Главы и разделы

Восток: I  II  III  IV  V  VI  VII  VIII  IX  X  XI   Греция:  I  II  III  IV     Рим: I  II  III  IV  V

ВОСТОК

ГЛАВА IX

Иран и Средняя Азия в древности

• 1. Природа и население
• 2. Древнейшая цивилизация Ирана. Элам
• 3. Древние арии и их переселения на юг. Общество и культура древних ариев
• 4. Иран в первой половине I тыс. до н. э. Мидийская держава
• 5. Мировая держава Ахеменидов
• 6. Культура и мировоззрение Древнего Ирана. Зороастризм

Природа и население

В древности Ираном (от «Ариана», «страна ариев») именова­лось географическое единство, включавшее совр. Иран, части Пакистана, Афганистана и юг Средней Азии. Оно было ограниче­но Загросом на западе, Армянским нагорьем на северо-западе, Туркмено-Хорасанскими горами и Копет-дагом, Каракумами, Кызылкумами, Сырдарьей, Памиром и бассейном Инда на восто­ке. Центральное место здесь занимало Иранское нагорье, боль­шую часть которого составляют жаркие бесплодные и пустынные районы. Для земледелия лучше всего подходила Сузиана (совр. Хузестан) — область крупных рек Керхе и Карун на юго-западе Ирана. Хребты на территории современного Афганистана были источником многих металлов и минералов, в том числе лазурита, очень ценившегося на Древнем Востоке. К северо-востоку от Иранского нагорья лежит Туранская низменность, которую рас­секали Амударья с ее золотоносным притоком Зеравшан и Сырдарья, а также периодически пересыхающий, но в древности, как правило, функционировавший Узбой — ответвление Амударьи, впадающее в Каспий. К востоку от Иранского нагорья лежат бассейны рек Мургаб, Теджен-Герируд и Гильменд. Вдоль всех перечисленных рек цепочкой тянутся пригодные для земле­делия оазисы, особенно богатые в междуречье Амударьи и Сырдарьи.

В древнейшие времена в западном Иране жили неиндоевро­пейские племена, из языков которых хорошо известен только эламский (язык племен юго-западного Ирана), обнаруживающий родство с языком дравидов. По-видимому, в V-IV тыс. до н. э. племена эламо-дравидской группы заселяли все огромное про­странство Ирана, Средней Азии и северо-западной Индии.

С IV тыс. до н. э. степи, лежащие к северу от Кавказа и Средней Азии, занимали индоевропейцы индоиранской группы — древ­ние арии. Во II тыс. до н. э. индои широко расселяются на терри­тории древнего Ирана, причем к концу тысячелетия большую часть ее занимают носители языков иранской ветви этой группы, в то время как индоязычные арии сместились дальше на восток, в Индостан. В течение первой половины — середины I тыс. до н. э. большая часть жителей Ирана была ассимилирована ираноязыч­ными племенами.

Древнейшая цивилизация Ирана. Элам

К государственности на территории Ирана первыми перешли племена страны Элам, чьими крупнейшими центрами были Сузы на западе, в долине Керхе, и Анчан на востоке (современный Тепе-Мальян в Фарсе). Завершающий импульс государствообразованию у эламитов дали шумеры, в IV тыс. до н. э. подчинившие Сузиану и основавшие колонию в Сузах. В это время эламиты овладели письмом, а изгнав шумеров, создали собственное госу­дарство, быстро подчинившее почти все Иранское нагорье (нач. III тыс. до н. э.).

Внешние владения эламитами были утрачены уже через не­сколько веков, но собственное этнополитическое единство и госу­дарственность они удержали на тысячелетия. Элам представлял собой федерацию нескольких владений, то объединявшуюся под властью династии одного из них, то вновь распадавшуюся. Столицей обычно являлись Сузы. Постоянными противниками Элама были государства Месопотамии, причем если могуществен­ные общемесопотамские империи (державы Аккада и Ура, Вавилония Хаммурапи, Новоассирийская и Нововавилонская державы) быстро добивались устойчивого преобладания над Эламом и часто оккупировали Сузиану, то в эпохи хозяйственно­го и политического упадка Месопотамии перевес в этом противо­борстве переходил к эламитам.

Основными ячейками эламского общества были большесемейные общины с коллективным землевладением и землепользо­ванием, постепенно распадавшиеся с выделением мелких част­ных хозяйств. Особняком стояли царские и храмовые хозяйства. Месопотамские источники рисуют Элам страной демонов и злого колдовства, а его обитателей — жадными до месопотамских бо­гатств грабителями-горцами.

К сер. III тыс. до н. э. процессы государствообразования охва­тили всю территорию Ирана, и он оказался покрыт десятками но­мовых царств и их объединений, поддерживавших тесные кон­такты друг с другом и в большинстве своем родственных по этносу и культуре (их народы, как правило, относились к эламо-дравидской общности). В совокупности все эти царства образовали осо­бую региональную ойкумену, посредничавшую в контактах меж­ду соседними такими же ойкуменами — месопотамской и инд­ской; эти три мира составляли непрерывный пояс цивилизован­ных обществ Азии в середине — второй половине III тыс. до н. э.

