Автор: А. А. Кудрявцев.
Каждого, кто открывает для себя древний Дербент, город поражает грандиозностью оборонительных сооружений, не утративших за полторы тысячи лет своего своеобразия и монументального величия. Подобно огромной каменной ленте вытянулся он между синью безбрежного моря и зелеными хребтами гор, полностью перекрыв узкий (3,5 км) проход. Начинаясь на вершине холма мощной неприступной цитаделью, именуемой сейчас Нарын-калой, древний город, словно горный поток, спускается вниз по холму, сжимаемый оборонительными стенами, а на приморской равнине выходит за их пределы новыми кварталами современных построек. Еще в начале XIX в. он весь умещался между двух параллельных стен, замкнутых наверху цитаделью, полностью господствующей над городом, а внизу волнами Каспия. Наиболее древняя верхняя часть города разделена на восемь кварталов’, именуемых в Дербенте магалами (в местных хрониках «махалла», а в арабских —«кием»). Их узкие кривые улочки и маленькие глухие дворики, шумные ремесленные мастерские и яркие ковровые базары, величественные купола мечетей и плоские глинобитные крыши домов сохранили неповторимый облик средневекового Востока.
А. А. Бестужев-Марлинский, увидев в XIX в. этот город глазами европейца, так поэтически описал его восточный облик: «… Заря ахнула от изумления, взглянувши на него впервые: это был поток камней и грязи с трещинами вместо улиц, которых сам почтенный строитель не распутал бы среди бела дня. Все дома родились слепыми, все их черепа были расплюснуты под адской пятой, все они пищали от тесноты, ущемленные между двух высоких, длинных-предлинных стен. Все вместе походило, одним словом, на огромного удава, который под чешуей домов растянулся с горы на солнышке и поднял свою зубчатую голову крепостью Нарын, а хвостом играет в Каспийском море». История возникновения Дербента несмотря на обилие сведений письменных источников о городе имеет много загадок и неясностей. Дербент был известен многим народам под различными названиями, отразившими особенности его географического положения и стратегическую значимость, но в переводе со всех языков они означают «ворота». Для древних греков и римлян это были Каспийские или Албанские ворота, под этим же названием он известен в персидских и сирийских источниках III— VI вв., армянские, албанские, грузинские раннесредневековые авторы называли его Воротами Чора (Джора), крепостью, городом Чора, Чога, Чола, воротами гуннов, иногда Морскими воротами или Дарубанди, а византийские — укреплением Тзор, Тзур (Цур). Позднее, видимо с VI в., персы стали именовать город Дербентом, а сирийцы — воротами Торайе, арабы — Баб ал-абвабом (ворота ворот), Баб ал-хадидом (железные ворота) или крепостью Сул, монголы — Кахулга (ворота), тюрки — Темир-капы (железные ворота), русские — Дербенем или Железными вратами.
Прекрасная сохранность древних стен города, их монументальность и колоссальные объемы строительных работ, связанные с их возведением, вызывали удивление и восхищение многих поколений, и слух о «дивных стенах» Дербента разнесся по всему древнему Востоку, рождая множество легенд и сказаний о них.
Возникновение этого города «многих ворот», на который претендовали персидские цари и римские императоры, арабские халифы и хазарские каганы, монгольские ханы и турецкие султаны, в исторической литературе связывается с правлением знаменитого сасанидского царя Хосрова I Ануширвана (531—579 гг.), но ряд средневековых источников, местные исторические хроники и сказания Востока отодвигают появление Дербента в значительно более древние эпохи. Легенды о возникновении Дербента широко расходились по странам средневекового Востока и некоторые из них, попав в письменные источники, стали достоянием потомков, другие — терялись в глубине веков или вытеснялись новыми преданиями. За многие века в Дербенте не раз менялся этнический состав населения и многие легенды и сказания были забыты. «Сейчас никто в Дербенте не может ничего рассказать ни о хане Казане, ни о патриархе и певце Коркуде, нж о племени огузов»3,— отмечал в своей работе академик В. В. Бартольд еще в начале XX в. Однако версия об очень древнем возникновении Дербента прочно вошла в средневековую историческую литературу и стала традиционной, хотя основные мотивы ее носят явно легендарный характер. В этой исторической традиции прослеживается две версии легендарного основания Дербента: одна из них связывает возникновение города с именами эпических древнеиранских царей, другая — с Александром Македонским.
