исторических хрониках — махалла). Их узкие кривые улочки и маленькие глухие дворики, шумные ремесленные мастерские и яркие ковровые базары, величественные купола мечетей и плоские крыши глинобитных домов придают городу неповторимый восточный облик.
Декабрист А. А. Бестужев-Марлинский, отбывавший в Дербенте ссылку, оставил такое поэтическое описание города: «…Заря ахнула от изумления, взглянувши на него впервые: это был поток камней и грязи с трещинами вместо улиц, которых сам почтенный строитель не распутал бы среди бела дня. Все дома родились слепыми, все их черепа были расплюснуты под адской пятой, все они пищали от тесноты, ущемленные между двух высоких, длинных-предлинных стен. Все вместе походило, одним словом, на огромного удава, который под чешуей домов растянулся с горы на солнышке и поднял свою зубчатую голову крепостью Нарын, а хвостом играет в Каспийском море»2.
Слух о «дивных стенах» Дербента широко распространился по всему средневековому Востоку, рождая множество легенд и сказаний. Согласно этим легендам город возник в глубокой древности и основателями его, по одним данным, были эпические древнеиранские цари, а по другим — Александр Македонский.
Версия о строительстве Дербента Александром Македонским против свирепого северного народа Гог и Магог получила особенно широкое распространение в средневековой восточной литературе, где выделяется произведение великого поэта Низами Гандживи «Искандер-наме» («Сказание об Александре»). Гог и Магог — мифические дикие племена, проживавшие где-то в степных просторах на севере. «…Число их было бесконечно, но собственно они делились на два племени: малорослые и великаны; рост последних превышал 100 локтей (около 50 метров). Уши их были длинны, как ковер; так что одним ухом они накрывались, а другое подстилали под себя. Ни слон, ни носорог не могли им противиться. Покойников своих они съедали; области же, через которые проходили, опустошали дотла»1. Древние авторы отождествляли с племенами Гог и Магог скифов, хазар и другие кочевые народы. Первоначально их помещали за Дербентской стеной, которую именовали стеной Гог и Магог (по-арабски Яджудж и Маджудж), но по мере расширения географических познаний эти племена перемещали к Туманному морю (Северному Ледовитому океану).
Но легенды легендами, а ученые, справедливо отмечавшие в этих сообщениях отсутствие реальной исторической основы, начинали отсчет истории Дербентской крепости с VI века нашей эры, с эпохи Сасанидов — династии персидских царей, которые в первой четверти III века нашей эры основали на развалинах античного Парфянского государства новую мировую державу — сасанидский Иран.
Археологические раскопки, проводимые в Дербенте с 1971 года экспедицией Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР, позволили выявить здесь древнее поселение, возникшее на рубеже IV—III тысячелетий до нашей эры, то есть пять тысяч лет тому назад. Это сенсационное открытие было сделано в последние годы, когда на дербентском холме, на территории цитадели, удалось обнаружить круглоплановые дома и крупные хозяйственно-бытовые комплексы эпохи ранней бронзы.
Среди многочисленных находок этого периода большой интерес представляют предметы труда и быта: каменные топоры, кремневые вкладыши серпов, керамические очажные подставки, каменные зернотерки, ступки, песты, костяные проколки, глиняные модели колес повозок, кувшины, горшки, чаши. Многочисленные находки сельскохозяйственных орудий и крупных зерновых ям- хранилищ не оставляют сомнений, что основным занятием обитателей дербентского холма было земледелие. Значит, Дербент входил в число древних очагов раннеземледельческой культуры Кавказа и Ближнего Востока.
В связи с этим особенно важной представляется недавняя уникальная находка двух небольших глиняных статуэток богини плодородия, обнаруженных в зерновых ямах начала III тысячелетия до нашей эры. Подобные керамические фигурки богини плодородия в V—III тысячелетиях до нашей эры были широко распространены на обширной территории, охватывавшей очаги древнейшего земледелия Ближнего и Среднего Востока, Юго- Восточной Европы, но для земледельческих центров Кавказа они очень редки.
Территория дербентского холма обживалась и в более поздний период — примерно в последней трети II — начале I тысячелетия до нашей эры. К этому времени относятся остатки каменных и турлучных (сделанных из жердей, обмазанных глиной) жилищ, обнаруженные в древних культурных слоях Дербента.