Из этнополитических образований Ирана той эпохи помимо Элама следует упомянуть Аратту в центральном Иране, извест­ную своими контактами с Шумером, особую этнокультурную общность на севере Ирана, занимавшую Сиалк и Гиссар и оста­вившую памятники т.н. «астрабадской бронзы» (предположи­тельно это были племена каспиев, по которым еще в глубокой древности получило свое имя Каспийское море), племенные объ­единения кутиев и луллубеев в горах Загроса, могущественное царство Варахше в Юго-Восточном Иране, контролировавшее все территории между Эламом и зоной Индской цивилизации, и, на­конец, область археологической традиции Анау — Намазги на северо-востоке Ирана (страна Харали в месопотамских источни­ках). Территории, лежавшие далее на восток, входили в орбиту культурных влияний дравидов Индской цивилизации, порой простиравших свою власть до Амударьи.

В XXIII в. до н. э. западная и южная часть древнейшей иран­ской ойкумены (в том числе регион Загроса, Элам, Варахше и Аратта) подверглись натиску Аккадской державы и временами признавали ее верховное владычество. Держава III династии Ура в XXI в. до н. э. ценой многократных военных походов установи­ла временный контроль над западно-центральным Ираном и Эламом, однако вскоре Элам восстал против ее власти и после ожесточенной войны привел к гибели саму Урскую державу. Эламиты разгромили ее столицу Ур и угнали в плен ее последнего царя Ибби-суэна (2003 г. до н. э.). Ок. 1775-1765 гг. до н. э., при царе Сивепалархухпаке, Элам, вмешавшись в междоусобицы ме­сопотамских царей, даже осуществлял верховное владычество над почти всей Месопотамией, в том числе над знаменитым Хаммурапи Вавилонским. В это время эламиты проникли и за Евфрат: объединенная эламо-месопотамская армия под командо­ванием эламского династа Кутир-Лагамара совершила туда вы­лазку вплоть до Заиорданья (воспоминание о которой уцелело в Библии, Быт.14). Однако уже в 1764 г. до н. э. Хаммурапи сверг эламское господство, в длительной войне разбил эламитов и их союзников и сам оккупировал Сузиану.

В XVIII-XVII вв. до н. э. древнейшая ойкумена Ирана была разрушена массовым переселением индоевропейцев-ариев (индо- иранцев) и вызванными их натиском цепными смещениями са­мого иранского населения; эта же цепь переселений погубила, на своем излете, Индскую цивилизацию. Тогда была полностью уни­чтожена североиранская культурная общность «астрабадской бронзы»; бежали на восток носители культуры Намазги, запусте­ли и другие старые центры. Вторая волна индоиранского расселе­ния в регионе (середина — третья четверть II тыс. до н. э.) приве­ла к тому, что из старых царств уцелел один Элам. Прочих неин­доевропейцев Ирана пришельцы-арии частично истребили, но в основном ассимилировали или оттеснили в труднодоступные местности, где они в качестве племенных реликтов существовали еще много столетий до окончательной иранизации.

Элам в конце II тыс. до н. э. переживает новую пору расцвета: в конце XIII в. успешно вторгается в касситскую Вавилонию, а в середине XII в. до н. э. совершенно опустошает и частично окку­пирует ее, одновременно нанеся победоносный удар Ассирии (при династии Шутрукидов, ок. 1205-1075 гг. до н. э.). В это время он в наибольшей степени приближается к обычному типу ближнево­сточной империи. Однако неожиданно воспрянувшие вавилоняне смогли при Навуходоносоре I так разгромить эламитов у Дера (ок. 1115 г. до н. э.), что Элам на триста лет исчезает из месопотам- ских источников, а к середине XI в. до н. э. вновь распадается.

Новое общеэламское царство возникло только ок. сер. VIII в. до н. э. и никогда не могло вполне преодолеть раздробленность страны. Его внешняя история представляет собой почти непре­рывные войны с Ассирией, которые, несмотря на прочный анти­ассирийский союз Элама с Вавилонией, протекали в целом небла­гоприятно, а после разгрома Вавилона в 689 г. до н. э. — ката­строфически для Элама. В итоге ок. середины VII в. до н. э. ирано­язычные племена персов захватили один из важнейших регионов страны — Анчан, а в 644 г. Элам был временно аннексирован Ассирией. Затем, в пору кризиса Ассирии, ок.624 г. до н.э., Эламское царство было восстановлено, однако вскоре должно было признать верховную власть мидян, затем потеряло под уда­рами Навуходоносора II Вавилонского Сузиану, а в 549 г. до н. э. было превращено Киром Великим в сатрапию Персидской держа­вы, что и подвело черту под трехтысячелетней историей эламской государственности. Иранизация эламитов, однако, произошла не ранее рубежа эр, а остатки их сохраняли родной язык вплоть до X в.н. э.

Древние арии и их переселения на юг.
Общество и культура древних ариев

С конца II тыс. до н. э. и по сей день население Ирана и Индии в большинстве своем этнически происходит от особой ветви индо­европейцев — носителей языков индоиранской группы индоевро­пейцев, делящейся, в свою очередь, на две подгруппы — иран­скую й индоарийскую. К концу III тыс. до н. э. индоиранское эт­ноязыковое единство еще существовало и занимало пространство степей, тянущихся от Дуная до Алтая через Северное Причерноморье и современный Казахстан.