Согласно первой версии, охватывающей более древние легендарные пласты, город был основан Лехраспом (Лухраспом) — царем второй легендарной династии правителей Ирана — Кейанидской или Афридоном (в «Шах-наме» — Фаридун) из легендарной династии древнеиранских царей Пешдадидов, первой династии царей Ирана.
Сведения об основании Дербента Лехраспом и о деяниях этого царя опираются на ряд средневековых источников, в том числе на данные местных исторических хроник, сообщения известных средневековых авторов и в первую очередь бессмертное творение великого средневекового поэта Фирдоуси (около 941—1026 гг.) «Шах-наме» (Книга о царях). В этой огромной историко-поэтической эпопее, грандиозной как по широте исторического охвата и многоплановости, так и по художественным достоинствам и объему, содержится описание царствования 50 персидских шахов, в том числе и Лехраспа, в правление которого был основан Дербент, а точнее крепость на вершине дербентского холма.
Известный средневековый историк Хамдаллах Казви-ни (умер около 1349 г.) так описывает основание Дербента: «По арабски называют его Сериром персидским и Дербентом и Филяном… по-тюркски — железными воротами. Построил его Лехрасп Каянидский, а внук его Ис-фендер бек Киштасф бен Лехрасп окончательно устроил» .
По Фирдоуси Лехрасп (Лухрасп) — четвертый царь Кейанидской династии, которому передал престол его родич Кей-Хосров. С правления Лехраспа начинается второй раздел «богатырской» части «Шах-наме», связанный с началом становления древнеиранской религии зороастризма, которую воспринял и стал распространять его сын Гиштасп. В наиболее древней части священной религиозной книги зороастрийцев «Авесты» — «Гатах» — этот царь назван Виштаспом, а Хамдаллах Казвини называет его в приведенном отрывке Киштасфом. Гиштаспа (Виштаспа) древние источники называют покровителем пророка Заратуштры, которому зороастрийцы приписывают создание «Авесты», не смешивая его с известным Виштаспой, отцом ахеменидского царя Дария 1, и говорят о нем как о лице историческом. Известный древнегреческий историк Харес Митиленский, долгое время находившийся при дворе Александра Македонского, называет этого царя правителем «Нижней Мидии» — древнего государства Передней Азии. Что же касается Исфендияра, который, по версии приведенного источника, «окончательно устроил» город, то этот персидский царь, согласно легендам, также современник Заратуштры, владел, по сведениям отдельных восточных авторов, западным побережьем Каспия и даже будто бы жил тут некоторое время. В комментариях к «Дербенд-наме» М. Алиханов-Аварский допускает даже, «что некоторые из его (Исфендияра.—Л. К.) деяний,— между которыми могло быть и сооружение Прикаспийской стены,— историки ошибочно приписывают более близкому их времени Александру, смешивая его восточное имя Искандер с Исфендияром».
Более подробно легендарная версия об основании Дербента царем Лехраспом излагается в персидском варианте исторической хроники «Дербенд-наме» Мирза Хайдар Визирова — дербентского ученого первой половины XIX в. По данным этого сочинения, «цитадель города (Нарын-кала) построена за 733 лет до Р. X. на месте высоком, изобильном водою и здоровьем по климату, по повелению царя персидского — Кеянидского, т. е. из мифической династии Каянидов, Лехрасиб-шаха (Лохраспа), современника Соломона, для удержания набегов хазаров, потом через 270 лет правнук его Бегмен, сын Исфендияра, приказал провести от крепости к морскому берегу стену, за которой поселил выселенные из Персии: семейства, обязав их помогать гарнизону Нарын-кала против северных варваров» 8.