На рубеже VIII—VII веков до нашей эры в степях Причерноморья и Предкавказья резко возросла активность кочевников, и это оказало большое влияние на ход исторического развития многих областей Ближнего Востока и Кавказа, в том числе и Дербента. Речь идет о походе скифов на Ближний Восток, которому предшествовала их ожесточенная борьба с кочевниками-киммерийцами, обитавшими в степях Северного Причерноморья. Преследуя киммерийцев, скифы вторглись на территорию древневосточного государства Мидии, пройдя туда «по верхней дороге, имея по правую руку Кавказские горы»4, то есть по берегу Каспийского моря через знаменитые ворота Дербента. В культурных напластованиях города, относящихся к этому периоду, отмечены следы пожаров и разрушений. Здесь же найдены остатки мощных фортификационных сооружений и ранние образцы бронзовых наконечников скифских стрел, подтвердившие, цто в период прохождения скифов через Дербентский проход здесь уже существовал крупный укрепленный пункт.
Раскопки показали, что на рубеже VIII—VII веков до нашей эры на дербентском холме появилась мощная крепость-убежище, которая с перестройками и ремонтами просуществовала до прихода сюда Сасанидов и возведения ими уже в VI веке нашей эры новой цитадели, получившей название Нарын-кала. Ее стены были сложены из крупного бутового камня без раствора, их толщина местами достигала 5—7 метров. Конфигурация древней крепости и цитадели VI века почти полностью совпадают, так как стены цитадели сасанидского периода возводились на остатках древней кладки.
В III—I веках до нашей эры на территории нынешних Азербайджана и Южного Дагестана возникло государство Кавказская Албания, в состав которого в I веке до нашей эры вошел и Дербент. Найденные неподалеку от города клады античных монет, разнообразных ближневосточных изделий служат подтверждением того, что уже в эллинистический период Дербент контролировал не только важнейший военно-стратегический путь, но и известную торговую дорогу.
Борьба двух крупнейших государств античного мира — Рима и Парфии за обладание Кавказом значительно повысила стратегическую роль кавказских проходов, и особенно главного из них — Дербентского. Активное участие в этих войнах принимали конные отряды кочевников, которых за большую плату нанимала как та, так и другая сторона. Перевес превосходной конницы кочевников у римлян или парфян нередко решал исход всей кампании, и здесь важнейшее значение стали приобретать «ворота», через которые степняки могли попасть к местам сражений.
В то время существовало два главных пути через Кавказ: трудная и длительное время закрытая дорога через Дарьяльское ущелье (по нынешней Военно-Грузинской дороге) и более удобный путь через Дербент. Поэтому римско-парфянское соперничество за Кавказ в определенной степени стало и борьбой за контроль над кавказскими проходами. Римляне прилагали все усилия, чтобы распространить свою власть и влияние на «ворота» Дербента, что нашло отражение в их особой политике по отношению к царям Кавказской Албании и в тех военных действиях, которые они пытались предпринимать.
Следствием этой политики был грандиозный поход, подготавливавшийся римским императором Нероном против Дербента. Согласно сведениям античных авторов для этого похода Нерон собрал войска из всех провинций империи. Был создан легион морской пехоты и особый легион, названный фалангой Александра Великого, куда подбирались воины двухметрового роста. В названии этого особого легиона подчеркивалась и основная цель похода: утвердить римское господство на западном побережье Каспийского моря и осуществить идею Александра Македонского о новых торговых путях через Прикаспий на Восток, главным образом в Индию и Китай. Заговор и смерть Нерона не дали возможности довести поход до конца, хотя войска уже выступили к далеким неизвестным «воротам». Преемник Нерона император Гальба считал завоевание Британии более важной для Рима задачей, чем покорение Кавказа и «ворот» Дербента, и войскам было приказано вернуться.
Каким же был Дербент той поры, если привлек к себе внимание грозного императора Нерона? Археологические исследования показали, что это был крупный древнедагестанский город с мощной фортификацией, монументальными дворцовыми сооружениями, развитыми ремеслом и торговлей. Большую роль в возвышении Дербента и превращении его в один из первых раннеалбанских городов Дагестана сыграло дальнейшее развитие международной торговли по Прикаспийскому пути.
I—III века нашей эры были периодом расцвета Дербента. В могильниках этого времени отмечено большое количество привозных изделий и украшений, включая предметы из Сирии, Индии, Египта. Дербентские мастера стали применять в строительстве обработанный и резной камень, глиняный раствор, алебастровое покрытие полов. В оборонительных сооружениях города появились квадратные башни, что было крупным шагом вперед в развитии фортификационного искусства. Применение обработанного камня и раствора позволило уменьшить толщину стен, не теряя прочности конструкций.