В конце III — начале II тыс. до н. э. внутри этого единства обо­собились друг от друга протоиранская и протоиндоарийская пле­менные общности. Общим самоназванием их было «арии» (доел, «ритуально чистые, лучшие люди»). Древние арии этого времени были скотоводами, стоявшими на предгосударственной стадии развития. В течение II тыс. до н. э. они несколькими волнами рас­селились на юг, заняв территории Ирана и Северной Индии; при этом следует думать, что иранцы попали в Иран скорее через Кавказ, чем из Средней Азии. Более подробную картину их пере­селений можно воссоздать только гипотетически. По-видимому, в нач. II тыс. до н. э. предки индоариев расселялись в западной части степей, в Предкавказье (где в то время господствовала ката- комбная культура), а предки ираноязычных племен — на восто­ке. Судя по «Авесте», священной книге зороастрийцев, изначаль­но известный иранцам мир простирался от Волги через степи до Амударьи и Алтая; это огромное пространство делилось на семь частей, центральной из которых была Хванирата — родина самих иранцев.

В XVIII-XVII вв. до н. э., как показывают данные раскопок, происходит массовое смещение племен через Кавказ на юг, по маршруту Предкавказье — Северный Иран — далее на восток вплоть до Инда. Решающую роль в этом переселении сыграли, по- видимому, протоиндоарии Предкавказья; на своем пути они разо­ряли аборигенов Ирана и гнали их перед собой; те, смещаясь на восток, теснили друг друга и вызывали новые цепные переселе­ния. В итоге возникла полоса индоарийского расселения, прости­равшаяся от Кавказа через северо-центральный Иран и Афганистан до рубежей Индии, которых достигли передовые от­ряды индоарийской миграции.

По дороге некоторые группы индоариев отстали от основного потока; в частности, одна из них попала на Армянское нагорье и поселилась на Верхнем Евфрате, у рубежей Верхней Месопотамии, где ее и фиксируют под названием « воины манда » переднеазиатские источники XVIII-XVII вв. до н. э. (в науке они известны как переднеазиатские арии). Отсюда арии-манда, вступая в симбиоз с хурритами, глубоко проникают в Переднюю Азию. За верхнеев- фратской областью ариев сохранилось название Манда, и правив­ший ею много веков спустя армянский княжеский род назывался по ней Мандакуни. Другая часть индоариев так и осталась в Предкавказье и существовала там еще в античную эпоху (как по­казали исследования О.Н.Трубачева, реликтовыми индоариями были хорошо известные по античным источникам синды и меоты).

В результате во второй четверти — середине II тыс. до н.э. зона протоиндоарийского расселения лежит в основном к югу от линии Кавказ — Каспий, а протоиранская — к северу от этой ли­нии. В это время их языки и разошлись окончательно. Для степи это время существования двух главных археологических куль­тур — многоваликовой в степях к западу от Урала — Волги и ан- дроновской на территории Казахстана; последнюю надо припи­сывать общеиранскому этнокультурному единству.

В XVI/XV-XIV вв. до н. э. происходит второе крупное пере­селение древних ариев примерно по тому же циркумкаспийскому маршруту, что и первое: андроновские племена продвигаются из- за Волги на запад и, смешиваясь с местными племенами, образу­ют здесь особую срубную культуру (в то время как к востоку от Волги продолжается собственно андроновская традиция). Одновременно ираноязычные племена распространяются из-за Кавказа в северо-западный и северный Иран (приносдс собой на­чало железного века в Иране и характерную серую керамику), а оттуда — на восток вплоть до позднейшей Бактрии (само назва­ние которой означает по-ирански «восточная страна», так что сюда иранцы пришли с запада) и долины Амударьи. Вероятно, именно под их постепенно усиливающимся давлением индоарии и смещаются в Северную Индию в XIV-XIII вв. до н. э. В Иране индоарии были в основном вытеснены или ассимилированы свои­ми пришлыми ираноязычными родственниками, хотя на стыке их ареалов сохранялась широкая полоса чересполосного иранско- индоарийского существования и симбиоза.

В итоге этого второго цикла арийских миграций расселение ираноязычных племен приняло следующий вид, сохранявшийся в общих чертах в конце II — начале I тыс. до н.’э. К востоку от Урала и Волги обитали носители андроновской культуры — пред­ки скифо-сакских племен, известных прежде всего по античным данным, и племен «тура», о которых повествует «Авеста». К за­паду от Урала и Волги обитали носители срубной культуры, кото­рых греки обобщенно именовали киммерийцами. Большая часть западно-центрального и северного Ирана была занята общностью, из которой позднее вышли мидийские и персидские (западноиранские)племена.

В регионе Амударьи — Хильменда обособилась группа пле­мен, известная в науке под названием авестийских ариев (сами себя они называли «арья», свою территорию — Арйанам-Вайджа, т.е. «Простор Ариев», и Арйошайана, т.е. «Страна Ариев»). Именно с ними происходили события, отраженные в «Авесте», ядро которой формировалось в их же среде. Авестийские арии были потомками передовой части того же миграционного потока, основная часть которого, оставшаяся в центральном Иране, была представлена мидо-персидскими племенами. Однако авестийские арии, продвигаясь на восток, оторвались от своих западноиран- ских родственников и оказались отделены от них областями юго- восточного Прикаспия с аборигенным неиранским населением и соляной пустыней Дешт-и-Кевир. Это не позволяло авестийским ариям поддерживать контакт с ираноязычными племенами пла­то, и в следующие века их история развивалась двумя независи­мыми потоками.