В отличие от сведений Хамдаллаха Казвини этот источник, носящий явные следы последующих переосмыслений, называет точную дату основания города — 733 г. до н. э., что должно было бы отвечать времени правления Лехраспа и начала распространения зороастризма. Сопоставление этой даты со временем распространения Заратуштрой своего учения, относящегося к периоду правления упоминаемых царей Кейанидской династии, затруднительно, так как весьма спорно время его жизни. В древнейшем разделе «Авесты» «Гатах» Заратуштра выступает как лицо реальное, в отличие от более поздних частей, где он уже полубожество. Большинство исследователей признают Заратуштру исторической личностью, но называют разные периоды его жизни. Одни считает временем его деятельности VIII в. до н. э. (И. М. Дьяконов), другие, и среди них такие известные специалисты, как В. В. Струве и В. И. Абаев, считают, что он жил в VII—VI вв. до н. э. Крупнейший авторитет по древней истории Ирана М. М. Дьяконов, опираясь на сопоставление старейших частей «Авесты» с археологическими материалами Средней Азии и Восточного Ирана называет более раннюю дату. Однако во всех случаях это примерно соответствует названному в источнике периоду.
В еще более ранние пласты древнеиранского эпоса уходит имя другого основателя Дербента — Афридоаа, соответствующее Фаридуну. Фаридун — древнеиранский эпический герой и царь из династии Пешдадидов, унаследовавший трон в результате победы народа во главе с кузнецом Кавой над иноземным царем-тираном Заххаком (в «Авесте» — дракон Дахака), который убил отца Фаридуна Джамшида и установил тысячелетнее царство зла. Две страшные змеи, выросшие на каждом плече Заххака после поцелуя демона зла, требовали человеческих жертв, и каждый день в пищу им убивали двух юношей. Но Фаридун победил Заххака и установил царство добра. Так излагается легенда о Фаридуне в «Шах-наме», а древнегрузинская хроника «Жизнь картлийских царей», приписываемая грузинскому историку XI в. Леонти Мровели, рассказывает, что этот «Афридон овладел всем персидским государством. В одних странах он назначил эриставов — своих ставленников, а другие страны сами стали его данниками. Он поставил во главе огромного [персидского] войска эристава своего Ардама, выходца из рода Небротидов, и направил в Картли!. Пришел Ардам в Картли и уничтожил здесь хазар, каких только мог обнаружить. Сей эристав Ардам воздвиг город у Морских ворот и назвал его Дарубанди, что в переводе значит «замкнул ворота» 9.
Древнеармянская версия отличается от приведенной только стилистически. По ней Афридон «отправил своего военачальника Адарму, порождение Неброта», который после ряда военных подвигов «воздвиг на берегу моря Дарубанд, который суть замкнутые ворота» 10.
Исследователи предполагают, что в данном контексте Леонти Мровели сообщает о каком-то нашествии иранцев в Картли в III в. н. э., но нас в связи с легендарными версиями о Дербенте интересует мнение грузинского историка XI в., относящего основание города к столь древнему периоду и связавшего его с именами героев древнеиранского эпоса.
Еще более широко было распространено в средневековой литературе мнение об основании Дербента Александром Македонским. Сообщения о его пребывании на Кавказе не имеют под собой достоверной исторической почвы. Ни один из спутников или диадохов, т. е. сподвижников Александра, не упоминает о его походе на Кавказ. Правда, подобные утверждения есть у отдельных античных авторов первых веков нашей эры, например сведения Помпея Трога, дошедшие в передаче Юниана Юстина, который сообщает, что Александр покорил народы у подошвы Кавказа и построил за 17 дней стену в 6000 шагов длиной, а Юлий Солин писал, что он покорил Армению, Иверию, Албанию и перешел через Тавр и Кавказ.
Однако здесь, видимо, имело место не пребывание Александра на Кавказе, а переосмысление его деяний применительно к эпохе этих античных авторов, когда шли ожесточенные римско-парфянские войны за обладание Кавказом и все деяния великих завоевателей приурочивались к этому региону. Произведения таких авторитетных историков античного мира, как Страбон, Плутарх, Арриан, в сочинениях которых нет никаких данных о пребывании Александра Македонского на Кавказе, позволяют считать подобную версию весьма сомнительной.
