Бедирхан Эскендеров
«Илиада» и Троянская война:
Могла ли Троя находиться в Малой Азии?
Вопрос на первый взгляд не просто неуместный, а даже нелепый. Но он, тем не менее, вытекает из серии вопросов, которых ставит перед нами «Илиада». Давайте попробуем их проанализировать, опираясь, за неимением ничего другого, на логику и здравый смысл. Это трудно, но зная задачу, которая стояла перед создателями эпоса от первых сочинителей преданий со слов участников войны до Гомера – восхваление подвигов великих предков и повествование о них следующим поколениям, чтобы знали, помнили и гордились – возможно.
1.Продолжительность войны мы уже обсуждали. Продление сроков осады Трои в творческих целях, если таковое имело место, задаче героизации никак не отвечает. Оно имело бы какой-то смысл, если при этом численность противника тоже было бы завышено до несметного количества, как это характерно для восточных эпосов. Однако в «Илиаде» этого нет, ахейцев примерно в два раза больше, чем троянцев вместе с союзниками. Значит, имел место действительно затяжной конфликт.
2.Эпос приписывает ахейцам отправку на войну морским путем. По Гесиоду, готовые к походу войска вообще провели зиму в гавани Авлиды, ожидая хорошую погоду. Представить, чтобы Гомер или дальнейшие редакторы подменили сухопутный поход на морской, трудно, в этом нет никакого смысла. Притом, что все действия в «Илиаде» разворачиваются на суше, Гомер во II песне устраивает целый военный парад морских сил коалиции греков. Больше морских эпизодов в поэме просто нет – корабли разве что гниют и горят на берегу. С точки зрения логики поэтической в этом тоже нет никакой необходимости. Мало того, такая подмена, если она имела место, создает довольно абсурдную картину: на десятом году войны троянские отряды выстроились перед намеченной битвой против ахейских кораблей. Можно допустить, что война была полномасштабной: и наземной, и морской. И флот, в отличие от застрявшей на долгие годы под стенами Трои армии, в самом начале войны одержал блестящую победу. В таком случае Гомер мог в поэме в такой форме воспеть успехи флота, воздавая ему должное, а сам эпизод разгрома троянского флота оставить за рамками поэмы. Ведь у троянцев должен же был быть свой флот, так как Троя являлась приморской державой. Но 1186 кораблей, даже если цифры преувеличены в разы, для древнего мира – это флот, необходимый для транспортировки войск, а не для ведения боевых действий. Значит, была настоятельная необходимость постройки огромного числа кораблей и перезимования в лагере в Авлиде вместо двухнедельного марш-броска. Такой причиной могла быть большая отдаленность Трои, чем восточный берег Геллеспонта. Ведь все войны между Балканами и Азией были наземными, флот, если и применялся, то на него возлагались вспомогательные задачи.
3.Десятилетнее отсутствие дома не только самих ахейцев, но и отсутствие какой бы то не было связи с Родиной, тоже если это фантазия авторов, то чем она продиктована? Смысла в этом нет никакого, зато укладывается в один ряд с двумя предыдущими вопросами. Кроме того, сцена, описанная во II песне довольно убедительна, Гомер называет и имя смутьяна и хорошо описывает его. При нахождении же Трои в Малой Азии эта сцена является просто профанацией столь величественного и реалистичного сюжета, уставшие ахейские бойцы, находись они на северо-западе Анатолии, попросту дезертировали бы домой, переправившись через Дарданеллы. Для подобной профанации тоже нет никакой художественной надобности, эпос приписывает Одиссею и так большой вклад, фактически вся война от высадки на щит до изобретения дара данайцев – это заслуга Одиссея, восхвалять его лишний раз в ущерб географической выстроености, логичности сюжета не было необходимости.