В результате постепенной ассимиляции аборигенного населе­ния Ирана ираноязычными племенами все пространство между Тигром, Индом и Амударьей около середины I тыс. до н. э. стало именоваться Арйана. Поздней формой этого слова и является со­временное Иран.

Для ранних иранских обществ характерно одно и то же, вос­ходящее к общеиндоиранской практике деление на три наслед­ственных сословия — жрецов, воинов и рядовых общинников — скотоводов и земледельцев. В племенных союзах подобные роли часто играли целые племена: так, в союзе мидян жреческие функ­ции были монополизированы племенем магов (откуда пошло ев­ропейское значение этого слова).

Согласно религиозным представлениям индоиранцев боги четко делились на два класса — дайвы и ахуры (индийск. асуры), в какой-то мере противопоставленные друг другу (такое деление известно во многих мифологиях, в том числе шумеро-аккадской). К концу II тыс. до н. э. у индоариев, а независимо от них и у иран- j цев это деление было осмыслено как ценностное: боги одного из классов стали рассматриваться как «добрые» (распространяю­щие радость, жизнь, созидание), а другого — как «злые» (насаж­дающие смерть, страдания и разрушения). При этом иранцы рас­ценили ахур как добрых богов, а дайвов — как злых, а индоарии — наоборот. Соответственно, наиболее могущественные и однозначно благодетельные боги зачислялись разными народами в разные категории (например, Митра, бог Солнца, у иранцев от­носился к ахурам, у индоариев — к дайвам).

Иран в первой половине I тыс. до н. э.
Мидийская держава

Первая половина I тыс. до н. э. была временем нарастающей иранизации аборигенного населения и на западе, и на востоке. На основе взаимодействия пришлых иранцев с местными кутийско- каспийскими племенами к началу IX в. до н. э. в долине р. Кызыл- Узен и сопредельных областях сложился мидийский союз пле­мен, занимавший центр ареала ираноязычных племен нагорья. Области прочих этих племен, живших к западу, югу и востоку от мидян, получали поэтому названия от иранского корня «парс» (доел, «бок»), т. е. «окраинная земля»: Парсуа в долине р. Дияла, Парса-Персия, лежавшая при Загросе, между Мидией и Эламом (именно ее население вошло в историю под именем персов), и Парта-Парфия в предгорьях Копетдага.

История мидян и всего Западного Ирана в течение несколь­ких веков сводилась в основном к обороне от ассирийских наше­ствий. В 834-788 гг. до н. э. ассирийские войска систематически вторгались на территорию мидян; к концу этого периода, при Семирамиде (Шаммурамат) и Ададнерари III (810-783 гг. до н. э.) Ассирии покорялись все земли региона вплоть до Каспия и Дешт-и-Кевира. Лишь резкое ослабление Ассирии под ударами Урарту привело к быстрому освобождению мидян. Новая череда ассирийских походов (744-713 гг. до н. э.) привела к вторичному включению Мидийского союза и соседних областей в Ассирийскую державу, причем на это раз уже в виде провинций.

На востоке, при Амударье — Хильменде, в начале I тыс. до н. э. сложилась ранняя держава авестийских ариев. Ее цари но­сили титул «кави» (первоначально— верховный жрец, руково­дитель общинного культа и тем самым всей общины). Оседлые авестийские арии принуждены были вести постоянные войны против совершавших на них набеги с севера кочевников тура, по­томков андроновских племен. Воспоминания о царях авестий­ских ариев (т.н. «кейанидах») и их борьбе с тура образуют один из важнейших содержательных пластов «Авесты». «Линия фронта» этой борьбы, пролегавшая между Амударьей и Сырдарьей, из­вестна археологически как граница между южным и северным вариантами раннежелезного века Средней Азии. Авестийские арии направляли свои походы и на запад, против неиндоевропей­ских аборигенов юго-восточного Прикаспия, но не добились здесь успеха; в конце концов эти области были иранизированы со сто-роны нагорья.

Резкую грань в истории и запада, и востока Ирана образовало 1 цепное переселение степных кочевых иранцев, начавшееся около Я третьей четверти VIII в. до н. э. Эпицентром его стали районы Я Алтая и Тянь-Шаня. В ходе этих миграций кочевники-тура раз- Я громили державу авестийских ариев, распавшуюся на несколько 1 осколков (крупнейшим из них было Бактрийское царство, счи- Я тавшееся в VI в. до н. э. одной из великих держав Азии). Но и 1 сами тура навсегда исчезли из истории, смененные новой, скифо- 1 сакской волной ираноязычных кочевников.

Племена с восточной окраины степного ираноязычного ареала, обобщенно именующиеся у греков скифами, а у персов саками, устремились оттуда на юго-запад, в Среднюю Азию, и на за- 1 пад — за Волгу и на Кавказ, сами иногда раскалываясь по дороге.  К их числу относились в первую очередь собственно скифы (так 1 называемые «скифы царские» или просто скифы у Геродота) и массагеты. Группа скифов, о которой сообщает Геродот, пересек­ла Волгу и, обрушившись на местные ираноязычные племена, известные как киммерийцы, заставила их часть уйти на юг от ‘ Кавказа (ок. 720 г. до н. э.), а остальную подчинила, добившись доминирования в Северном Причерноморье и Предкавказье, после чего все ираноязычные кочевники этого региона стали обоб­щенно именоваться по новой доминирующей силе скифами. Киммерийцы, ушедшие в Переднюю Азию, держались в Западном Закавказье и восточной Малой Азии около 80 лет, опустошая сво­ими набегами Анатолию от Урарту до Эгейского моря и нападая на границы Ассирии.