Подобное же явление было отмечено в конце античного — начале раннесредневекового периодов, когда в связи с гуннским нашествием и активизацией кочевников на Кавказе в произведениях авторов конца IV—V в. появились многочисленные сведения о пребывании Александра на Кавказе и об укреплении им Каспийских ворот, причем это название прилагалось то к Дербентским воротам, то к Дарьялъскому ущелью. Так, автор IV в., известный богослов Амвросий, писал, что «Александр Великий достиг вплоть до Каспийских царств» и на отвесном хребте горы «воздвиг запор с железной дверью» 13. Об укреплении Александром Македонским главных кавказских ворот сообщал и известный автор IV — начала V в. Евсей Иероним, писавший о страшном нашествии гуннов, которые вырвались от «крайних пределов Меотиды, между ледяным Танаидом и свирепыми народами массагетов, где Александровы запоры сдерживали дикие племена скалами Кавказа» .
Версия об основании Дербента Александром Македонским получила особенно широкое распространение в средневековой восточной литературе, где Александр обычно выступает под именем Искандера Зулькарнейна. Отдельные арабские авторы иногда отступают от общеизвестной традиции и отождествляют его не с Александром Македонским, а с каким-то более древним завоевателем Искандером, о котором они, однако, имеют весьма смутное представление. Предполагают, что восточное имя Александра связано с известными его изображениями на монетах, где в короне царя имеются два рога, наличием которых и объясняется его прозвище — Зелькарнейн -двурогий).
Появление этих рогов в короне великого завоевателя связано со стремлением Александра утвердить божественность своей власти и происхождения в важнейших частях своего огромного государства. Египет в его планах создания мировой державы играл большую роль и, руководствуясь подобными политическими мотивами, Александр объявил себя приобщенным к верховному египетскому божеству—богу Амону, который изображался с рогами барана на голове. У греков Амон отождествлялся с Зевсом, который также иногда изображался с бараньими рогами.
Великий поэт Низами Ганджеви в своем произведении «Искандер-наме» красочно описал историю строительства Александром Македонским дербентских стен, но любопытно, что этот средневековый автор, приписывая Александру сооружение мощных каменных стен города, сплошь перекрывших проход, сообщает и о более раннем укреплении, существовавшем здесь и до построек Александра,—небольшой крепости на вершине Холма. «Александр, направив свой путь к Эльбрусу (Кавказ), пришел через Ширван к Дербентскому проходу, где тогда еще не было города, но только крепостца на весьма крутой горе, со многими богатствами, в которой жила небольшая шайка разбойников. Александр неоднократно требовал сдачи этой крепостцы и, получив отказ, приказал взять оную приступом; но она была так неприступна, что сорок суток все войско Александра ничего не могло сделать, и разбойники, доведенные только до крайности, сдались.
Александр, назначив им содержание и другое место жительства, приказал поправить крепостцу и оставил в ней гарнизон свой. В это время жители края принесли Александру жалобу, что дикие обитатели Кипчака обижают их, и просили его устроить против них преграду. Александр потребовал работников и приказал возвести в Дербентской теснине каменную стену».
Отдельные легенды приписывают Александру Македонскому возведение не только фортификации Дербента, но и каких-то сооружений в море: «Александр по прибытии своем в Армению, жители которой огнепоклонники, отправился в Дербент. Александр посредством вала с металлическими столбами так запрудил море Калпиас (Каспий), что ни одному кораблю нельзя было войти в море, а по сухому пути он заградил проход из Таракунты (Дербента?) в Калпиас, ибо не оставалось другого прохода, как через возвышавшуюся до неба гору» 16.