Успешное развитие Дербента в албанский (античный) период было прервано в середине III века нашей эры походом персидского царя Шапура I в связи с новой активизацией кочевников в степях Предкавказья и Северного Прикаспия. В одном из наиболее значительных древних храмов Ирана была обнаружена сасанидская надпись, в которой сообщается, что, покорив Закавказье и другие области, «кони и люди Шапура» дошли «до Албанских ворот (одно из названий Дербента), там где Шапур, царь царей, с конями и людьми, сам… разрушения и пожарища… учинил…»5. Варварские последствия этого похода: следы крупных пожаров, мощные прослойки угля и золы, остатки разрушенных сооружений — обнаружены в культурных напластованиях города.
Однако, несмотря на военно-политические успехи в Закавказье, иранцы не смогли закрепиться в Дербенте и распространить на него свою власть. Местные правители продолжали контролировать Дербентские ворота. Лишь в конце IV века после длительных войн с Римом за обладание Кавказом, завершившихся разделом последнего в 387 году на сферы влияния, сасанидский Иран овладел Западным Прикаспием и захватил Дербент.
В первой половине V века при царе Ездигерде II (439—457 гг.) персы возвели в Дербенте мощные оборонительные сооружения. Они включали цитадель и стену, протянувшуюся от вершины холма до моря. Эта стена толщиной 8 метров, высотой 12—16 метров полностью совпадает по планировке с каменной северной городской стеной VI века, но, в отличие от последней, была сырцовой, то есть сложенной из необожженных кирпичей. Позднее, на втором этапе сасанидского строительства Дербента, вдоль наружной грани к сырцовой стене была пристроена каменная. Впервые в истории Дербента было осуществлено сплошное перекрытие всей приморской полосы, сооружен «узел, связь ворот», наглухо закрывших Прикаспийский проход.
В VI веке при царе Каваде I (488—531 гг.) и его знаменитом сыне Хосрове I Ануширване (531 — 579 гг.) в Дербенте начался второй этап строительства: возведение грандиозного каменного оборонительного комплекса, призванного заменить сырцовые укрепления.
Арабские авторы сообщают интересную легенду, связанную с историей постройки стен Дербента. Хосров Ануширван задумал построить стену для защиты своих владений от набегов хазар. Чтобы без помех осуществить свой замысел, он предложил их кагану (предводителю) установить мир и согласие, для чего просил отдать ему в жены дочь. Обрадованный каган, перед которым этот брак открывал путь на персидский престол, поспешно отправил хазарскую принцессу царю, где она была встречена с необыкновенной пышностью. Но Хосров не сделал ее своей женой, а начал поспешно возводить стену. «И построил ее, причем та часть ее, которая примыкала к морю, была сделана из скалы и свинца; шириной она была триста локтей, и она была проведена до вершин гор. Окончив постройку стены, Ануширван повесил у входа ее железные ворота»6. Закончив строительство, персидский царь возвратил принцессу отцу. Разгневанный каган попытался отомстить коварному Хосрову, но натолкнулся на мощную стену и смирился с этим.
Строительство Дербентского комплекса велось по этапам: сначала цитадель и северная стена города, потом южная стена, а позднее — Горная стена (Даг-бары). В VI веке была возведена и первая поперечная стена, отделявшая обживаемую часть Дербента у цитадели от незаселенной приморской (две другие поперечные стены появились в X—XVIII веках).
Подобное внимание сасанидского Ирана к Дербенту было не случайным. В конце IV века на Северном Кавказе произошли события, повлекшие за собой резкое повышение активности кочевников,— здесь появились гунны, объединившие вокруг себя обитателей степей Центральной Азии, Приуралья, Поволжья.
В 395 году гунны вторглись в Малую Азию, разорили цветущие провинции Ирана и ограбили Закавказье, пройдя через «ворота» Дербента и «узнав кратчайшую дорогу на Восток». Часть гуннов обосновалась в степях Прикаспийского Дагестана, объединившись здесь в союз, известный как «царство гуннов». Его столицей стал «город гуннов Вараджан (Варачан)», с которым археологи отождествляют остатки одного из древних городов Дагестана. Теперь на смену эпизодическим набегам сарматских и аланских отрядов через «ворота» Дербента на Закавказье и Ближний Восток пришли систематические вторжения мощных объединений гуннов, для которых на данной ступени социально-экономического развития война ведется «только ради грабежа, становится постоянным промыслом»7.