Ок. 680 г. до н. э. часть предкавказских скифов перевалила Кавказ и основала собственное царство на северо-западном рубе­же Ирана; население этого царства было позднее известно Геродоту как «прямошапочники», в то время как некие «прямо- шапочные саки» — т.е. ветвь той же самой племенной группы скифов, о которой повествует Геродот, — фиксируются надпися­ми Ахеменидов на территории Средней Азии (куда они, как вид­но, попали, отделившись от основного маршрута своей племенной группы, описанного у «отца истории»). Массагеты заняли степи между Каспием и Аралом, включая бассейн Узбоя.

Появление Скифского царства на северо-западе Ирана угро­жало ассирийскому могуществу и дало импульс к новому витку политогенеза у мидян. Уже в 673 г. до н. э. мидяне, подвластные Ассирии, с помощью скифов этого царства свергли ассирийское господство и сформировали самостоятельное государство со сто­лицей в Экбатанах. Первым его царем стал Хшатрита (ок. 673- 653 гг. до н. э.). Скифы, однако, неожиданно заключили союз с Ассирией, и когда Хшатрита в 653 г. напал на нее, угрожая Ниневии, разгромили его и подчинили Мидию своей власти, по­сле чего стали главной силой на севере Передней Азии. В следую­щее десятилетие они контролировали большую часть Закавказья, опустошали набегами Урарту и большую часть Малой Азии, где победили и почти полностью уничтожили киммерийцев (643 г. до н. э.), а затем обратились против самой Ассирии и безнаказанно разорили ее западные провинции (630-е гг.).

В это время скифам никто не мог противостоять на всем Ближнем Востоке, однако это могущество оказалось эфемерным: в 625 г. до н. э. вожди скифов были истреблены взбунтовавшими­ся против них местными предводителями. Впоследствии этот подвиг обычно приписывался Хувахштре (греч. Киаксар), прави­телю Мидии.

Все покоренные скифами страны немедленно обрели незави­симость, и больше всех от этого выиграла Мидия: Киаксар (пра­вил как независимый царь в 625-585 гг. до н. э.) организовал но­вую регулярную армию, заменив ею былое племенное ополчение, и приступил к широкомасштабным завоеваниям, сходу подчинив большую часть Иранского нагорья, в том числе Персию и Элам. Ассирия, заклятый враг мидян, в это время все больше увязала в войне с восставшей против нее Вавилонией; Киаксар вмешался в эту войну, в 615 г. до н. э. напал на Ассирию, а затем заключил антиассирийский союз с вавилонянами и разрушил древнюю сто­лицу Ассирии — Ашшур. К 605 г. до н. э. Ассирия была полнос­тью уничтожена, а ее территория поделена между Вавилонией и Мидией (присоединившей северную полосу Верхней Месопо­тамии, в том числе область Ниневии и крупнейший город Верхней Месопотамии — Харран). Одновременно Киаксару покорились государства Армянского нагорья, в т. ч. Скифское царство, Урарту и древнеармянское государство Армина.

Разделив ассирийское наследство, Вавилония и Мидия вско­ре оказались на грани войны. В 590-х гг. до н. э. вассал Мидии — царь Элама — напал на Вавилонию, но был разгромлен Навуходоносором, захватившим Сузиану. Однако продолжения этот эпизод не имел: Вавилония втянулась в войну с Египтом, а Мидия — с Лидией (Лидия попыталась, воспользовавшись этим напряженным моментом, оспаривать у Мидии влияние на Армянском нагорье, укрыв орду скифов, взбунтовавшихся про­тив Киаксара, и заключив союз с Арминой; Киаксар немедленно ответил войной). Кровопролитная мидо-лидийская война (590- 585 гг. до н. э.) шла с переменным успехом и завершилась сраже­нием на р. Галис, во время которого случилось солнечное затме­ние (28.05.585 г. до н. э.). Обе стороны увидели в этом гибельное предзнаменование и предпочли заключить компромиссный мир и даже союз, скрепленный браком между сыном Киаксара Астиагом и лидийской царевной. Граница между державами была проведе­на по Галису; Мидия тем самым присоединяла Каппадокию.

Астиаг (585-550 гг. до н. э.) унаследовал огромную относи­тельно централизованную державу (самую большую за всю пред­шествующую историю мира!), с хорошо организованным государ­ственным аппаратом, включая корпорацию государственных жрецов-магов. Большая часть присоединенных территорий пере­шла под прямую власть мидийского престола, ее разделили на на­местничества-сатрапии; лишь немногие области — Армина, Персия и Элам — были оставлены на вассальном положении. Еще в&жн66 было то, что в 613 г. до н. э. Киаксар изменил титул «царя Мидии» на «царя народов», выдвинув совершенно новую концеп­цию государства как мировой деспотии, где царская власть была принципиально неограниченна, универсальна, стояла над любы­ми национально-государственными традициями (в том числе соб­ственного народа) и претендовала на весь мир. Эту концепцию позднее унаследовали Ахемениды.