Особенно широкое распространение на Востоке получили легенды о стенах Дербента как о главной преграде, построенной Александром Македонским против свирепого северного народа Гог и Магог. Гог и Магог — мифические дикие племена, проживавшие где-то в степных просторах на севере. С ними отождествляли скифов, хазар и другие кочевые народы. Первоначально их помещали за Дербентской стеной, которую отождествляли со стеной Гог и Магог, по-арабски Яджудж и Маджудж, но по мере расширения географических познаний их отдаляли к Туманному морю (Северному Ледовитому океану). По объяснению Иеронима и других древних авторов, «магоги были скифы, обитавшие около Каспийского моря; гоги — жили немного далее к северу. Воздвигнутая же преграда есть Дербентская стена, на которую было употреблено много железа» «.
Ряд древних авторов сообщают о Гог и Магог совершенно фантастические данные, отражающие уровень их познания об обитателях отдаленных районов евразийских степей. «Яджудж и Маджудж были сыновьями Яфеса бен Нуха (имеются в виду известные библейские персонажи Яфет и Ной,—Л. К.); число их было бесконечно, но собственно они делились на два племени: малорослые и великаны; рост последних превышал 100 локтей. Уши их были длинны, как ковер; так что одним ухом они накрывались, а другое постилали под себя. Ни слон, ни носорог не могли им противиться. Покойников своих они съедали; области же, через которые проходили, опустошали дотла» 18. Согласно восточным средневековым сообщениям, Александр Македонский воздвиг Дербентскую стену и прочно запер за ней мифических Гог и Магог. «Зулькарнейн (двурогий) направил путь на запад солнца и нашел его заходящим в жарком Ейне (по-арабски «ейн» означает «течение воды»; вероятно, имеется в виду океан или районы юга Африки, считавшиеся у древних краем ойкумены.— A. FC.), потом пошел на восток солнца, нашел оное восходящее над народом, который не имел против него защиты; пошел далее к двум преградам, нашел близ их народ, не разумеющий слов, они ему сказали: «О, Зулькарнейн! Гоги и Магоги производят в сей земле опустошения; не дать ли нам тебе дани с тем, чтобы ты воздвиг между нами и ними преграду?» — Он отвечал: «Что дал мне Бог, того с меня довольно, вы же дайте мне рук, преграду поставлю между вами и ими. Носите ко мне столько кусков железа, чтобы ими заровнять промежуток между скатами этих гор». Он сказал: «Раздувайте столько, чтобы это сделалось раскаленным». Он сказал: «Несите ко мне расплавленной меди и лейте на него». И была воздвигнута преграда, между двумя предметами противостоящими, на которую они [Гоги и Магоги] не могли взойти и не могли пробить ее».
Местные исторические хроники расценивали сооружение укреплений Дербента как один из самых известных подвигов Александра Македонского. «Знайте, что из всех экспедиций на Восток самая большая и самая интересная это — поход для покорения Джабалул-фатх и Джабалул-кабгк, а также — к древней горной стене Искандера и к Бабуль-абвабу (Дербенд), нынче называемому Демир-капу (железные ворота).
Подобные легенды и сказания, отражавшие роль дербентских стен в охране ближневосточно-закавказского земледельческого мира от набегов кочевников, не только нашли распространение в средневековой восточной литературе, но, видимо, прочно вошли и в местные фольклорные традиции населения средневекового города и получали дальнейшее распространение через многочисленных купцов и путешественников. Сведения об основании Дербента Александром Македонским приводит Антоний Дженкинсон — английский купец и мореплаватель XVI в., который в 1561—1563 гг. дважды побывал в городе, совершая путешествие вдоль кавказского побережья Каспия. «Дербент — очень древний город со старым замком, построенным на холме Каста из белого камня и очень похожим на наши строения. Стены его очень высоки и толсты; он был впервые выстроен Александром Великим во время его войн с персами и мидянами. Затем Александр же построил стену удивительной вышины и толщины от этого города до Грузии и до главного города последней, называемого Тифлисом; хотя сама стена эта теперь разрушена и от различных причин пришла в упадок, основания ее все же еще целы; она была построена с той целью, чтобы жители этой страны, только что покоренной Александром, не могли легко бежать, а враги не могли легко вторгнуться» .
Сведения об основании Дербента Александром Македонским сообщают и многие другие европейские и восточные путешественники XVI—XIX вв., посетившие Дербент.