В скором времени дербентские укрепления уже не могли сдерживать все новые и новые разноэтнические волны кочевников, сдвинутых с мест своего обитания великим переселением народов. Гунны, савиры, барсилы, авары, хазары и многие другие кочевые племена Юго- Восточной Европы буквально захлестнули в V—VII веках степи Прикаспийского Дагестана.
Неослабевающий поток кочевых племен, объединявшихся в мощные союзы, заставлял правителей Востока не жалеть ни денег, ни военных ресурсов для укрепления Дербента. Теперь сюда вкладывают огромные средства не только сасанидский Иран, но нередко и соперничавшая с ним Византия. Дербент на многие века становится северной границей крупнейших государств Ближнего и Среднего Востока, границей между земледельческим и кочевым мирами. Его роль особенно возрастает, когда в Северном Дагестане и Прикаспии возвышается объединение кочевников-хазар и образуется Хазарский каганат.
В VI—VII веках Дербент не только важнейший опорный пункт в борьбе с кочевниками, но и значительный экономический, идеологический и культурный центр всего Кавказа. Он превратился в крупный раннесредневековый город с территорией около 27 гектаров, где четко выделены цитадель и шахристан (собственно город), развиты ремесла и торговля. Сопоставление Дербента этой поры с известными раннесредневековыми городами Средней Азии и Кавказа показывает, что он не уступал по своим размерам и уровню социально-экономического развития самым значительным центрам этих регионов доарабского периода.
Новый этап в истории Дербента начался в период арабских завоеваний во второй четверти VII века.
Ислам, сплотивший вечно враждующие воинственные племена арабов, способствовал не только быстрому сложению централизованного арабского государства, но и вызвал волну новых военных завоеваний, начавшихся сразу вслед за объединением. Обладающие прекрасной конницей, закаленные в боях и полные религиозного фанатизма арабы под руководством своих способных полководцев начали победоносные войны за господство на Ближнем и Среднем Востоке.
Раздираемый внутренними противоречиями, ослабленный эпидемиями и войнами с Византией, сасанидский Иран не смог оказать сопротивления арабам, и в 642 году огромная держава пала. В этом же году арабы появились у стен Дербента, но, несмотря на разгром Сасанидской державы, город оказался хорошо укрепленным. Его правитель Шахрияр, доводившийся родственником саса- нидскому царю (на этот пост в Дербент обычно назначались представители высшей иранской знати), вел себя весьма независимо, «заключил с арабами мир, но джизию (подушную подать, которую в халифате платили все немусульмане) платить не хотел». Он заявил арабам: «Кроме жителей этих местностей, нет других, кто (умел бы) воевать с ними (хазарами). Вместо джизии мы будем воевать»8.
Однако укрепиться в этот период в Дербенте арабы не смогли и еще более полустолетия воевали с хазарами за обладание городом. Окончательно город вошел в состав Арабского халифата в первой четверти VIII века при Масламе бен Абд-ал-Мелике — знаменитом арабском полководце, сыне и брате арабских халифов, которого источники за обширную строительную деятельность в городе называют «вторым отцом» Дербента (первый — Хосров Ануширван). При нем Дербент становится крупнейшим военно-политическим центром Кавказа, где находился очень крупный гарнизон, резиденция наместника халифа. Сюда стекались налоги и продовольствие со всей территории Северо-Восточного Кавказа, отсюда шло распространение ислама.
Однако со второй половины VIII века Дербент превращается в крупный торгово-ремесленный центр Кавказа и всего Ближнего Востока. Здесь процветали и получили развитие все основные отрасли средневекового ремесла: гончарное, стеклоделательное, металлообрабатывающее, ткацкое, ювелирное, камнеобрабатывающее, кожевенное и многие другие. На особенно высоком уровне находилось ткацкое производство. Из всех городов Кавказа только в Дербенте производили «льняное полотно и одежды», которые вывозили во все страны мусульманского Востока и где они смогли потеснить на рынках знаменитую сирийскую парчу, византийский пурпур, китайский шелк.