4.Нахождение Трои в Малой Азии противоречит всем трем предыдущим пунктам. Если б Троя находилась в Малой Азии, на берегу Геллеспонта, все проходило бы по другому. Война была бы полномасштабной – и наземной и морской. Основная часть ахейских сил отправилась бы в Троаду по материку, или, договорившись с балканскими соседями, или усмирив их силой и по ходу разграбив, коалиция-то собрана была внушительная. После длительных неудач Агамемнон объявил бы дополнительную мобилизацию и привел бы подкрепление, а Одиссей пригнал бы на войну всех женихов своей жены, и т. д. и т. п. И эти события нашли бы отражения в эпосе, но не находят. Значит ли это, что эпос их игнорировал, создатели и редакторы, сочли целесообразным именно такой вариант? Возможно, могло быть и так. Но давайте проведем мысленный эксперимент, выйдем за рамки Гиссарлыкского стереотипа и перенесем Трою на более отдаленное расстояние. Не важно, куда, хоть в Финикию, хоть в Италию, хоть в Испанию, главное, чтобы было достаточно далеко от Греческого полуострова, и чтоб туда существовал морской путь. Тогда противоречия исчезают сами собой, все встает на свои места. Общая схема войны становится именно такой, каким его описал Гомер.
Ну, а как же древние, спросите Вы, почему в античном мире никто не подверг сомнению, что Троя находилась в Малой Азии? Честно говоря ответа на этот вопрос мы не знаем, но этого мало кто и подтверждает. Гесиод, современник Гомера, почти во всех своих поэмах пишет про Троянскую войну без каких-либо географических названий. Таких названий кроме одного упоминания Иды «Киприях», в сохранившихся отрывках киклических поэм тоже нет.
С этой точки зрения интересно пишет о Троянской войне и Геродот, первый официальный историк древнего мира. Ни в первой книге, где он приводит свои беседы с персидскими историками, ни во второй, где излагает версию египетских жрецов, отец истории тоже не называет ни Малую Азию, ни Троаду, вообще никаких топонимов, которые могли бы уточнить место расположения Трои. Называя, в общем-то, и «Илионскую область», и реку Скамандр, он как будто остерегается увязать эти места с Троянской войной. В седьмой книге Геродот, пишет, что «когда царь прибыл к этой реке (Скамандру), он, желая осмотреть кремль Приама, поднялся на его вершину. Осмотрев кремль и выслушав все рассказы о том, что там произошло, царь принес в жертву Афине Илионской 1000 быков» [Геродот. История VII 43]. Вот так, всего лишь «что там произошло», и только. И это о войне, которая была и остается главным предметом гордости греческого народа на протяжении всей его истории, о которой он, Геродот, вел расспросы в Персии и в Египте. Ощущение такое, что Геродот лишь констатирует чье-то мнение (или общепринятое) по поводу географии Троянской войны, но сам в этом сомневается. Это наше субъективное ощущение и может быть мы ошибаемся.
Но странно, Фукидид, который известен тем, что ничего не принимал на веру, тоже не упоминает ни Малую Азию, ни Геллеспонт, ни чего-то другого, что могло бы подсказать, где находилась Троя. Давайте посмотрим, что пишет Фукидид: «трудности добывать пищу заставили их заняться обработкой земли на Херсонесе и грабежом. По этой именно причине, вследствие раздробленности боевых сил ахейцев, троянцы легко оказывали им сопротивление в открытом поле в течение десяти лет и всегда были в состоянии помериться силами с остающимся на месте врагом. Напротив, если бы ахейцы прибыли с большим запасом продовольствия и вместо обработки земли и грабежа вели бы войну упорно и всеми силами, то легко взяли бы Трою» [Фукидид. История I.11.].
С. Я. Лурье предположил, что речь здесь идет о Херсонесе Фракийском, современном Галлипольском полуострове европейского континента. Но это же нелогично, на одном берегу пролива вести войну, а на противоположном – судя по «Илиаде» тоже вражеском – заниматься сельским хозяйством. И так в течении пусть и не девяти, но нескольких, лет, вместо того чтобы собраться всем вместе и «легко взять Трою». Ведь, до родного Пелопоннеса было всего три-четыре дня пути, а под рукой армада кораблей.