Мировая держава Ахеменидов

В горном краю между юго-восточными рубежами Мидии и Эламом еще в IX в. до н. э. сформировался союз ираноязычных племен, т.н. персов, чья область называлась Парсой (греч. Персия). В VII в. до н. э. его возглавляли наследственные вожди из рода Ахеменидов. Один из них, Кир I, воспользовавшись асси­рийским разгромом Элама, в 640-х гг. до н. э. занял важнейшую эламскую область Анчан (античная Персида, совр. Фарс) и пере­вел туда большую часть персов; одновременно он признал себя вассалом Ассирии. Позднее Ахемениды попали в зависимость от Мидии. В 553 г. до н. э. очередной династ-Ахеменид, Кир II, объ­единив вокруг себя все персидские племена, поднял их на мятеж против Астиага и после трехлетней рискованной войны захватил престол Мидийской державы — отныне державы Ахеменидов.

Ее государственный строй и имперская политическая кон­цепция не претерпели особенных изменений, лишь «имперским народом» вместо мидян стали персы (впрочем, значительная часть мидийской знати сохранила свое положение), а правящей династией — Ахемениды. Характерно, что даже три четверти века спустя, во время Греко-персидских войн, эллины обобщенно именовали население державы Ахеменидов мидянами, а сами эти войны — Мидийскими. Официальным названием всей державы стало «Царство Персии и стран», то есть в точном смысле слова это было мировое государство. Персы составляли высшую знать и были освобождены от налогов.

Кир II был безусловно харизматическим лидером, гениаль­ным государственным строителем и полководцем, бесстрашным, динамичным и безгранично честолюбивым человеком; при этом он славился великодушием, щедростью, простотой и доступнос­тью в общении с подданными, охотно дарил пощаду побежден­ным врагам. Персы еще много десятилетий спустя называли его «Отцом»: по отношению к ним он оставался в большей степени патриархальным предводителем, чем деспотом-автократом.

Захватив Мидийскую державу, Кир немедленно продолжил завоевания. В 549-548 гг. до н. э. были захвачены все бывшие владения Мидии, не доставшиеся Киру во время войны с Астиагом, в том числе Элам, в 547 г. — Лидия и вся Малая Азия вместе с прибрежными греческими городами, в следующие несколько лет — политические образования Восточного Ирана (осколки бы­лой общности авестийских ариев), в т.ч. Бактрия с ее владениями в Согде, а также ближайшее индоарийское царство — Гандхара и страна припамирских саков хаумаварга. Границы державы были доведены до Средней Сырдарьи и Верхнего Инда.

В 539 г. до н. э. Кир двинулся в поход против Вавилонии и овладел ею без особого труда, причем ему достались и все владе­ния покоренной державы вплоть до Средиземного моря. В 530 г. до н. э. он вернулся на восточные границы своего государства и пошел против приузбойских кочевников-массагетов, но в решаю­щей битве потерпел полное поражение и погиб.

Его преемник Камбиз в 525 г. до н. э. завоевал Египет и под­чинил соседних ливийцев и греков Киренаики. В 522 г. до н. э. началась смута: в Персии захватил власть человек, который объ­явил себя младшим братом Камбиза Бардией. Камбиз двинулся против него, но внезапно умер при загадочных обстоятельствах, а узурпатор был повсеместно признан царем и стал проводить по­литику, направленную к выгоде элиты присоединенных народов и против персидской знати — единственной силы, способной фак­тически ограничивать власть царя. В том же году царь был убит заговорщиками — представителями семи знатнейших родов пер­сидской аристократии; престол получил один из них, Дарий, из младшей ветви рода Ахеменидов (Дарий I, 522-486 гг. до н. э.).

Привилегии персидской знати были восстановлены, а погиб­шего царя Дарий официально объявил самозванцем, мидийцем Гауматой из племени магов; настоящий же Бардия был якобы тайно убит по приказу Камбиза еще в начале правления последне­го. Скорее всего это ложное утверждение: в трагедии Эсхила «Персы» узурпатора сам же Дарий называет «Бардией, опозорив­шим трон». Такую оценку этого правителя греки могли получить только от сторонников Дария, но тогда выходит, что и они неофи­циально признавали убитого Бардией!

После двух государственных переворотов за год и свержения Бардии, популярного в присоединенных странах, многие из них (а также и сама Персия) отложились от Дария и выдвинули соб­ственных правителей. В течение года с небольшим Дарий смог по­давить все многочисленные восстания, составив манифест об этом достижении, который был высечен на огромной скале (т.н. Бехистунская надпись) и в копиях разослан по всей империи.

Затем он упрочил свое положение на престоле новыми завое­ваниями: в 519 г. до н. э. покорил присырдарьинских «прямоша- почных саков », через два года — долину среднего и нижнего Инда и Самос, ок. 516-515 гг. до н. э. — Фракию и Македонию с при­лежащими греческими городами, впервые перенеся персидское оружие в Европу. Ок. 514 г. до н. э. Дарий с огромной армией дви­нулся на северо-восток от Дуная, намереваясь покорить причер­номорские степи и, видимо, вернуться в Иран с востока, замкнув круг ахеменидских владений. Однако, дойдя до северного Приазовья, он был вынужден повернуть назад и едва смог выве­сти остатки своих войск за Дунай: воевать в бескрайних степях с неуловимой скифской конницей оказалось невозможным. Впрочем, какие-то незначительные территории севернее Дуная (на территории современной Румынии), частично населенные скифами, остались за персами, и Дарий официально хвалился по­корением «заморских саков». К 500 г. до н. э. были покорены еще и кочевники-дахи («саки засогдийские») на Нижней Сырдарье и Акауфака высокогорье в верховьях Инда. Однако начавшееся восстание ионийских городов, борьба с которым завершилась успехом, но втянула персов в неудачную войну с балканскими греками, оборвало дальнейшие завоевания персов.