Арабы сумели подорвать византийскую торговлю на Черном море и повернуть основные торговые пути в бассейн Прикаспия. Дербент становится центром международной транзитной торговли, главным посредником в товарообмене между «северными странами неверных» и мусульманским Востоком. На VIII—X века приходится период расцвета и экономического подъема города. Сюда стекались товары из Средней Азии, Ирана, Сирии, Египта, Закавказья, Древней Руси, Волжской Булгарии и других стран. Город превратился в центр морской торговли, главный порт на Каспии с крупной, хорошо укрепленной гаванью.
В конце IX — начале X века значительно ослабевает зависимость Дербента от Багдада.
При Омайадах и первых Аббасидах (правящие династии Арабского халифата) управление городом осуществлялось через наместников халифов, власть которых была в определенной мере ограничена феодальной родовой знатью Дербента. В 869 году в Дербенте к власти пришла местная династия Хашимитов, происходившая из знаменитого арабского племени Сулами. Первый представитель династии Хашим бен Сурака был избран на этот пост, в отличие от всех своих предшественников, местной феодальной верхушкой, что ставило династию в зависимость от городской знати, считавшей дербентских эмиров лишь «первыми среди равных». Арабский халиф Мухтади, правивший в это время в Багдаде, был занят борьбой с мятежными тюркскими эмирами и не смог восстановить власть центрального правительства в Дербенте. С этого времени Дербент перестал быть главным оплотом государств Ближнего и Среднего Востока в борьбе с кочевниками и превратился в крупное феодальное владение Кавказа.
Вид Дербента и кладбища Кырхляр с северной стороны в 1638 году. Гравюра из книги А.Олеария
Одновременно с этими событиями произошли очень важные перемены и в Юго-Восточной Европе, где древнерусское государство разгромило Хазарский каганат. Теперь многовековая угроза с севера значительно ослабла и на первый план выдвигается борьба Дербента и Ширвана — двух самых крупных феодальных государств Восточного Кавказа — за гегемонию в регионе.
В этой борьбе активное участие принимали феодальная верхушка и торгово-ремесленная знать города, соседние феодальные владения Дагестана и русы. Стремление ограничить власть правителей Дербента и антиправительственные тенденции городской аристократии, обладавшей большой политической и экономической силой, активно поддерживались шахами соседнего государства — Ширвана.
В борьбе с ширваншахами и местной феодальной знатью дербентские эмиры были вынуждены опираться на телохранителей — русов. В IX—XI веках русы неоднократно совершали опустошающие морские походы на Каспий. Спустившись на судах по Волге, военные отряды, состоявшие из славян и норманов, нападали на западное и южное побережье Каспийского моря, но ни разу ими не был ограблен Дербент. И главной причиной этому были не столько мощные укрепления городской гавани, сколько союзнические отношения, которые сложились у дербентских эмиров с русами. Первые видели в русских дружинах опору в борьбе с мятежной знатью и Ширваном, а последним, в их длительных рейдах на Каспии, нужны были надежная гавань и база, где можно было переждать сезон осенне-зимних штормов, починить оснастку кораблей, пополнить запасы продовольствия и оружия.
Как это ни парадоксально, эмир — правитель одного из крупнейших исламских центров Кавказа и глава мусульман — в борьбе со своими «правоверными» подданными и «братьями по вере» опирался на «неверных» — русов. Но таковы уж были реалии жесточайшей политической борьбы в средневековом Дербенте, определенным отражением которой в фбртификационной архитектуре города стало появление в цитадели Нарын-кала пяти новых округлых башен на восточной и южной стенах. Расположение этих башен не оставляет сомнений в том, что они были направлены в первую очередь против обитателей города и южного соседа — Ширвана. С появлением новых башен цитадель еще больше обособилась от города и стала больше походить на неприступный феодальный замок, защищенный от врагов со всех сторон.
Завершая краткий обзор развития Дербента домонгольской поры, надо отметить, что период VIII — начала XIII века был для города наиболее важным. В это время он достиг своего наивысшего расцвета и превратился в один из значительных городов средневекового Кавказа, крупнейший торговый и ремесленный центр.
В начале XIII века в степях Центральной Азии произошли события, имевшие катастрофические последствия для народов средневекового Востока и Европы,— монголы объединились под властью Чингисхана, и началась эпоха невиданного по масштабам разрушения и жестокости нашествия. Отборные монгольские войска под предводительством двух самых способных полководцев Чингисхана Субудая и Джебе, разграбив многие области Азербайджана, Армении, Грузии, в 1222 году появились под стенами Дербента.