Однако наряду с легендами, приписывающими основание стен Дербента Александру Македонскому, сохранились местные сказания, где великий покоритель Востока выступает лишь как завоеватель города.
«Однажды царь Александр Македонский со своей конницей подошел к Дербенту. Люди царя пришли к правителю города и сказали: «Мы послы царя всех царей. Он послал нас сказать, чтобы ты подчинился ему и платил дань. Если ты рассердишь царя, он разрушит Железные ворота и убьет тебя». Правитель Дербента отказался подчиниться царю всех царей. Войска Александра Македонского пошли на приступ, но взять город никак не могли, Царь царей отошел от города, но один из мудрых стариков сказал ему на совете: «Возвращайся, и если ты будешь сильным, то войдешь в крепость». Так и вышло. Александр Македонский взял Дербент и приказал привести правителя города. «Разве ты не знал,—сказал завоеватель,— что все цари на всей земле, все рыбы на всех морях платят дань Александру?» Правитель Дербента отвечал: «Я знал, что земля, воды подвластны царю, но я не знал, что и небеса должны подчиниться тебе». Этот достойный ответ так понравился Александру, что он отпустил пленника, поставил его своим наместником у Железных ворот и повел войска на новые земли» .
Приведенные легенды и сведения об основании Дербента в столь древние времена не исчерпывают всего многообразия восточных источников о его возникновении, однако большинство из них, относящих появление укреплений Дербента к досасанидскому периоду, повторяют в различных редакциях приведенные версии, хотя отдельные местные предания связывают основание города то с огненными людьми, то с мифическими существами.
В отличие от подобного разнообразия и богатства легендарных традиций средневековой эпохи древние источники не сообщают никаких конкретных данных о возникновении и истории развития города в ранние периоды.
Первое письменное сообщение об использовании Дербентских ворот для проникновения кочевников на территорию государств древнего Востока приводит Геродот в связи с известным походом скифов на рубеже VIII— VII вв. до н. э. в Переднюю Азию. По его данным, скифы, преследуя киммерийцев, вторглись на территорию древнего передневосточного государства Мидии «по верхней дороге, имея по правую руку Кавказские горы», т. е. по западному побережью Каспия, через Дербентский проход. Этому событию предшествовала ожесточенная борьба киммерийцев и скифов в степях Предкавказья и Северного Причерноморья. Скифы проникли в эти районы откуда-то из-за Волги или Амударьи и вытеснили обитавших здесь киммерийцев.
По версии Геродота, кочевники-скифы жили в Азии, но, вытесненные со своих исконных земель массагетами, вынуждены были перейти р. Араке (древнее название Амударьи; возможно, Геродот имел в виду Волгу) и вступили в земли киммерийцев. С приближением скифов у киммерийцев возникли разногласия по поводу ответных мер. Цари предлагали бороться за свою землю до конца, а народ ввиду многочисленности приближающегося войска скифов предлагал не подвергать себя опасности борьбы и удалиться. Единства достигнуть не удалось, народ не захотел слушаться царей, а цари — народа. Народ предпочел удалиться, а цари остаться, после чего последние разделились на две равные части и стали биться друг с другом, пока все не погибли. Всех царей, перебитых друг другом, киммерийцы похоронили у р. Тираса и после погребения удалились из своей страны.
Археологические раскопки, проводимые в описываемых Геродотом районах обитания киммерийцев, показали, что в VIII в. до н. э. на многочисленных предскифских поселениях Северного Причерноморья жизнь полностью прекращается. Многие исследователи связывают это с уходом киммерийцев в Переднюю Азию и скифо-кимме-рийской борьбой за гегемонию в причерноморских степях.
Пребывание киммерийцев в Передней Азии четко зафиксировано письменными источниками и относится к концу VIII в. до н. э., хотя по сообщению ряда античных авторов они совершали набеги на ее территорию еще в IX—VIII вв. до н. э., а возможно, и в более ранние периоды. Однако надежные сведения о появлении киммерийцев в Передней Азии, видимо связанном с их бегством от скифов, относятся к 722—715 гг. до н. э., когда они, по сообщению древних ассирийских шпионов, нанесли поражение царю Урарту Русе I (730—714 гг. до н. э.)