Так Фракийский ли Херсонес Фукидид имел в виду, вед Херсонесом древние греки называли любой полуостров? У Апполодора упоминается Фригия, но по нему же ахейцы вовсе не знают, где находится Илион. Получается, древние греки, по крайней мере, не всегда были уверены, что Троя находилась в Малой Азии. И чем дальше по времени отстояли события, описываемые в «Илиаде», тем больше у них росла уверенность, что Троя находилась в долине Скамандра.
5.Отсюда становится понятным и отсутствие сведений в хеттских архивах и о самой Троянской войне, и о троянцах или тевкрах с дарданцами. Их нужно искать в другом месте. И кто знает, может быть, замена титула «великий царь» на «господина страны Аххиява» в документе KUB XXVI 91 произошла от того, что адресатом был не сам царь, а его и.о., то есть тот, кого царь оставил вместо себя. Ну должен же был он кому-то поручить присмотреть за царством, пока ходил в на троянцев войной.
А то единственное упоминание о дарданах в числе участников Кадешского сражения говорить о том, что, возможно один из троянских народов сражался в этом бою на стороне хеттов и только, если конечно трактовка этого этнонима правильная, как позже тевкры участвовали в нашествиях народов моря. Но откуда они пришли, в том документе не говориться. Чтобы получить «почетное» третье место в списке участников, дарданское войско, а следовательно и само государство должно было быть самым крупным и сильным среди союзников после Митанни и федерации Арцава, но почему – то об этом государстве ничего не известно. Или же это место им было отведено за то, что отличились в сражении, или за то что пришли издалека, в «благодарность», так сказать, Рамзеса II.
В пользу этой гипотезы на наш взгляд говорит и то, что почти все приведенные в документе названия народов кроме Drdny у историков ассоциируются с названиями анатолийских государств: Митанни , Арцава , Каска, Маса , Питаса , Араванна , Каркисса , Лукка , Киззуватна , Кархемыш , Угарит , Халап , Нухасси , Кадеш и т. д. А о государстве Дардани как я выше сказал, нет никаких сведений. Если же вслед за Гиндиным Л. А. и Цымбурским В. Л. предположить, что это был дарданский народ Троянского (Таруисского (Вилусского) царства, а остальные союзники отправили смешанные контингенты (ну не могли же все кроме Таруиссы быть моноэтническими странами), остается только поражаться осведомленности египетской разведки.
6.Каковы были причины возникновения Троянской войны? Выше мы уже говорили, что, если абстрагироваться от пафоса Гомера и божественных инкрустаций, то получается что, ахейские государства под предводительством царя Микен отправились завоевать Трою и вляпались на долгие годы, ибо оказались бессильны перед решимостью троянцев отстоять свой город. И только коварство Одиссея, в конце концов, спасает их экспедицию от полного краха. Такова суть эпоса, которую бродячие аэды распевали по всей Греции и перед простолюдинами, и перед царями. И, судя по тому, что они дошли до Гомеровского периода, эти самые предания ходили в греческом народе много веков. Значит, их слушали, у них был успех.
Но что же в них было такого, что же привлекало публику? Сюжет, прямо скажем, незамысловатый. Ни тебе завораживающих фантасмагорий, ни захватывающих дух приключений, не то, что «Одиссея», читаешь, не оторвешься. И даже страстей никаких: Елена сильно раскаивается в своем поступке, Парис то и дело соглашается вернуть ее законному мужу, Менелай как ни в чем не бывало, продолжает после войны жить со сбежавшей извините блудницей. И даже Ахилл примиряется с Агамемноном и с нанесенной им обидой, правда для этого есть веский предлог, но гибель же на войне дело обычное. А назвать героизмом десятилетнюю осаду язык не поворачивается.