Величие и мощь дербентских укреплений произвели на Субудая и Джебе очень сильное впечатление и, не предприняв попытки штурма, монголы решают обойти Дербент по внутренним коммуникациям Дагестана. Они выманили из города посольство из 10 вельмож (акабир), «одного из них монголы убили, а другим сказали: «Если вы покажете нам путь через Дербент (в обход), мы вас пощадим, в противном случае мы вас тоже убьем!» Они из страха за свою жизнь указали путь, и те прошли»9. Но этот путь был очень труден и потребовал от монгольского войска больших усилий. Средневековый историк Киракос Гадзакеци писал, что «татары по местам неприступным перешли Кавказские горы, заваливая пропасти деревом, камнями, бросая туда свой багаж, даже лошадей и военные снаряды»10.
Как ни труден был путь через горы Дагестана, монголы не имели другого выхода. Они торопились успеть к битве на Калке (1223 г.), и возвращение обратно через Закавказье, Иран, Среднюю Азию было для них неприемлемо.
В 1231 году монголы вновь вторглись в Закавказье и разрушили ряд городов, а в 1239 году взяли Дербент, который, однако, не был разрушен. В культурных слоях XIII века нет следов крупных пожаров и разрушений, а посетивший Дербент в 1255 году посол французского короля Людовика IX к монгольскому хану Мангу монах Вильгельм Рубрук сообщал, что город был полностью цел, а монголы лишь «разрушили верхушки башен и бойницы стен, сравняв башни со стеною»11.
Тот факт, что Дербент не был подвергнут варварскому разрушению, являлся не следствием гуманного отношения монголов к жителям города, а вынужденной мерой сохранения здесь своего господства. Однако, хотя Дербент не пережил все ужасы двух первых монгольских походов, оправиться от них он уже не смог. Монголы разорили всю его округу, и Рубрук писал с сожалением, что «внизу этого города земля считалась прежде за настоящий рай земной»12. Экономика города была подорвана и пришла в упадок, резко сократились сбыт и изготовление ремесленной продукции, торговые связи с ремесленными центрами Закавказья, Ближнего Востока, Северного Кавказа и Дагестана оказались нарушенными. Бедственное положение Дербента было усугублено ожесточенной борьбой между монгольскими правителями Ирана и Золотой Ордой за обладание Кавказом, в которой городу отводилась ключевая роль.
Во второй половине XIV века в Средней Азии появилась новая угроза в лице Тимура, создавшего сильное централизованное государство на основе захиревших монгольских улусов. Обширные завоевательные походы Тимура столкнулись с интересами Золотой Орды, и наиболее остро эти противоречия проявились на Восточном Кавказе, где пролегла граница их владений.
В 1385 году правитель Золотой Орды Тохтамыш во главе 90-тысячной армии совершил через Дербент поход в Закавказье, разрушил здесь многие города. В ответ на этот поход Тимур в 1395—1396 годах вторгся в Ширван и Дагестан, прошел Дербент и разгромил Тохтамыша на Тереке. Политика Тимура в Ширване, Дагестане и особенно Дербенте была гибкой и дальновидной. Выступившего на его стороне правителя Дербента Ибрахима I ад-Дербенди (1382—1417 гг.) Тимур поставил правителем Ширвана и Дербента, не тронув эти области во время своего похода. Благодаря усилиям Ибрахима Дер- бенди город был в значительной мере отстроен, оживилась его экономическая жизнь.
Начиная с 30-х годов XVI века обостряется борьба между Турцией и государством Сефевидов, которое возникло в XV веке в Закавказье и включало Азербайджан, Иран, Ирак. На длительный период Дербент опять стал ареной ожесточенных войн, что пагубно отразилось на развитии города.
В начале XVII века один из могущественных сефевидских правителей шах Аббас сумел нанести туркам серьезные поражения на Кавказе. Он прилагал большие усилия к восстановлению дербентских укреплений и порта, превращению города в оплот Сефевидов на Восточном и Северном Кавказе, крупный центр в товарообмен» Закавказья и Ирана с Россией.
С усилением Русского государства и выходом его к Каспийскому морю значительно возрос интерес к Восточному Кавказу и Дербенту, который являлся «окном» России на Восток, открывавшим ей доступ на восточные рынки. Усиление России в Прикаспии было положительно встречено народами Дагестана, уставшими от агрессивной политики Турции и Ирана, стремившихся утвердить свое господство на Кавказе.