Первое упоминание о скифах на древнем Востоке засвидетельствовано в ассиро-вавилонских документах и относится к 70-м годам VII в. до н. э., когда они во главе со своим царем Ишпакаем выступили в союзе с Манной против Ассирии25.
Очевидно, в конце VIII — начале VII в. до н, э. и мог быть совершен упомянутый Геродотом поход скифов через Дербент в Переднюю Азию.
Пребывание скифов здесь сыграло большую роль в истории народов древнего Востока. В конце VII — начало VI в. до н. э. они выступали как главная военно-политическая сила в Передней Азии.
Скифам удалось подчинить себе на время крупнейшие государства Переднего Востока, они разгромили мидийского царя Киаксара, совершали набеги на Сирию и Палестину, получали дань с египетского царя Псамметиха» который «дарами и просьбами отклонил их от дальнейшее продвижения», Геродот сообщает, что «скифы господствовали в Азии двадцать восемь лет и все опустошили своим буйством и излишеством». Подобная активность кочевников Юго-Восточной Европы, усиленное проникновение на Ближний Восток через Кавказ киммерийцев, скифов и других степняков способствовали повышению стратегического значения Дербентских ворот и должны были привлечь к ним внимание правителей передневосточных государств. Известный востоковед В. Ф. Минорский полагал, что попытки укрепить эти важнейшие ворота Кавказа предпринимались уже царями «мировой» Персидской державы Ахеменидов (историческая династия древнеиранских царей, первым из которых был Кир — основатель огромного Персидского государства), власть которых, по сообщению Геродота, распространилась «до Кавказского хребта (ибо до этого хребта простиралось владычество персов) ».
Первое упоминание «Каспийских ворот» — наиболее древнего названия Дербента — относится к VI в. до н. э., его приводит известный древнегреческий автор Гекатой Милетский (VI в. до н. э.) в связи с описанием границ Мидии, хотя не исключено, что он имел в виду «ворота» в северо-восточном Иране. Однако Каспийские ворота, упомянутые античным историком IV в. до н. э. Харесом Митиленским, писавшим в связи с событиями VIII или VII в. до н. э., что «Гистасп владел Мидией и нижней страной, а Зариадр — областью, лежащей выше Каспийских ворот до Танаида», надо отождествлять, судя по писаниям, с Дербентом.
Судя по всему, уже к середине I тысячелетия до н. э. древние греки довольно хорошо были знакомы с Каспийским морем и со многими областями, прилегающими к нему, в том числе с районами Дербентского прохода. Так, Геродот приводит длину и ширину Каспийского моря («в длину пятьдесят дней плавания на веслах, а к ширину, в наиболее широком месте,—восемь дней») и сообщает, что оно «отдельное, не сливающееся с другим морем». Совпадение данных о ширине Каспийского моря у Геродота и у известного средневекового арабского историка и географа X в. Истахри, писавшего, что при благоприятном ветре его «пересекают по ширине от Табаристана (области восточного побережья Каспия.— А. К.) до Баб ал-абваба (т. е. Дербента,— А. К.) за неделю», позволило В. В. Бартольду сделать предположение, «что еще в дохристианское время, как и в середине века, важнейшее поселение на западном побережье Каспия находилось поблизости от нынешнего Дербента». Однако сегодня, зная результаты археологических исследований в Дербенте, можно не только говорить о наличии важнейшего поселения в районе Дербента, но и предполагать, что о существовании его было известно Геродоту. В связи с этим интересно вспомнить загадочную Таркинскую клинописную надпись, обнаруженную в прошлом столетии в Приморском Дагестане и не прочтенную до настоящего времени. Дагестанские археологи связывают ее с возможным пребыванием в Приморском Дагестане вавилонских купцов, т. е. столь ранними торговыми связями Восточной Европы с Передней Азией через Дербентский проход. Пока еще трудно судить о правомерности подобных предположений, но древнегреческие историки и географы, видимо, были довольно хорошо осведомлены о бассейне Каспия и районе Дербента. Этому в значительной мере способствовало то обстоятельство, что часть территории Восточного Кавказа, где позднее возникло древнее государство Кавказская Албания, включавшее в себя и Дербент, входила в состав Закавказской сатрапии державы Ахеменидов и была, видимо, в силу этого достаточно известна древнему миру.