Во внутриполитической области Дарий провел серию адми­нистративных реформ, достигших той самой цели, которой Бардия пытался добиться, ограничивая и преследуя персидскую аристократию, — поставить царскую власть неизмеримо выше нее. Он избрал иной путь: сохранил за персами их старые приви­легии, но существенно увеличил прочность и ресурсы самой цар­ской власти. Царь организовал 20 сатрапий, чьи границы не со­впадали с границами исторически сложившихся областей, и оставил за наместниками-сатрапами только гражданские функ­ции, передав военные полномочия особым командующим, подчи­нявшимся напрямую царю. Чиновный аппарат, существенно уве­личенный и разветвленный, включал службу тайной полиции и инспекторов с чрезвычайными полномочиями («глаза и уши царя»). Большое внимание уделялось связи: в огромной державе были проложены новые и улучшены старые дороги, налажена го­сударственная эстафетная почта.

Для каждой сатрапии были впервые установлены строго фик­сированные суммы податей, не изменявшиеся до конца существо­вания державы Ахеменидов. Хотя их общая сумма со всей импе­рии была громадна и равнялась 232 тоннам серебра в год, из-за огромной численности населения державы в пересчете на челове­ка она оказывалась очень необременительной. В итоге греки, к примеру, находили, что даже обычные жители Персидской дер­жавы чересчур изнеженны и непривычны к тяжелому труду. Для всей империи царем была введена новая основная монета — на­званный по его имени золотой дарик весом 8,4 г., чеканка которо­го являлась государственной монополией. Все это давало казне огромные доходы, намного превышавшие траты на армию, строи­тельство и двор. Излишки накапливались в царской казне в виде неисчислимых слитков драгоценных металлов. Прочный мир, установленный Ахеменидами на огромных пространствах Азии, способствовал развитию хозяйства и торговли.

Заложенный Дарием порядок оказался необычайно прочным. Его преемник Ксеркс (486-465 гг. до н. э.), крайне малоспособ­ный и неудачливый правитель, привел к полной катастрофе на­чатую было успешно кампанию в Балканской Греции (480-479 гг. до н. э.), что повлекло за собой утрату всех европейских владений персов, а затем и отказ их от власти над греческими полисами эгейского побережья Малой Азии по Каллиеву миру (449 г. до н. э.). При последующих царях постепенна нарастал внутренний упадок (смуты и борьба за престол, пассивность царской власти, своеволие и усобицы сатрапов, отложение некоторых провинций, прежде всего Египта, долины Инда и саков Средней Азии). И не­смотря на все это, границы империи почти не менялись, и на про­тяжении полутора веков никто не осмеливался вторгаться во вну­тренние области державы. Еще в середине V в. до н. э. персы, по свидетельству Геродота, чувствовали себя в полном смысле слова «имперским народом» («По своему собственному мнению персы во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете…Детей они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости»).

Для общественного строя державы Ахеменидов характерно сочетание огромного сектора царской земли, на которой сидели мелкие государственно-зависимые землепользователи и аренда­торы, крупных, освобожденных от налогов вотчин, розданных царем в полную частную собственность членам династии, вельмо­жам и т.д., и, наконец, землевладения автономных городских об­щин и храмовых корпораций. Особняком стояли централизован­ные крупные царские хозяйства в Иране, где работали большими партиями бригадники-курташ (в основном подневольники раб­ского типа, но частично и наемные работники). Частное рабовла­дение большой роли в производстве не играло. В крупных город­ских общинах бурно развивались частнособственнические и то­варно-денежные отношения с неизбежными издержками в виде ростовщичества, долговой кабалы и долгового рабства, причем самую активную роль здесь играли крупные землевладельцы — вотчинники и сановники, жившие в городах. Их частные владе­ния могли быть разбросаны по всей империи.

В IV в. до н. э. держава Ахеменидов добилась некоторых по­литических успехов: по Анталкидову миру 387 г. до н. э. персы вернули себе контроль над греческими приэгейскими полисами Малой Азии, в 343-342 гг. энергичный Артаксеркс III снова за­хватил Египет, отпавший в 404 г. до н. э. Однако сила империи к этому времени уже несколько десятилетий держалась главным образом на греческих наемниках, а население было совершенно отчуждено от правящей верхушки. Войны с греко-македонской армией Александра Македонского (334-330 гг. до н. э.) Ахемениды не выдержали — не в последнюю очередь из-за лич­ных качеств трусливого и бездарного Дария III (336-330 гг.). Проиграв генеральные сражения при Иссе (333 г.) и Гавгамелах (331 г.), Дарий оставил Александру столицы империи и бежал в северо-восточный Иран, где был убит приближенными. В 330- 328 гг. до н. э. Александр подавил последние попытки сопротив­ления в восточных владениях Ахеменидов и воссоединил их дер­жаву под своей властью.