Экономические и политические интересы на Кавказе и в Прикаспии заставили Петра I вплотную заняться «восточным вопросом» и начать подготовку к Персидскому походу. Победоносно завершив Северную войну, Петр I сосредоточил свое внимание на кавказских делах, и к маю 1722 года подготовка похода на Каспий была закончена.
27 июля 1722 года Петр I с войсками высадился на северном побережье Дагестана и двинулся к Дербенту, в который вступил без боя 23 августа. «Наиб сего города,— писал Петр в сенат,— и ключ поднес от ворот. Правда, что сии люди не лицемерно, любовью приняли и так нам рады, как бы своих из осады выручили»1*.
Часть русских войск разместилась в цитадели, остальные недалеко от города. Император жил в цитадели, во дворце, где, по преданию, в одном из залов собственноручно прорубил окно с видом на море.
Несмотря на благоприятные условия для продолжения похода, Петр решил большую часть войск вернуть в Россию, так как возникли значительные затруднения с продовольствием в связи с гибелью в Аграханском заливе двух эскадр с припасами.
6 сентября император с войсками выступил в обратный путь, оставив в Дербенте сильный гарнизон. По его приказу в городе были проведены большие ремонтные работы по восстановлению стен, ворот и других сооружений, обращено внимание на развитие виноградарства и садоводства. Только в 1724 году здесь было посажено более 13 тысяч лоз винограда. Работами руководили приглашенные Петром I из Венгрии и Франции специалисты, которые усовершенствовали местное виноделие.
Обострение отношений России с Турцией и ухудшение ее внутреннего и международного положения после смерти Петра I привели к заключению ряда русско- иранских договоров, направленных против Турции, одним из главных условий которых была уступка Ирану Дербента и Прикаспия.
Признание Россией власти шаха Надира над Дербентом и Дагестаном принесло местному населению новые тяготы. Не случайно, что одновременно с выводом русских войск в 1735 году жители двух селений Дербентского ханства бежали в горы. Отзвуком этих событий служит легенда о жестокости Надир-шаха. После взятия города он велел вырвать защитникам Дербента по одному глазу, которые якобы были захоронены под каменным столбом во дворе Джума-мечети. Однако Надир-шах, «гроза вселенной», в 1741 году потерпел в горах Дагестана страшное поражение и вынужден был в 1743 году уйти из Дербента, который служил ему резиденцией и где он построил дворец в прибрежной части.
Общий вид Дербента с южной стороны в 1796 году.
Рисунок из книги Эйхвальда.
Во второй половине XVIII века правитель соседнего феодального владения Кубы Фатали-хан, опираясь на недовольных жителей Дербента и дагестанских феодальных правителей, сумел захватить город, свергнув слабого и безвольного Магомед-Гусейн-хана, ранее возведенного на престол Дербента иранским шахом. Стремясь закрепить свое положение, Фатали-хан раздал часть земель Дербентского ханства дагестанским феодальным правителям, а для укрепления политического влияния женился на сестре уцмия (правителя) Кайтага Тути-бике. Кайтаг был одним из крупных феодальных владений Дагестана на севере Дербентского ханства. Его правители стремились распространить свое влияние и на Дербент.
Для усиления своего положения Фатали-хан обратился к русской императрице Екатерине II с просьбой о вхождении Дербента в состав России и отправил в Петербург ключи от города. Однако, не желая обострять отношения с Ираном, Россия временно отказалась от принятия Дербента в свое подданство.
В 1806 году Дербент был окончательно присоединен к России, а в 1813 году по Гюлистанскому договору Иран юридически признал вхождение Дербента в состав Российского государства.
В феврале 1812 года были образованы Дербентская и Кубинская провинции, во главе которых стояли военноокружные начальники, осуществлявшие и высшие административные функции. Для внутреннего управления был учрежден городской суд (диван). В 1840 году провинции были преобразованы в уезды, управление которыми осуществлялось по тому же принципу, что и во внутренних губерниях России, то есть без учета местных, национальных условий.
С 1820 года началась активная застройка нижней приморской части города, где по приказу генерала Ермолова снесли часть южной стены. Верхняя часть — мага- лы, где проживало 11 —12 тысяч жителей,— в основном осталась без изменений, а нижняя приобрела европейскую планировку с прямыми широкими улицами, правильной квартальной застройкой.