Разделение Персидской державы на административные единицы — сатрапии, во главе которых стояли наместники, как правило персы из знатных, приближенных к царю родов, было введено Дарием I. Однако еще до проведения реформы системы административного управления Ирана, предпринятой Дарием после подавления широкой волны восстаний в различных частях государства и укрепления на троне, унаследованном им в результате победы над своим противником в борьбе за власть магом Гауматой в 522—521 гг. до н. э., какая-то часть Закавказья, видимо, входила в состав Ахеменидского государства.
В Бехистунской надписи, грандиозном памятнике в долине Керманшаха, где на неприступной скале высечены на трех языках великие деяния и победы царя Дария, сообщается о восстании в Армении в 521 г. до н. э., т. е. подтверждается зависимость ее от персов до правления Дария I. Население Кавказа оказало упорное сопротивление полководцам Дария Дадрши (сам он был армянином) и Вахумисе, и о полной победе над Закавказьем Бехистунская надпись умалчивает. Видимо, Армения была покорена Дарием позднее. Геродот, сообщающий полный список сатрапий, число которых достигало 20, но не было постоянным, упоминает о закавказской сатрапии как об 11-й сатрапии Ахеменидов, многие области которой были завоеваны еще Киром.
Сведения Геродота о «владычестве персов» в Закавказье и известные данные об участии албанов (племена, населявшие в древности Восточный Кавказ) в знаменитой битве при Гавгамеле (331 г. до н. э.) на стороне персов, их почетное место рядом с телохранителями последнего правителя Ахеменидской державы Дария III (336—330 гг. до н. э.) и та легкость, с которой греки (войска Александра Македонского) смогли на расстоянии распознать албанов среди пестрого разноплеменного персидского войска, служат подтверждением высказанных предположений о значительной осведомленности древнего мира об областях и народах, населявших западный При-каспий и, видимо, о районе Дербента.
Свидетельством того, что бассейн Каспийского моря и важнейшие «ворота», расположенные на его западном побережье, все больше привлекали внимание правителей древнего Востока, может служить подготавливавшийся Александром Македонским поход в эти районы, связанный с его попытками найти новые торговые пути через Прикаспий, и объезд Каспийского моря известным греческим военачальником Патроклом в 283—282 гг. до п. э. по приказу царя Селевка I — прославленного полководца и сподвижника Александра Македонского, основавшего после его смерти и развала «мировой державы» Александра огромное государство, простиравшееся от Средиземного моря до Восточного Ирана.
Находки монетных кладов и отдельных селевкидских монет неподалеку от Дербента (совхоз Герейханова Сулейман Стальского района), среди которых отмечены и монеты селевкидского царя Антиоха IV Эпифана (175—163 гг. до н. э.), служат подтверждением того, что интерес правителей древнего Востока к этим областям не был случайным и уже в столь ранние периоды. Дербент должен был контролировать не только важнейшую военную дорогу, но и известную торговую трассу, играя значительную роль в истории народов Закавказья, Северного Прикаспия, Переднего и Среднего Востока.
Таким предстает Дербент по данным средневековых и древних письменных источников, одни -из которых, несущие в себе в основном легендарные мотивы, связывают его возникновение с эпическими древнеиранскими царями и великим завоевателем Востока — Александром Македонским, а другие, основанные на скупых сведениях древних историков и географов об этом районе западного Прикаспия, лишь позволяют догадываться о важной роли этих известных «ворот» и строить предположения об их возможной охране и укреплении. Однако как первые, так и вторые оставляли этот вопрос открытым и не давали возможности достоверно говорить о древнем, досасанидском возникновении Дербента.