Исследователи не зря иногда называют Александра «послед­ним Ахеменидом»: подобно Киру, он в основном сохранил госу­дарственный строй и политическую концепцию захваченной им державы. Лишь первое место в составе «имперского народа» за­няли теперь греко-македоняне, хотя и старая знать ахеменидской державы, к неудовольствию македонян и греков, нашла место на

службе нового царя, открыто покровительствовавшего ей. Была даже сфабрикована легенда о том, что Дарий успел назначить Александра своим законным преемником. В исторических вос­поминаниях иранской элиты Александр остался великим и спра­ведливым национальным правителем Ирана (лишь впоследствии фанатичное зороастрийское жречество эпохи Сасанидов стало изображать его злейшим врагом Ирана и его веры, но так и не смогло искоренить традиционный образ «хорошего» Александра из иранской культуры). Только со смертью Александра и разде­лом его державы между его полководцами, отказавшимися от концепции мирового владычества, опиравшимися на греко-маке­донские контингенты и рассматривавшими местное население как свою кормовую базу, государственная традиция мировой дер­жавы с ирано-месопотамским центром, основанная некогда ми­дянами и продолженная Ахеменидами, а вслед за ними Александром, перестала существовать.

Культура и мировоззрение Древнего Ирана.
Зороастризм

Иранцы широко использовали возможности культурного синтеза, особенно в рамках мировой державы Ахеменидов. Монументальное строительство дворцовых комплексов в столи­цах империи — Пасаргадах, Сузах и особенно Персеполе (VI— V вв. до н. э.) считается наиболее ярким проявлением ахеменид- ской культуры и демонстрирует новые скульптурные и архитек­турные стили, органично сочетающие влияния разных ближне­восточных цивилизаций.

Еще более важные и при этом вполне оригинальные достиже­ния иранской культуры были связаны с развитием мировоззре­ния и религиозного учения зороастризма. Его основатель Заратуштра жил на востоке Ирана в VII в. до н. э. Как упомина­лось, иранцы выделяли к этому времени два класса богов: ахур — защитников и строителей природного и человеческого космоса, и дайвов, сеющих хаос и смерть. Ахура-Мазда возглавлял ахур, Анхро-Манью — дайвов. Иранцы почитали богов обеих групп: до­брых — чтобы те даровали им добро, злых — чтобы те не причи­няли им зла или причинили зло их врагам.

Именно против этого выступил Заратуштра. В отличие от большинства религиозных реформаторов, он не утверждал онто­логических богооткровенных догм и стремился изменить не кар­тину мира, существовавшую у иранцев до него, а их ценностную ориентацию в рамках этой картины. Согласно Заратуштре сутью

движения всей Вселенной является противоборство Ахура-Мазды и Анхро-Манью, то есть доброго и злого начал. Все зло и боль в мире существует по желанию Анхро-Манью, все радости и жизнь — по воле Ахура-Мазды. Для людей недостойно и гибель­но почитать, из страха или ради сиюминутной выгоды, дайвов — всеобщих врагов, стремящихся лишь к хаосу и разрушению. Человек должен занять свое место в битве вселенского Добра и Зла, признавая верховным владыкой одного лишь Ахура-Мазду и отрекаясь от всякого общения с дайвами и их почитателями; та­кой человек обеспечит себе воздаяние в загробном мире. Прилежное занятие земледелием и бережное отношение к скоту объявлялись важными добродетелями, а кочевники — дайвопоклонниками и инструментом Анхро-Манью.

Зороастризм запрещал человеческие жертвы и требовал от своих адептов соблюдать принцип взаимного ненападения. В це­лом он был проявлением типичной для «осевого времени» тенден­ции к этизации картины мира и религиозной практики. Хотя представители традиционной системы культа оказывали новому учению сопротивление (по преданию, сам Заратуштра был убит жрецом старой веры), оно победило в Иране быстро и почти бес­кровно. Большинство иранских обществ само отказалось от куль­та дайвов; Ахура-Мазда отныне почитался как их верховный бог и единственный повелитель. К середине VI в. до н. э. зороастризм распространился в Мидии, и его основными носителями на Западе Ирана стали мидийские жрецы — маги. Ок. 520 г. до н. э. Дарий I возвел зороастризм в ранг государственной религии ахеменидской державы и уже в Бехистунской надписи приписывает все свои победы воле Ахура-Мазды. Ок. 485 г. до н. э. его преемник Ксеркс запретил культ дайвов в одной из областей империи, где его еще практиковали (очевидно, это была недавно присоединен­ная страна), и составил об этом особую, так называемую «антидэ- вовскую» надпись. Помимо Ахура-Мазды, в Иране особо почита­лись Митра, считавшийся одним из его главных слуг, и повели­тельница рек и плодородия Ардвисура-Анахита.

Священной книгой зороастризма является «Авеста». Дошедший до нас ее текст оформился в III—VII вв. н. э., но содер­жит фрагменты текста и традицию куда более древних эпох; древ­нейшая часть «Авесты» — «Гаты», ритмические проповеди Заратуштры, — восходит к текстам VII в. до н. э., если не ранее. В других частях «Авесты» встречаются реликты мифологических представлений и исторического эпоса ариев-иранцев II — начала I тыс. до н. э. «Авеста» написана на особом, очень архаическом «авестийском» языке (самом древнем из письменных иранских языков).

Главы и разделы

Восток: I  II  III  IV  V  VI  VII  VIII  IX  X  XI   Греция:  I  II  III  IV     Рим: I  II  III  IV  V