Заметный след в культурной жизни Дербента оставили выдающиеся личности, побывавшие в городе в разное время.
Недалеко от южной городской стены, между воротами Баят-капы и Орта-капы, стоит домик, который почти не выделяется среди остальных домов магала, разве что бросаются в глаза следы недавней реставрации. Мемориальная доска сообщает, что здесь в 1830—1834 годах проживал известный писатель-декабрист Александр Александрович Бестужев-Марлинский (Марлинский — фамилия матери, использованная в качестве литературного псевдонима). Александр Бестужев, после поражения восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года, был сослан на каторгу в Сибирь, а позднее переведен рядовым на Кавказ и в 1830 году зачислен в полк, расквартированный в Дербенте.
Несмотря на трудности и лишения, опасности и муштру, унижения и придирки цензуры, дербентский период в жизни А. А. Бестужева был очень плодотворным. Он написал здесь свои замечательные произведения «Ама- лат-бек», «Кавказская стена», «Прощание с Каспием», «Молла-Нур», «Письма из Дагестана», в которых дал яркие поэтические образы горцев, точные зарисовки их характеров и быта, вдохновенно описал суровую красоту Кавказа.
Блестяще образованный, умный и общительный человек, он сумел завоевать уважение и товарищей-сослу- живцев, и жителей города. Ссыльный декабрист быстро стал своим человеком в дербентских магалах, выучил тюркский язык и свободно общался с местным населением, которое почтительно именовало его Искандер-беком.
Но в глазах самодержавия Бестужев оставался бунтовщиком. В 1831 году за личную отвагу, проявленную в боях, он был представлен к награждению Георгиевским крестом и производству в офицеры, но из Петербурга пришел отказ. Тяготы изгнания были усугублены глубокой личной трагедией: зимой 1833 года в доме А. А. Бестужева в результате нелепой случайности была смертельно ранена Ольга Нестерцева — девятнадцатилетняя дочь унтер-офицера. Начавшееся следствие не ставило перед собой целью установить истин^, главное было избавиться от опального декабриста. В 1834 году в качестве наказания Бестужев был переведен из Дербента на один из самых опасных участков боевых действий на Черноморском побережье, где и погиб 7 июня 1837 года при высадке десанта у мыса Адлер.
В 1847 году Дербент посетил великий русский хирург Н. И. Пирогов, визит которого оказал значительное влияние на развитие местной медицины.
В числе знаменитых людей, посетивших город, был и Александр Дюма-отец, оставивший свои восторженные впечатления о древностях Дербента в путевых заметках «Кавказ от Прометея до Шамиля».
Социальные и культурные условия жизни горожан развивались медленно. В 1838 году открылось первое русское уездное училище, которое ежегодно оканчивали от двух до пяти человек. В 1841 году появилось первое медицинское учреждение — воинский госпиталь на 60 коек, а первая аптека была открыта на частные пожертвования только в 1860 году.
В 1846 году для управления Дагестаном была введена должность военного губернатора с резиденцией в Дербенте, которая находилась здесь до 1860 года, когда в связи с организацией Дагестанской области в городе было введено гражданское управление.
Во второй половине XIX века экономика города переживала упадок. Более века Дербент был центром разведения и торговли мареной, из которой изготавливалась натуральная устойчивая красная краска разных оттенков для текстильной промышленности. После изобретения дешевых анилиновых красителей спрос на марену резко упал, потеря доходов от торговли привела к бедственному экономическому положению города.
Вид на цитадель , южную городскую стену и город с дербентского холма
Особую роль в дальнейшем развитии Дербента сыграло строительство в конце XIX века Владикавказской железной дороги, связавшей Баку с Россией (официально движение через Дербент до Баку было открыто 1 апреля 1900 года). Теперь Дербент был связан с развитыми областями России и с крупнейшим пролетарским центром Кавказа — Баку. Город превратился в важный железнодорожный узел, в депо и мастерских которого формировалась наиболее сознательная часть местного пролетариата. Именно здесь в 1902 году с помощью бакинцев среди рабочих паровозного депо был создан первый в Дагестане нелегальный социал-демократический кружок. Сюда из Баку доставлялись листовки и запрещенная литература, которую кружковцы распространяли среди железнодорожников.
Из книги:
Кудрявцев А.А. Дербенту- 5000 лет. М.: Советская Россия, 1989.С.13-54