Значит, что-то в этих преданиях вызывал неподдельный интерес у народа, целью аэдов-сказителей было не просто развлекать публику, а пересказать предания об именно этой войне, а успех у аудитории им был заранее обеспечен. И лишь со временем, когда ценность этой победы, а вместе с ней и интерес народа поубавились, появляются продолжения, в самом эпосе появляются мифические существа, героям дописывают биографии и т. п. Такой изначальный успех мог в данном случае обеспечить только лишь одно – сама тема, значимость одержанной в той войне победы. Значит Троянская война, победа в ней были действительно важными, очень значимыми для всей Микенской цивилизации событиями, а мы чего-то не знаем.
Так в чем же состояла ценность победы в Троянской войне, по сути своей в набеге? Разве не было у ахейцев других войн и побед? Ведь та же Арголида и в дальнейшем весь Пелопоннес и даже вся Эгеида были ими захвачены так же силой оружия. Почему об этих походах не были сложены хвалебные песнопения, чем они не повод для гордости? А если были сложены, почему их забыли, а Троянский эпос пережил и вторжение дорийцев, гибель Микенской цивилизации, расселение ахейцев и все что происходило с ними позже? Из-за сказочно-любовных похождений Елены прекрасной, имевших глобальные последствия?
Даже если и согласиться, что братьям Атридам удалось мобилизовать все ахейские государства для решения своих внутрисемейных проблем (не забываем, что и по «Илиаде», и по «Киприям» Елена ушла по своей воле), то с тем, что Агаменону удалось их удержать под стенами Трои несколько лет, согласиться невозможно. Для такой длительной войны вдали от дома нужны были более веские причины, более сильная мотивация, чем нажива, которую можно было заполучить в Трое, когда вся страна в общем уже была разграблена, и уж тем более не бальзаковского возраста с учетом и десяти лет подготовки к походу невестка Агамемнона. Даже для самого Менелая, не говоря про остальных. Да и троянцы такого не допустили бы, как объяснили Геродоту в Египте.
Думаю, ответ на этот вопрос кроется в причинах войны. Общеизвестно, что больше всего народы ценят победы в народно-освободительных войнах, победы над поработителями, агрессорами. Именно такие победы, которые принесли освобождение от чужеземного ига и произвола больше всего и дольше всего остаются в памяти всех без исключения народов. Именно к такому разряду побед мы думаем нужно отнести и победу в Троянской войне, раз греческий народ пронес память и славу о нем через даже не века, через тысячелетия, а троянцы, получается, были теми самыми агрессорами, победы над которыми ахейская Греция добивалась целых десять лет.
Учитывая, что Троя находилась «где-то за морем», допустимо, думаю, предположить, что троянцы занимались в Средиземноморье разбоями и грабежами. Собственно, разбоями в те времена занимались многие народы, если не все, но видимо именно троянские пираты (как и тиррены) господствовали на какой-то период в бассейне Эгейского моря. И, как и положено разбойникам, грабили, разрушали города и села, угоняли в рабство людей (и мужчин и женщин), в общем, творили, как нынче говорят, полный беспредел. Нужно ли говорить, сколько тревог и хлопот причиняли их набеги государствам Древней Греции.
И, если страдавшие от разорений и насилия ахейские государства, не сумев наладить эффективную оборону от их внезапных и согласованных нападений, устав отбиваться, собрались и решили нанести удар по самой Родине этих разбойников, чтобы раз и навсегда прекратить их бесчинства, то вот это была стратегия! Ради такой цели можно было и двадцать лет не отступать от своих целей под стенами Трои. И, конечно, такая стратегия и такая война были достойны всяческого вознесения, особенно, если путь в ту страну был не близкий! Тем более, что война завершилась их полной победой, пиратское гнездо ценой невероятных усилий было разорено дотла. Отныне Греция была свободна от нападений – никто больше не разоряет и не сжигает их города, никто не угоняет их в рабство, до вторжения дорийцев конечно. Троянская война навсегда входит в память народа.
